Скоро будешь резать людей под наркозом. Люди будут доверять тебе самое дорогое. А вдруг ты украдёшь сердце? Или веру?..
Владимир приблизился вплотную. Паук огляделся.
- Погоди, не шуми. Сможем договориться. Я ведь видел, как ты там с этой...малолеткой. Давай так: я ничего не видел, и мы расходимся.
- Ты видел? Зачем же ты смотрел? Зря ты сказал, я этого не прощу. Тебе придётся забыть без всяких условий. Идём на ковёр. У нас будет драка без правил, надо покончить с этим раз и навсегда.
- Сейчас покончим... - прошептал Паук и внезапно ударил Владимира в бок чем-то острым. - Раз и навсегда... - Он ударил ещё раз и снова огляделся. Навсегда...
Кто-то вошёл в раздевалку и постучал по дальнему шкафчику.
- Эй! - послышался неуверенный женский голос.
Паук рванулся к противоположному выходу, но оступился и неуклюже, стараясь не порезаться окровавленным скальпелем, завалился на бок. Поднялся и, оглянувшись на девушку, побежал.
- Доктор Борг?.. - прошептала она ему вслед недоумённо.
Кто-то слабо её окликнул.
- Ты здесь, Акула?
- Прошу тебя, не смотри. Там, есть бинты... аптечка. Я сам...
Владимир опустил голову и потерял сознание.
Выронив портфель и подняв руки к лицу, Кира закричала.
16
Дом и квартиру нашли сразу. Из двора-колодца в окнах ничего не видно. Даже свет люстры - то ли есть, то ли нет. Во дворе пикет милиции, машина "ПМГ". Грязная парадная с обугленными почтовыми ящиками, седьмой этаж без лифта. Выше только забитый гвоздями чердак. Пыльная дверь, обитая дерматином. Клочки ваты торчат из порезов. За такой дверью может жить кто угодно - алкаш с тараканами или завмаг с антиквариатом и четырьмя цветными телевизорами.
Стояли, пытаясь прислушаться, но тишина лестницы нарушалась ежесекундно: где-то орал ребёнок, где-то лаяла собака, где-то женщина покрикивала на пьяного.
Кнопка звонка одна; скорее всего, квартира не коммунальная. Это хорошо. Гусев и Телегин стояли уже минут пятнадцать. Никакого плана у них не было, нажать на кнопку ни тот, ни другой не решался. Чтобы составить какой-то план, следовало хотя бы увидеть того, с кем им предстоит иметь дело. Если они позвонят, то увидят, но тогда на раздумья времени уже не будет. В любом случае можно сказать, что ошиблись адресом... Скорее всего, какая-нибудь бабулька спросит через дверь "кто?", они скажут, что ошиблись, и, поджав хвост, уберутся.
- Можно сказать так, что любой откроет, -загадочно произнёс Гусев. Минута пошла.
Телегин задумался.
- Денежный перевод! - догадался он, вспомнив криминальный беспредел девяностых.
- Кому перевод?
Стоя у окна и глядя во двор, оба не заметили, как на ступеньках появился человек. Дверь на площадке одна. Судя по всему, жилец этой самой квартиры.
Жилец поднялся ещё на несколько ступенек и стало понятно, что это мальчик, пожалуй, их ровесник. Гусев и Телегин одновременно подумали о том, что с договориться с парнем, если он не дурак, будет нетрудно. Кто откажется от денег, которые сами плывут в руки?
- Не, это мы так, о другом, - сказал Гусев. - Тебя как зовут?
- Сайгаков... Дмитрий. А что такое?
- Да ладно, ты отдышись. Поговорить надо.
- А что такое?
- Родители дома?
- Нет. То есть, дома... Не знаю. Вы звонили?
- Звонили, - соврал Гусев.
Поняв, что врать бесполезно, Сайгаков пробурчал:
- Мама на работе, скоро придёт.
- К тебе зайти можно?
- Зачем?
- Воды попить.
- Подождите, я вынесу.
С опаской поглядывая на незнакомцев, мальчик вынул связку ключей, отпер два замка шагнул в темноту и быстро захлопнул дверь.
Гусев подождал секунд десять и позвонил. Потом ещё. И ещё. Наконец из-за двери послышалось неприветливое:
- Вам кого.
- Дима, ты что, нас боишься? - сказал Телегин, голос которого звучал несколько мягче и дипломатичней, чем Гусева. - Тогда мы твою маму подождём.
Это сработало.
- Вы из секции? - послышалось из-за двери.
- Да, нас прислали поговорить.
- Я больше ходить не буду.
- Тогда надо заявление написать.
- Ладно. А что писать?
- Всей лестнице рассказывать?
Дверь загремела запорами и отворилась.
- Ладно, заходите.
17
Уже в прихожей стало понятно, что квартира богатая. Комбинаторы зачислили это в минус, точно так же, как хмурое упрямство и.о. хозяина. Они разделись, разулись и прошли на кухню. Здесь стоял цветной телевизор "Рубин", хотя цветного телевидения ещё не было. Были только короткие экспериментальные включения, обозначавшиеся в программке буквами "ЦТ". В комнаты Сайгаков Дмитрий гостей не пригласил. Он принёс ручку, вырванный тетрадный листок, сел за клеёнчатый стол и приготовился писать.
- Говорите. На чьё имя?
Гусев и Телегин переглянулись. Если они начнут пудрить мозги, этот парень выставит их за дверь или, чего доброго, поднимет шум. Нужно было сразу, одним махом ввести его в курс дела.
- Мы насчёт денег, - сказал Гусев.
- Каких денег? - откликнулся Сайгаков.
Несколько вопросов и ответов были просчитаны. Всё зависело от поведения хмурого мальчика на пятом ходу.
- Золотые монеты царской чеканки, - сказал Телегин.
- Где?
- Здесь.
- Где здесь? У мамы?
- Нет. Не у мамы. Пока ещё вообще ни у кого. Они клад.
- Какой клад? Где?
- В этой квартире.
Сайгаков Игорь задумался.
- Водички можно попить? - сказал Гусев, у которого нервы не выдержали затянувшейся паузы. "Надо маме сказать", - прозвучит или не прозвучит?
- Чайку поставлю, - проговорил наконец хозяин, прекратив кусать колпачок шариковой ручки. - Мать ещё не скоро придёт.
Комбинаторы мысленно пожали друг другу руки.
* * *
Сняв со стены картину, хозяин простучал стену между окнами гостиной. Комната ломилась от мебели, ковров, хрусталя и "фирменной" техники. Как удалось узнать между прочим, мать работала на овощебазе, а отец, без уточнений, всё больше по командировкам.
- Есть, - произнёс Сайгаков Игорь. - Вот здесь что-то...
Он принёс электродрель и принялся неторопливо рассверливать контур выявленного участка.
Гусев и Телегин скромно стояли позади и помалкивали. Они уже выработали правильный стиль поведения с этим упрямым, замкнутым, избалованным мальчишкой. Поменьше трёпа, разговоры только по существу.
Всё время до этого они торговались. Хозяин требовал восемьдесят процентов; визитёры предлагали тридцать. Через полчаса снизил свои требования до семидесяти шести.
Сообразив, что, имея дело с таким упрямцем и скупердяем, они никогда не закончат разговор, по крайней мере, до прихода мамаши, Телегин предложил сначала найти клад, а потом уже его делить.
Игорь легко согласился. Или у него был какой-то особый план, или он вообще не особенно верил в существование кладов.
Пока работала дрель, Гусев шептал в ухо приятелю какие-то сбивчивые глупости. Вроде того, что парня надо связать и забрать всё. Или оставить ровно столько, чтобы он и его мамаша не пожаловались в милицию. А они в любом случае не пожалуются, потому что всё это богатство, сто пудов, наворовано торговой мамашей.
- Как ты думаешь, в какой секции он занимался? - скептически прошептал Телегин.
Оба смерили невысокого, но крепкого, толстенького мальчика. Такие бывают невероятно сильными и неожиданно быстрыми.
- Чёрт его знает... - пробормотал Гусев. - Лучше треснуть сзади чем-нибудь тяжёлым.
Он стал озираться, подыскивая, видимо, нечто вроде бейсбольной биты, которые видел в американских фильмах, а Телегин зашипел на него и застучал по лбу костяшками.
В этот момент, в паузе, Игорь услышал звук и обернулся. Выражения лиц и жесты показались ему подозрительными.
- Ты сверли, - приказал он Телегину и протянул дрель. А сам отошёл в сторону и встал в дверях.
Оставалось совсем немного. Десяток-другой дырочек, и на обоях чётко обрисовался контур торца отсутствующего кирпича.
- Надо... - начал говорить Телегин, но вдруг увидел за своей головой молоток и отпрыгнул.
Гусев нервно хохотнул, Игорь не обратил на трусливый прыжок внимания. Он приставил стамеску и ударил по ней молотком. Рядом ещё раз, и ещё... Квадратик, состоящий из множества слоёв газет и обоев, арматурного шпона и штукатурки, отвалился. Всё пространство отсутствующего кирпича заполнял свёрток тёмной бумаги, туго перевязанный бечёвкой.
Все трое потянули руки в отверстие.
- Шаг назад, - сказал Игорь и строго посмотрел на комбинаторов.
Бывают такие дети, которые уже классе в четвёртом становятся вполне взрослыми. Возможно, они такими рождаются. Бывает совсем наоборот. Наоборот были Гусев и Телегин. Игорь Сайгаков стал для них авторитетом ещё с момента своего первого появления на лестнице, и они ничего не могли с этим поделать. Гусев протестовал против такого положения вещей, строя планы физической расправы; Телегин решил "будь что будет".
Комбинаторы сделали шаг назад. Хозяин квартиры вытащил на свет длинный плотный свёрток, подхватил его двумя руками (он весил явно не меньше килограмм шести) и грохнул его на покрытый скатертью стол. Снова сказал "шаг назад", но это не подействовало: все трое, сопя от волнения принялись рвать пропитанную чем-то твёрдым бечеву и плотную упаковочную бумагу. На скатерть вывалились и сверкнули несколько монет. Все трое схватили по монете и замерли, разглядывая.
- А как проверить, что они золотые? - сказал Гусев, укусил край монеты, поморщился и сплюнул.
- Какой дурак будет не золотые прятать, - проворчал Игорь Сайгаков и вдруг предложил: - Разыграем в картишки?
Комбинаторы переглянулись. Мысль о возобновлении торга с упрямым мальчиком обоим была тошнотворна. На крайний случай, - подумали они, - можно чем-нибудь и треснуть...
- Во что играть? - поинтересовался Гусев.
Играли в американский покер. Мальчику было всё равно во что, а Гусев и Телегин неоднократно резались в покер на даче и на пляже по каким-то мизерным ставкам.
Но ещё раньше, до того как разделить монеты на три равные части и приступить к игре, Игорь Сайгаков потребовал точно установить личности своих гостей. Телегин продиктовал свой номер, мальчик спросил у его мамы адрес и фамилию, потом дал трубку Телегину, и тот сказал, что поспорил. Ну, вроде того, что он живёт именно в сорок пятой квартире и это удивительное совпадение. Подобным образом установили Гусева. После этого мальчик позвонил на работу своей мамаше и продиктовал адреса и фамилии. Искать его там, если дома его не будет.
Игра пошла. Такой игры у комбинаторов не было ни разу ни до ни после. Золотые монеты, каждая из которых могла стоить долларов двести, столбиками и кучками перемещались из одной части стола в другую. Ставили, в основном, на парах и тройках. Это только в кино всем прут стриты каре и флеш-рояли. Бывало, что один из комбинаторов проигрывал всё, и другой "одалживал" ему половину - играть сразу договорились на один карман. Бывало, что оставалось ровно на одну ставку, и он её обязательно выигрывал. Комбинаторы нервничали, противник играл как профессионал - молча, словно надев маску на лицо.
Когда позвонила мамаша Игоря, ахнули: было уже одиннадцать.
- Через полчаса приедет, - объяснил Игорь, повесив трубку. - Пару сдач и разбегаемся.
Второпях начали делать большие ставки. На второй сдаче все деньги, разделившиеся волшебным образом пополам, оказались у Телегина и Игоря. Телегин обменял валета на удачу и получил джокера. Теперь у него был стрит. Он показал карты Гусеву и выгреб все деньги на середину. Обменяв две карты и подумав несколько секунд, Игорь выгреб на середину стола своё золото. Вскрылись. У хозяина квартиры было каре из двоек.
Сайгаков убрал со стола всё лишнее, аккуратно свернул скатерть вместе с деньгами, убрал в ящик стола и запер.
- Идите, идите, - похлопал он по плечам сидевших словно в ступоре игроков. - Вот, держите по одной монете. Завтра дам ещё. Позвоните вечером, после школы. Только не сейчас. Идите, идите...
И он выпроводил комбинаторов на лестницу. Внизу хлопнула дверь парадной. Не желая встречаться с мамашей, друзья, застёгиваясь на ходу, поспешили вниз. Они никого не встретили; скорее всего, кто-то вышел.
18
В свете фонарей кружил снег. Ветер стих и заметно потеплело. Брели по улицам куда глаза глядят. Почему-то оказались возле скупки на Рубинштейна. Остановилась около дверей закрытого пункта скупки драгоценных металлов. Рядом, как будто случайно, возник жучок-перекупщик.
- Продаёте? - произнёс он негромко, озираясь по сторонам.
Гусев показал свою монету.
- Сто рублей, - сказал жучок, едва взглянув.
- Двести, - Гусев начал торговаться по привычке.
Жучок мотнул головой и отошёл.
- Ладно, берите.
Телегин тоже отдал свою монету и получил сто рублей - два зелёных полтинника, месячную зарплату инженера. На эти деньги можно было купить сорок килограмм баранины или десять тысяч коробков спичек; двести упаковок вкуснейших пельменей или четверть тонны сырого минтая; тонну картофеля или тысячу пирожков с мясом...
Зашли в "Гастрит", кафе-автомат на углу с Невским, перехватили пирожков. Показалось мало. Взяли по две порции сарделек с тушёной капустой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31