- в геометрической прогрессии! Вы знаете, что такое геометрическая прогрессия?.. Ах да, вы ведь хотите спросить, что будет с коротышками и, самое главное, с вами!.. Ровным счётом ничего. И они будут этому только рады, потому что ничего - это ровным счетом ничего. "Ничего" или "ничто" - как вам угодно. Но мало того, многих, очень многих это "ничто" сделает по-настоящему счастливыми! Больше не будет голода, холода, болезней, страха и бессилия. Впрочем, так называемых радостей тоже не будет. Вообще - долой беспокойства! Но, может быть, как раз именно вы НЕ желаете получить это столь соблазнительное и заманчивое "ничто"?.. В таком случае, воля ваша: у меня будут верные коротышки. Коротышки, полезные для дела. И они будут в очень, очень привилегированном положении. Хотите быть коротышками, полезными для дела?
Переглянувшись, Нос и Костыль без слов прекрасно поняли друг друга: "Этот робот сошел с ума, и не следует ему ни в чём противоречить".
- Да, да, конечно, - энергично закивали они головами, - мы хотим быть вам полезными...
- Не мне лично, - строго уточнил "Шестой". - Быть полезными делу, нашему общему делу, понимаете?
- Конечно, конечно, мы согласны. Но как отсюда выйти? Ведь вы говорили, что сделать это легко?
- Разумеется, вместе мы справимся с этим. Стучите в дверь, остолопы, пока вам не откроют. Кричите, что знаете, где динамик. Кстати, он нам тоже пригодится. Когда же двери откроют, я выпрыгну, подобно тигру, подобно гордому одинокому мстителю... и быстренько наведу порядок. Договорились?
- Договорились... - уныло протянули пираты. Теперь они уже сами не знали, что лучше: планета Колдобина, служение делу или счастливое "ничто", обещанное всем коротышкам.
Стук и крики ни к чему не привели. Очевидно, поблизости никого не было. Сам "Шестой" тоже поколотил в дверь руками, да так, что у пиратов заложило уши, а на стальной поверхности остались вмятины.
- Да, да, конечно, и так всегда! - плаксиво сокрушался робот. - Нет в этом мире справедливости! Нет справедливости и сострадания! А если кому-то из вас вдруг сделалось плохо? Вы сами-то понимаете, что здесь вас обрекли на ужасную, невыносимую и жестокую погибель! Вот они - коротышки! Вот их истинная личина!
"Шестой" подпрыгнул, подтянулся на руках и оказался в трубе.
- Я вас на время покидаю, - сообщил он. - Ждите ценных указаний.
Сделав военную отмашку, робот бесшумно исчез в трубе.
Через несколько секунд пираты вновь обрели способность говорить.
- Нет, ты понял? - заносчиво воскликнул Нос, храбрясь. - Он нас на понт хотел взять, ты понял?
- Ну, это ему не пройдет, - проворчал Костыль. - Будет ещё нам пятки лизать...
В это мгновение "Шестой" вновь появился в окошке.
Увидев его, пираты побледнели от страха, а ноги у них подкосились.
- И главное, - "Шестой" приложил палец к губам, - молчок! Про то, что говорили, - молчок. Понятно?
Ответить Нос и Костыль ничего не смогли, а только шумно сглотнули пересохшими глотками, не отрывая глаз от окошка. "Шестой" исчез и больше в карцере не появлялся.
Глава восьмидесятая
В ТРУБЕ
Буравчик, Огонёк, Незнайка и Пёстренький миновали цепь замысловатых поворотов, спусков, подъёмов и оказались внутри своеобразного перекрестка. Две трубы расходились здесь на четыре стороны. Теперь нужно было решить, куда лезть дальше в поисках выхода. Каждый растянулся на животе в свободной трубе, и начался совет.
- Ну что, малыши, - сказала Огонёк, желая, как видно, приободрить Незнайку и Пёстренького. - Понравилось в трубе?
- Ничего, так себе, - ответил Незнайка за обоих. - Только коленки болят.
- А вы обмотайте чем-нибудь. Я вот полоску от платья снизу оторвала и обмотала. Теперь ничего, - а-пчхи! - бегаю как крыса.
Лазая уже достаточно долго по сквозняку в трубе, Огонёк и Буравчик успели простудиться: первая отчаянно чихала, второй беспрестанно шмыгал носом.
- Только вы того, не очень... - попросил Пёстренький. - Не так быстро, а то я уже два раза сандалии терял.
- Это ещё хорошо, что трубы здесь четырехугольные, - прогудел в нос Буравчик. - Вам, кстати, удобно ползти?
- Терпимо. Только воняет здесь чем-то...
- Правда? Наверное, это вытяжка из химической лаборатории. А как вам по высоте?
- По высоте тоже терпимо...
- А я вот по высоте не помещаюсь, - пожаловался Буравчик. - Чрезвычайно, знаете ли, м-мучительный процесс.
- Слушайте, малыши, - а-пчхи! - а у вас пожевать ничего нет в карманах? поинтересовалась Огонёк.
- По правде говоря, в карманах у нас пусто, - признался Незнайка, вспомнив со стыдом, как они выворачивали карманы в карцере.
- Погоди, - сказал Пёстренький и, порывшись, достал из внутреннего потайного кармана горсть конфет. - Вот, берите. - Он высыпал конфеты на середину.
С хрустом умяв все конфеты, поблагодарив Пёстренького и несколько раз чихнув, Огонёк помусолила во рту указательный палец, подняла его кверху, как заправский моряк, и велела всем не дышать.
- Нам туда, - уверенно сказала она после напряженной паузы, во время которой у Буравчика от голода бурчало в животе. - Понимаете? Если мы полезем вверх по направлению вытяжки, то окажемся...
- То окажемся около "Волчка", в кратере! - выпалил Незнайка, удивляясь собственной сообразительности. - Да, да, там есть на стенах какие-то решетки!
- У волчка? У какого еще волчка? - переспросили хором Огонёк и Буравчик.
И Незнайка принялся рассказывать им обо всем, что случилось за последние дни.
Глава восемьдесят первая
ОРУЖИЕ
ПРОТИВ ВЗБЕСИВШЕГОСЯ
РОБОТА НАЙДЕНО!
В это самое время на "Волчке" полным ходом шла операция по обратному превращению инженера Курносика в нормального коротышку. Доктор Пилюлькин осторожно извлёк из его черепа электронную начинку, а затем поместил туда хранившийся в стеклянной банке настоящий мозг. Ему ассистировали Винтик и Знайка.
После двух часов напряжённой работы голова Курносика приняла надлежащее очертание, а вместо сплошного гипсового шара осталась лишь узкая повязка на лбу. Больной дышал ровно и спокойно, все его внутренние органы функционировали в пределах нормы.
Его переложили с операционного стола на кушетку и стали дожидаться, когда перестанет действовать наркоз. Прошло не более часа, и Курносик открыл глаза.
- Где я? - произнес он слабым голосом.
Казалось бы, ничего особенного, но именно то, что несостоявшийся диктатор вёл себя как нормальный коротышка, обрадовало Пилюлькина и всех прочих. Только Прибамбас остался, или делал вид, что остался, равнодушным. Час назад он велел "Матрёшке" принести тыквенных семечек (а все растения на Колобке были такими же маленькими, как на Луне), которые он очень любил, и теперь лузгал их в специально свернутый из бумажки кулек, развалившись в кресле перед иллюминатором. За иллюминатором была только надоевшая до чертиков каменная стена, но адмирал делал вид, что эта стена его чрезвычайно интересует.
- Всё хорошо, голубчик, не волнуйтесь, - ласково и нараспев говорил Пилюлькин больному. - Дышите ровно.
- Что со мной?..
- Ничего, ничего... Вам сейчас головку немножечко прооперировали.
Курносик огляделся и попробовал подняться, но Пилюлькин мягким движением уложил его на место.
- Пока ещё вам нельзя шевелиться, держите головку на подушечке.
- Я попал в аварию? - спросил Курносик.
- В каком-то смысле... - уклончиво ответил Пилюлькин.
К кушетке приблизились Знайка, Винтик и Кроха.
- Вы что-нибудь помните? - спросила Кроха.
Курносик прищурился, напрягся и неуверенно заговорил:
- Да, я всё помню. Через неделю я лечу в Солнечную систему, а потом... Погодите, а почему я здесь? Ведь я на "Волчке"? - Он поднял голову и стал беспокойно озираться. Теперь он заметил и сидящего в стороне Прибамбаса. - Ну конечно, я на "Волчке", вот и господин адмирал. Господин адмирал, скажите хотя бы вы, что со мною случилось?
Адмирал поморщился и нехотя ответил:
- Господин Курносик, прежде всего нам бы хотелось услышать от ВАС, что с ВАМИ случилось.
Курносик испуганно посмотрел на Пилюлькина.
- Послушайте, доктор, почему он так говорит? Я что-нибудь не так сделал? Может быть, я на кого-нибудь наехал на своем автомобиле?
- Ничего, ничего, голубчик, - успокоил его Пилюлькин. - Тут авария другого рода... Постарайтесь вспомнить всё по порядку, издалека.
- Ну что, пожалуй... - согласился Курносик. - Я работаю старшим инженером по робототехнике в бюро Хронокосмической навигации. Через неделю мне предстоит лететь в Солнечную систему по программе Созидания Будущего. Пятнадцать трудоголиков и пятнадцать голодранцев, планеты Земля и Колдобина... Командир корабля - адмирал Прибамбас. Господин адмирал, да скажите же вы им!..
Прибамбас и бровью не повел.
- Скажите, а что вы помните из того, что происходило в последние дни и часы? - поинтересовался Знайка.
- Что я помню? Я, конечно, все помню. Сегодня я работал, как обычно, в своей лаборатории. Потом, когда рабочий день закончился и все разошлись, я стал монтировать и трансплантировать... - Курносик вдруг сделал испуганное лицо и схватился за голову. - Ой!.. Ой, что же я сделал! Скорее, скорее, выньте из меня эту штуку! Доктор, не медлите ни секунды! Микропроцессор вмонтирован за правым ухом, вот здесь, здесь! Скорее, он меня погубит!..
Курносик схватился за место, где должен был находиться самый первый вмонтированный в голову микропроцессор, но, не нащупав его под кожей, удивленно уставился на Пилюлькина:
- Вы... вы знали? Вы его... удалили?..
- Не волнуйтесь, из вас уже извлекли всё лишнее, - заверил его Пилюлькин. - Теперь вы опять совершенно нормальный коротышка.
По щекам Курносика покатились слезы, он разрыдался, и Пилюлькин был вынужден дать ему приличную дозу успокоительного лекарства.
Курносик ещё некоторое время рыдал и жаловался, что едва себя не погубил, и благодарил доктора. Потом он всё-таки заснул, а все, кроме Пилюлькина, вышли из лаборатории посовещаться.
- Теперь всё ясно, - огорченно сказал Прибамбас. - Он помнит только то, что было до самой первой операции, ещё задолго до полёта. После этой операции он перестал быть нормальным коротышкой, и с тех пор ничего не помнит. А с кого теперь спрашивать за всё? - повысил он голос. - С командира? С этого что теперь возьмешь - "ничего не помню, ничего не знаю...". В худшем случае угодит в психушку, а то и вовсе отпустят. Нет, он у меня сейчас все вспомнит!.. - И Прибамбас рванулся к дверям лаборатории, но Винтик и Знайка схватили его под руки и силой усадили в кресло. Сейчас их уже беспокоило совсем другое.
- Поймите, - настойчиво потребовала Кроха, - теперь не время скандалить! Теперь нужно думать не о Курносике, он-то совсем не опасен, а о том, как изловить и размонтировать самообучающегося робота. С каждой минутой он становится всё опаснее для коротышек!
Прибамбас успокоился, лицо его сделалось кислым.
- Ну так и ловите. Теперь всё равно мне за всё отдуваться: главный динамик потерял, арестанты разбежались, роботы взбунтовались... Наши не сегодня завтра будут здесь, меня доставят куда положено, проведут служебное расследование, лишат всех званий и отправят в отставку. И правильно сделают: не надо быть таким идиотом!.. - Прибамбас в сердцах плюнул прямо на пол салона.
Коротышки сочувственно молчали.
- Если эта тварь ещё в трубе, - сказал Прибамбас, - то можно попробовать выкурить его оттуда снотворным газом.
- Но разве снотворный газ подействует на механизм? - возразила Кроха. Ведь это робот, а не коротышка.
- Да, это верно, - уныло согласился Прибамбас. - Хитрый, наглый, отвратительный робот...
Все четверо задумались, и наступила тишина, прерываемая только доносившимся из лаборатории лёгким металлическим стуком. Это Пилюлькин кипятил на электроплитке хирургические инструменты. Знайка посмотрел на товарищей и многозначительно поднял вверх указательный палец:
- Пар.
Последовала короткая пауза.
- Пар... - прошептала Кроха.
- Пар! - воскликнул Винтик.
- Пар-р-р!! - зарычал Прибамбас.
Ну конечно! Если роботы боятся воды, то, стало быть, должны бояться и пара, поскольку пар и есть вода, только растворённая в воздухе.
Объяснять никому не пришлось. Прибамбас бросился в грузовой отсек и загремел там каким-то железом. Уже через несколько минут работа закипела. Винтик мастерил герметичный котел для воды. В ход пошли железные бочки из-под керосина, соединенные между собой трубкой. Знайка прилаживал к вентиляционному окну раструб. Кроха и "Матрёшка" собирали по кораблю всякое тряпье, а Прибамбас раскладывал его кучами под каждой бочкой.
Вскоре всё было готово: бочки до половины наполнили водой, тряпки смочили керосином. Прибамбас чиркнул зажигалкой, и тут...
И тут из-за раструба внутри вентиляционной трубы послышались возня и встревоженные голоса.
При всеобщем замешательстве Винтик отсоединил раструб, и из отверстия один за другим вылезли чумазые как трубочисты Клюковка-Огонёк, Буравчик, Незнайка и Пёстренький.
Кроха испуганно ахнула, Винтик и Знайка медленно переглянулись, Прибамбас почесал затылок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59