Три года назад, когда попытка возглавить МПКК провалилась, Говард Трисонг исчез из виду. Конечно, с тех пор он не бездействовал. Скрываясь где-то, он замышлял новые комбинации, все более сложные, все более страшные.
Джерсен вспоминал совершенные Трисонгом преступления, жестокие, изощренно чудовищные, которых постыдилось бы все человечество. Ни одно из них так и не удалось раскрыть, теперь даже не стоило тратить усилий на расследование. «И все же в них не хватает еще размаха, присущего Трисонгу, его дикости, жестокости, игры извращенного воображения», – сказал сам себе Джерсен.
Он вернулся в отель и позвонил по коммуникатору Куделину.
– Вы помните наш последний разговор?… Мне кажется, вот-вот на поверхность должна выплыть какаянибудь трагедия. У вас есть новости?
Куделин не смог сказать ничего определенного.
– Я думал об этом. Но… Неважно… Пока мне нечего вам ответить.
* * *
Тремя населенными планетами системы Веги были Элойз, Бонифейс и Катберт. Во время Расселения Людей эти планеты облюбовали религиозные секты, одна фанатичнее другой. В шестнадцатом столетии Космической Эры религиозность еще ощущалась, особенно в архитектуре зданий, переделанных из соборов во времена Ленивых Лет.
Понтифракт на Элойзе (маленький городок, известный главным образом своими туманами) благодаря зигзагу судьбы стал важным общественным и финансовым центром. В старейшем районе города на площади Святого Пеадрина стояла древняя Бремвиллская Башня, где расположилась редакция журнала «Космополис», который публиковал новости, фоторепортажи и короткие очерки. Материалы журнала, подчас актуальные, часто драматические и даже сентиментальные, привлекали внимание средних слоев интеллигенции всей Ойкумены.
Через своего финансового поверенного, Джиана Аддельса, Кирт Джерсен приобрел контрольный пакет «Космополиса» и под именем Генри Лукаса, специального корреспондента, использовал журнал как удобное прикрытие.
Прибыв в Понтифракт, Джерсен отправился обедать с Джианом Аддельсом в его прекрасный старинный особняк в Белхолт-Вудс, северном пригороде Понтифракта. За обедом Джерсен упомянул о Говарде Алане Трисонге и его умении оставаться в тени.
Аддельс сразу насторожился:
– Вами движет, надеюсь, чистое любопытство.
– Ну, не совсем так. Трисонг – негодяй и преступник. Его влияние ощущается повсюду. Ночью взломщики могут проникнуть в этот дом и украсть вашего Мемлинга и Ван Тасала, не говоря уже о родосских коврах. Украденные вещи немедленно доставят Трисонгу.
Аддельс мрачно кивнул и попытался пошутить:
– Это серьезное дело. Завтра же направлю докладную записку в МПКК.
– Докладная не повредит.
Аддельс подозрительно взглянул на Джерсена:
– Надеюсь, вас лично этот человек не интересует?
– В некоторой степени.
– Прошу, не впутывайте меня в свое расследование! – довольно злобно рыкнул Аддельс..
– Мой дорогой Аддельс, как я могу не попросить у вас совета?
– Мой совет будет короток и ясен: пусть своим делом занимается МПКК!
– Замечательный совет. Я просто им помогу, насколько возможно. И не сомневаюсь, вы поступите так же.
– Конечно, конечно, – пробормотал Аддельс.
* * *
В библиотеке «Космополиса» Джерсен отыскал материалы, связанные с Говардом Аланом Трисонгом. О Трисонге было написано множество томов, но Джерсен узнал очень мало нового и совсем ничего о том, что его интересовало в первую очередь, – о месте, где родился и жил Трисонг. Ни портретов, ни фотографий Трисонга он тоже не нашел.
В конце дня, полного разочарований, Джерсен просто из упрямства проверил содержимое папки, озаглавленной «Разное», но и там не обнаружил ничего интересного. Две папки, помеченные «Картотека» и «Ненужное», привлекли его внимание. В «Картотеке» было пусто, в «Ненужном» лежала большая фотография площадью почти в квадратный фут, запечатлевшая банкет. Пять мужчин и две женщины сидели впереди, трое мужчин стояли чуть сзади. Сверху кто-то написал: «Здесь Говард Алан Трисонг».
Онемевшими вдруг пальцами Джерсен сжимал фотографию, вглядываясь в изображение. Камера, установленная, видимо, в центре круглого стола, охватила панораму так, что каждый из группы был снят анфас, хотя ни один не смотрел в объектив и, возможно, даже не знал, что его фотографируют. Напротив каждого человека возвышался странный маленький семафор с тремя разноцветными флажками, а рядом стояло по серебряному блюду, наполненному чем-то лиловым. Очевидно, первая перемена блюд на банкете.
Кроме подписи на фотографии был еще номер, отпечатанный внизу: «972».
Обедавшие были разного возраста и принадлежали к разным расам. Все выглядели самоуверенными и сме-. лыми. Обычно такую самоуверенность дают высокое положение в обществе и богатство. Возле всех стояли идентификационные таблички, к сожалению, повернутые оборотной стороной.
Джерсен пристально вглядывался в лица. Кто же из них Говард Алан Трисонг? Его описанию более или менее соответствовали четверо мужчин…
Приблизился работник регистратуры, самодовольный молодой человек, одетый по местной моде: в розовую рубашку с черными полосами и спортивные коричневые штаны. Он взглянул на Джерсена одновременно почтительно и приветливо, однако сдерживая чуть насмешливую улыбку. В редакции «Космополиса» Джерсена не считали талантливым журналистом.
– Роетесь в мусоре, а, мистер Лукас?
– Мельница все смелет, – ответил Джерсен. – Эта фотография, которую собрались выбросить, откуда она?
– А в чем дело? Ее прислали несколько дней назад из нашего отделения в Звездном Порту. Ежегодный банкет Общества Охраны и Тюрем или что-то в таком духе. Неужели это фото может кого-то заинтересовать?
– Может. Все-таки довольно странная фотография. Интересно, кто из них Трисонг?
– Один из местных шишек… А дамочки совершенно старомодные. Тут нет ничего интересного для наших читателей, уверяю вас.
Но Джерсен не отставал:
– Из нашего отделения в Звездном Порту, говорите… В каком Звездном Порту? Их по крайней мере несколько.
– На Новой Концепции, Мараб-шесть.
Снова в его словах прозвучала почти неуловимая снисходительность. В «Космополисе» никто не понимал, как Генри Лукас получает работу, и еще меньше – как он ее выполняет.
Джерсена не волновало мнение коллег.
– Как эта фотография попала сюда?
– Ее доставили с последней почтой. Когда закончите, бросьте ее в корзину.
Клерк пошел по своим делам. Джерсен положил фотографию в свой личный ящик и связался с отделом кадров:
– Кто наш представитель в Звездном Порту на Новой Концепции?
– Звездный Порт находится в зоне действия главной редакции, мистер Лукас. Зональный управляющий Эйлет Маунет.
* * *
Просмотрев «Транспортные маршруты Вселенной», Джерсен обнаружил, что прямого сообщения между Элойзом и Новой Концепцией нет. Если он хотел проехать как обыкновенный пассажир, то должен был совершить три пересадки в промежуточных пунктах, соответственно теряя при этом время.
Джерсен закрыл справочник и поставил его на полку. Потом отправился в космопорт и поднялся на борт своего «Крылатого Призрака», прочного, как космический крейсер, с маленьким грузовым отсеком и каютой на четверых, корабля большего, чем «Фараон», и более комфортабельного, чем арминтор «Старскип».
После полудня, в тот же день, когда Джерсен обнаружил фотографию, он покинул Элойз, оставив Вегу по левому борту. Задал координаты автопилоту и понесся в центр Овна.
Во время полета он внимательно изучал фотографию, и постепенно участники банкета как бы оживали в воображении Джерсена. Каждого из них он спрашивал:
– Это вы – Говард Алан Трисонг?
Некоторые негодующе отрицали это, другие предпочитали отмалчиваться, а некоторые, казалось, бросали вызов, словно говорили: «Безразлично, кто я… Ты сильно рискуешь, связавшись с нами».
Одного из мужчин Джерсен рассматривал чаще других. Блестящие каштановые волосы обрамляли лоб философа; щеки впалые; узкий рот окружали видимые мускулы. Эти тонкие, чувственные губы словно изогнулись в улыбке в ответ на чью-то остроумную шутку.
«Лицо сильное и утонченное, чувствительное, но не нежное, – думал Джерсен. – Лицо человека, способного на все».
Впереди горел Мараб, справа вращалась Новая Концепция и три ее луны.
Глава 2
Когда студент изучает развитие вновь заселенных миров, он замечает необычные обстоятельства, повторяющиеся столь часто, что они кажутся правилами, а не исключениями. Словно действует идеальная программа, по которой образовывается каждое новое общество… По некоторым неписаным законам оно должно получить некий толчок, который в определенный момент ломает первоначальную схему. Что это может быть? Человеческая извращенность? Преступный замысел Судьбы? Кто может сказать? Примеры можно найти повсюду. Вот, к примеру, мир Новой концепции…
Майкл Итон. «Идеи цивилизации и цивилизованных миров»
* * *
По прибытии на Новую Концепцию Джерсен отыскал Звездный Порт и посадил корабль в космопорту. На сверкающей машине, скользящей по монорельсу, он проехал пять миль, отделяющих космопорт от Звездного Порта, любуясь полями Новой Концепции, в которых преобладал тяжелый темно-синий дерн. Чуть подальше синий цвет переходил в коричневый, а еще дальше – в лиловый. В миле от космопорта монорельс вошел в район, где стояли покрытые плесенью белые развалины – некогда сложный комплекс сооружений в неопаладианском стиле, почти небольшой город. Теперь колонны разрушились или опрокинулись, крыши частично провалились. Сначала Джерсен подумал, что руины необитаемы, но потом заметил там движение, а минутой позже увидел стадо неуклюжих животных, пасущихся на некогда огромной площади.
Развалины остались позади. Монорельс доставил Джерсена в Звездный Порт и остановился на центральном вокзале. В информационной будке Джерсен узнал, где находится местное отделение «Космополиса». Десятиэтажная башня располагалась в нескольких сотнях ярдов от вокзала, и он отправился туда пешком.
Звездный Порт ничем не отличался от, других городов. Если бы не лимонно-желтый солнечный свет и какой-то непривычный запах, Джерсен мог бы подумать, что находится в пригороде Авенты на Альфаноре или в любом другом из дюжины современных городов Ойкумены. Живущие здесь люди одевались так же, как и в Авенте, и в городах Земли. Все оригинальное, что некогда отмечало Новую Концепцию, сейчас уже было неразличимо.
Войдя в редакцию «Космополиса», Джерсен подошел к стойке, за которой стоял пожилой мужчина, чем-то напоминающий птицу, с ярко-голубыми глазами и копной седых волос. Он был худым, подтянутым, держал себя строго, однако одет был весьма странно и, казалось, вовсе не уделял внимания своей одежде. Яркосиняя рубашка без ворота, куртка из легкого велюра, мягкие бежевые сандалии – все это явно не подходило к его облику. Он обратился к Джерсену официальным тоном:
– Сэр, что вам угодно?
– Я – Генри Лукас, из главной редакции в Понтифракте, – сказал Джерсен. – Мне нужно встретиться с мистером Эйлетом Маунетом.
– Это я. – Маунет оглядел Джерсена снизу доверху. – Генри Лукас? Я посещал редакцию в Понтифракте, но не могу вспомнить ваше имя.
– Я занимаю должность специального корреспондента, – ответил Джерсен. – На самом деле я внештатный работник, и если появляется задание скучное или неприятное для других, за него берусь я.
– Понятно, – кивнул Маунет. – И что же такое скучное и неприятное вы нашли здесь, в Звездном Порту?
Джерсен достал фотографию. Выражение лица Маунета сразу же изменилось.
– Ага! Вот откуда ветер дует. А я-то удивился, что случилось. Значит, вы хотите провести расследование?
– Правильно.
– Хм… Может, нам устроиться поудобнее? Пройдем в мои апартаменты?
– Как вам угодно.
На лифте они поднялись на самый верхний этаж. Маунет открыл дверь. Джерсен с первого взгляда понял: это жилище эстета, и к тому же богатого. Всюду виднелись красивые вещи различных эпох и различных миров. Многие из них Джерсен не узнал: например, пару фонарей, мерцавших под серо-коричневыми абажурами. Возможно, древняя Япония?… Что касалось ковров, то в них, благодаря некоторым событиям своей ранней молодости, он разбирался несколько лучше. Он узнал два персидских ковра, переливающихся в солнечных лучах, «Кюли-Кюн», «Мерсилин» с гор Адар на Копусе, несколько маленьких ковриков ручной работы, возможно, с Хаджар-Реалма на том же Копусе. В буфетах атласного дерева стояли сервизы из мирмиденского фарфора, собрания редких старинных книг, переплетенных в шагрень и роговую кожу.
– Я не придумал ничего лучше, чем попытаться окружить себя красивыми вещами, – как бы извиняясь, сказал Маунет. – Порой я представляю себя удачливым торговцем и получаю истинное наслаждение, когда брожу по деревенскому базару какого-нибудь далекого маленького мира. А книги здесь преимущественно с Земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31