С этой скромной (на первый взгляд) целью и были организованы масштабная засада, похищение и «веселое времяпровождение» в Бастилии. Это плюс разгром «Лавины» вынудило Хендрикса настаивать на встрече. Когда глава Ордена узнал то, что хотел, ему больше не было никакого резона оставлять «всадника» в живых. Более того, следовало убрать Хендрикса как можно скорее, дабы тот не успел выполнить задачу, доверенную ему боссами «Всадников». Пока противники смекнут, что к чему, будет уже слишком поздно…
Таков был план Черепа. Курт не сомневался, что все пройдет как по маслу. События просто не посмеют ослушаться. Зловещий и острый, будто обсидиановый нож, разум гангстера принуждал Время и Сущее к означенному курсу, не позволяя ни на сантиметр уклониться от плана. Глава Ордена являлся осью, вокруг которой по центробежным направляющим вращались события. «Всадники апокалипсиса» неслись навстречу смерти.
План был гениален и вызывающе прост. Такой мог бы родиться в воспаленном мозгу профессора Мориарти, вымышленного вдохновителя преступного мира. Но Череп, невзирая на всю наигранность образа, существовал по-настоящему. Никогда не гнался за невозможным. Преступный мир был чересчур строптивой и хаотичной субстанцией — если представить (как советуют пособия по менеджменту) сообщество маргиналов в качестве совокупной массы, — чтобы тщиться надеть на него узду. Глава Ордена не совершал таких ошибок. Он довольствовался реальными целями, какие можно достичь, если приложить интеллект и усердие.
Для гангстера это было некое подобие спорта. Чем, в сущности, не многоборье? Бег, стрельба, борьба и шахматная партия с опытным противником. Не важно, что гроссмейстера, в случае чего, можно просто пристрелить…
Затолкав последний труп (парня, которому Волк разорвал глотку) на заднее сиденье, где уже лежали два «всадника», Курт и Череп сделали паузу, переводя дыхание. Курт чувствовал себя могильщиком и учеником мясника одновременно. Глава Ордена захлопнул дверцу. Тонированные стекла надежно скрыли жуткую картину, что находилась в салоне. Четверо «всадников» прибыли на «стрелку», надменно вышли из машины, не подозревая, что на этом самом «мерседесе» их отправят в последний путь.
Череп неторопливо взял с лакированного капота черную тряпку (рукав пальто от Армани — гангстер потрудился заблаговременно его оторвать), прошел вдоль черного корпуса к бензобаку, открутил заслонку и сунул рукав в отверстие; повозился, стараясь, чтобы ткань окунулась в горючее. Достав зажигалку (Череп, по-видимому, носил ее именно для подобных случаев: отсутствие привычки курения компенсировала другая, не менее пагубная страсть — взрывать людей), безволосый выжал из крошечного приспособления газовую струйку. Синее пламя впилось в ткань единственным клыком. Миг — и рукав занялся. Красные язычки побежали к баку.
У «штатного киллера» возникло инстинктивное, почти непреодолимое желание убрать подальше свою мохнатую задницу. Зато бандит, напротив, чувствовал себя вполне комфортно: мешкал, с откровенным интересом разглядывая огонь, будто бы нехотя отошел. Красные язычки взбирались выше, жадно поглощая один сантиметр материи за другим. Знали, что кашемировый рукав, — всего-навсего аперитив, закуска перед пиром…
Курт не вытерпел:
— Гм… Может, пойдем? Все это хозяйство вот-вот взлетит на воздух.
— Тонкое наблюдение, — усмехнулся Череп. — Что ты хочешь за это — медаль?
Волк нахмурился:
— Нет. Хватит и того, что мы свалим отсюда. Мед лить — опасно и… глупо.
Сказав последнее слово, Курт сообразил, что обвинить главу Ордена в глупости намного опаснее, нежели стоять рядом с автомобилем, с бензобака которого свисал зажженный фитиль. Он изготовился рвать когти.
Череп, однако, отреагировал вполне нормально. Адекватно — вот подходящее слово, — как реагировал бы обычный человек, находящийся в паре метров от автомобиля, с бензобака которого свисает зажженный фитиль.
Поглядев на Волка, он спокойно кивнул:
— Пожалуй. Пошли.
Развернувшись, гангстер направился прочь: неспешной походкой человека, никуда и никогда не спешащего (и, соответственно, всегда и везде поспевающего). Фитиль тихо потрескивал. Курт морщился — запах паленого кашемира оказался на редкость неприятен. Он переминался с ноги на ногу, едва не подпрыгивая от нетерпения. Череп же не проявлял желания куда-то бежать. У него, на удивление, был такой беспечный вид, словно он (не просунул в бензобак пылающий фитиль, а…) подогрел чайник и теперь направлялся в кладовку за конфетами. Еле ноги передвигал. Волк бегло его оглядел, но не отыскал и намека на ранение.
Такой отваги, граничащей с идиотизмом, Курт не понимал, — его инстинкты вообще не представляли, что есть отвага, концентрируясь лишь на выживании. А Череп, напротив, плевал на выживание. Его отвага навряд ли являлась таковой. Отважный человек дорожит своей жизнью, подвергая ее риску исключительно редко, ради некоей важной цели. В поведении же бандита чувствовалось нерациональное презрение к смерти. Он, похоже, искренне верил в свою неуязвимость. И у него были кое-какие основания для такого заблуждения. Неоднократно на глазах у Курта Смерть обходила Черепа стороной, ограничиваясь дружескими хлопками по плечам, хотя могла без усилий забрать его жизнь, поведя своей косой… Но нет, она приберегала его напоследок. К чему убивать курицу, несущую золотые яйца? Одного из лучших подручных? Череп — подмастерье Смерти. Звучит как название юмористической фэнтези. С другой стороны, глава Ордена не очень-то чтил своего работодателя и покровителя. Возможно, неосознанно стремился попасть в царство духов прежде времени…
Приосанившись, Череп прогулочным шагом направлялся к «доджу». «Мерседес», битком набитый трупами, остался позади, удаляясь с каждым мгновением — так медленно, невыносимо медленно! Расстояние все еще внушало опасения. Каждую секунду Курт ждал вспышки и грохота, тугой горячей волны, наполненной огнем и осколками. Пламя сожрало фитиль, изготовившись нырнуть в бензобак. Сейчас, сейчас, в этот момент…
Они поравнялись с «барашком». Курт облегченно вздохнул — еще никогда он не был так рад находиться рядом с этой черной торпедой, по ошибке оснащенной колесами. Но гангстер, вместо того чтобы без проволочек лезть под защиту сантиметровой брони, развернулся лицом к «мерседесу».
Зачем-то надел очки.
Через секунду «штатный киллер» понял зачем.
«Мерседес», заполненный трупами, наконец-то взорвался. Его объяло яркое пламя, вырвавшееся изнутри, из наполненного бензином нутра. Автомобиль оказался внутри желтого пузыря, своего рода кокона, сотканного из чистого пламени. Разбухнув до максимального объема, пузырь лопнул, раскидав в стороны раскаленные протуберанцы. Из прорех хлынули грохот, огонь и стремительная волна, обладающая собственной кинетической энергией. По мере ее продвижения стекла в окнах ближайших домов звенели и лопались. Кое-где проносились куски металла.
Курта и Черепа волна коснулась на самом издыхании. Лишь пыль и жар. Волк прищурился, оставив тонкие щелочки. Шерсть обдувал горячий воздух. Эдакий фен — с дорогими спецэффектами. Миг, и все завершилось.
«Мерседес», престижная раритетная тачка, превратился в искореженную груду металла. Пламя, пресытившись, апатично плясало над раскаленными обломками. Валил густой дым. Вонь жженой резины перебивала все остальное. Запах пережаренного мяса был почти неуловим. Почти. Курт поймал себя на том, что постепенно свыкается с этим зловонием.
Не удивился. Обернулся к Черепу, источнику своих злоключений. Солнцезащитные очки превратились в пару озер, поверхность которых была залита блестящей, зеркальной амальгамой. Озера запрудил желтый огонь.
Не говоря ни слова, гангстер распахнул бронированную дверцу и уселся на кресло. Курт обогнул «барашка», тот утробно взревел. Не успел Волк захлопнуть дверь, как броневик сорвался с места. Груда металла, ставшая для «всадников» братской могилой, мелькнула по правому борту. Хендрикс, как и многие, стоящие на пороге потустороннего мира, оказался пророком.
Их найдут не скоро. А когда все-таки отыщут, не скоро опознают. Хендрикс, собираясь на «стрелку» с будущим работодателем, наверняка об этом не трепался. Более того, выдумал убедительную отговорку, чтобы его не беспокоили пару часов. Череп точно знал, что делает. Он получил то, что ценилось больше денег, «человеческого фактора» или оружия.
Время.
Гангстерская война близилась к завершению, и поэтому счет шел на минуты.
В зеркале заднего вида Курт заметил, как останки «мерседеса» исчезли за углом. Такие были смелые, амбициозные люди. Погибли ни за грош. Зато в своих следующих жизнях — в кого бы они ни воплотились, — уже никогда не доверятся бритоголовым персонажам, сулящим златые горы…
А Курт Страйкер наконец узнал, чего стоит слово Черепа.
Невзирая на предельно поздний час (вернее, раннее утро), офис все еще лихорадило от бурной деятельности. Отъезд шефа благотворно сказался на совокупном КПД. «Черепа» успели:
1) подлатать лужайки — свои и, не утруждаясь дозволениями, соседские;
2) вернуть воротам обыденный вид (гангстеры тащили в здание сварочные аппараты) и даже
3) вставить в окна новые пуленепробиваемые стекла (хотя поставщика требовалось срочно менять — халтурит, собака).
От пулемета бандиты благоразумно держались подальше. Трое штукатурили фасад, обезображенный черными ссадинами. Обвязавшись страховочными тросами, подозрительно напоминавшими снаряжение для альпинистов и сотрудников МЧС, «черепа» свисали с крыши Конторы и, точно пауки, переползали вдоль фасада. Из рук в руки переходили распылители и кисти.
«Додж» припарковался у ворот. Завидев шефа, вылезающего из салона, молодчики вытянулись по стойке «смирно». Но Череп не обратил внимания ни на них, ни на трудовые подвиги. В настоящий момент его заботили куда более важные вещи. Захлопнув тяжелую дверцу, он направился к Конторе.
И лишь на самом пороге затормозил, поднял голову. «Маляры» удвоили усилия, будто пятна копоти воплощали само Вековечное Зло, обезобразившее этот мир. Глава Ордена внимательно исследовал плодотворность потуг.
Обычное утро.
Обыденное начало гангстерского рабочего дня.
Сейчас, очевидно, Черепу стоило повернуться, поглядеть в камеру и, улыбнувшись, продемонстрировать зрителям пачку каких-нибудь хлопьев. «Завтрак настоящих гангстеров! Растите большими, умными и алчными!»
Курт тряхнул головой. Усталость, недосыпание — вот всякая дурь и лезет в голову.
Удовлетворенно кивнув, Череп прошел в открытую дверь. На сей раз путь через лабиринт коридоров отнял значительно меньше времени. Этот феномен объяснялся тем, что гангстер направлялся на «минус первый» этаж Конторы. Там находилось немало примечательных мест, и поэтому подвал был неплохо укреплен — крепость в крепости, своего рода донжон. Последний рубеж. Закупорившись там, энное число бандитов могли держать оборону сколь угодно долго, получая воду из артезианской скважины, еду — из НЗ с неограниченным сроком хранения, воздух — через отдушины с мощными фильтрами, а информацию — при помощи подземных коммуникаций. «Минус первый», не исключено, мог выдержать направленный ядерный удар малой мощности (хотя наверняка этого не знал никто).
Но сейчас бронированная дверь была распахнута настежь.
На пороге краснели капли крови, следы чьих-то ботинок с ребристыми подошвами. «Черепа» и в будничное время не отличались аккуратностью. Человек же, несущий тело, умершее насильственной смертью, меньше всего расположен к щепетильности. Мировосприятие его, в большинстве случаев, претерпевает коренные метаморфозы. А потому никто не драил пол и даже не спешил к месту ЧП с хлоркой и ведрами воды.
Впрочем, Череп был далек от осознания всех этих тонкостей. Ему приходилось так часто иметь дело с мертвыми телами (ненасильственная смерть являлась редким исключением), что гангстер приобрел иммунитет к переживаниям из-за таких пустяков. Его мировосприятие было незыблемым и категоричным, как скалистый риф, торчащий из буйных волн Повседневности…
— Кретины, — буркнул гангстер. — Развели антисанитарию! Хоть сам все делай…
Кровь тянулась по полу тонким пунктиром, точно разделительная полоса на шоссе, изредка переходя в обширные кляксы (в этих местах, вероятно, «черепа» отдыхали или спотыкались, либо делали это одновременно). Кровь еще не успела свернуться, значит, гангстеры прошли здесь минуты назад. (Да, таков был масштаб Конторы — приходилось брать след).
Череп совершил это открытие одновременно с Куртом, если не раньше. В воздухе натянутой струной повисло колебание: безволосый раздумывал, не заглянуть ли в «морг» — красный пунктир четко отметил маршрут — и не учинить ли помощникам тотальный разгром. Но времени было в обрез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Таков был план Черепа. Курт не сомневался, что все пройдет как по маслу. События просто не посмеют ослушаться. Зловещий и острый, будто обсидиановый нож, разум гангстера принуждал Время и Сущее к означенному курсу, не позволяя ни на сантиметр уклониться от плана. Глава Ордена являлся осью, вокруг которой по центробежным направляющим вращались события. «Всадники апокалипсиса» неслись навстречу смерти.
План был гениален и вызывающе прост. Такой мог бы родиться в воспаленном мозгу профессора Мориарти, вымышленного вдохновителя преступного мира. Но Череп, невзирая на всю наигранность образа, существовал по-настоящему. Никогда не гнался за невозможным. Преступный мир был чересчур строптивой и хаотичной субстанцией — если представить (как советуют пособия по менеджменту) сообщество маргиналов в качестве совокупной массы, — чтобы тщиться надеть на него узду. Глава Ордена не совершал таких ошибок. Он довольствовался реальными целями, какие можно достичь, если приложить интеллект и усердие.
Для гангстера это было некое подобие спорта. Чем, в сущности, не многоборье? Бег, стрельба, борьба и шахматная партия с опытным противником. Не важно, что гроссмейстера, в случае чего, можно просто пристрелить…
Затолкав последний труп (парня, которому Волк разорвал глотку) на заднее сиденье, где уже лежали два «всадника», Курт и Череп сделали паузу, переводя дыхание. Курт чувствовал себя могильщиком и учеником мясника одновременно. Глава Ордена захлопнул дверцу. Тонированные стекла надежно скрыли жуткую картину, что находилась в салоне. Четверо «всадников» прибыли на «стрелку», надменно вышли из машины, не подозревая, что на этом самом «мерседесе» их отправят в последний путь.
Череп неторопливо взял с лакированного капота черную тряпку (рукав пальто от Армани — гангстер потрудился заблаговременно его оторвать), прошел вдоль черного корпуса к бензобаку, открутил заслонку и сунул рукав в отверстие; повозился, стараясь, чтобы ткань окунулась в горючее. Достав зажигалку (Череп, по-видимому, носил ее именно для подобных случаев: отсутствие привычки курения компенсировала другая, не менее пагубная страсть — взрывать людей), безволосый выжал из крошечного приспособления газовую струйку. Синее пламя впилось в ткань единственным клыком. Миг — и рукав занялся. Красные язычки побежали к баку.
У «штатного киллера» возникло инстинктивное, почти непреодолимое желание убрать подальше свою мохнатую задницу. Зато бандит, напротив, чувствовал себя вполне комфортно: мешкал, с откровенным интересом разглядывая огонь, будто бы нехотя отошел. Красные язычки взбирались выше, жадно поглощая один сантиметр материи за другим. Знали, что кашемировый рукав, — всего-навсего аперитив, закуска перед пиром…
Курт не вытерпел:
— Гм… Может, пойдем? Все это хозяйство вот-вот взлетит на воздух.
— Тонкое наблюдение, — усмехнулся Череп. — Что ты хочешь за это — медаль?
Волк нахмурился:
— Нет. Хватит и того, что мы свалим отсюда. Мед лить — опасно и… глупо.
Сказав последнее слово, Курт сообразил, что обвинить главу Ордена в глупости намного опаснее, нежели стоять рядом с автомобилем, с бензобака которого свисал зажженный фитиль. Он изготовился рвать когти.
Череп, однако, отреагировал вполне нормально. Адекватно — вот подходящее слово, — как реагировал бы обычный человек, находящийся в паре метров от автомобиля, с бензобака которого свисает зажженный фитиль.
Поглядев на Волка, он спокойно кивнул:
— Пожалуй. Пошли.
Развернувшись, гангстер направился прочь: неспешной походкой человека, никуда и никогда не спешащего (и, соответственно, всегда и везде поспевающего). Фитиль тихо потрескивал. Курт морщился — запах паленого кашемира оказался на редкость неприятен. Он переминался с ноги на ногу, едва не подпрыгивая от нетерпения. Череп же не проявлял желания куда-то бежать. У него, на удивление, был такой беспечный вид, словно он (не просунул в бензобак пылающий фитиль, а…) подогрел чайник и теперь направлялся в кладовку за конфетами. Еле ноги передвигал. Волк бегло его оглядел, но не отыскал и намека на ранение.
Такой отваги, граничащей с идиотизмом, Курт не понимал, — его инстинкты вообще не представляли, что есть отвага, концентрируясь лишь на выживании. А Череп, напротив, плевал на выживание. Его отвага навряд ли являлась таковой. Отважный человек дорожит своей жизнью, подвергая ее риску исключительно редко, ради некоей важной цели. В поведении же бандита чувствовалось нерациональное презрение к смерти. Он, похоже, искренне верил в свою неуязвимость. И у него были кое-какие основания для такого заблуждения. Неоднократно на глазах у Курта Смерть обходила Черепа стороной, ограничиваясь дружескими хлопками по плечам, хотя могла без усилий забрать его жизнь, поведя своей косой… Но нет, она приберегала его напоследок. К чему убивать курицу, несущую золотые яйца? Одного из лучших подручных? Череп — подмастерье Смерти. Звучит как название юмористической фэнтези. С другой стороны, глава Ордена не очень-то чтил своего работодателя и покровителя. Возможно, неосознанно стремился попасть в царство духов прежде времени…
Приосанившись, Череп прогулочным шагом направлялся к «доджу». «Мерседес», битком набитый трупами, остался позади, удаляясь с каждым мгновением — так медленно, невыносимо медленно! Расстояние все еще внушало опасения. Каждую секунду Курт ждал вспышки и грохота, тугой горячей волны, наполненной огнем и осколками. Пламя сожрало фитиль, изготовившись нырнуть в бензобак. Сейчас, сейчас, в этот момент…
Они поравнялись с «барашком». Курт облегченно вздохнул — еще никогда он не был так рад находиться рядом с этой черной торпедой, по ошибке оснащенной колесами. Но гангстер, вместо того чтобы без проволочек лезть под защиту сантиметровой брони, развернулся лицом к «мерседесу».
Зачем-то надел очки.
Через секунду «штатный киллер» понял зачем.
«Мерседес», заполненный трупами, наконец-то взорвался. Его объяло яркое пламя, вырвавшееся изнутри, из наполненного бензином нутра. Автомобиль оказался внутри желтого пузыря, своего рода кокона, сотканного из чистого пламени. Разбухнув до максимального объема, пузырь лопнул, раскидав в стороны раскаленные протуберанцы. Из прорех хлынули грохот, огонь и стремительная волна, обладающая собственной кинетической энергией. По мере ее продвижения стекла в окнах ближайших домов звенели и лопались. Кое-где проносились куски металла.
Курта и Черепа волна коснулась на самом издыхании. Лишь пыль и жар. Волк прищурился, оставив тонкие щелочки. Шерсть обдувал горячий воздух. Эдакий фен — с дорогими спецэффектами. Миг, и все завершилось.
«Мерседес», престижная раритетная тачка, превратился в искореженную груду металла. Пламя, пресытившись, апатично плясало над раскаленными обломками. Валил густой дым. Вонь жженой резины перебивала все остальное. Запах пережаренного мяса был почти неуловим. Почти. Курт поймал себя на том, что постепенно свыкается с этим зловонием.
Не удивился. Обернулся к Черепу, источнику своих злоключений. Солнцезащитные очки превратились в пару озер, поверхность которых была залита блестящей, зеркальной амальгамой. Озера запрудил желтый огонь.
Не говоря ни слова, гангстер распахнул бронированную дверцу и уселся на кресло. Курт обогнул «барашка», тот утробно взревел. Не успел Волк захлопнуть дверь, как броневик сорвался с места. Груда металла, ставшая для «всадников» братской могилой, мелькнула по правому борту. Хендрикс, как и многие, стоящие на пороге потустороннего мира, оказался пророком.
Их найдут не скоро. А когда все-таки отыщут, не скоро опознают. Хендрикс, собираясь на «стрелку» с будущим работодателем, наверняка об этом не трепался. Более того, выдумал убедительную отговорку, чтобы его не беспокоили пару часов. Череп точно знал, что делает. Он получил то, что ценилось больше денег, «человеческого фактора» или оружия.
Время.
Гангстерская война близилась к завершению, и поэтому счет шел на минуты.
В зеркале заднего вида Курт заметил, как останки «мерседеса» исчезли за углом. Такие были смелые, амбициозные люди. Погибли ни за грош. Зато в своих следующих жизнях — в кого бы они ни воплотились, — уже никогда не доверятся бритоголовым персонажам, сулящим златые горы…
А Курт Страйкер наконец узнал, чего стоит слово Черепа.
Невзирая на предельно поздний час (вернее, раннее утро), офис все еще лихорадило от бурной деятельности. Отъезд шефа благотворно сказался на совокупном КПД. «Черепа» успели:
1) подлатать лужайки — свои и, не утруждаясь дозволениями, соседские;
2) вернуть воротам обыденный вид (гангстеры тащили в здание сварочные аппараты) и даже
3) вставить в окна новые пуленепробиваемые стекла (хотя поставщика требовалось срочно менять — халтурит, собака).
От пулемета бандиты благоразумно держались подальше. Трое штукатурили фасад, обезображенный черными ссадинами. Обвязавшись страховочными тросами, подозрительно напоминавшими снаряжение для альпинистов и сотрудников МЧС, «черепа» свисали с крыши Конторы и, точно пауки, переползали вдоль фасада. Из рук в руки переходили распылители и кисти.
«Додж» припарковался у ворот. Завидев шефа, вылезающего из салона, молодчики вытянулись по стойке «смирно». Но Череп не обратил внимания ни на них, ни на трудовые подвиги. В настоящий момент его заботили куда более важные вещи. Захлопнув тяжелую дверцу, он направился к Конторе.
И лишь на самом пороге затормозил, поднял голову. «Маляры» удвоили усилия, будто пятна копоти воплощали само Вековечное Зло, обезобразившее этот мир. Глава Ордена внимательно исследовал плодотворность потуг.
Обычное утро.
Обыденное начало гангстерского рабочего дня.
Сейчас, очевидно, Черепу стоило повернуться, поглядеть в камеру и, улыбнувшись, продемонстрировать зрителям пачку каких-нибудь хлопьев. «Завтрак настоящих гангстеров! Растите большими, умными и алчными!»
Курт тряхнул головой. Усталость, недосыпание — вот всякая дурь и лезет в голову.
Удовлетворенно кивнув, Череп прошел в открытую дверь. На сей раз путь через лабиринт коридоров отнял значительно меньше времени. Этот феномен объяснялся тем, что гангстер направлялся на «минус первый» этаж Конторы. Там находилось немало примечательных мест, и поэтому подвал был неплохо укреплен — крепость в крепости, своего рода донжон. Последний рубеж. Закупорившись там, энное число бандитов могли держать оборону сколь угодно долго, получая воду из артезианской скважины, еду — из НЗ с неограниченным сроком хранения, воздух — через отдушины с мощными фильтрами, а информацию — при помощи подземных коммуникаций. «Минус первый», не исключено, мог выдержать направленный ядерный удар малой мощности (хотя наверняка этого не знал никто).
Но сейчас бронированная дверь была распахнута настежь.
На пороге краснели капли крови, следы чьих-то ботинок с ребристыми подошвами. «Черепа» и в будничное время не отличались аккуратностью. Человек же, несущий тело, умершее насильственной смертью, меньше всего расположен к щепетильности. Мировосприятие его, в большинстве случаев, претерпевает коренные метаморфозы. А потому никто не драил пол и даже не спешил к месту ЧП с хлоркой и ведрами воды.
Впрочем, Череп был далек от осознания всех этих тонкостей. Ему приходилось так часто иметь дело с мертвыми телами (ненасильственная смерть являлась редким исключением), что гангстер приобрел иммунитет к переживаниям из-за таких пустяков. Его мировосприятие было незыблемым и категоричным, как скалистый риф, торчащий из буйных волн Повседневности…
— Кретины, — буркнул гангстер. — Развели антисанитарию! Хоть сам все делай…
Кровь тянулась по полу тонким пунктиром, точно разделительная полоса на шоссе, изредка переходя в обширные кляксы (в этих местах, вероятно, «черепа» отдыхали или спотыкались, либо делали это одновременно). Кровь еще не успела свернуться, значит, гангстеры прошли здесь минуты назад. (Да, таков был масштаб Конторы — приходилось брать след).
Череп совершил это открытие одновременно с Куртом, если не раньше. В воздухе натянутой струной повисло колебание: безволосый раздумывал, не заглянуть ли в «морг» — красный пунктир четко отметил маршрут — и не учинить ли помощникам тотальный разгром. Но времени было в обрез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57