– Что, значит, ловите грузовики? - не понял Грем.
– А то и значит, что грузовики двигаются сами, в них нет водителей, но они уже вышли на трассу. Мы не можем их остановить. Вы можете представить, что могут натворить три взбесившихся грузовика на трассе федерального значения? Если пострадает хоть один человек, мы спишем все на ваше ведомство. Мы за колдовство отвечать не будем. Если бы не ваше указание о розыске, мы бы и близко к этому автобусу не подошли. А теперь мы имеем такие проблемы, что впору вызывать национальную гвардию, чтобы они расстреляли грузовики из гранатометов. Заявляю вам официально, мы препятствовать движению этого автобуса не будем, а даже наоборот, откроем ему все дороги. Останавливайте его сами.
Шеф полиции бросил трубку.
А Грем с тяжелым сердцем доложил обо всем произошедшем шефу. На его удивление тот воспринял эту информацию спокойно.
– Ладно, просто пока следите за этим автобусом, ничего не предпринимайте. Главное, сейчас главврач этого детского дома. Что сейчас происходит внутри объекта?
Грем только после слов шефа понял, что спецгруппа, находившееся внутри здания, уже давно не выходила на связь. Он бросился к рации, но на вызовы никто не отвечал. Тогда он попробовал связаться с охраной, но оказалось, что каким-то невероятным способом были заблокированы все телефоны в лаборатории, а это можно было сделать только с центрального пульта.
Спецназ тем временем подогнал машину с телескопической стрелой, и скоро вся группа оказалась за забором. Они вышли к зданию, и снова остановились. Двери не открывались, не реагируя даже на код чрезвычайной ситуации. Взорвать эти двери было невозможно, они были толщиной почти метр, и выдержали удар небольшой ядерной бомбы. Это был тупик. Что делать дальше, Грем не знал. Он выругался, и впервые подумал о досрочной отставке.

* * *
Когда Орион понял, что засыпает, он нашел небольшое ответвление дороги и свернул с трассы на проселочную дорогу. В автобусе все давно спали. Он доехал до небольшой рощи и остановился под деревьями, съел пару бутербродов и задумался над тем, почему их перестала останавливать полиция? Неужели они действительно поняли, что их невозможно остановить, или дело в чем-то другом?
А Кир просил, чтобы они доехали до своего нового дома незаметно. Доедешь тут не заметно. Они уже натворили достаточно, чтобы на них обратила внимание вся страна.
Три, или четыре грузовика, которые санитары убрали с дороги, должно быть до сих пор едут куда-нибудь одни без водителей. И будут ехать, пока не кончится горючее.
Два поломанных вертолета. Разгромленная заправка, это когда поварам не понравилось, чем там кормят. А дети взорвали туалет…
Сотня перепуганных полицейских, да десяток людей, которые случайно оказались не в том месте. Нет, вряд ли это можно назвать - незаметно. Они оставили после себя такой след, что их искать не надо, итак все знают, где они находятся. Орион вздохнул. А до нового дома еще тысяча миль. Нет, не надо было им уезжать из детского дома. Разве можно выпускать на простор детей, для которых и стены детского дома были слабой преградой? Кир что-то не учел, или он, Орион, что-то не понимает. Почему так вцепилась в них полиция? Должно быть, у них были какие-то весомые причины для этого. И они не умеют проигрывать.
Если полиция успокоилась, это значит, что, возможно, скоро им придется иметь дело с целой армией.

* * *
Кир прошел по коридору и дошел до лифта.
- Президент хочет спуститься вниз в лабораторию, - обратился он мысленно к двум охранникам, дежурившим на центральном пульте. - А также по требованию охраны президента, приказываю, отключить все формы связи до того момента, когда президент покинет здание.
Кир довольно улыбнулся, когда дверь лифта открылась перед ним. Похоже, что его воздействие было удачным, если действовало так долго. Он только догадывался, что лифт управляется с центрального пульта, и погладил себя по голове за то, что не тронул охранников.
Кир вошел в лифт, и он резко пошел вниз. Кир вставил новую обойму и приготовился. Когда двери открылись, десяток дротиков полетели в него.
Он перекувыркнулся в воздухе и приземлился на стену. В спецгруппе было всего пятеро бойцов, и они хорошо расположились, укрывшись за шкафы и ящики. Киру пришлось использовать все свои навыки, в том числе и прошлых битв. Он носился по потолку и стенам, стрелял, спрыгивал, когда было необходимо на пол. Ему пришлось нелегко, несколько раз в него едва не попали, то ли эти бойцы были лучше подготовлены, то ли просто он был в невыгодном положении. Но, так, или иначе, он справился.
Стрельба стихла, все пятеро бойцов лежали неподвижно. Кир приземлился на пол, тяжело дыша. У него почти не оставалось сил, а ему еще нужно было найти Тосю.
Кир прислушался к себе, Тося была где-то рядом, он даже начал ощущать ее мысли. Она просила о помощи, и еще предупреждала о том, что рядом с ней находятся вооруженные люди.
Кир вздохнул и пошел дальше по коридору, открывая все двери подряд. Он стрелял из пистолета в каждого, кто ему попадался, надеясь этим выиграть себе время на возвращение. Да и просто из безопасности.
Тося нашлась в последней комнате. Он подстрелил двух бойцов, вися вниз головой на потолке, и одного из людей в белом халате. Другого он просто поднял к потолку, перевернув вниз головой.
– Что вы сделали с ней? - спросил он. - Советую отвечать, иначе при падении вы сломаете себе шею. И у меня мало времени.
– Мы ничего с ней не сделали, она жива, только накачали снотворным, чтобы она не мешала нам ее обследовать, - пролепетал испуганно врач. - Таким было указание, это не наша инициатива.
– Вы можете привести ее в чувства?
– Да, но лекарство подействует ненадолго, не больше, чем на полчаса. Потом она снова заснет, и будет уже спать до тех пор, пока действие препарата не закончится.
Кир осторожно опустил человека на пол.
– Вводите свое лекарство. И мне тоже нужно что-то стимулирующее.
– Такие препараты у нас есть, - врач достал шприц. - Он набрал какой-то прозрачной жидкости и ввел ее Тосе. Она слабо простонала. Потом он с другим шприцем направился к Киру. Он мысленно проверил его мысли и недовольно поморщился. Врач собирался вколоть ему снотворное.
– Вы, что, совсем не хотите жить? - спросил он грустно. - Неужели вы еще не поняли, с кем имеете дело? Я могу убить вас, даже засыпая. Вы всерьез считаете, что кто-то посчитает ваш поступок подвигом, а не глупостью?
Врач побледнел.
– Это стимулирующий препарат, как вы просили, - пролепетал он.
– О господи, - покачал головой Кир. - Я же читаю ваши мысли. Вы, что, врете сами себе? Хотите, я вас сейчас парализую? И этот паралич останется у вас до конца вашей жизни, и вам не поможет ни один врач. Вы же имеете дело с экстрасенсом, неужели вы этого еще не поняли. И не просто с экстрасенсом, а с одним из самых сильных в этом мире.
Тося зашевелилась, открыла мутные глаза и мрачно посмотрела на врача.
– Я его сейчас убью, - прошептала она. - И смерть его будет долгой и мучительной.
Врач испуганно выронил шприц.
Кир наклонился над Тосей, расстегнул ремни, снял с головы шлем, и помог ей сесть.
– Не стоит его убивать. Мы не убиваем людей, это не наш профиль. Но если он сейчас же не вколет мне стимулирующего, то разрешаю тебе сделать исключение из наших правил.
Врач судорожно схватил другой шприц, и набрал что-то из другой ампулы. Кир проверил его мысли, на этот раз в шприце действительно было что-то, что могло придать ему сил.
– Я, наверно, ужасно выгляжу, - прошептала Тося, проведя рукой по своей обритой голове. - Мне нужен какой-то платок.
– Тебя никто не видит, кроме меня, а мне все равно, как ты выглядишь.
– Все равно?
– Я же вижу не внешнее, а то, что у тебя внутри, - Кир поморщился, почувствовав укол. - А внутри ты такая же красивая, как и была.
– Правда, красивая? - Тося прижалась к нему.
– Правда. Ты сможешь идти? Нам еще надо как-то отсюда выбираться. Кир повернулся и выстрелил из пистолета парализующим дротиком во врача.
– Поспите, вам нужно немного отдохнуть.
Тося встала голыми ступнями на пол и растеряно посмотрела на свое обнаженное тело.
– Как я пойду? На мне же нет одежды, только эта рубашка. Нужно что-то найти.
Кир стянул с врача халат и протянул ей.
– Этого пока тебе хватит. Нам, правда, надо спешить. Там наверху нас ждет, должно быть, целая армия. Нельзя их заставлять ждать.
Тося прильнула к крану с водой; когда она напилась, глаза ее просветлели. В них загорелась мрачная решительность.
– Армия, говоришь? Что разрешено?
Кир пожал плечами.
– Разрешены все приемы, кроме убийства. У нас нет возможностей быть деликатными.
– Хорошо. Веди меня к этой армии, - Тося пошатнулась, но справилась с собой и направилась к двери. - Очень злости много накопилось, хочется ее на кого-то вылить.

* * *
Грем после недолгого раздумья доложил шефу о том, что он не может ни с кем связаться в здании.
– Вы втянули меня в эту авантюру, Грем, - шеф повысил голос. - Если вам не удастся поймать этого врача, то можете считать, что вы уволены. И это в лучшем случае. Если сенатской комиссии станет известно, что у нас сейчас происходит, это может грозить вам тюремным заключением.
– Но, шеф, вы же сами мне сказали, что мы должны были этим заняться…
– Если мы проиграем, то всем будет все равно, кто что сказал, гораздо важнее для всех будет, что у нас получилось. Никто не любит проигравших. Как там наш автобус с детьми?
– Они остановились на ночь, все спят. Агенты наблюдают в бинокль с большого расстояния, чтобы не провоцировать новых неприятностей.
– Пожалуй, хватит им спать. Я договорился, чтобы нам разрешили задействовать полк национальной гвардии. Они сейчас подняты по тревоге, и будут готовы к отправке через час. Подготовьте место для засады, где-нибудь подальше от федеральной трассы, и заманите туда детей. И не стесняйтесь в средствах, разрешаю применять любое оружие для уничтожения автобуса.
– Но там же дети…
– Плевать, сейчас важнее сохранить лицо и спрятать концы в воду. Прессе потом объясните, что это была неудачная операция по освобождению заложников. Вылетайте на место.
– А врач? Кто здесь будет этим заниматься?
– Я беру эту операцию на себя. Я буду на месте через пятнадцать минут. Если что-то произойдет за это время, разрешаю использовать любое оружие. Сейчас мне уже никто не нужен живым, скорее наоборот. Мертвые молчат!
Грем подошел к командиру спецгруппы.
– Сюда едет сам шеф. А вам разрешены любые средства.
– То есть уничтожение? - уточнил командир спецгруппы.
– Именно так, шеф хочет видеть нарушителя мертвым, и как можно быстрее.
– Только нарушителя?
– И нарушителя, и того, кто с ним будет. Даже если нарушитель возьмет кого-то из персонала в заложники, приказ тот же.
– Отлично, - командир начал расставлять своих людей. Они сменили свое оружие на боевое. Снайпера полезли на деревья и крышу здания. Командир довольно покивал головой.
– Если бы такой приказ поступил сразу, то мы бы не имели так много проблем. Кстати, мы обесточили ограду и ворота, вы можете тоже пройти к зданию.
– Пусть этим теперь занимается шеф, а я отправлюсь в другое место, там тоже будет жарко.

* * *
Орион проснулся, когда его тронули за плечо. Он недовольно поднял голову. Перед ним стояла Нора.
– Почему ты не спишь? Дети ночью должны спать.
– Мне приснился плохой сон.
- Не удивительно, мне тоже, - Орион зевнул. - Иди спать, завтра будет трудный день.
– Это был вещий сон.
– Что?! - Орион недоуменно заморгал глазами. - Почему ты решила, что он вещий?
– Я просто это знаю и все.
– И что же тебе приснилось?
– Завтра нас заставят заехать в такое место, где нас будут ждать люди с оружием.
- Ну и что? - Орион пожал плечами. - Сегодня нас тоже ждали люди с оружием.
- Это другие люди, они военные, у них плохое оружие. Они будут нас убивать. Им скажут, что в автобусе преступники.
– Но ты же прикроешь нас своим железным ящиком?
– Я не справлюсь. У них сильное оружие, оно пробьет мой ящик.
– И что нам делать? - Орион растерянно посмотрел на девочку. - Я не знаю…
– Я тоже, я еще маленькая, - Нора пошла к своему месту. - Думайте сами, вы взрослые. Это ваш мир.
– Наш мир, - проворчал Орион. - Он такой же наш, как и ваш. Он даже больше ваш, если судить по тому, что вы устроили на заправке. Маржи, Даная, просыпайтесь.
– Что тебе от нас надо? Не видишь, за окном еще темно?
– Норе приснился вещий сон.
– И конечно, ничего хорошего…
– Да, где-то нас на дороге ждут военные с сильным оружием, так она сказала.
Маржи подошла к нему и села на свободное кресло, потом, зевая, добралась и Даная.
– Нора может видеть вещие сны, - Маржи вздохнула. - Проверено. Если она говорит, то так оно и будет. А что, конкретно, она увидела?
– Только то, что я вам сообщил.
– И что будем делать? - Даная снова зевнула.
– Я у вас хотел спросить.
– Ты - главный, ты и думай.
– Но мне ничего в голову не идет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50