Клочья облаков в небе, прорванные ровным черным квадратом, в котором была видна ночная луна. Лужайка, покрытая сочной зеленой травой, меняющая на глазах цвет.
Сначала трава стала желтой, а потом тут же на глазах покрылась сверкающим снегом. Маленькие следы в снегу вели в небольшую рощу, ещё покрытую красно-желтой осенней листвой.
Кир пошел по следу маленького человечка и нашел его в чаще, спрятавшегося под упавшим деревом. Листва на дереве была ещё зеленой и достаточно густой, чтобы образовалась небольшая пещерка.
Мальчик сидел прямо на земле и гладил голову грязной лохматой дворняги, лежащей у его ног.
– Привет, - сказал Кир, садясь напротив мальчика. Мальчик скорчил недовольную рожицу.
– Зачем ты сюда пришел? Это моё место, здесь я живу.
– Я пришел просто поговорить, я ненадолго. Мне показалось, что тебе грустно и одиноко.
– Да, мне немного грустно, - согласился мальчик. - А у тебя есть такое место, где ты прячешься, когда тебе плохо?
Кир задумался.
– У меня тоже есть такое место, оно далеко и туда трудно попасть, но когда мне это удается, мне там хорошо.
Мальчик улыбнулся.
– Здесь мне тоже хорошо. А это моя собака, она моя и ничья больше, я её нашел. Я приношу ей еду, а она меня ждет, иногда лижет языком, наверно от радости.
– Конечно от радости, ей же тоже бывает грустно и одиноко.
– А почему так бывает? - спросил мальчик. - Почему даже собакам бывает одиноко и грустно?
Кир сел рядом.
– Так создан мир. Мы все рождаемся, живем и умираем в одиночестве. Но пока мы живем, у нас есть друзья, у твоей собаки есть ты, и у меня тоже есть те, кто меня любит.
– А меня никого нет, - возразил мальчик. - Моя мама меня не любит, и поэтому она отдала меня в детский дом. Я же не виноват, что я родился больным? А она расстраивалась из-за этого, переживала о том, что скажут её знакомые, когда узнают, что я плохо разговариваю и плохо хожу, и самое главное, что я совсем не умный…
– Но теперь ты неплохо ходишь, хорошо говоришь, и стал гораздо умнее, чем раньше.
Мальчик уныло кивнул.
– Но мне всё равно грустно…
– А твоя собака тебя любит?
Мальчик потрепал дворняжку за уши, та признательно закрыла глаза и громко засопела.
– Да, наверно, любит. И я люблю её, только она умерла. Его задавила машина - я долго не приходил, а она, наверно, побежала меня искать, - мальчик вздохнул, у него на глазах показались слезы. - И теперь я совсем один…
– Ты не один, тебя любят Маргарет и Кэт.
– Они все дерутся, - насупился мальчик.
– Конечно, ты же тоже дерешься.
– Они меня обижают.
Кир пожал плечами.
– Всегда?
Мальчик задумался.
– Нет, не всегда. Кэт, когда не дерется, хорошая…
– Вот видишь, мы все тебя любим, малыш, только у нас это плохо получается, поэтому мы деремся, но мы же не со зла. Твоя собака, когда играет с тобой, тоже ведь иногда тебя кусает, хоть и не больно?
Мальчик слабо улыбнулся.
– Да, иногда кусает…
– Вот и мы, когда деремся, играем, как твоя собака.
Мальчик задумался.
– Я не знаю. Я спрошу у Кэт, почему она дерется?
– Спроси обязательно, - пробормотал Кир, одновременно тревожно прислушиваясь к себе. Что-то странное происходило рядом, что-то, что требовало его незамедлительного присутствия.
– Пока, малыш. Мне пора идти, и ты тоже возвращайся к нам, хорошо?
– Конечно, я же пришел сюда ненадолго, я только поговорю со своей собакой и вернусь. Она же скучает без меня…
Кир мягко улыбнулся.
– Мы тоже без тебя скучаем, нам просто не с кем подраться…
* * *
Тося вышла из комнаты и увидела, как двое здоровых крепких мужчин держат детей, Клару и Бомса. Она наполнилась гневом, и с этого момента начала воспринимать всё очень остро и полно. Время, словно желая помочь ей, растянулось, чтобы она могла уловить все детали.
Кот извивался от боли, при этом, что-то пытаясь мысленно кричать. Его крик был предостерегающим и предназначался для неё.
Клара стояла спокойно, но в её мыслях Тося видела ужас и веру в то, что только она сможет всё изменить и исправить.
Директор лежал на полу, а громила стоял перед ним, согнувшись от боли.
Открылась дверь изолятора, из нее выглянули на шум вновь прибывшие дети, Нора и Лина.
Из-за поворота выскочили Грук и Брок. Они очень спешили, но Тося поняла, что они не успеют, и что сейчас произойдет что-то очень страшное.
За своей спиной Тося услышала быстрый топот - это приближалась Кроха. Она спешила и была очень озабочена.
Все это Тося увидела и почувствовала в короткие доли мгновения, но даже за это время многое изменилось.
Громила выпрямился и отточенным привычным движением направил пистолет его на директора.
- Нет! - мысленно приказала Тося, неожиданно с ужасом поняв, что она опоздала. Палец громилы уже нажал на спусковой крючок…
Пулю ей было не остановить даже при всем её желании…
Тося ахнула и закрыла по своей детской привычке глаза, словно это могло что-то исправить. Поэтому она не видела - да, наверно, и не смогла бы увидеть - как раскаленный кусочек металла, вылетевший из ствола, неожиданно изменил траекторию и врезался в стену рядом с головой директора.
У громилы на мгновение отвисла челюсть от удивления, но он быстро пришел в себя и снова нажал на спусковой крючок. Вторую пулю постигла та же участь, она так же благополучно врезалась в стену рядом с первой.
Услышав второй выстрел, Тося недоуменно открыла глаза.
Директор по-прежнему лежал на полу, разбросав свои худые ноги по линолеуму, но он был жив! Она чувствовала это, кроме того, она видела, что его грудь слабо вздымалась от судорожного дыхания.
Тося облегченно вздохнула, внутренне сосредоточилась, собрала в тонкий пучок энергию, и сурово и яростно направила его на громилу с пистолетом.
Тот, застонав от нестерпимой боли, упал на пол и, подвывая, стал кататься по паркету.
Она активизировала все болевые нервы, потом, спохватившись, что его сердце может не выдержать, Тося приглушила боль, активизировав только болевые окончания в той руке, в которой мужчина держал пистолет.
Он сразу выронил его и поднес руку ко рту, как ребенок, который нечаянно обжегся, не прекращая при этом кататься с громкими криками по полу.
Над её головой мелькнула тень. Кроха, особенно не раздумывая, взбежала на потолок, и оттуда уже прыгнула на спину мужчины, который держал Клару.
От неожиданного удара тот свалился на пол, выпустив руку девочки.
Кроха мгновенно вскочила с тела мужчины, и, схватив Клару за руку, потащила её к двери в комнату Тоси.
Горилла, тащивший на своих плечах Бомса, сбросил его на пол и потянулся за своим пистолетом. Тося зловеще усмехнулась.
Она уже ясно видела и чувствовала, что приближаются санитары. Они были очень сердиты, и уже готовились задать трепку непрошеным гостям. Времени на раздумье у неё не почти не оставалось.
Обездвижив гориллу на несколько мгновений - на что-то большее у неё просто не хватило сил - она быстро пробежала по коридору, схватила в охапку Бомса и потащила его в свою комнату.
Кроха и Клара уже были там, Тося закрыла дверь на ключ, и обессилено опустилась на стул.
– О…они, ещё та…ам? - спросила Клара.
Тося кивнула головой.
– У…у них о…ору…у…жие!
Тося осторожно обняла девочку, боясь уронить Бомса, лежащего у неё на коленях.
– Закрой глаза, Клара. И ты, Кроха, подойди ко мне поближе, чтобы я могла закрыть вас блоком.
– За…а…чем?
Кроха подошла и прижалась к ней, и тут то, чего так боялась Тося, началось.
Сначала она почувствовала страх, который начал переходить в дикий ужас. Её тело напряглось, Тося сосредоточила все свои ментальные способности, чтобы закрыть себя и детей оттого, что начинало происходить.
Иначе - она слишком хорошо знала это - через мгновение она бы вместе с детьми бежала из комнаты прочь, не понимая, что она делает.
Тося, морщась от плохо контролируемого страха, дотянулась до Ориона.
- Новенькие, - подумала она. - Защити новеньких и директора.
Она почувствовала понимание в ответ, одновременно она ощутила поток энергии, направленный ей в помощь.
Тося вздохнула с облегчением. Она даже думать не хотела, что сейчас творится в коридоре. Она только знала, что по всему детскому дому, старшие закрывают своими блоками детей.
Второй раз в жизни Тося испытывала гнев санитаров, и, как и в прошлый раз, стиснув зубы, она терпеливо ждала, когда они успокоятся.
Ещё ни один человек не смог выдержать их гнева, кроме, пожалуй, Кира. Его они уважали и немного побаивались.
Разъяренные Грук и Брок были самым страшным оружием массового поражения. Бомбы и пистолеты, и другое оружие, которое так старательно для себя придумывало человечество, были детскими игрушками против их ментальной силы.
* * *
Кир, наконец, осознал, что происходит что-то очень опасное. Он тут же усыпил мальчика и открыл глаза.
Ещё только начиная вслушиваться в то, что творится в детском доме, он уже приготовил большой энергетический блок для защиты детей. Где-то в глубине он уже знал, что произошло, но ему нужно было время, чтобы активная часть разума это осознала. Как только он почувствовал нарастающий, уже с трудом сдерживаемый гнев санитаров, он мысленно объявил тревогу.
Он знал, что сейчас все старшие, находящиеся по всему зданию выставляют защиту для детей и для всех, кто не мог о себе позаботиться сам.
Едва он успел это сделать, как почувствовал волну ужаса, идущую с первого этажа. Он услышал Тосю, но не мог ей ответить, потому что уже раскинул свой защитный блок на ближайших детей, до которых смог дотянуться. Маржи и Орион делали то же самое, он чувствовал это, когда его блок соприкасался с их энергетической защитой.
Кир ещё раз осмотрел здание и вздохнул с облегчением - его тревога прозвучала вовремя. Все неподготовленные люди были прикрыты, только на первом этаже остались незащищенными трое людей, которые, вероятнее всего, и были нарушителями спокойствия.
Как только они исчезли из детского дома, гнев санитаров тут же пошел на убыль.
Когда ужас ослабел, Кир снял блок, требовавший от него большого количества энергии, и встал из удобного кресла, в котором он находился последние несколько часов.
Отвыкшее от движения тело пошатнулось, но Кир подавил слабость волевым импульсом и пошел вниз разбираться с тем, что случилось. По дороге он связался с Орионом, который обязан был постоянно контролировать обстановку в детском доме и узнал у него, что происходило, пока он отсутствовал в реальном мире.
Кир устало вздохнул; теперь он понял, почему он так тревожился за Тосю и Кроху в последнее время. Дар предвидения его не подвел, но он был очень занят и не разобрался с этим вовремя. Кир выругал себя и открыл дверь, ведущую на первый этаж.
Здесь уже было всё спокойно. Коридор был пуст, только Грук и Брок с озабоченными лицами стояли около директора, пытающегося подняться с пола.
Стеклянные двери в вестибюле были разбиты, должно быть, непрошеные посетители очень спешили, и поэтому вышли прямо через стекло. Кир недовольно покачал головой.
- Вы, - подумал он устало. - Помогите директору подняться и отнесите его в кабинет. Ему нужно отдохнуть после ваших фокусов и придти в себя.
Санитары дружно закивали головами, обрадовавшись тому, что кто-то решил за них их сложную проблему, и, обнявшись, пошли по коридору.
Директор с огромными от ужаса глазами теперь уже вырывался от непонятной силы, поднявшей его над полом и потащившей его по коридору вслед за санитарами.
Кир вздохнул.
- Руками! Несите его руками. Не пугайте его, он и так уже смертельно напуган. Положите его в постель, и не забудьте успокоить. А лучше усыпите, тогда, когда он проснется, он решит, что ему это всё померещилось. И сделайте хоть раз в жизни это аккуратно!
Санитары оглянулись и недоуменно посмотрели на директора, потом рассмеялись и хлопнули друг друга по плечам. Естественно, что директор, оставленный без внимания, тут же упал на пол. Кир успел только в последнее мгновение немного смягчить падение. Он громко выругался. Санитары испуганно посмотрели на него, схватили в охапку директора и поспешили прочь.
- За что вы его так не любите? - спросил Кир.
- Он на нас кричит и ругается…
- Но он же не знает вас, так как я. А вы всегда изображаете из себя идиотов, даже сейчас передо мной. Может быть, мне забрать вас к себе в школу? Может быть, вы решили, что уже знаете и понимаете всё?
- Мы просто немного пошутили…
- В школу не надо, мы больше не будем!
Кир с усталой усмешкой посмотрел им вслед, потом закрыл глаза, пытаясь увидеть в деталях, что произошло, но он был слишком слаб, а после санитаров остался такой жуткий ментальный след, что он тут же отказался от этой безнадежной затеи.
Кир посмотрел на следы пуль в стене, начиная сознавать, что в детском доме появилась новая проблема. Теперь оставалось только выяснить, кто же это сделал?
Он услышал, как открылась дверь, и к нему подошла Тося.
– Как дети? - он, не оглядываясь, задумчиво ковыряя штукатурку в том месте, куда вошла пуля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Сначала трава стала желтой, а потом тут же на глазах покрылась сверкающим снегом. Маленькие следы в снегу вели в небольшую рощу, ещё покрытую красно-желтой осенней листвой.
Кир пошел по следу маленького человечка и нашел его в чаще, спрятавшегося под упавшим деревом. Листва на дереве была ещё зеленой и достаточно густой, чтобы образовалась небольшая пещерка.
Мальчик сидел прямо на земле и гладил голову грязной лохматой дворняги, лежащей у его ног.
– Привет, - сказал Кир, садясь напротив мальчика. Мальчик скорчил недовольную рожицу.
– Зачем ты сюда пришел? Это моё место, здесь я живу.
– Я пришел просто поговорить, я ненадолго. Мне показалось, что тебе грустно и одиноко.
– Да, мне немного грустно, - согласился мальчик. - А у тебя есть такое место, где ты прячешься, когда тебе плохо?
Кир задумался.
– У меня тоже есть такое место, оно далеко и туда трудно попасть, но когда мне это удается, мне там хорошо.
Мальчик улыбнулся.
– Здесь мне тоже хорошо. А это моя собака, она моя и ничья больше, я её нашел. Я приношу ей еду, а она меня ждет, иногда лижет языком, наверно от радости.
– Конечно от радости, ей же тоже бывает грустно и одиноко.
– А почему так бывает? - спросил мальчик. - Почему даже собакам бывает одиноко и грустно?
Кир сел рядом.
– Так создан мир. Мы все рождаемся, живем и умираем в одиночестве. Но пока мы живем, у нас есть друзья, у твоей собаки есть ты, и у меня тоже есть те, кто меня любит.
– А меня никого нет, - возразил мальчик. - Моя мама меня не любит, и поэтому она отдала меня в детский дом. Я же не виноват, что я родился больным? А она расстраивалась из-за этого, переживала о том, что скажут её знакомые, когда узнают, что я плохо разговариваю и плохо хожу, и самое главное, что я совсем не умный…
– Но теперь ты неплохо ходишь, хорошо говоришь, и стал гораздо умнее, чем раньше.
Мальчик уныло кивнул.
– Но мне всё равно грустно…
– А твоя собака тебя любит?
Мальчик потрепал дворняжку за уши, та признательно закрыла глаза и громко засопела.
– Да, наверно, любит. И я люблю её, только она умерла. Его задавила машина - я долго не приходил, а она, наверно, побежала меня искать, - мальчик вздохнул, у него на глазах показались слезы. - И теперь я совсем один…
– Ты не один, тебя любят Маргарет и Кэт.
– Они все дерутся, - насупился мальчик.
– Конечно, ты же тоже дерешься.
– Они меня обижают.
Кир пожал плечами.
– Всегда?
Мальчик задумался.
– Нет, не всегда. Кэт, когда не дерется, хорошая…
– Вот видишь, мы все тебя любим, малыш, только у нас это плохо получается, поэтому мы деремся, но мы же не со зла. Твоя собака, когда играет с тобой, тоже ведь иногда тебя кусает, хоть и не больно?
Мальчик слабо улыбнулся.
– Да, иногда кусает…
– Вот и мы, когда деремся, играем, как твоя собака.
Мальчик задумался.
– Я не знаю. Я спрошу у Кэт, почему она дерется?
– Спроси обязательно, - пробормотал Кир, одновременно тревожно прислушиваясь к себе. Что-то странное происходило рядом, что-то, что требовало его незамедлительного присутствия.
– Пока, малыш. Мне пора идти, и ты тоже возвращайся к нам, хорошо?
– Конечно, я же пришел сюда ненадолго, я только поговорю со своей собакой и вернусь. Она же скучает без меня…
Кир мягко улыбнулся.
– Мы тоже без тебя скучаем, нам просто не с кем подраться…
* * *
Тося вышла из комнаты и увидела, как двое здоровых крепких мужчин держат детей, Клару и Бомса. Она наполнилась гневом, и с этого момента начала воспринимать всё очень остро и полно. Время, словно желая помочь ей, растянулось, чтобы она могла уловить все детали.
Кот извивался от боли, при этом, что-то пытаясь мысленно кричать. Его крик был предостерегающим и предназначался для неё.
Клара стояла спокойно, но в её мыслях Тося видела ужас и веру в то, что только она сможет всё изменить и исправить.
Директор лежал на полу, а громила стоял перед ним, согнувшись от боли.
Открылась дверь изолятора, из нее выглянули на шум вновь прибывшие дети, Нора и Лина.
Из-за поворота выскочили Грук и Брок. Они очень спешили, но Тося поняла, что они не успеют, и что сейчас произойдет что-то очень страшное.
За своей спиной Тося услышала быстрый топот - это приближалась Кроха. Она спешила и была очень озабочена.
Все это Тося увидела и почувствовала в короткие доли мгновения, но даже за это время многое изменилось.
Громила выпрямился и отточенным привычным движением направил пистолет его на директора.
- Нет! - мысленно приказала Тося, неожиданно с ужасом поняв, что она опоздала. Палец громилы уже нажал на спусковой крючок…
Пулю ей было не остановить даже при всем её желании…
Тося ахнула и закрыла по своей детской привычке глаза, словно это могло что-то исправить. Поэтому она не видела - да, наверно, и не смогла бы увидеть - как раскаленный кусочек металла, вылетевший из ствола, неожиданно изменил траекторию и врезался в стену рядом с головой директора.
У громилы на мгновение отвисла челюсть от удивления, но он быстро пришел в себя и снова нажал на спусковой крючок. Вторую пулю постигла та же участь, она так же благополучно врезалась в стену рядом с первой.
Услышав второй выстрел, Тося недоуменно открыла глаза.
Директор по-прежнему лежал на полу, разбросав свои худые ноги по линолеуму, но он был жив! Она чувствовала это, кроме того, она видела, что его грудь слабо вздымалась от судорожного дыхания.
Тося облегченно вздохнула, внутренне сосредоточилась, собрала в тонкий пучок энергию, и сурово и яростно направила его на громилу с пистолетом.
Тот, застонав от нестерпимой боли, упал на пол и, подвывая, стал кататься по паркету.
Она активизировала все болевые нервы, потом, спохватившись, что его сердце может не выдержать, Тося приглушила боль, активизировав только болевые окончания в той руке, в которой мужчина держал пистолет.
Он сразу выронил его и поднес руку ко рту, как ребенок, который нечаянно обжегся, не прекращая при этом кататься с громкими криками по полу.
Над её головой мелькнула тень. Кроха, особенно не раздумывая, взбежала на потолок, и оттуда уже прыгнула на спину мужчины, который держал Клару.
От неожиданного удара тот свалился на пол, выпустив руку девочки.
Кроха мгновенно вскочила с тела мужчины, и, схватив Клару за руку, потащила её к двери в комнату Тоси.
Горилла, тащивший на своих плечах Бомса, сбросил его на пол и потянулся за своим пистолетом. Тося зловеще усмехнулась.
Она уже ясно видела и чувствовала, что приближаются санитары. Они были очень сердиты, и уже готовились задать трепку непрошеным гостям. Времени на раздумье у неё не почти не оставалось.
Обездвижив гориллу на несколько мгновений - на что-то большее у неё просто не хватило сил - она быстро пробежала по коридору, схватила в охапку Бомса и потащила его в свою комнату.
Кроха и Клара уже были там, Тося закрыла дверь на ключ, и обессилено опустилась на стул.
– О…они, ещё та…ам? - спросила Клара.
Тося кивнула головой.
– У…у них о…ору…у…жие!
Тося осторожно обняла девочку, боясь уронить Бомса, лежащего у неё на коленях.
– Закрой глаза, Клара. И ты, Кроха, подойди ко мне поближе, чтобы я могла закрыть вас блоком.
– За…а…чем?
Кроха подошла и прижалась к ней, и тут то, чего так боялась Тося, началось.
Сначала она почувствовала страх, который начал переходить в дикий ужас. Её тело напряглось, Тося сосредоточила все свои ментальные способности, чтобы закрыть себя и детей оттого, что начинало происходить.
Иначе - она слишком хорошо знала это - через мгновение она бы вместе с детьми бежала из комнаты прочь, не понимая, что она делает.
Тося, морщась от плохо контролируемого страха, дотянулась до Ориона.
- Новенькие, - подумала она. - Защити новеньких и директора.
Она почувствовала понимание в ответ, одновременно она ощутила поток энергии, направленный ей в помощь.
Тося вздохнула с облегчением. Она даже думать не хотела, что сейчас творится в коридоре. Она только знала, что по всему детскому дому, старшие закрывают своими блоками детей.
Второй раз в жизни Тося испытывала гнев санитаров, и, как и в прошлый раз, стиснув зубы, она терпеливо ждала, когда они успокоятся.
Ещё ни один человек не смог выдержать их гнева, кроме, пожалуй, Кира. Его они уважали и немного побаивались.
Разъяренные Грук и Брок были самым страшным оружием массового поражения. Бомбы и пистолеты, и другое оружие, которое так старательно для себя придумывало человечество, были детскими игрушками против их ментальной силы.
* * *
Кир, наконец, осознал, что происходит что-то очень опасное. Он тут же усыпил мальчика и открыл глаза.
Ещё только начиная вслушиваться в то, что творится в детском доме, он уже приготовил большой энергетический блок для защиты детей. Где-то в глубине он уже знал, что произошло, но ему нужно было время, чтобы активная часть разума это осознала. Как только он почувствовал нарастающий, уже с трудом сдерживаемый гнев санитаров, он мысленно объявил тревогу.
Он знал, что сейчас все старшие, находящиеся по всему зданию выставляют защиту для детей и для всех, кто не мог о себе позаботиться сам.
Едва он успел это сделать, как почувствовал волну ужаса, идущую с первого этажа. Он услышал Тосю, но не мог ей ответить, потому что уже раскинул свой защитный блок на ближайших детей, до которых смог дотянуться. Маржи и Орион делали то же самое, он чувствовал это, когда его блок соприкасался с их энергетической защитой.
Кир ещё раз осмотрел здание и вздохнул с облегчением - его тревога прозвучала вовремя. Все неподготовленные люди были прикрыты, только на первом этаже остались незащищенными трое людей, которые, вероятнее всего, и были нарушителями спокойствия.
Как только они исчезли из детского дома, гнев санитаров тут же пошел на убыль.
Когда ужас ослабел, Кир снял блок, требовавший от него большого количества энергии, и встал из удобного кресла, в котором он находился последние несколько часов.
Отвыкшее от движения тело пошатнулось, но Кир подавил слабость волевым импульсом и пошел вниз разбираться с тем, что случилось. По дороге он связался с Орионом, который обязан был постоянно контролировать обстановку в детском доме и узнал у него, что происходило, пока он отсутствовал в реальном мире.
Кир устало вздохнул; теперь он понял, почему он так тревожился за Тосю и Кроху в последнее время. Дар предвидения его не подвел, но он был очень занят и не разобрался с этим вовремя. Кир выругал себя и открыл дверь, ведущую на первый этаж.
Здесь уже было всё спокойно. Коридор был пуст, только Грук и Брок с озабоченными лицами стояли около директора, пытающегося подняться с пола.
Стеклянные двери в вестибюле были разбиты, должно быть, непрошеные посетители очень спешили, и поэтому вышли прямо через стекло. Кир недовольно покачал головой.
- Вы, - подумал он устало. - Помогите директору подняться и отнесите его в кабинет. Ему нужно отдохнуть после ваших фокусов и придти в себя.
Санитары дружно закивали головами, обрадовавшись тому, что кто-то решил за них их сложную проблему, и, обнявшись, пошли по коридору.
Директор с огромными от ужаса глазами теперь уже вырывался от непонятной силы, поднявшей его над полом и потащившей его по коридору вслед за санитарами.
Кир вздохнул.
- Руками! Несите его руками. Не пугайте его, он и так уже смертельно напуган. Положите его в постель, и не забудьте успокоить. А лучше усыпите, тогда, когда он проснется, он решит, что ему это всё померещилось. И сделайте хоть раз в жизни это аккуратно!
Санитары оглянулись и недоуменно посмотрели на директора, потом рассмеялись и хлопнули друг друга по плечам. Естественно, что директор, оставленный без внимания, тут же упал на пол. Кир успел только в последнее мгновение немного смягчить падение. Он громко выругался. Санитары испуганно посмотрели на него, схватили в охапку директора и поспешили прочь.
- За что вы его так не любите? - спросил Кир.
- Он на нас кричит и ругается…
- Но он же не знает вас, так как я. А вы всегда изображаете из себя идиотов, даже сейчас передо мной. Может быть, мне забрать вас к себе в школу? Может быть, вы решили, что уже знаете и понимаете всё?
- Мы просто немного пошутили…
- В школу не надо, мы больше не будем!
Кир с усталой усмешкой посмотрел им вслед, потом закрыл глаза, пытаясь увидеть в деталях, что произошло, но он был слишком слаб, а после санитаров остался такой жуткий ментальный след, что он тут же отказался от этой безнадежной затеи.
Кир посмотрел на следы пуль в стене, начиная сознавать, что в детском доме появилась новая проблема. Теперь оставалось только выяснить, кто же это сделал?
Он услышал, как открылась дверь, и к нему подошла Тося.
– Как дети? - он, не оглядываясь, задумчиво ковыряя штукатурку в том месте, куда вошла пуля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50