– Заказ необычный, работа сложная. Плавная ротация на протяжении одного года вас устроит? – говорил старикашка.
– Что? Года? Это вы, типа, так шутите, Лев Псоевич? – обиделся Толстомясов. – Никакой плавной ротации! Моментально! Всех разом! Мы можем закрыться на карантин только на две недели.
– Хм… Даже не знаю. Придётся работать по ночам. Мастера дорогие… А ещё придётся нанимать патологоанатомов, часовщиков, электронщиков. Плюс эта ваша секретность… тоже стоит немалых денег.
– Я понял. Типа, доплатить надо, Лев Псоевич. Договоримся. С каждым лично поговорим. Они поймут.
– И последнее на сегодня, – старикашка поднял глаза на дядю Петю. – Мой личный гонорар?
– Так это… Десять процентов от общей суммы.
– Не смешите, я буду работать из половины.
– Батя, ты что, в натуре, сбрендил? Откуда такие башли? Двадцать пять – и по рукам!
– Господин Толстомясов, таким смехотворным предложением вы оскорбляете не только меня…
Дядя Петя и старикашка начали долго и изнурительно торговаться.
А в это время, в дальнем конце зоопарка, через ограду перелетел битком набитый рюкзак, и следом показалась голова Ивана Андреевича Корнеева. Убедившись, что поблизости нет дворника, бывший директор неловко перевалился через ограду, сорвался и с треском повис на разорванном воротнике. Ему сдавило шею, он начал задыхаться, и попытался позвать на помощь. Но вместо крика у него получался слабый писк и шипение проколотой велосипедной шины.
Но вот сильная рука взяла его за шиворот и поставила на твёрдую землю.
– Гражданин Корнеев! – строго сказал Стрельцов, едва сдерживая улыбку. – Вы всё никак не угомонитесь!
– Ах… Товарищ лейтенант… Пардон… Не ожидал увидеть вас здесь… – залепетал Иван Андреевич, ещё не понимая, пугаться ему или радоваться. В конце концов он решил, что надо радоваться. – Вы здесь! Это очень, очень хорошо, что вы здесь! Вы представить себе не можете, какие безобразия… Но, что с вами? Почему вы так странно одеты и вообще…
– Не беспокойтесь, я всё ещё милиционер, хотя и не на службе. Я выполняю личное поручение командира.
– Ага! – догадался Иван Андреевич. – Так значит, товарищ Мудрый всё-таки внял голосу, так сказать, вопиющего… А что у вас с рукой? Надеюсь, мои питомцы не имеют к этому отношения?
– Не имеют, не имеют, – Стрельцов огляделся по сторонам. – Это другого рода хищники. Вы бы сюда не ходили, Иван Андреевич. Вашим делом, как видите, серьёзно занимаются.
– А я никому не скажу, что вы из милиции! – пообещал Корнеев.
Стрельцов снова тревожно огляделся. В пределах видимости, по счастью, никого не было.
– Чем это у вас рюкзак набит?
– А… листья капустные, картошечка некондиционная обрезанная, яблочки, ягодки подавленные… Они там знаете – чуть примялось и уже в отходы. А я всё соберу, переберу, обрежу, перемою – так и набирается…
– В смысле – где?
– Ну там, на рынке. Я ведь ночным сторожем устроился. Нарочно, чтоб поближе к продуктам питания. То есть, не для себя, конечно, вы понимаете…
– Я понимаю… – Стрельцов смотрел на прежнего директора с уважением.
– Я вот что вам скажу, товарищ лейтенант, – Корнеев заговорил таинственным шёпотом. – Там, на этом рынке, очень странные дела происходят, очень странные! Тёмные делишки! Это вам нужно обязательно самому всё проверить!
– Хорошо-хорошо, это после. Сейчас другая задача. Так вы пока не ходите сюда, Иван Андреевич. Тут, кажется, всё серьёзнее, чем даже вы думаете.
– Ага! Вы заметили! Замечательно, просто замечательно! Хорошо, я не буду. Только разрешите, я бегемота покормлю. Он совсем уже ослаб, просто разрывается сердце…
– Ладно, кормите, пока дворника нет. Но имейте в виду: в случае чего вступаться за вас не буду. Вы меня не знаете, я вас не знаю.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант!.. – Корнеев зажал себе рот ладонью и сделал испуганные глаза: – То есть, я вас не знаю, гражданин! И вообще никогда не видел!..
Стрельцов вернулся к своему шефу. Подозрительного старикашки в меховом воротнике уже не было; дядя Петя и Балда сидели в конторе.
– Через пару дней начнём усиленную кормёжку, – говорил Толстомясов. – Мясорубку выключаем, цех закрываем. А, Лёха! – заметил он Стрельцова. – Одной рукой сможешь грузить? Поехали за продуктами. Вопросов не задавай; придёт время, всё узнаешь.
И снова, как вчера, грузовичок въехал в один из двориков Сытного рынка. И снова из него выгрузили одни продукты, а загрузили другие, точно такие же. И Стрельцову казалось, что эти другие продукты выглядят и пахнут довольно странно.
Глава восьмая
ВЫЙТИ ИЗ ИГРЫ, ПОКА НЕ ПОЗДНО
После обеда дядя Петя прилёг поспать прямо в конторе, на кожаном диване. Балда тоже похрапывал, развалившись в кресле. Стрельцов тихонечко вышел и отправился в своё отделение милиции, находившееся неподалёку.
Голова полковника Мудрого была перевязана бинтом. Выглядел он вообще неважно и посмотрел на Стрельцова, можно сказать, с неприязнью. Из разговоров в дежурке Стрельцов знал, что вчерашняя операция по захвату банды Живоглотова закончилась неудачно. Большую часть бандитов удалось взять, но сам главарь и несколько его дружков скрылись в неизвестном направлении. Травму же полковник получил у себя дома. Жена треснула его по голове пустым кофейником – из-за того, что он должен сидеть в кабинете, а не лезть под пули вместе с группой захвата. Вот именно в этом она была права.
– Разрешите обратиться, товарищ полковник, – заговорил Стрельцов без энтузиазма, уже понимая, что хорошего разговора не будет.
Мудрый не произнёс ни звука.
– Я хочу сказать, товарищ полковник, что это дело в зоопарке надо раскручивать.
Мудрый молчал.
– Там действительно уже какой-то притон. Шпана собирается со всего города. Напиваются, шумят до утра, животных мучают. С кормёжкой много непонятного…
Мудрый холодно и с расстановкой проговорил:
– Вам чего от меня надо?
После этого обращения на «вы» Стрельцов окончательно потерял почву под ногами.
– Так это… товарищ полковник… два человека надо. Но это не обязательно! Главное – аппаратуру какую-нибудь для прослушивания. Я там устроился охранником, но мне ещё не доверяют. Приходят подозрительные личности, ведут переговоры о крупных денежных суммах… Послушать бы, о чём говорят.
– Аппаратуры захотел, – произнёс Мудрый еле слышно, и Стрельцов попятился к дверям. – А вот вся наша аппаратура!..
И командир внезапно грохнул о стол табельный пистолет системы Макарова.
Во всём отделении милиции сделалось тихо.
– Вот наша аппаратура! Только вам , Стрельцов, – Мудрый взял себя в руки, сбавил тон и убрал пистолет, – сейчас и такой аппаратуры не положено. Потому что ты болен и не имеете права находиться при исполнении служебных обязанностей. Лежать в постели, пока не выпишут, и я не увижу об этом справку! А когда выпишут, вы будешь работать не в зоопарке, а дежурить по отделению – месяц, год… до посинения! И если вы сию же минуту не скроешься с моих глаз…
Этого повторять не требовалось.
Вернувшись в контору, Стрельцов услышал за дверью голоса:
– Когда провернём план «МЖ», всю эту шпану разгоним, – говорил дядя Петя, чавкая и позвякивая приборами (после дневного сна ему приносили из ресторана подкрепиться). – Будем пускать только солидных людей. Казино, стриптиз, аукцион мехов, туда-сюда… Будут «МЖ» – будет всё. Отгрохаем здесь настоящий Лас-Вегас. Что, Лёха, был ты когда-нибудь в Лас-Вегасе? А-а, то-то. А я был. Некоторые все деньги ещё у входа просаживают – через автоматы. Так им, виш-ли, бесплатный билет домой просто так дают. Чтобы нищие не болтались, не попрошайничали. Эх, большое дело можно замутить. Земля – Клондайк! Казино – это для начала, для раскрутки. Только бы денег нарыть. Из-за денег стоим.
«Что ещё за „эмже“? – удивился Стрельцов. – Туалеты?.. Монеты-жетоны?..» За неимением специальной аппаратуры он подслушивал из-за двери при помощи собственного живого уха.
– Вам надо кредит взять, дядя Петя, – предложил Балда. – Или с кем-нибудь войти в долю.
– Думал. Всё думал-передумал. Горчичку передай… Про кредит можно забыть. А вот надёжного человечка я бы взял в долю. Только где такого найти – надёжного и с деньгами?
– Дядя Петя, – подумав, сказал Балда. – А ведь я знаю такого… человечка. Матёрый, доложу я вам, человечище. Про Живоглотова слыхали?
– Так ты с Михасём знаком? – перестал чавкать дядя Петя.
– Так, немного. Жили на одной улице. Земляки мы с ним.
– Да ведь, говорят, нынче их взяли?
– Взяли, да не всех. Тех, которые поумнее, тех не взяли. А Михась теперь на дно ляжет – ему самое время денежки вложить, чтобы они работали.
– Ага. – Дядя Петя чего-то шумно выпил, снова зачавкал и зазвенел приборами. – Так-так. Вложить. А нас с тобой, типа, не уложат? Шучу. Мысль неплохая, молодец, Балда. Человечек он надёжный. И сам болтать не будет, и язык в случае чего быстро подрежет кому надо. Крыша опять же… Ты вот что, устрой-ка нам встречу в верхах. Сумеешь?
– Да хоть сегодня устрою.
– Ты что же, знаешь где он сейчас прячется?
– Знать-то я этого, конечно, не знаю. Только есть один способ передать.
– Ну так ты и не болтай.
– Не болтаю…
Стрельцов, обалдевший от свалившейся на него оперативной информации, на цыпочках вышел из конторы и отдышался. Затем снова вошёл, хлопнув дверью и стуча по полу ботинками. Покусывая спичку, чтобы скрыть своё волнение, молча уселся в кресло.
– Так ты чо там мне, типа, про ограду говорил? – подмигнув Балде заговорил Толстомясов.
– Так э-э… Подкрасить кое-где, подмазать…
А Стрельцов, глядя отсутствующим взглядом куда-то в сторону, грыз спичку и лихорадочно думал. Доложить обо всём Мудрому и выйти из игры? Или самому… Вчера он намекнул дяде Пете, будто имел дела с Живоглотовым. Он был уверен, что ещё до утра банду схватят. Теперь же – кто знает, как оно всё обернётся…
Глава девятая
ОДИНОЧКИ ПОБЕЖДАЮТ ТОЛЬКО В КИНО?
В заброшенной деревне Нехрюкино, в стоящем на отшибе сером покосившемся домишке, нашли себе убежище остатки банды Живоглотова. Весь день и всю ночь они уходили от погони, путая следы, по лесам и болотам. И вот теперь, обсохнув и поспав немного, они ели печёную в золе картошку, обжигаясь и хрипя от жадности.
Их было шестеро: Очкарик, Клоп, Пузо, Скелет, Кривой и сам главарь – Михась Живоглотов, жестокий и хитрый.
Если Михась с кем-то советовался, то разве что с Очкариком, потому что Очкарик был умный, а попал в банду из-за того, что погорел на компьютерном взломе и ударился после этого в бега.
Поев картошки, Михась обтёр руки о рубаху, посмотрел на часы и приказал:
– Эй, Скелет, а ну, включи радио.
Тут же в избе зашептал динамик маленького карманного приёмника. В это время бандит слушал по радио городские объявления. Если звучало объявление об утере паспорта за номером таким-то, он уже знал, что это телефонный номер, по которому его просят позвонить.
Михась вынул из кармана трубку и набрал указанный номер.
– Здорово, зяма! – послышалось в трубке. – Это Вася, землячок твой. Помнишь Васю Болдина?
– А, это ты, фраерок, – вспомнил Живоглотов мальчишку со своей улицы. – Ну, чего тебе? У меня менты на хвосте.
– Знаю. Дело на миллион, Михась, поговорить надо.
– Это у тебя-то, сявка, на миллион? Иди, за бегемотом прибери, он у тебя уже обделался.
Дружки захохотали.
– Не у меня, дело, – пояснил Балда, – у моего босса, у дяди Пети… в дело вложиться.
– А дело верное?
– Плохого не посоветую.
– Ладно, приеду. Скажи своему дяде, чтоб ждал сегодня.
Михась дал отбой и спрятал трубку обратно в карман. Обведя тяжёлым взглядом своих приспешников, указал на Клопа, неприметного с виду замухрышку:
– Ты поедешь.
С наступлением темноты в зоопарке снова вспыхнули разноцветные огни, загремела музыка. Нетрезвые посетители перекрикивали друг друга возле буфетных стоек. А по центральной аллее неторопливо прогуливался директор Толстомясов и два его охранника – Балда и Стрельцов. К этому времени Стрельцов твёрдо решил, что не будет докладывать Мудрому о подслушанном разговоре. Он воображал, как втолкнёт закованного в наручники бандита в кабинет и негромко скажет: «Кажется, этого гражданина разыскивает милиция…»
Рисуя в своём воображении подобные картинки, Стрельцов не заметил, как возле них появился маленький плюгавый субъект. Сначала он завёл разговор с Балдой, а потом и с дядей Петей.
– Пошли в контору, – сказал Толстомясов.
Все четверо зашли в директорский кабинет. Клоп сел в кресло, прикурил папиросу, взглянул на Стрельцова и неожиданно произнёс:
– Ну, здравствуй, мусорок.
Стрельцов получил сзади удар по голове и потерял сознание.
Спустя полчаса директорский джип покинул территорию зоопарка, пересёк город и помчался по Московскому шоссе в сторону заброшенной деревни Нехрюкино. За рулём сидел Балда, рядом с ним – дядя Петя. Позади на полу лежал связанный по рукам и ногам лейтенант милиции Стрельцов. Клоп поставил на него ноги и стряхивал пепел нарочно ему на голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46