Ноайлл, всегда занимающий одно и то же положение по отношению к Веге, знаменит дождями из жидкой ртути, идущими на темной стороне. Ртуть стекает на раскаленную сторону планеты, испаряется и возвращается на темную сторону.
Обитаемые планеты: Элойз, Бонифейс, Катберт. Катберт – влажный и заболоченный мир; для жизни пригодны всего несколько районов. Из-за обилия насекомых получил прозвище «Рай охотников за насекомыми».
Элойз занимает следующую орбиту. Там более умеренные температура и влажность. Это самая заселенная среди планет Веги.
В ранней истории Элойза важную роль сыграло соперничество между религиозными сектами, сильно повлиявшее на ее развитие и сохранившееся до настоящего в несколько измененном виде: жители одной провинции подозрительно относятся к жителям другой. Города Понтифракт, НьюВэксфорд, Ео – космополисы…
Бонифейс, самый большой из обитаемых миров, мрачный, сырой – карикатура на два предыдущих. В океанах свирепствуют ужасные штормы, материки имеют экстравагантную топографию: широкие равнины, открытые дождю и ветрам; горы, пещеры, отроги, бездны; широкие реки, текущие от моря к морю. Тут и там разбросаны поселения, хотя условия для жизни хорошими назвать нельзя.
С самых давних времен население Элойза использовало Бонифейс как каторгу и место ссылки атеистов, неисправимых и безнадежных преступников с других планет Веги.
Прибывших в порт Суовен осужденных отправляли на работы под руководством Ордена Святого Джедазиаза. Некий аббат Наат под впечатлением божественного откровения разработал инструкцию для нового режима, которого должны придерживаться вновь прибывающие, чтобы лучше подготовиться к условиям жизни на Бонифейсе.
Многих поселенцев подвергли генетическому разрушению и последующему восстановлению, но все же большинство мутантов возникло более или менее случайно, они составили одну из редких разновидностей людей, заселивших Вселенную, – фоджо. Типичный фоджо – высокий, с худыми руками и ногами, большими кистями и ступнями, тяжелыми чертами лица и удивительными белыми перьями вместо волос. Фоджо, ставшие аборигенами Бонифейса, поселились в самых укромных уголках этого сурового мира.
В нескольких маленьких городках – Слеймене, КашелКриари, Нагутти, Kay-Дуне, Фидлтауне – обыкновенные люди, управляющие магазинами и агентствами, оказывали фоджо различные услуги, однако и те, и другие испытывали взаимную неприязнь.
Орден Святого Джедазиаза давно не существует, но по никому не понятным причинам фоджо придерживаются джедазианского вероучения, и в каждой маленькой деревушке фоджо всегда есть площадь с церковью Святого Джедазиаза.
«Путеводитель по звездам для всех». Вега. Альфа Лиры
* * *
Время неожиданно побежало очень быстро: Двиддион-отшельник, новый Триединый, несомненно, станет следующей жертвой Говарда Алана Трисонга. Джерсен ринулся в космопорт, поднялся на борт своего «Крылатого Призрака» и покинул Элойз.
Автопилот провел корабль мимо Веги, направляясь к Бонифейсу, находившемуся сейчас с Элойзом в противофазе. Бонифейс – примитивный мир, где не было сокровищ и никто не грабил, не воровал и не похищал. Джерсен уверенно направил свой корабль к сине-черно-белому диску.
Джерсен изучил «Путеводитель по планетам Веги», но обнаружил только одно, да и то неопределенное упоминание об Атмор-Виолете. Горная цепь Скаж пересекала по диагонали район, называемый Пятном Мира посреди континента Святого Кродекера. Среди южных отрогов Скажа протекала река Меут. Там, в долине Меуг, Джерсен отметил город Поулдулли, где и надеялся получить необходимые сведения.
На поверхности Бонифейса, затянутого облаками, ничего не было видно, и Джерсену пришлось ориентироваться с помощью локатора. Он вычислил координаты города Поулдулли и вошел в плотную атмосферу.
Небо над долиной Меут оказалось чистым. Джерсен увидел Поулдулли – беспорядочные груды камней рядом с воитчем – и начал по спирали спускаться, а потом посадил «Крылатый Призрак» на мокром лугу в четверти мили к востоку от города.
Было около полудня. Джерсен вышел из корабля. Сырой холодный ветер принес запах грязи и гниющих растений.
Со стороны города приближалась дюжина долговязых подростков. Один, покрупнее остальных, оттолкнул другого, поменьше, в сторону. Маленький стал ругаться и поставил ножку большому… Все они были одеты в грязные, когда-то белые, длинные, подпоясанные кушаками блузы, которые во время бега открывали бледные ноги и шишковатые колени. Головы подростков были узкими, черты лица – грубыми и уродливыми. На макушке у каждого рос пук жестких белых перьев. Первый из них остановился в двух футах от Джерсена и закричал:
– Я страж! Я здесь главный. Остальные – мои подчиненные, ошметки. Ничто. Я Киак. Мне причитается гаутч.
– Гаутч? – спросил Джерсен. – А что это?
– Плата. Я согласен на пять севов или на пять книжек с картинками.
Остальные быстро заговорили:
– Дай ему книги! Хорошие книги с буферниками! Да-а-а!
– Буферники? А это что такое?
Вопрос вызвал у мальчишек приступ бешеного хохота. Киак вытер губы и воскликнул:
– Буферники? Это такие с круглыми телами и совсем без одежды. Да-а-а! Буферники красивые!
– Понятно, – кивнул Джерсен. – А предположим, я не заплачу денег и картинок с обнаженными буферниками тоже не дам? Что тогда?
– Тогда они загадят кристаллы фербератора и помочатся на твои воздухозаборники. Заплати, и я их прогоню.
Джерсен заинтересовался:
– Как ты можешь управлять таким числом ошметков?
– Они знают. Каккинз, расскажи, что я делаю.
– Поверь, меня колошматили, как твитла. А потом он еще может засунуть мою голову мне же в задницу. Он умеет это делать.
Джерсен кивнул:
– Ладно, Киак. Я вижу, ты знаешь свое дело. Думаю, у меня кое-что найдется. Обойди корабль и загляни в трюм – там все для таких парней, как ты.
– И что? – спросил самый маленький. – Там есть приятные вещи?
– Как насчет книжек с буферниками? – поинтересовался Джерсен. – Их там много… И все с грубыми непристойностями.
– Вот это разговор! – воскликнул Киак. – Дай посмотреть!
– Сюда, – Джерсен поднялся на корабль.
За ним по пятам следовали аборигены. Джерсен открыл люк грузового отсека и указал на Киака:
– Первым пойдешь ты. Только поторапливайся. У меня мало времени.
Киак скрылся в отсеке. За ним последовали остальные. Джерсен остался снаружи.
– Здесь темно! – закричал Киак. – Включи свет! Покажи нам буферников!
– Широкий зад, большое вымя!
Джерсен нажал кнопку. В трюме зажегся свет. Там было совершенно пусто.
– Эй! – позвал Киак. – Здесь же ничего нет. Джерсен усмехнулся:
– Кроме выводка молодых бездельников. Сейчас я ухожу по делам и закрываю вас здесь. Если будете безобразничать, я увезу вас в горы и выброшу там. Тогда вам к обеду домой не вернуться. Так что ведите себя примерно.
Джерсен закрыл и запер люк, а потом пошел через мокрый луг и вскоре обнаружил тропинку, идущую вдоль дренажной канавы, наполненной фуксиновой грязью.
Добравшись до окраины городка, Джерсен подошел к маленькому домику, стоявшему на толстых сваях. У крыльца на корточках сидел пожилой человек и занимался странным делом: вынимал из мешка камни и раскладывал их на три кучки.
Джерсен окликнул его:
– Эй! Вы не могли бы сказать мне, где Атмор-Виолет? Я не могу найти его на карте.
Старик только отодвинулся в тень. Думая, что тот не слышит, Джерсен подошел поближе. Старик прикрыл камни тряпкой и, покачавшись на длинных ногах, как паук, заполз в какую-то щель под домом.
Джерсен пошел по дорожке к другому домику, несколько более основательному, с черными солнечными батареями на крыше, которые едва можно было разглядеть из-за многочисленных религиозных фетишей. В воротах, пробитых в низкой стене, стоял человек в высокой конической шляпе.
Джерсен приблизился и привычно поздоровался:
– Добрый день, сэр.
– Да, да, – ответил фоджо, важно растягивая слова. Джерсен показал рукой на дом, мимо которого только что прошел.
– Отчего старик спрятался? Фоджо захихикал:
– Он шахтер, разве не ясно? Он перебирал свою добычу – куски руды. Загляните под дом и увидите, как светятся в темноте его глаза. Он носит було-бу. Если бы вы прикоснулись к его руде, он бы оторвал вам голову и отрезал уши.
– Я только спросил, где находится Атмор-Виолет? На моей карте он не указан.
– Естественно. Там Бугардоиг добывает александриты!
– Меня не интересуют александриты. Мне нужно найти человека, который живет неподалеку оттуда. Вы можете показать мне это место?
Фоджо махнул рукой в сторону города:
– Бугардоига и спросите.
– Я тороплюсь. Не хочу терять время.
– Все очень просто: он сам найдет вас, как только обнаружит ваш корабль на своем заливном лугу. Это произойдет очень скоро.
– А вы не хотите заработать сотню севов? Помогите мне найти моего друга.
– Как вы сказали: около Атмор-Виолета? Это не отшельник из Воймонта?
– Он нелюдим. Верно.
– Атмор-Виолет и Воймонт – опасные места. А все из-за шахт Бугардоига.
Из дома раздался хриплый голос:
– Возьми деньги, Липполд. Помоги ему. Это же так просто.
Липполд не поблагодарил за совет. Казалось, он потерял всякий интерес к Джерсену и уставился в никуда. Небо очистилось от облаков, и Вега лила ослепительный яркий свет на ставший сразу не таким уж и угрюмым ландшафт. Горы за Поулдулли стали сине-черными, луга – лиловыми и сине-зелеными. Вдруг облака сомкнулись, как ловушка, свет Веги исчез. Липполд стоял неподвижно, зачарованный внезапно возникшим и столь же внезапно исчезнувшим великолепием. Джерсен повернулся и пошел к городу – беспорядочно разбросанным каменным хижинам, конюшням, дюжине магазинов, агентствам и тавернам. В центре этого шального беспорядка стояла церковь Святого Джедазиаза.
На небе столкнулись два облачных фронта: с востока и с запада. Облака закружились и потемнели, пошел дождь. Джерсен обернулся и посмотрел через плечо: Липполд, не замечая дождя, по-прежнему стоял неподвижно.
Джерсен поспешил в город и спрятался под навесом. Только таверна напротив, казалось, работала в это время.
Джерсен подождал пару минут. Дождь продолжал лить. Серые капли падали на землю, мгновенно превращаясь в светлые брызги. Показались высокие аборигены, которые, перебравшись через канаву, устремились к таверне. У дверей они задержались, встряхиваясь и выжимая воду из одежды. Потом вошли. На минуту дождь прекратился. Пользуясь затишьем, Джерсен перебежал улицу и тоже вошел в таверну – длинный зал со стойкой по одну сторону и столами и скамьями по другую. Высокие окна с пластинами желтой слюды вместо стекол пропускали унылый свет. За столами сидели несколько фоджо, держащих в руках чашки подогретого ликера. Едкий запах горячего варева, смешанный с кислым запахом влажных одежд и немытых тел, ударил в ноздри.
Когда Джерсен вошел в зал, все посетители замерли и повернули головы в его сторону. Множество молочноголубых глаз уставились на него. На всех были точно такие же шляпы, как те, что висели на шестах, укрепленных рядом с каждым столом. Джерсен вежливо кивнул всем и подошел к стойке. Бармен, который стоял, скрестив на животе большие руки, спросил:
– Что вам угодно?
– Мне нужно поговорить с человеком по имени Бугардоиг, – сказал Джерсен. – Где мне найти его?
– Алоиза Бугардоига здесь нет, а что вам от него надо? Почему вы не носите шляпы? У вас ужасные манеры.
– Простите, но у меня нет шляпы.
– Не имеет значения, тем более, настоящая шляпа закроет вам всю физиономию. А это кто еще там?
В таверну вошел толстый и грязный человек с заплывшими бледно-голубыми глазами и румяными, как яблоки, щеками. Он подошел к ближайшему шесту, снял с него шляпу и ловким движением нахлобучил ее на голову. Джерсен повернулся к бармену:
– Это Бугардоиг?
– Ха-ха! Право, смешно! Если б я был Бутардоигом, то не на шутку разъярился бы. Это Лука Холопп, специалист по городским помойкам. Посмотрите на его руки! Они, конечно, сильные, но до Бугардоига ему далеко. Что будете пить? Вам нравится наш кипящий твирпс?
– А что вы еще можете предложить?
– Очень немногое. Нас вполне устраивает твирпс. А вы что, нос воротите от него?
– Никогда, – ответил Джерсен. – Будьте добры, дайте мне порцию.
– Превосходно! Джоко! Порцию твирпса для чужеземца. А сейчас, поскольку я уже начал заботиться о вас, позвольте привести вас в божеский вид. – Бармен набил бумаги в грязную, засаленную шляпу и, водрузив ее на голову Джерсену, надвинул до бровей так, что шляпа сначала перекосилась на одну сторону, а потом на другую. – М-да… Сидит не очень, – подметил бармен. – Но лучше, чем было раньше. Особенно если вы собираетесь разговаривать с Алоизом Бутардоигом, который на редкость придирчив к мелочам. Например, он никогда не бранится в Святой день, чтобы никого не обидеть. Можете поверить. Правда, некоторые утверждают, что в остальные дни он ругается так, что… Ах, кто там?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Обитаемые планеты: Элойз, Бонифейс, Катберт. Катберт – влажный и заболоченный мир; для жизни пригодны всего несколько районов. Из-за обилия насекомых получил прозвище «Рай охотников за насекомыми».
Элойз занимает следующую орбиту. Там более умеренные температура и влажность. Это самая заселенная среди планет Веги.
В ранней истории Элойза важную роль сыграло соперничество между религиозными сектами, сильно повлиявшее на ее развитие и сохранившееся до настоящего в несколько измененном виде: жители одной провинции подозрительно относятся к жителям другой. Города Понтифракт, НьюВэксфорд, Ео – космополисы…
Бонифейс, самый большой из обитаемых миров, мрачный, сырой – карикатура на два предыдущих. В океанах свирепствуют ужасные штормы, материки имеют экстравагантную топографию: широкие равнины, открытые дождю и ветрам; горы, пещеры, отроги, бездны; широкие реки, текущие от моря к морю. Тут и там разбросаны поселения, хотя условия для жизни хорошими назвать нельзя.
С самых давних времен население Элойза использовало Бонифейс как каторгу и место ссылки атеистов, неисправимых и безнадежных преступников с других планет Веги.
Прибывших в порт Суовен осужденных отправляли на работы под руководством Ордена Святого Джедазиаза. Некий аббат Наат под впечатлением божественного откровения разработал инструкцию для нового режима, которого должны придерживаться вновь прибывающие, чтобы лучше подготовиться к условиям жизни на Бонифейсе.
Многих поселенцев подвергли генетическому разрушению и последующему восстановлению, но все же большинство мутантов возникло более или менее случайно, они составили одну из редких разновидностей людей, заселивших Вселенную, – фоджо. Типичный фоджо – высокий, с худыми руками и ногами, большими кистями и ступнями, тяжелыми чертами лица и удивительными белыми перьями вместо волос. Фоджо, ставшие аборигенами Бонифейса, поселились в самых укромных уголках этого сурового мира.
В нескольких маленьких городках – Слеймене, КашелКриари, Нагутти, Kay-Дуне, Фидлтауне – обыкновенные люди, управляющие магазинами и агентствами, оказывали фоджо различные услуги, однако и те, и другие испытывали взаимную неприязнь.
Орден Святого Джедазиаза давно не существует, но по никому не понятным причинам фоджо придерживаются джедазианского вероучения, и в каждой маленькой деревушке фоджо всегда есть площадь с церковью Святого Джедазиаза.
«Путеводитель по звездам для всех». Вега. Альфа Лиры
* * *
Время неожиданно побежало очень быстро: Двиддион-отшельник, новый Триединый, несомненно, станет следующей жертвой Говарда Алана Трисонга. Джерсен ринулся в космопорт, поднялся на борт своего «Крылатого Призрака» и покинул Элойз.
Автопилот провел корабль мимо Веги, направляясь к Бонифейсу, находившемуся сейчас с Элойзом в противофазе. Бонифейс – примитивный мир, где не было сокровищ и никто не грабил, не воровал и не похищал. Джерсен уверенно направил свой корабль к сине-черно-белому диску.
Джерсен изучил «Путеводитель по планетам Веги», но обнаружил только одно, да и то неопределенное упоминание об Атмор-Виолете. Горная цепь Скаж пересекала по диагонали район, называемый Пятном Мира посреди континента Святого Кродекера. Среди южных отрогов Скажа протекала река Меут. Там, в долине Меуг, Джерсен отметил город Поулдулли, где и надеялся получить необходимые сведения.
На поверхности Бонифейса, затянутого облаками, ничего не было видно, и Джерсену пришлось ориентироваться с помощью локатора. Он вычислил координаты города Поулдулли и вошел в плотную атмосферу.
Небо над долиной Меут оказалось чистым. Джерсен увидел Поулдулли – беспорядочные груды камней рядом с воитчем – и начал по спирали спускаться, а потом посадил «Крылатый Призрак» на мокром лугу в четверти мили к востоку от города.
Было около полудня. Джерсен вышел из корабля. Сырой холодный ветер принес запах грязи и гниющих растений.
Со стороны города приближалась дюжина долговязых подростков. Один, покрупнее остальных, оттолкнул другого, поменьше, в сторону. Маленький стал ругаться и поставил ножку большому… Все они были одеты в грязные, когда-то белые, длинные, подпоясанные кушаками блузы, которые во время бега открывали бледные ноги и шишковатые колени. Головы подростков были узкими, черты лица – грубыми и уродливыми. На макушке у каждого рос пук жестких белых перьев. Первый из них остановился в двух футах от Джерсена и закричал:
– Я страж! Я здесь главный. Остальные – мои подчиненные, ошметки. Ничто. Я Киак. Мне причитается гаутч.
– Гаутч? – спросил Джерсен. – А что это?
– Плата. Я согласен на пять севов или на пять книжек с картинками.
Остальные быстро заговорили:
– Дай ему книги! Хорошие книги с буферниками! Да-а-а!
– Буферники? А это что такое?
Вопрос вызвал у мальчишек приступ бешеного хохота. Киак вытер губы и воскликнул:
– Буферники? Это такие с круглыми телами и совсем без одежды. Да-а-а! Буферники красивые!
– Понятно, – кивнул Джерсен. – А предположим, я не заплачу денег и картинок с обнаженными буферниками тоже не дам? Что тогда?
– Тогда они загадят кристаллы фербератора и помочатся на твои воздухозаборники. Заплати, и я их прогоню.
Джерсен заинтересовался:
– Как ты можешь управлять таким числом ошметков?
– Они знают. Каккинз, расскажи, что я делаю.
– Поверь, меня колошматили, как твитла. А потом он еще может засунуть мою голову мне же в задницу. Он умеет это делать.
Джерсен кивнул:
– Ладно, Киак. Я вижу, ты знаешь свое дело. Думаю, у меня кое-что найдется. Обойди корабль и загляни в трюм – там все для таких парней, как ты.
– И что? – спросил самый маленький. – Там есть приятные вещи?
– Как насчет книжек с буферниками? – поинтересовался Джерсен. – Их там много… И все с грубыми непристойностями.
– Вот это разговор! – воскликнул Киак. – Дай посмотреть!
– Сюда, – Джерсен поднялся на корабль.
За ним по пятам следовали аборигены. Джерсен открыл люк грузового отсека и указал на Киака:
– Первым пойдешь ты. Только поторапливайся. У меня мало времени.
Киак скрылся в отсеке. За ним последовали остальные. Джерсен остался снаружи.
– Здесь темно! – закричал Киак. – Включи свет! Покажи нам буферников!
– Широкий зад, большое вымя!
Джерсен нажал кнопку. В трюме зажегся свет. Там было совершенно пусто.
– Эй! – позвал Киак. – Здесь же ничего нет. Джерсен усмехнулся:
– Кроме выводка молодых бездельников. Сейчас я ухожу по делам и закрываю вас здесь. Если будете безобразничать, я увезу вас в горы и выброшу там. Тогда вам к обеду домой не вернуться. Так что ведите себя примерно.
Джерсен закрыл и запер люк, а потом пошел через мокрый луг и вскоре обнаружил тропинку, идущую вдоль дренажной канавы, наполненной фуксиновой грязью.
Добравшись до окраины городка, Джерсен подошел к маленькому домику, стоявшему на толстых сваях. У крыльца на корточках сидел пожилой человек и занимался странным делом: вынимал из мешка камни и раскладывал их на три кучки.
Джерсен окликнул его:
– Эй! Вы не могли бы сказать мне, где Атмор-Виолет? Я не могу найти его на карте.
Старик только отодвинулся в тень. Думая, что тот не слышит, Джерсен подошел поближе. Старик прикрыл камни тряпкой и, покачавшись на длинных ногах, как паук, заполз в какую-то щель под домом.
Джерсен пошел по дорожке к другому домику, несколько более основательному, с черными солнечными батареями на крыше, которые едва можно было разглядеть из-за многочисленных религиозных фетишей. В воротах, пробитых в низкой стене, стоял человек в высокой конической шляпе.
Джерсен приблизился и привычно поздоровался:
– Добрый день, сэр.
– Да, да, – ответил фоджо, важно растягивая слова. Джерсен показал рукой на дом, мимо которого только что прошел.
– Отчего старик спрятался? Фоджо захихикал:
– Он шахтер, разве не ясно? Он перебирал свою добычу – куски руды. Загляните под дом и увидите, как светятся в темноте его глаза. Он носит було-бу. Если бы вы прикоснулись к его руде, он бы оторвал вам голову и отрезал уши.
– Я только спросил, где находится Атмор-Виолет? На моей карте он не указан.
– Естественно. Там Бугардоиг добывает александриты!
– Меня не интересуют александриты. Мне нужно найти человека, который живет неподалеку оттуда. Вы можете показать мне это место?
Фоджо махнул рукой в сторону города:
– Бугардоига и спросите.
– Я тороплюсь. Не хочу терять время.
– Все очень просто: он сам найдет вас, как только обнаружит ваш корабль на своем заливном лугу. Это произойдет очень скоро.
– А вы не хотите заработать сотню севов? Помогите мне найти моего друга.
– Как вы сказали: около Атмор-Виолета? Это не отшельник из Воймонта?
– Он нелюдим. Верно.
– Атмор-Виолет и Воймонт – опасные места. А все из-за шахт Бугардоига.
Из дома раздался хриплый голос:
– Возьми деньги, Липполд. Помоги ему. Это же так просто.
Липполд не поблагодарил за совет. Казалось, он потерял всякий интерес к Джерсену и уставился в никуда. Небо очистилось от облаков, и Вега лила ослепительный яркий свет на ставший сразу не таким уж и угрюмым ландшафт. Горы за Поулдулли стали сине-черными, луга – лиловыми и сине-зелеными. Вдруг облака сомкнулись, как ловушка, свет Веги исчез. Липполд стоял неподвижно, зачарованный внезапно возникшим и столь же внезапно исчезнувшим великолепием. Джерсен повернулся и пошел к городу – беспорядочно разбросанным каменным хижинам, конюшням, дюжине магазинов, агентствам и тавернам. В центре этого шального беспорядка стояла церковь Святого Джедазиаза.
На небе столкнулись два облачных фронта: с востока и с запада. Облака закружились и потемнели, пошел дождь. Джерсен обернулся и посмотрел через плечо: Липполд, не замечая дождя, по-прежнему стоял неподвижно.
Джерсен поспешил в город и спрятался под навесом. Только таверна напротив, казалось, работала в это время.
Джерсен подождал пару минут. Дождь продолжал лить. Серые капли падали на землю, мгновенно превращаясь в светлые брызги. Показались высокие аборигены, которые, перебравшись через канаву, устремились к таверне. У дверей они задержались, встряхиваясь и выжимая воду из одежды. Потом вошли. На минуту дождь прекратился. Пользуясь затишьем, Джерсен перебежал улицу и тоже вошел в таверну – длинный зал со стойкой по одну сторону и столами и скамьями по другую. Высокие окна с пластинами желтой слюды вместо стекол пропускали унылый свет. За столами сидели несколько фоджо, держащих в руках чашки подогретого ликера. Едкий запах горячего варева, смешанный с кислым запахом влажных одежд и немытых тел, ударил в ноздри.
Когда Джерсен вошел в зал, все посетители замерли и повернули головы в его сторону. Множество молочноголубых глаз уставились на него. На всех были точно такие же шляпы, как те, что висели на шестах, укрепленных рядом с каждым столом. Джерсен вежливо кивнул всем и подошел к стойке. Бармен, который стоял, скрестив на животе большие руки, спросил:
– Что вам угодно?
– Мне нужно поговорить с человеком по имени Бугардоиг, – сказал Джерсен. – Где мне найти его?
– Алоиза Бугардоига здесь нет, а что вам от него надо? Почему вы не носите шляпы? У вас ужасные манеры.
– Простите, но у меня нет шляпы.
– Не имеет значения, тем более, настоящая шляпа закроет вам всю физиономию. А это кто еще там?
В таверну вошел толстый и грязный человек с заплывшими бледно-голубыми глазами и румяными, как яблоки, щеками. Он подошел к ближайшему шесту, снял с него шляпу и ловким движением нахлобучил ее на голову. Джерсен повернулся к бармену:
– Это Бугардоиг?
– Ха-ха! Право, смешно! Если б я был Бутардоигом, то не на шутку разъярился бы. Это Лука Холопп, специалист по городским помойкам. Посмотрите на его руки! Они, конечно, сильные, но до Бугардоига ему далеко. Что будете пить? Вам нравится наш кипящий твирпс?
– А что вы еще можете предложить?
– Очень немногое. Нас вполне устраивает твирпс. А вы что, нос воротите от него?
– Никогда, – ответил Джерсен. – Будьте добры, дайте мне порцию.
– Превосходно! Джоко! Порцию твирпса для чужеземца. А сейчас, поскольку я уже начал заботиться о вас, позвольте привести вас в божеский вид. – Бармен набил бумаги в грязную, засаленную шляпу и, водрузив ее на голову Джерсену, надвинул до бровей так, что шляпа сначала перекосилась на одну сторону, а потом на другую. – М-да… Сидит не очень, – подметил бармен. – Но лучше, чем было раньше. Особенно если вы собираетесь разговаривать с Алоизом Бутардоигом, который на редкость придирчив к мелочам. Например, он никогда не бранится в Святой день, чтобы никого не обидеть. Можете поверить. Правда, некоторые утверждают, что в остальные дни он ругается так, что… Ах, кто там?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31