С трудом остановив разогнавшегося
Грома, Санечка повернул навстречу незнакомцу. Тот уже мчался,
высоко подняв саблю. Это нападение Санечка встретил, стоя на
месте, и постарался парировать удар мечом. Это ему удалось, но
меч оказался не более прочным, чем щит. Он со звоном разлетелся
на куски, оставив Санечке только бесполезную рукоять. Санечка
ругнулся и поспешно отбросил ее.
Незнакомец приближался медленным шагом. Санечка с перепугу
совершенно забыл о секире и дернулся было бежать, но Гром вдруг
заартачился и принялся с недовольным ржанием крутиться на
месте.
-- Стой!.. -- донесся вдруг задыхающийся крик. -- Стой, Гремислав!
Санечка, который зажмурился в ожидании удара, рискнул
приоткрыть правый глаз. Удара не последовало. Остановленный
железной рукой незнакомца, его конь встал как вкопанный в двух
шагах от Грома. Санечка с облегчением увидел, что на плече у
всадника сидит взъерошенный филин, а перед самой мордой коня
стоит, подняв кулаки, Древолюб.
-- Чего тебе? -- с видимым недовольством спросил всадник.
-- Остановись, Гремислав!
-- Я уничтожаю слуг ледяных колоколов, где только встречу.
-- Не смотри на его одежду. Это пришелец, он не мог выбирать.
-- Пришелец? -- Гремислав с любопытством глянул на Санечку.
-- Да. Гнилым железом он обвешался не по своей воле.
-- Если ты так о нем заботишься, то почему ты допустил, чтобы он
путешествовал один по нашим лесам?
-- Как видишь, не один. Я с ним.
-- Ты едва успел в последнее мгновение.
-- Больше я его не брошу.
-- И куда вы сейчас?
-- Едем к хозяину железа. Его надобно снарядить для долгого
пути.
-- Долгого?
-- К берегам Кронийского океана... -- тихо произнес леший.
Гремислав снял шлем, и Санечка увидел, что он еще очень молод,
но голова у него уже совершенно седая. Правую щеку витязя
пересекал синеватый рубец.
-- К Железной Горе, -- вместо лешего закончил Гремислав. --
Значит, это и есть тот пришелец?
-- Я надеюсь, -- ответил леший.
-- Мало похож.
-- Он сразился со слугами Желтого Колокола во время трезвона, не
испугался всех трех Колоколов. И сейчас у него просто нет
другого пути. Если он хочет вернуться... Если он захочет
вернуться, он должен разбить Желтый Колокол.
-- Тогда я еду с вами, -- решительно сказал Гремислав. -- Это
всегда было моей мечтой -- разбить один из один из трех
Колоколов. Бог даст, она исполнится, и тогда я могу сказать,
что жил не напрасно.
Древолюб помрачнел.
-- Я не могу тебе запретить, но не советую. Ты же знаешь
предсказания.
-- Решено, -- как бы не слыша лешего, повторил Гремислав. -- У
меня, правда, есть еще небольшое дельце. Я слышал, что
Гудубранд со своей шайкой бродит поблизости, а у меня к нему
старые счеты. Но я догоню вас раньше, чем вы успеете добраться
до кузницы.
Он хлестнул коня и сразу пропал между деревьями. Санечка только
растерянно моргал, ничего не понимая. Леший тяжело вздохнул и
сказал ему:
-- Тебе повезло, ты получил хорошего защитника.
-- Кто это?
-- Если он захочет -- расскажет сам. Я не буду.
Ночевали Санечка и Древолюб, как обычно, под открытым небом.
Погода стояла теплая, и леший наотрез отказался залезать в
дерево. Санечке ничего другого не оставалось, как покориться,
хотя после недавних встреч такая беспечность казалась ему
немного рискованной.
Вот и сейчас он едва не взвился, когда из темноты прямо к
костру высунулась длинная косматая морда невиданного зверя,.
Древолюб, хлопотавший с едой, посмотрел на нее выпученными
глазами, тихонько пискнул и заячьим прыжком шарахнулся в кусты.
Даже вечно невозмутимый филин тревожно захлопал крыльями и
защелкал клювом, а потом на всякий случай упорхнул подальше.
Санечка схватился было за топор, но елейный голосок попросил:
-- Позволено ли будет усталому путнику вкусить сладостные плоды
отдохновения в благодатном свете вашего костра?
Витиеватые словеса по мнению Санечки не предвещали ничего
хорошего, он поднял топор и спросил, стараясь выглядеть как
можно более грозно:
-- Кто ты?
-- Мирный купец, меряющий по воле Аллаха, всеведущего,
всемогущего, пределы мира собственными шагами.
-- Выходи, -- опасливо озираясь, приказал Санечка.
Брякнули колокольчики, и к костру вышел громадный лохматый
верблюд, несущий два пухлых тюка, на которых умостился человек
в пестром атласном халате и белой чалме. Санечка едва не плюнул
с досады. Испугаться верблюда! Надо же... Вот только как он
сумел продраться на верблюде сквозь дремучие лесные чащи, где и
коня-то приходится вести за собой на поводу?
Санечка поколебался немного и пригласил:
-- Садитесь.
-- Благодарю, о прекраснодушный рыцарь. Да не оскудеет кошель
небесных благодеяний, одаривающий тебя милостями.
Санечка поморщился, из книг он твердо знал, что подобное
сладкоречие не к добру. И как он сумел подкрасться столь
незаметно? Даже чуткий филин не услышал ничего. Здесь явно
крылось что-то нечистое. Но все-таки он отложил оружие. Купец
ловко соскользнул со своего насеста и, скрестив ноги по-турецки,
протянул ладони к огню.
-- Вы очень смелый человек, если не боитесь путешествовать по
лесу ночью в одиночку, -- вежливо заметил Санечка. -- Ведь лесные
дороги трудны и опасны.
Купец довольно ухмыльнулся, глазки его масляно заблестели.
-- Я простой беззащитный торговец, но у меня есть могущественные
друзья. Так что покровом безопасности мне служит не плащ
мужественности. Да и оружия у меня нет, ни к чему оно мне.
-- Как же так?
Купец трижды хлопнул в ладоши.
Послышался тихий шорох, словно ветерок пробежался по тонким
ветвям, и хрустальный голос, подобный звону крошечных
серебряных колокольчиков, ответил:
-- Слушаю и повинуюсь.
Вьюк сам спрыгнул с верблюда и развязался. Перед купцом
развернулось вышитое полотенце, заставленное блюдами, кувшинами
и кубками.
-- Угощайтесь, благородный рыцарь, -- радушно пригласил купец,
вгрызаясь в жареную курицу, истекающую жиром.
Санечка последовал его примеру, наслаждаясь нежным сочным
мясом. Потом купец, лукаво улыбаясь, осведомился:
-- Но ведь доблестный Рыцарь Тигра тоже не страшится опасностей
колдовского леса. Не так ли, э-э...
-- Александр.
Купец поперхнулся сладкой пахлавой и едва не задохнулся. Слезы
побежали из выпученных глаз.
-- Иск-кандер? -- Он отполз подальше от Санечки. -- Может, ты
имеешь отношение к доблестному зуль-Карнайну? Джинния, защити
меня! -- истошно взвизгнул он. Ответом был только веселый смех.
-- Нет-нет, -- поспешил успокоить Санечка. -- Я совсем другой
Александр, про Македонского только читал.
Купец смахнул чалму и вытер испарину со лба. Привстал и
поклонился.
-- Меня зовут Абу-л-Хасан ибн ан-Нуман ал-Гассани ибн Джафар
ас-Садик ал-Истахри би-имр Аллах. -- Санечка вернул ему поклон. --
У рыцаря тоже имеется защитник?
-- Защитника у меня нет, -- высокомерно возразил Санечка. -- Зато
есть друг, с которым мы путешествуем. Древолюб, иди сюда. -- И
Санечка поразился, увидев, как помрачнел купец.
-- Иду, иду, -- проворчал леший, явно досадуя на свой испуг и
поспешное бегство. -- Кого я вижу! -- с притворной радостью
вскричал он при виде купца.
-- Я тоже рад встрече, -- кисло отозвался тот.
-- Хасан-мошенник, тебя еще не посадили на цепь кредиторы?
-- Милостью Аллаха нет, -- неуверенно ответил купец.
Санечка понял, что назревают интересные события.
-- Значит, торговля идет хорошо? -- подозрительно ласково спросил
Древолюб.
-- Просто великолепно, -- с фальшивым воодушевлением ответил
Хасан.
-- Что на этот раз везешь?
Купец совершенно увял.
-- Ну, так... Разное...
-- Покажи.
-- Да ты кто?! Сборщик податей у подножия трона
пресветлого эмира?! Или караван-баши, взимающий плату за проход
вместе в караваном? Кто ты такой?!
-- Ты ведь сам знаешь Хасан.
-- Знаю.
-- Тогда показывай.
-- Джинния! -- завопил Хасан. -- Где ты?! Защити меня!
Зазвенели колокольчики смеха.
-- На тебя никто не нападает, о солнце купечества. Это очень
мирный леший.
Древолюб самодовольно усмехнулся и задрал нос.
-- Но ведь ты обязана по договору... -- заскулил Хасан.
Древолюб расправил косицы на плечах и гордо подбоченился.
-- С нею мы отлично поладим, Хасан. Развязывай тюки.
Купец всхлипнул, когда оба тюка подлетели к лешему и опустились
перед ним на траву. Ремни сами распустились и уползли в
темноту, как змеи. Точно лягушки из тюков начали выпрыгивать
свертки тканей.
-- Парча-то у тебя гнилая, -- насмешливо бросил
умолкнувшему Хасану леший. -- Смотри, побьют.
Следом за парчой из тюка, размахивая рукавами, вылетели
несколько бурнусов.
-- А это зачем в наших лесах? -- не понял Древолюб.
-- Кто-нибудь да купит, -- вяло сказал Хасан.
А потом, уже с самого дна, вынырнули тугие полотняные мешочки,
распространявшие знакомый аромат. Санечка настороженно повел
носом -- над поляной запахло отличным кофе.
-- Та-ак, -- зловеще протянул леший. -- Я ведь предупреждал тебя,
Хасан. Сколько раз предупреждал. Ну почему ты не слушаешь
добрых советов?
Хасан развел руками.
Леший поднял один мешочек, покачал его на ладони.
-- Много привез. Ох, Хасан, доберусь же я до тебя. Право слово,
доберусь. Терплю твои проказы только до поры, до времени, а
потом разозлюсь по-настоящему. И тогда тебе придется худо.
Леший кинул мешочек в огонь, он мгновенно занялся пламенем.
Санечка даже охнул, на Хасана было просто жалко смотреть. Огонь
радостно затрещал, пожирая хорошо просушенные зерна. Глаза
лешего тоже запылали, мрачная радость засветилась в них.
-- Так будет со всяким, кто привезет адское зелье в наши чистые
леса! Огонь очистит нас от зла. Смотри, даже листья на дубах
сворачиваются от вредного запаха.
По мнению Санечки это произошло только от того, что пламя
взвилось слишком высоко и опалило ветви. Огорченный купец,
ругаясь под нос, принялся увязывать тюк обратно. Тихонько
прозвенели колокольчики смеха. Леший встрепенулся и шмыгнул в
кусты.
-- Куда это он? -- удивился Санечка.
Хасан только рукой махнул.
Гремислав догнал их через два дня. Санечка не стал
расспрашивать, что он делал, а сам витязь помалкивал. Зато он
рассказал другое, немного рассеяв туман, в котором блуждал
Санечка. Еще недавно Рутения была счастливой страной, не
знавшей горя и нужды. Дремучие леса ее были полны дичи, поля
охотно приносили богатые урожаи. Города и села жили легко, в
достатке и прибыли, люди не знали, что такое подневольный труд.
Если и находился дерзкий, рисковавший с мечом вторгнуться в
пределы страны, то витязи давали ему такой отпор, что он
навсегда зарекался повторять попытку. Это если уносил ноги.
На востоке леса смыкались с Бусурманскими степями, по которым
кочевали орды степняков. Соблазненные богатством градов,
трудолюбием и искусством ремесленников, степняки начали
совершать набеги, захватывая полон, обращая в рабство свободных
людей. Витязи порубежных застав не раз и не два отражали
набеги, нанося степнякам жесточайшие поражения. В
кровопролитных боях была выкована неприступность границ. Но в
одночасье все переменилось. Вмешались неведомые доселе черные
силы, и бусурманы начали брать верх. С самого края земли,
оттуда, где солнце поднимается над твердью земного диска,
привез некто Желтый Колокол. Степняки заплатили за него
чинскому богдыхану неслыханную цену золотом, драгоценными
камнями и рабами. Этот колокол был отлит из желтого льда
человеческого пота, звон его освящает подневольный рабский
труд. Пытались витязи разыскать его и разбить, но безуспешно.
Продолжаете лететь над землей Рутении его грохот. И до тех пор,
пока не смолкнет проклятый Желтый Колокол, дальше будет литься
пот людей, изнемогающих в рабском ярме.
Долог и труден путь к Желтому Колоколу. Дорога идет через леса
и степи, через реки и горы. Кого только не встретишь на этом
пути: одноглазых людей аримаспов, собакоголовых, Гога и
Магога... Еще дальше идет холодная каменистая пустыня, в
которой живут грифоны, выкапывающие золото из земли. И на самом
берегу серых ледяных волн Кронийского океана, вечно затянутого
клубящейся пеленой ядовитых испарений, стоит гора, выкованная
неведомыми мастерами из чистого железа. На ней построена
бусурманская кумирня, украшенная человеческими черепами. В той
кумирне и висит Желтый Колокол.
Опасный путь никому еще не удалось пройти до конца.
Поговаривают, что чужое зло не одолеть никому из жителей
Рутении, что с ним бороться должен чужак, потому что и
принесено оно тремя чужаками, надругавшимися над святыми
заветами. Но сам Гремислав в эти сказки не верит.
Внимательно слушавший Древолюб в этом месте недовольно фыркнул.
Гремислав покосился на него, но не прервал рассказа.
Сам он готов попытаться разбить колокол, хотя сделавший это
должен жизнью заплатить за подвиг.
Каждый год по Бусурманским степям на север уходит караван,
везущий кожаные бурдюки, наполненные потом тысяч рабов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Грома, Санечка повернул навстречу незнакомцу. Тот уже мчался,
высоко подняв саблю. Это нападение Санечка встретил, стоя на
месте, и постарался парировать удар мечом. Это ему удалось, но
меч оказался не более прочным, чем щит. Он со звоном разлетелся
на куски, оставив Санечке только бесполезную рукоять. Санечка
ругнулся и поспешно отбросил ее.
Незнакомец приближался медленным шагом. Санечка с перепугу
совершенно забыл о секире и дернулся было бежать, но Гром вдруг
заартачился и принялся с недовольным ржанием крутиться на
месте.
-- Стой!.. -- донесся вдруг задыхающийся крик. -- Стой, Гремислав!
Санечка, который зажмурился в ожидании удара, рискнул
приоткрыть правый глаз. Удара не последовало. Остановленный
железной рукой незнакомца, его конь встал как вкопанный в двух
шагах от Грома. Санечка с облегчением увидел, что на плече у
всадника сидит взъерошенный филин, а перед самой мордой коня
стоит, подняв кулаки, Древолюб.
-- Чего тебе? -- с видимым недовольством спросил всадник.
-- Остановись, Гремислав!
-- Я уничтожаю слуг ледяных колоколов, где только встречу.
-- Не смотри на его одежду. Это пришелец, он не мог выбирать.
-- Пришелец? -- Гремислав с любопытством глянул на Санечку.
-- Да. Гнилым железом он обвешался не по своей воле.
-- Если ты так о нем заботишься, то почему ты допустил, чтобы он
путешествовал один по нашим лесам?
-- Как видишь, не один. Я с ним.
-- Ты едва успел в последнее мгновение.
-- Больше я его не брошу.
-- И куда вы сейчас?
-- Едем к хозяину железа. Его надобно снарядить для долгого
пути.
-- Долгого?
-- К берегам Кронийского океана... -- тихо произнес леший.
Гремислав снял шлем, и Санечка увидел, что он еще очень молод,
но голова у него уже совершенно седая. Правую щеку витязя
пересекал синеватый рубец.
-- К Железной Горе, -- вместо лешего закончил Гремислав. --
Значит, это и есть тот пришелец?
-- Я надеюсь, -- ответил леший.
-- Мало похож.
-- Он сразился со слугами Желтого Колокола во время трезвона, не
испугался всех трех Колоколов. И сейчас у него просто нет
другого пути. Если он хочет вернуться... Если он захочет
вернуться, он должен разбить Желтый Колокол.
-- Тогда я еду с вами, -- решительно сказал Гремислав. -- Это
всегда было моей мечтой -- разбить один из один из трех
Колоколов. Бог даст, она исполнится, и тогда я могу сказать,
что жил не напрасно.
Древолюб помрачнел.
-- Я не могу тебе запретить, но не советую. Ты же знаешь
предсказания.
-- Решено, -- как бы не слыша лешего, повторил Гремислав. -- У
меня, правда, есть еще небольшое дельце. Я слышал, что
Гудубранд со своей шайкой бродит поблизости, а у меня к нему
старые счеты. Но я догоню вас раньше, чем вы успеете добраться
до кузницы.
Он хлестнул коня и сразу пропал между деревьями. Санечка только
растерянно моргал, ничего не понимая. Леший тяжело вздохнул и
сказал ему:
-- Тебе повезло, ты получил хорошего защитника.
-- Кто это?
-- Если он захочет -- расскажет сам. Я не буду.
Ночевали Санечка и Древолюб, как обычно, под открытым небом.
Погода стояла теплая, и леший наотрез отказался залезать в
дерево. Санечке ничего другого не оставалось, как покориться,
хотя после недавних встреч такая беспечность казалась ему
немного рискованной.
Вот и сейчас он едва не взвился, когда из темноты прямо к
костру высунулась длинная косматая морда невиданного зверя,.
Древолюб, хлопотавший с едой, посмотрел на нее выпученными
глазами, тихонько пискнул и заячьим прыжком шарахнулся в кусты.
Даже вечно невозмутимый филин тревожно захлопал крыльями и
защелкал клювом, а потом на всякий случай упорхнул подальше.
Санечка схватился было за топор, но елейный голосок попросил:
-- Позволено ли будет усталому путнику вкусить сладостные плоды
отдохновения в благодатном свете вашего костра?
Витиеватые словеса по мнению Санечки не предвещали ничего
хорошего, он поднял топор и спросил, стараясь выглядеть как
можно более грозно:
-- Кто ты?
-- Мирный купец, меряющий по воле Аллаха, всеведущего,
всемогущего, пределы мира собственными шагами.
-- Выходи, -- опасливо озираясь, приказал Санечка.
Брякнули колокольчики, и к костру вышел громадный лохматый
верблюд, несущий два пухлых тюка, на которых умостился человек
в пестром атласном халате и белой чалме. Санечка едва не плюнул
с досады. Испугаться верблюда! Надо же... Вот только как он
сумел продраться на верблюде сквозь дремучие лесные чащи, где и
коня-то приходится вести за собой на поводу?
Санечка поколебался немного и пригласил:
-- Садитесь.
-- Благодарю, о прекраснодушный рыцарь. Да не оскудеет кошель
небесных благодеяний, одаривающий тебя милостями.
Санечка поморщился, из книг он твердо знал, что подобное
сладкоречие не к добру. И как он сумел подкрасться столь
незаметно? Даже чуткий филин не услышал ничего. Здесь явно
крылось что-то нечистое. Но все-таки он отложил оружие. Купец
ловко соскользнул со своего насеста и, скрестив ноги по-турецки,
протянул ладони к огню.
-- Вы очень смелый человек, если не боитесь путешествовать по
лесу ночью в одиночку, -- вежливо заметил Санечка. -- Ведь лесные
дороги трудны и опасны.
Купец довольно ухмыльнулся, глазки его масляно заблестели.
-- Я простой беззащитный торговец, но у меня есть могущественные
друзья. Так что покровом безопасности мне служит не плащ
мужественности. Да и оружия у меня нет, ни к чему оно мне.
-- Как же так?
Купец трижды хлопнул в ладоши.
Послышался тихий шорох, словно ветерок пробежался по тонким
ветвям, и хрустальный голос, подобный звону крошечных
серебряных колокольчиков, ответил:
-- Слушаю и повинуюсь.
Вьюк сам спрыгнул с верблюда и развязался. Перед купцом
развернулось вышитое полотенце, заставленное блюдами, кувшинами
и кубками.
-- Угощайтесь, благородный рыцарь, -- радушно пригласил купец,
вгрызаясь в жареную курицу, истекающую жиром.
Санечка последовал его примеру, наслаждаясь нежным сочным
мясом. Потом купец, лукаво улыбаясь, осведомился:
-- Но ведь доблестный Рыцарь Тигра тоже не страшится опасностей
колдовского леса. Не так ли, э-э...
-- Александр.
Купец поперхнулся сладкой пахлавой и едва не задохнулся. Слезы
побежали из выпученных глаз.
-- Иск-кандер? -- Он отполз подальше от Санечки. -- Может, ты
имеешь отношение к доблестному зуль-Карнайну? Джинния, защити
меня! -- истошно взвизгнул он. Ответом был только веселый смех.
-- Нет-нет, -- поспешил успокоить Санечка. -- Я совсем другой
Александр, про Македонского только читал.
Купец смахнул чалму и вытер испарину со лба. Привстал и
поклонился.
-- Меня зовут Абу-л-Хасан ибн ан-Нуман ал-Гассани ибн Джафар
ас-Садик ал-Истахри би-имр Аллах. -- Санечка вернул ему поклон. --
У рыцаря тоже имеется защитник?
-- Защитника у меня нет, -- высокомерно возразил Санечка. -- Зато
есть друг, с которым мы путешествуем. Древолюб, иди сюда. -- И
Санечка поразился, увидев, как помрачнел купец.
-- Иду, иду, -- проворчал леший, явно досадуя на свой испуг и
поспешное бегство. -- Кого я вижу! -- с притворной радостью
вскричал он при виде купца.
-- Я тоже рад встрече, -- кисло отозвался тот.
-- Хасан-мошенник, тебя еще не посадили на цепь кредиторы?
-- Милостью Аллаха нет, -- неуверенно ответил купец.
Санечка понял, что назревают интересные события.
-- Значит, торговля идет хорошо? -- подозрительно ласково спросил
Древолюб.
-- Просто великолепно, -- с фальшивым воодушевлением ответил
Хасан.
-- Что на этот раз везешь?
Купец совершенно увял.
-- Ну, так... Разное...
-- Покажи.
-- Да ты кто?! Сборщик податей у подножия трона
пресветлого эмира?! Или караван-баши, взимающий плату за проход
вместе в караваном? Кто ты такой?!
-- Ты ведь сам знаешь Хасан.
-- Знаю.
-- Тогда показывай.
-- Джинния! -- завопил Хасан. -- Где ты?! Защити меня!
Зазвенели колокольчики смеха.
-- На тебя никто не нападает, о солнце купечества. Это очень
мирный леший.
Древолюб самодовольно усмехнулся и задрал нос.
-- Но ведь ты обязана по договору... -- заскулил Хасан.
Древолюб расправил косицы на плечах и гордо подбоченился.
-- С нею мы отлично поладим, Хасан. Развязывай тюки.
Купец всхлипнул, когда оба тюка подлетели к лешему и опустились
перед ним на траву. Ремни сами распустились и уползли в
темноту, как змеи. Точно лягушки из тюков начали выпрыгивать
свертки тканей.
-- Парча-то у тебя гнилая, -- насмешливо бросил
умолкнувшему Хасану леший. -- Смотри, побьют.
Следом за парчой из тюка, размахивая рукавами, вылетели
несколько бурнусов.
-- А это зачем в наших лесах? -- не понял Древолюб.
-- Кто-нибудь да купит, -- вяло сказал Хасан.
А потом, уже с самого дна, вынырнули тугие полотняные мешочки,
распространявшие знакомый аромат. Санечка настороженно повел
носом -- над поляной запахло отличным кофе.
-- Та-ак, -- зловеще протянул леший. -- Я ведь предупреждал тебя,
Хасан. Сколько раз предупреждал. Ну почему ты не слушаешь
добрых советов?
Хасан развел руками.
Леший поднял один мешочек, покачал его на ладони.
-- Много привез. Ох, Хасан, доберусь же я до тебя. Право слово,
доберусь. Терплю твои проказы только до поры, до времени, а
потом разозлюсь по-настоящему. И тогда тебе придется худо.
Леший кинул мешочек в огонь, он мгновенно занялся пламенем.
Санечка даже охнул, на Хасана было просто жалко смотреть. Огонь
радостно затрещал, пожирая хорошо просушенные зерна. Глаза
лешего тоже запылали, мрачная радость засветилась в них.
-- Так будет со всяким, кто привезет адское зелье в наши чистые
леса! Огонь очистит нас от зла. Смотри, даже листья на дубах
сворачиваются от вредного запаха.
По мнению Санечки это произошло только от того, что пламя
взвилось слишком высоко и опалило ветви. Огорченный купец,
ругаясь под нос, принялся увязывать тюк обратно. Тихонько
прозвенели колокольчики смеха. Леший встрепенулся и шмыгнул в
кусты.
-- Куда это он? -- удивился Санечка.
Хасан только рукой махнул.
Гремислав догнал их через два дня. Санечка не стал
расспрашивать, что он делал, а сам витязь помалкивал. Зато он
рассказал другое, немного рассеяв туман, в котором блуждал
Санечка. Еще недавно Рутения была счастливой страной, не
знавшей горя и нужды. Дремучие леса ее были полны дичи, поля
охотно приносили богатые урожаи. Города и села жили легко, в
достатке и прибыли, люди не знали, что такое подневольный труд.
Если и находился дерзкий, рисковавший с мечом вторгнуться в
пределы страны, то витязи давали ему такой отпор, что он
навсегда зарекался повторять попытку. Это если уносил ноги.
На востоке леса смыкались с Бусурманскими степями, по которым
кочевали орды степняков. Соблазненные богатством градов,
трудолюбием и искусством ремесленников, степняки начали
совершать набеги, захватывая полон, обращая в рабство свободных
людей. Витязи порубежных застав не раз и не два отражали
набеги, нанося степнякам жесточайшие поражения. В
кровопролитных боях была выкована неприступность границ. Но в
одночасье все переменилось. Вмешались неведомые доселе черные
силы, и бусурманы начали брать верх. С самого края земли,
оттуда, где солнце поднимается над твердью земного диска,
привез некто Желтый Колокол. Степняки заплатили за него
чинскому богдыхану неслыханную цену золотом, драгоценными
камнями и рабами. Этот колокол был отлит из желтого льда
человеческого пота, звон его освящает подневольный рабский
труд. Пытались витязи разыскать его и разбить, но безуспешно.
Продолжаете лететь над землей Рутении его грохот. И до тех пор,
пока не смолкнет проклятый Желтый Колокол, дальше будет литься
пот людей, изнемогающих в рабском ярме.
Долог и труден путь к Желтому Колоколу. Дорога идет через леса
и степи, через реки и горы. Кого только не встретишь на этом
пути: одноглазых людей аримаспов, собакоголовых, Гога и
Магога... Еще дальше идет холодная каменистая пустыня, в
которой живут грифоны, выкапывающие золото из земли. И на самом
берегу серых ледяных волн Кронийского океана, вечно затянутого
клубящейся пеленой ядовитых испарений, стоит гора, выкованная
неведомыми мастерами из чистого железа. На ней построена
бусурманская кумирня, украшенная человеческими черепами. В той
кумирне и висит Желтый Колокол.
Опасный путь никому еще не удалось пройти до конца.
Поговаривают, что чужое зло не одолеть никому из жителей
Рутении, что с ним бороться должен чужак, потому что и
принесено оно тремя чужаками, надругавшимися над святыми
заветами. Но сам Гремислав в эти сказки не верит.
Внимательно слушавший Древолюб в этом месте недовольно фыркнул.
Гремислав покосился на него, но не прервал рассказа.
Сам он готов попытаться разбить колокол, хотя сделавший это
должен жизнью заплатить за подвиг.
Каждый год по Бусурманским степям на север уходит караван,
везущий кожаные бурдюки, наполненные потом тысяч рабов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16