Я покажу вам, что где находится.
Надя помогла Джанис подобрать репродукции для кабинета, чтобы заменить старые рекламные плакаты. Они выбрали Гогена, картины с цветами, а не с голыми полинезийцами. Затем они обсудили вопрос о цветах и горшках и пришли к выводу, что их избыток может помешать Дункану. Разговоры и манипуляции с предметами немного сблизили женщин. Джанис с удивлением отметила, что Надя ей понравилась. А Надя продолжала говорить:
– Вы, наверное, думаете, что у меня рот не закрывается? – спросила она. – Вообще-то я болтушка, признаю. Но обычно я болтаю меньше, чем сегодня. Обычно меньше. Понимаете, почти все время я одна. Я говорю с Дунканом, но он не из разговорчивых. Он все время погружен в мысли. Глубокие мысли. Мне не с кем поболтать даже во время перерыва. Ученые? С ними нельзя поболтать, они же не могут говорить, как обычные люди. Есть девушки – машинистки, секретарши и прочие. Я пытаюсь дружить с ними. Но у меня как-то не получается. Нехорошо говорить, но я думаю, они мне завидуют. Угадайте, почему.
Джанис посмотрела на Надины груди и сказала:
– Думаю, что я угадала.
– Они завидуют моей должности. "Она что, сексуально озабоченная?" – подумала Джанис.
– Они завидуют, что я личный секретарь Дункана, – продолжала Надя – Я единственный личный секретарь в офисе. Они-то знают, что я всего лишь хорошая машинистка. Их сердит название моей должности, они завидуют, что я постоянно с Дунканом. Они все метят на мое место.
– Понятно, чему они завидуют, – начала было Джанис, – но вы-то...
– Теперь, когда вы с нами, – прервала ее Надя, – у меня будет собеседник. Не подумайте, что я нахалка. Я знаю, что вы мой начальник. Я не буду к вам приставать, я буду вашим секретарем, вы мой босс. Но мне кажется, мы можем быть друзьями. Если я надоем, скажите мне. Я не обижусь, правда.
– Я не думаю, что вы ко мне пристаете, – сказала Джанис. – Буду рада подружиться с вами. И помните – ваша работа столь же важна, как и моя. И не позволяйте никому усомниться в этом. Вы не просто машинистка, хотя и в должности машинистки нет ничего плохого.
Джанис хотела было сказать несколько слов в защиту женского пола, но вовремя остановилась. Надя еще не готова к этому. Прежде надо было развить в ней чувство самоуважения.
Надя сделала очередной глубокий вдох. Ее грудная клетка вздымалась, как будто она шла в воде, доходившей ей до сосков, рассекая могучей грудью морские волны.
– Думаю, нам пора попудрить носы. Хотите, я покажу вам, где у нас туалет? – предложила она.
Дамский туалет сиял розовым мрамором и никелем. Заметив, что Надя начала расстегивать блузку, Джанис скромно отвернулась и не поворачивалась, пока краем глаза не увидела, как та завернулась в полотенце. Они умылись, Надя подправила косметику на лице.
– После обеда я дам вам ключ от вашего шкафчика, – сказала она. – У вас будет большой шкафчик, как у меня. Я всегда держу про запас блузку.
Она сняла полотенце прежде, чем Джанис успела отвести взгляд. Надя же продолжала:
– Мои блузки всегда пачкаются вот здесь, наверное, от того, что я натыкаюсь на разные предметы.
И она показала рукой пространство в нескольких дюймах от своих чудовищных выпуклостей.
У Нади был элегантный кружевной лифчик. Джанис думала увидеть что-то вроде корсета с толстой резиной, чтобы поддерживать эти крупные "штуки", которые были едва прикрыты.
– Не пора ли нам за работу? – спросила Джанис. Прервав процесс одевания, Надя посмотрела на часы. Джанис пожалела, что своим вопросом невольно помешала подруге.
– Пора обедать, – заметила Надя.
Она заправила блузку под широкий пояс из лакированной кожи и стала рассматривать в зеркале собственный профиль.
– Я возьму только кофе с ксилитом, но составлю вам компанию, – объявила она. – Я должна следить за фигурой.
"Она уделяет своим чертовым "буферам" еще больше внимания, чем мужчины, – подумала Джанис. – А я еще намеревалась подружиться с ней!"
Стены в столовой были с розово-черным покрытием. Джанис выбрала блюдо увядших салатных листьев и хорошую порцию мягкого сыра. Она еще не хотела есть. Мужчины наблюдали за ними. Джанис была уверена, что их интересовала не она, а ее подруга. В полупустом зале они сели за столик в углу. Почти все едоки сидели поодиночке, и только за одним столом было четыре девушки, похожие на секретарш. "Нет, так не пойдет, – строго поправила она себя. – Они могут быть младшими служащими и даже учеными. Опять у меня этот половой стереотип".
Одна из четырех девушек начала хихикать, к ней присоединились остальные три. Они искоса посмотрели на Надю и Джанис из-под размалеванных ресниц неестественной длины. Самая молоденькая из этой группы непрерывно двигала руками, украшенными рубиновым маникюром. Она переставляла солонку, откидывала назад волосы, поправляла воротник, касалась рук приятельниц.
"Нет, пожалуй, младшие машинистки, – подумала Джанис. – Или клерки из канцелярии".
– А вон сидит Фиш. Вернее, мистер Фиш, – сказала Надя, тряхнув головой с крашеными волосами. В противоположном углу сидел мужчина в аккуратном костюме с жилетом и с намечающимся брюшком.
– Это тот, невзрачный, с роскошной шевелюрой? Надя не поняла.
– Вон тот, ничем не примечательный, с серебристой гривой, – уточнила свой вопрос Джанис. – У него парик?
– Нет, у него свои волосы, – хихикнула Надя. – Я вижу, ты вредная, Джанис. Именно поэтому ты мне понравилась с самого начала.
Она подвинула стул поближе к Джанис и зашептала:
– Видишь того смешного парня? Ну, около раздачи! Это Томс, местный гений, он же свихнувшийся ученый, он же просто идиот. Я не знаю, какое из этих слов лучше подходит к нему.
– Да, вижу. Что ты хочешь сказать?
– Ну, он вообще-то младший сотрудник. Насколько мне известно, толку от него маловато. Все время посвящает собственным исследованиям. На этой почве у него недоразумения с Фишем. Он носится с идеей какой-то супернити, хотя корпорация не имеет ничего общего с текстилем. Я не разбираюсь в ученых материях В прошлом году он любил рассказывать о своих исследованиях, мог заговорить собеседника до одури. Сейчас молчит. Называет свою штуку "моно" что-то. Моноатомное, нет, не бомба, молекулярное. Думает, что из молекул можно создать нити, сверхпрочные, такие тонкие, что их не будет видно.
Я же говорю, что он чокнутый! Кому нужна невидимая нить? Спорю, он хотел бы, чтобы из его нитей делали блузки. Если у него получится, я не стану носить такую блузку. Мне и так хватает забот с моими... – И она взглянула на свою грудь. Джанис почему-то показалось, что Надя не возражала бы против невидимой блузки. – ...С прозрачным верхом, – продолжала Надя. – Все равно что голая. Кое-кому из присутствующих это понравилось бы. Хотя невидимое нижнее белье, лифчики... Пожалуй, будет о'кей.
– Он выглядит безобидным, – прервала ее Джанис.
– Безобидный? Такие хуже всего. Он чокнутый ученый, вот он кто.
Джон Томс, этот "чокнутый ученый", водил носом над своей записной книжкой с засаленными страницами. Одним пальцем он щелкал по торчащему концу спирали, соединяющей листы. В другой руке он держал ложку, которой, не глядя, запихивал в рот картофельное пюре. Он встряхивал волосами, жевал и бормотал что-то. Его губы были испачканы пюре, на подбородке были видны следы соуса и назревающий прыщ. – Подумаешь, гений! – заметила Джанис. – Не умеет даже читать про себя. Надя коснулась руки Джанис и прошептала:
– Не поднимай глаза! Идет Драчун! Дверь в столовую резко распахнулась, отскочила от амортизатора и легонько врезала по заду рослому подростку. Он стоял, расставив ноги, засунув руки за пояс. Никто не обращал на него внимания. Заметив Надю и Джанис, он направился к ним, по пути толкнув бедром стул.
– Привет, симпатяга, – объявил он, взял стул, перекинул длинную ногу через спинку и шлепнулся на сиденье, толкнув при этом их стол. Из Надиной пластмассовой чашки выплеснулся кофе, стол слегка наклонился.
– Кто это у нас такая строгая и недоступная? – продолжал он.
Девушки не обращали на него внимания.
– Ты что, до сих пор сердишься на меня, Надюха-сердюха?
Джанис доела последний салатный лист.
– Ну, Надюха, представь меня. Правда, она не из твоей категории. Если она упадет, то носом уткнется в землю, не то, что некоторые, – болтал он, обращаясь прямо к левой Надиной груди.
Надя ударила ладонью по столу.
– Не смей называть меня Надюхой! И вообще не обращайся ко мне! Не смей... – Она замолчала, не зная что еще сказать. Груди ее колыхались.
Драчун, ухмыляясь, следил за ними.
Джанис сжала край стола так сильно, что побелели пальцы. Она улыбнулась Драчуну побледневшими губами.
– Так они называют тебя Драчуном? Хорошее прозвище, к тебе подходит. Знаешь что, Драчун? У тебя словесный понос. Это от того, что вместо мозгов у тебя кишки. Поверь моему диагнозу, у тебя воняет изо рта.
Он встал, мускулы на его лоснящемся лице судорожно задергались.
Вмешалась Надя:
– Что, нечего сказать, Драчун? Не порть нам перспективу своей отвратительной мордой. Джанис будет личным помощником мистера Хелма. Завтра мы напишем на тебя докладную!
Драчун опустил плечи. Джанис уперлась руками в стол, как будто собиралась встать. Драчун отступил назад, уронив стул. Он поднял руку, на его виске билась жилка. Джанис вся напряглась. Драчун почесал себе макушку, повернулся и бочком отошел от их стола.
– Извини за случившееся, – сказала Надя. – Он просто петушился перед новенькой. Он больше не будет приставать к тебе. А ты хорошо его отшила!
– Ох уж эти мужики! – сказала Джанис. Она наблюдала за Драчуном, подходившим к раздаче. Он взял три котлеты и кока-колу. Кассирша покраснела и захлопала ресницами, принимая от него деньги. Драчун что-то бормотал и злобно скалился, отходя от стойки. Он обвел взглядом зал, как стервятник, высматривающий труп. Посмотрев на Томса прищуренными глазами, Драчун сделал свой выбор. Томс продолжал трясти головой, набивая рот пюре и не отрывая глаз от записной книжки.
Драчун поставил поднос на свободный стол и приблизился к Томсу, злобно ухмыляясь. Помахав руками, Драчун взял Томса за затылок и ткнул его лицом в тарелку.
В столовой воцарилась абсолютная тишина. Драчун взял свой поднос и направился к выходу. За ним, брызгая слюной, бежал мистер Фиш.
– Какая свинья! – сказала Джанис, подбегая к Томсу. – Бедняга, вам помочь? Томс поднял голову из тарелки, попытался стереть пюре и соус с бровей и волос. Сквозь струйки стекающей по лицу жижи на Джанис глянули горящие глаза. – Не смейте жалеть меня! Не смейте!
Джанис отшатнулась. Какая ядовитая злость в голосе и во взгляде! Джанис показалось, что ей плеснули в лицо кислотой. Она замерла на секунду, потом резко повернулась и подошла к своему столу. Опять она со своей жалостью! Опять она забыла все предупреждения матери и получила свое! Вот так всегда – стоит только забыться на секунду, как мужчина тут же проявит свою звериную суть.
Дрожащей рукой Джанис взяла чашку с кофе и отхлебнула.
– Я же говорила, что он дурной, – сказала Надя.
– Который из них? – отрывисто спросила Джанис. – Мужчины все такие!
– Правильно, – согласилась Надя. – Нам, девочкам, надо держаться вместе. Я правильно говорю?
Глава 4
Фирма "Пластикорп" купила здание у военных. Обошлось это в шестьдесят процентов от рыночной стоимости здания плюс оплата поездки на выходные в Париж некоего генерал-лейтенанта. Надзор за перестройкой был поручен Артуру Борегару Браунли. Он решил, что для начала следует провести исследовательскую работу в подходящем месте. Он остановил свой выбор на Рино в Неваде.
За столом для игры в "очко" он познакомился с юной леди, психологом в области охраны окружающей среды в промышленности, которая оказалась здесь для ускоренного развода. У нее были бледные глаза под длинными ресницами и длинное полупрозрачное платье. Ткань шевелилась от легчайшего движения, обрисовывая формы хозяйки. Платье постоянно напоминало о том, что находилось под ним. Когда леди раскачивалась (а это происходило довольно часто), его внимание было направлено поочередно на колебания свободно висящих грудей и на просматривающийся силуэт тугих бедер.
Он был уполномочен вести переговоры, а ее гонорар был вполне приемлемым. Она согласилась взять из его номера планы здания, но почему-то прислала посыльного с запиской – предварительное заключение будет готово к вечеру, после ужина. Борегар купил новый одеколон.
Она быстро закончила работу, но пришла с сопровождающим. С ней был длинноволосый юноша в джинсах и расстегнутой рубашке. Объясняя выбор цвета для различных помещений, она часто касалась руки юноши. Каждый раз, когда ее бледные глаза останавливались на его джинсовых брюках, в них появлялось голодное выражение. После их ухода Артур сразу же обратился к телефонному справочнику, к тому разделу на желтых листах, который сообщал телефоны спутников и спутниц для временного знакомства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Надя помогла Джанис подобрать репродукции для кабинета, чтобы заменить старые рекламные плакаты. Они выбрали Гогена, картины с цветами, а не с голыми полинезийцами. Затем они обсудили вопрос о цветах и горшках и пришли к выводу, что их избыток может помешать Дункану. Разговоры и манипуляции с предметами немного сблизили женщин. Джанис с удивлением отметила, что Надя ей понравилась. А Надя продолжала говорить:
– Вы, наверное, думаете, что у меня рот не закрывается? – спросила она. – Вообще-то я болтушка, признаю. Но обычно я болтаю меньше, чем сегодня. Обычно меньше. Понимаете, почти все время я одна. Я говорю с Дунканом, но он не из разговорчивых. Он все время погружен в мысли. Глубокие мысли. Мне не с кем поболтать даже во время перерыва. Ученые? С ними нельзя поболтать, они же не могут говорить, как обычные люди. Есть девушки – машинистки, секретарши и прочие. Я пытаюсь дружить с ними. Но у меня как-то не получается. Нехорошо говорить, но я думаю, они мне завидуют. Угадайте, почему.
Джанис посмотрела на Надины груди и сказала:
– Думаю, что я угадала.
– Они завидуют моей должности. "Она что, сексуально озабоченная?" – подумала Джанис.
– Они завидуют, что я личный секретарь Дункана, – продолжала Надя – Я единственный личный секретарь в офисе. Они-то знают, что я всего лишь хорошая машинистка. Их сердит название моей должности, они завидуют, что я постоянно с Дунканом. Они все метят на мое место.
– Понятно, чему они завидуют, – начала было Джанис, – но вы-то...
– Теперь, когда вы с нами, – прервала ее Надя, – у меня будет собеседник. Не подумайте, что я нахалка. Я знаю, что вы мой начальник. Я не буду к вам приставать, я буду вашим секретарем, вы мой босс. Но мне кажется, мы можем быть друзьями. Если я надоем, скажите мне. Я не обижусь, правда.
– Я не думаю, что вы ко мне пристаете, – сказала Джанис. – Буду рада подружиться с вами. И помните – ваша работа столь же важна, как и моя. И не позволяйте никому усомниться в этом. Вы не просто машинистка, хотя и в должности машинистки нет ничего плохого.
Джанис хотела было сказать несколько слов в защиту женского пола, но вовремя остановилась. Надя еще не готова к этому. Прежде надо было развить в ней чувство самоуважения.
Надя сделала очередной глубокий вдох. Ее грудная клетка вздымалась, как будто она шла в воде, доходившей ей до сосков, рассекая могучей грудью морские волны.
– Думаю, нам пора попудрить носы. Хотите, я покажу вам, где у нас туалет? – предложила она.
Дамский туалет сиял розовым мрамором и никелем. Заметив, что Надя начала расстегивать блузку, Джанис скромно отвернулась и не поворачивалась, пока краем глаза не увидела, как та завернулась в полотенце. Они умылись, Надя подправила косметику на лице.
– После обеда я дам вам ключ от вашего шкафчика, – сказала она. – У вас будет большой шкафчик, как у меня. Я всегда держу про запас блузку.
Она сняла полотенце прежде, чем Джанис успела отвести взгляд. Надя же продолжала:
– Мои блузки всегда пачкаются вот здесь, наверное, от того, что я натыкаюсь на разные предметы.
И она показала рукой пространство в нескольких дюймах от своих чудовищных выпуклостей.
У Нади был элегантный кружевной лифчик. Джанис думала увидеть что-то вроде корсета с толстой резиной, чтобы поддерживать эти крупные "штуки", которые были едва прикрыты.
– Не пора ли нам за работу? – спросила Джанис. Прервав процесс одевания, Надя посмотрела на часы. Джанис пожалела, что своим вопросом невольно помешала подруге.
– Пора обедать, – заметила Надя.
Она заправила блузку под широкий пояс из лакированной кожи и стала рассматривать в зеркале собственный профиль.
– Я возьму только кофе с ксилитом, но составлю вам компанию, – объявила она. – Я должна следить за фигурой.
"Она уделяет своим чертовым "буферам" еще больше внимания, чем мужчины, – подумала Джанис. – А я еще намеревалась подружиться с ней!"
Стены в столовой были с розово-черным покрытием. Джанис выбрала блюдо увядших салатных листьев и хорошую порцию мягкого сыра. Она еще не хотела есть. Мужчины наблюдали за ними. Джанис была уверена, что их интересовала не она, а ее подруга. В полупустом зале они сели за столик в углу. Почти все едоки сидели поодиночке, и только за одним столом было четыре девушки, похожие на секретарш. "Нет, так не пойдет, – строго поправила она себя. – Они могут быть младшими служащими и даже учеными. Опять у меня этот половой стереотип".
Одна из четырех девушек начала хихикать, к ней присоединились остальные три. Они искоса посмотрели на Надю и Джанис из-под размалеванных ресниц неестественной длины. Самая молоденькая из этой группы непрерывно двигала руками, украшенными рубиновым маникюром. Она переставляла солонку, откидывала назад волосы, поправляла воротник, касалась рук приятельниц.
"Нет, пожалуй, младшие машинистки, – подумала Джанис. – Или клерки из канцелярии".
– А вон сидит Фиш. Вернее, мистер Фиш, – сказала Надя, тряхнув головой с крашеными волосами. В противоположном углу сидел мужчина в аккуратном костюме с жилетом и с намечающимся брюшком.
– Это тот, невзрачный, с роскошной шевелюрой? Надя не поняла.
– Вон тот, ничем не примечательный, с серебристой гривой, – уточнила свой вопрос Джанис. – У него парик?
– Нет, у него свои волосы, – хихикнула Надя. – Я вижу, ты вредная, Джанис. Именно поэтому ты мне понравилась с самого начала.
Она подвинула стул поближе к Джанис и зашептала:
– Видишь того смешного парня? Ну, около раздачи! Это Томс, местный гений, он же свихнувшийся ученый, он же просто идиот. Я не знаю, какое из этих слов лучше подходит к нему.
– Да, вижу. Что ты хочешь сказать?
– Ну, он вообще-то младший сотрудник. Насколько мне известно, толку от него маловато. Все время посвящает собственным исследованиям. На этой почве у него недоразумения с Фишем. Он носится с идеей какой-то супернити, хотя корпорация не имеет ничего общего с текстилем. Я не разбираюсь в ученых материях В прошлом году он любил рассказывать о своих исследованиях, мог заговорить собеседника до одури. Сейчас молчит. Называет свою штуку "моно" что-то. Моноатомное, нет, не бомба, молекулярное. Думает, что из молекул можно создать нити, сверхпрочные, такие тонкие, что их не будет видно.
Я же говорю, что он чокнутый! Кому нужна невидимая нить? Спорю, он хотел бы, чтобы из его нитей делали блузки. Если у него получится, я не стану носить такую блузку. Мне и так хватает забот с моими... – И она взглянула на свою грудь. Джанис почему-то показалось, что Надя не возражала бы против невидимой блузки. – ...С прозрачным верхом, – продолжала Надя. – Все равно что голая. Кое-кому из присутствующих это понравилось бы. Хотя невидимое нижнее белье, лифчики... Пожалуй, будет о'кей.
– Он выглядит безобидным, – прервала ее Джанис.
– Безобидный? Такие хуже всего. Он чокнутый ученый, вот он кто.
Джон Томс, этот "чокнутый ученый", водил носом над своей записной книжкой с засаленными страницами. Одним пальцем он щелкал по торчащему концу спирали, соединяющей листы. В другой руке он держал ложку, которой, не глядя, запихивал в рот картофельное пюре. Он встряхивал волосами, жевал и бормотал что-то. Его губы были испачканы пюре, на подбородке были видны следы соуса и назревающий прыщ. – Подумаешь, гений! – заметила Джанис. – Не умеет даже читать про себя. Надя коснулась руки Джанис и прошептала:
– Не поднимай глаза! Идет Драчун! Дверь в столовую резко распахнулась, отскочила от амортизатора и легонько врезала по заду рослому подростку. Он стоял, расставив ноги, засунув руки за пояс. Никто не обращал на него внимания. Заметив Надю и Джанис, он направился к ним, по пути толкнув бедром стул.
– Привет, симпатяга, – объявил он, взял стул, перекинул длинную ногу через спинку и шлепнулся на сиденье, толкнув при этом их стол. Из Надиной пластмассовой чашки выплеснулся кофе, стол слегка наклонился.
– Кто это у нас такая строгая и недоступная? – продолжал он.
Девушки не обращали на него внимания.
– Ты что, до сих пор сердишься на меня, Надюха-сердюха?
Джанис доела последний салатный лист.
– Ну, Надюха, представь меня. Правда, она не из твоей категории. Если она упадет, то носом уткнется в землю, не то, что некоторые, – болтал он, обращаясь прямо к левой Надиной груди.
Надя ударила ладонью по столу.
– Не смей называть меня Надюхой! И вообще не обращайся ко мне! Не смей... – Она замолчала, не зная что еще сказать. Груди ее колыхались.
Драчун, ухмыляясь, следил за ними.
Джанис сжала край стола так сильно, что побелели пальцы. Она улыбнулась Драчуну побледневшими губами.
– Так они называют тебя Драчуном? Хорошее прозвище, к тебе подходит. Знаешь что, Драчун? У тебя словесный понос. Это от того, что вместо мозгов у тебя кишки. Поверь моему диагнозу, у тебя воняет изо рта.
Он встал, мускулы на его лоснящемся лице судорожно задергались.
Вмешалась Надя:
– Что, нечего сказать, Драчун? Не порть нам перспективу своей отвратительной мордой. Джанис будет личным помощником мистера Хелма. Завтра мы напишем на тебя докладную!
Драчун опустил плечи. Джанис уперлась руками в стол, как будто собиралась встать. Драчун отступил назад, уронив стул. Он поднял руку, на его виске билась жилка. Джанис вся напряглась. Драчун почесал себе макушку, повернулся и бочком отошел от их стола.
– Извини за случившееся, – сказала Надя. – Он просто петушился перед новенькой. Он больше не будет приставать к тебе. А ты хорошо его отшила!
– Ох уж эти мужики! – сказала Джанис. Она наблюдала за Драчуном, подходившим к раздаче. Он взял три котлеты и кока-колу. Кассирша покраснела и захлопала ресницами, принимая от него деньги. Драчун что-то бормотал и злобно скалился, отходя от стойки. Он обвел взглядом зал, как стервятник, высматривающий труп. Посмотрев на Томса прищуренными глазами, Драчун сделал свой выбор. Томс продолжал трясти головой, набивая рот пюре и не отрывая глаз от записной книжки.
Драчун поставил поднос на свободный стол и приблизился к Томсу, злобно ухмыляясь. Помахав руками, Драчун взял Томса за затылок и ткнул его лицом в тарелку.
В столовой воцарилась абсолютная тишина. Драчун взял свой поднос и направился к выходу. За ним, брызгая слюной, бежал мистер Фиш.
– Какая свинья! – сказала Джанис, подбегая к Томсу. – Бедняга, вам помочь? Томс поднял голову из тарелки, попытался стереть пюре и соус с бровей и волос. Сквозь струйки стекающей по лицу жижи на Джанис глянули горящие глаза. – Не смейте жалеть меня! Не смейте!
Джанис отшатнулась. Какая ядовитая злость в голосе и во взгляде! Джанис показалось, что ей плеснули в лицо кислотой. Она замерла на секунду, потом резко повернулась и подошла к своему столу. Опять она со своей жалостью! Опять она забыла все предупреждения матери и получила свое! Вот так всегда – стоит только забыться на секунду, как мужчина тут же проявит свою звериную суть.
Дрожащей рукой Джанис взяла чашку с кофе и отхлебнула.
– Я же говорила, что он дурной, – сказала Надя.
– Который из них? – отрывисто спросила Джанис. – Мужчины все такие!
– Правильно, – согласилась Надя. – Нам, девочкам, надо держаться вместе. Я правильно говорю?
Глава 4
Фирма "Пластикорп" купила здание у военных. Обошлось это в шестьдесят процентов от рыночной стоимости здания плюс оплата поездки на выходные в Париж некоего генерал-лейтенанта. Надзор за перестройкой был поручен Артуру Борегару Браунли. Он решил, что для начала следует провести исследовательскую работу в подходящем месте. Он остановил свой выбор на Рино в Неваде.
За столом для игры в "очко" он познакомился с юной леди, психологом в области охраны окружающей среды в промышленности, которая оказалась здесь для ускоренного развода. У нее были бледные глаза под длинными ресницами и длинное полупрозрачное платье. Ткань шевелилась от легчайшего движения, обрисовывая формы хозяйки. Платье постоянно напоминало о том, что находилось под ним. Когда леди раскачивалась (а это происходило довольно часто), его внимание было направлено поочередно на колебания свободно висящих грудей и на просматривающийся силуэт тугих бедер.
Он был уполномочен вести переговоры, а ее гонорар был вполне приемлемым. Она согласилась взять из его номера планы здания, но почему-то прислала посыльного с запиской – предварительное заключение будет готово к вечеру, после ужина. Борегар купил новый одеколон.
Она быстро закончила работу, но пришла с сопровождающим. С ней был длинноволосый юноша в джинсах и расстегнутой рубашке. Объясняя выбор цвета для различных помещений, она часто касалась руки юноши. Каждый раз, когда ее бледные глаза останавливались на его джинсовых брюках, в них появлялось голодное выражение. После их ухода Артур сразу же обратился к телефонному справочнику, к тому разделу на желтых листах, который сообщал телефоны спутников и спутниц для временного знакомства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26