Тромбоциты вообще были вне поля зрения - ищи-свищи. Однако на мгновение Софи показалось, что она заметила кое-что еще. Словно блеснули кусочки стекла - и тут же пропади. Следы, оставленные мошкой. Или инокуляцией. Она не видела ничего подобного в образцах крови, взятой у пострадавших после вскрытия. Софи взяла одно из предметных стекол Моргана, но фактура пепла была другой; она выглядела более грубой.
- Как вы думаете, какой величины могут быть ваши самосборочные устройства?
- Теоретически размером с молекулу, - ответил Морган. Рука у него дернулась от подавляемого желания почесать укус. Ранка уже напухла и начала краснеть. Нормальная реакция здорового организма. Морган не спросил Софи, увидела она что-нибудь или нет, так что она мягко покачала головой и положила предметное стекло на стол.
- Я обработаю его красителем. Спасибо вам. Морган потер пальцами ранку.
- Пожалуй, посмотрю свои образцы, пока я в состоянии, - сказал он.
25. Хэтэуэй
откуда-то историю беременная женщина и дерево она упала
всю зиму шел снег весной нашли скелет между ног у него была кучка детских косточек
жуткая история
снова свет я все еще больна
мой ребенок
если кто найдет это письмо, не посылайте его домой в бутылке совы голубая лица цветов
26. Софи
Когда Софи вышла из лаборатории, зеленовато-голубой вымпел на вершине массива сменился синим - до темноты осталось два часа. Она чуть было не заблудилась, поскольку люди за последнее время существенно изменили окрестности. Хотя их группа не расширила свою территорию, те, кто раньше жил поодиночке, объединились в один большой и несколько меньших лагерей. Коридоры отходили от массива в виде неправильной шести- или семиконечной звезды. В каждом лагере был свой собственный источник воды и имбирного хлеба, а между лагерями проложили границы. Ловя на себе подозрительные взгляды, Софи шла вдоль пограничной линии к женской пещере. Уголки ее губ подрагивали, однако не в улыбке. Слишком многие еще не верили, что насекомые являются разносчиками заразы и что их новообретенный рай может быть таким жестоким или несовершенным.
Взбираясь на последний склон, Софи заметила с правой стороны от массива кладбище, расположенное в самой нижней части пещеры. Там виднелись продолговатые холмики, кое-где совсем уже зеленые и почти сровнявшиеся с полом, кое-где - выпуклые и округлые. Самые свежие еще позволяли различить смутные оттенки цвета кожи и одежды. Тела почти не разлагались перед поглощением, даже запаха неприятного не было. Между умершими двигались фигуры живых. Для некоторых процесс растворения в зеленом покрытии представлял неотразимый интерес. Другие же - члены отряда А, например, стояли на часах, охраняя усопших от зевак и некрофилов.
Туннель, ведущий в женскую пещеру, был завешен металлизированной защитной пленкой. Вернее, двумя слоями пленки, как обнаружила Софи, когда пробралась под первую.
- Кто там? - заслышав шум, окликнул ее голос изнутри.
- Софи.
Из-под второй пленки высунулась рука и бросила связанную в узел одежду,
- Переоденьтесь, пожалуйста, - сказал голос. - Тогда вы сможете войти.
Согнувшись в три погибели в тесном туннеле, Софи переоделась в рубашку и джинсы, которые оказались ей немного велики. Она оставила свою одежду, туфли и рюкзак в туннеле, сунув в карман только инструменты, и пролезла под вторую пленку.
Молодая женщина, стоявшая в пещере, встретила ее кислой улыбкой. Звали ее Астарта, и на Земле она была офицером полиции.
- Я знаю, что это безумие, но некоторых из наших женщин невозможно убедить в том, что букашек не переносят в одежде, как блох. - Запах духов, исходивший от нее, был настолько сильным, что забивал ноздри и горло. Софи невольно чихнула. - Ужасно, да? Но вроде бы помогает. С тех пор как вы прислали свои рекомендации, у нас только одна Голубка заболела. К сожалению… Проходите. Я бы проводила вас, но я охраняю вход.
- От кого?
Астарта развела руками, словно соглашаясь с тем, что это очередная глупость, однако свой пост не бросила.
Женщины почти уже завершили постройку многоярусного водного комплекса, который заканчивался широким мелким прудом, разлившимся по зеленому покрытию. Ханна и несколько других женщин стирали там постельное белье. Увидев Софи, Ханна подхватила мокрое белье и пошла ей навстречу.
- Поневоле станешь чистюлей, - улыбнулась она Софи. - Любое грязное пятно на простыне тут же превращается в дырку. - От запаха духов у Софи запершило в носу. Она снова чихнула. - Простите за вонь, но она, похоже, помогает.
- Хотела выбраться, - сказала Софи. - Меня замуровали в четырех стенах… - Она разлила почти весь свой формалин, когда собиралась впопыхах, чтобы добраться до женской пещеры до темноты. Запах въелся в руки. - У нас сегодня еще нескольких покусали.
Стэн Морган был в ужасном состоянии, хотя, похоже, летальный исход ему не грозил.
- Черт побери! - воскликнула Ханна. - У вас там люди умирают от этого, да?
- Да. Смертность составляет около четырех-пяти процентов. А если учесть, что принятые нами меры теряют свою эффективность…
Ханна остановилась возле скального выступа, на котором женщины сушили белье.
- Что мне сказать остальным?
Софи не могла ответить на этот вопрос ничего определенного.
- Мы совершенно уверены, что букашки - часть корабля. Мы поймали несколько штук, но исход все время один и тот же: они рассыпаются в пыль, точно так же как отрезанный кусок покрытия или отколотый кусок аргиллита.
Ханна криво улыбнулась; в конце концов, она спрашивала о том, есть ли у них надежда. Ей вовсе не хотелось обсуждать, насколько опасной стала окружающая среда.
- Мы думали было создать вакцину из сыворотки крови тех, кто переболел и выжил, но поскольку у нас нет аппаратуры для изучения вирусов, риск слишком велик. Неоправданно велик.
Ханна шлепнула мокрой тканью по аргиллиту, сложила простыню и выкрутила ее, отжимая влагу с такой силой, что костяшки на руках побелели, а на шее вздулись жилы. Потом встряхнула влажную ткань, рассыпав вокруг бисер мелких брызг.
- У вас многие переболели? - спросила Софи.
Ханна разложила простыню на аргиллите.
- Двадцать женщин из сорока. Четверо детей из одиннадцати.
- Вам повезло, что вы никого не потеряли, - очень тихо сказала Софи.
Ханна ничего не ответила. Софи не стала продолжать - но извиняться тоже не стала.
Они нашли Мэгги, Мариан и Голубку за ширмой возле стены. Мэгги полулежала на куче рюкзаков и дорожных сумок, царапая что-то в блокноте; увидев вошедших, она выпустила из рук карандаш и захлопнула блокнот. Мариан сидела, поглаживая Мелисанду - как всегда, очень прямая, спокойная и настороженная одновременно. Кошка подняла голову и заурчала громче, но не тронулась с места, разнеженная и довольная своим уютным лежбищем. Голубка приоткрыла глаза и снова закрыла их. Ее пухленькое личико было изможденным и бледным. Софи подошла к ней, но та проронила, не открывая глаз:
- Со мной все в порядке. Уходите и дайте мне поспать. Ханна присела возле Мэгги.
- Софи говорит, мошки снова начали кусаться в главной пещере.
Из-за ширмы донесся капризный детский голос:
- Но почему я не могу пойти погулять? Я же не болен!
- Потому что я не хочу, чтобы ты заболел. Сиди тихонько и читай книжку.
- А вас это удивляет? - резко спросила Мэгги.
- Потише, Мэгги, - сказала Ханна, подзывая к себе Софи и жестом предложив ей сесть рядом.
- Вас это удивляет? - более спокойно повторила Мэгги. - Послушайте, вы же знаете, что все это с нами проделывает корабль. Видать, время пришло…
- Для чего?
- Для отбора. - Зеленоватые глаза Мэгги лихорадочно горели от ярости и жара. - Или сокращения численности.
- По-моему, более гуманно, - Софи усмехнулась, почувствовав, как неуместно звучит это слово, - было бы произвести отбор на Земле.
- Значит, они просчитались. Они полагали, что корабль сможет принять больше народу. Система замкнутая. Процесс поглощения и переработки не в состоянии обеспечить необходимое количество имбирного хлеба. На корабле, помимо нашей человеческой биомассы, есть какой-то определенный совокупный запас питательных веществ, который нужно поддерживать и распределять. Если синтезированных веществ не хватает, запас должен пополняться из людских источников. Человеческие тела поглощаются точно так же, как любые другие органические отходы. Это элементарное расширение механизма действия корабля. Вы же ученый, черт побери! - Мэгги повысила голос. - Смотрите правде в глаза!
- Я не вижу оснований для таких выводов, - сказала Софи.
- За все на свете надо платить,
- Мэгги…
- Ханна! - донесся из коридора встревоженный голос женщины, стоявшей на часах.
Под быстро стихший гомон возмущенных голосов Стивен с завернутым в одеяло телом на руках прорвался через все заслоны. В первую секунду Софи подумала, что это тело Адриен. Лицо Стивена по-прежнему искажала гримаса ярости. Но когда его ношу уложили на брошенное впопыхах на пол тряпье, оказалось, что это молоденькая женщина лет семнадцати-двадцати с опухшим лицом, обкусанными по-детски ногтями, спутанными черными волосами и голыми, в струпьях, ногами. Под уродливой черно-зеленой рубашкой вздымался округлый живот.
Софи подошла, чтобы задрать ей рубашку; Ханна остановила ее руку и мягко, но решительно выпроводила Стивена. Женщины столпились, переговариваясь шепотом и глядя, как Софи расстегивает пуговицы. При виде многочисленных рубцов на груди и руках беременной они сочувственно заахали. Приглушенный гомон голосов аккомпанировал Софи, пока она осматривала больную. Софи бросила на женщин возмущенный взгляд поверх позаимствованного у Голубки стетоскопа, призывая их к молчанию. Когда она начала прослушивать живот, настала гробовая тишина. У Софи было такое чувство, что все кругом затаили дыхание. Плод шевельнулся, и Софи уловила слабое биение его сердца. Кто-то глубоко вздохнул, заметив движение плода. Но Софи сейчас думала только об одном: есть ли у них надежда спасти плод? Потому что мать явно обречена. На боль она практически не реагировала, зрачки были расширены.
- Она поправится? - шепотом спросила одна из женщин. Ну конечно, откуда им знать, если они затворились в пещере? Они еще не видели, как это бывает. Ханна, как всегда, пришла на выручку.
- Ее зовут Хэтэуэй. Жила одна в пещере наверху. Софи выпрямилась. Судя по величине матки, девочка была на двадцать шестой или двадцать восьмой неделе беременности. Ребенка можно было спасти, если незамедлительно и удачно сделать кесарево сечение. Надо вернуться в лагерь и посоветоваться с их акушером, который работал здесь гинекологом. Если плод расположен правильно, у ребенка есть шанс.
- Следите за ее дыханием и постарайтесь сбить температуру. Приподнимите ей голову, чтобы уменьшить отек мозга. Я хочу повернуть ее немного на левый бок - надо подложить что-то под спину.
Женщины засуетились, отгородили больную ширмой, принесли воды. Беременная тяжело дышала, ее опухшее лицо покрылось пятнами, но влажная, туго натянутая кожа на животе была такой свежей и юной, что казалась почти жемчужной. Женщины сняли с нее рубашку, подложили ей под спину наклонную доску, обернутую одеялами, и подоткнули одеяла под ноги, чтобы она не съезжала вниз. Дыхание больной стало чуть спокойнее. Она застонала и махнула рукой, как бы защищаясь от света. И, словно вняв ее мольбам, свет погас. Женщины зажгли свечи и лампы, наполнив пещеру запахом воска, парафина и масла. Они расставили свечи вокруг больной, точно вокруг священной жертвы - или вокруг гроба.
Софи встала. Надо было как можно скорее передать девочку в руки специалистов. Как можно скорее - пока она в состоянии принимать разумные решения и сдерживать рвущийся из горла крик безудержного отчаяния.
Она повернулась и прошла за ширму, удаляясь от света в кромешную тьму.
- Куда вы? - спросил чей-то голос.
- За консультацией.
Софи бездумно шла вперед, пока не оказалась перед защитными занавесками. Ею овладело яростное желание разодрать их и выбросить… Она судорожно сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Зачем лишать этих женщин надежды? Скоро они сами увидят, насколько она иллюзорна.
Софи вышла в главную пещеру и услышала тихий-тихий плеск воды. Вспомнились ступени у озера Листер, ощущение шершавого дерева под босыми ступнями, щепки, мелкие осколки стекла - благодаря им ее кровь смешивалась с кровью ее родителей и прародителей. Она нагнулась и развязала шнурки. Сбросила, помогая себе носком другой ноги, сперва одну кроссовку, потом другую - и встала босыми ногами на зеленое покрытие, шершавое, колкое и немного влажное, как трава после заката. Покрытие, деревья, насекомые - все это части одного организма, одной системы. Люди находились в животе у громадной зверюги, хотелось им это признавать или нет.
Оставив туфли, Софи пошла дальше, сорвав на ходу рубашку и бросив ее за спину. Обнаженная кожа рук слабо светилась во тьме, как тонкий исчезающий барьер между нею и воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- Как вы думаете, какой величины могут быть ваши самосборочные устройства?
- Теоретически размером с молекулу, - ответил Морган. Рука у него дернулась от подавляемого желания почесать укус. Ранка уже напухла и начала краснеть. Нормальная реакция здорового организма. Морган не спросил Софи, увидела она что-нибудь или нет, так что она мягко покачала головой и положила предметное стекло на стол.
- Я обработаю его красителем. Спасибо вам. Морган потер пальцами ранку.
- Пожалуй, посмотрю свои образцы, пока я в состоянии, - сказал он.
25. Хэтэуэй
откуда-то историю беременная женщина и дерево она упала
всю зиму шел снег весной нашли скелет между ног у него была кучка детских косточек
жуткая история
снова свет я все еще больна
мой ребенок
если кто найдет это письмо, не посылайте его домой в бутылке совы голубая лица цветов
26. Софи
Когда Софи вышла из лаборатории, зеленовато-голубой вымпел на вершине массива сменился синим - до темноты осталось два часа. Она чуть было не заблудилась, поскольку люди за последнее время существенно изменили окрестности. Хотя их группа не расширила свою территорию, те, кто раньше жил поодиночке, объединились в один большой и несколько меньших лагерей. Коридоры отходили от массива в виде неправильной шести- или семиконечной звезды. В каждом лагере был свой собственный источник воды и имбирного хлеба, а между лагерями проложили границы. Ловя на себе подозрительные взгляды, Софи шла вдоль пограничной линии к женской пещере. Уголки ее губ подрагивали, однако не в улыбке. Слишком многие еще не верили, что насекомые являются разносчиками заразы и что их новообретенный рай может быть таким жестоким или несовершенным.
Взбираясь на последний склон, Софи заметила с правой стороны от массива кладбище, расположенное в самой нижней части пещеры. Там виднелись продолговатые холмики, кое-где совсем уже зеленые и почти сровнявшиеся с полом, кое-где - выпуклые и округлые. Самые свежие еще позволяли различить смутные оттенки цвета кожи и одежды. Тела почти не разлагались перед поглощением, даже запаха неприятного не было. Между умершими двигались фигуры живых. Для некоторых процесс растворения в зеленом покрытии представлял неотразимый интерес. Другие же - члены отряда А, например, стояли на часах, охраняя усопших от зевак и некрофилов.
Туннель, ведущий в женскую пещеру, был завешен металлизированной защитной пленкой. Вернее, двумя слоями пленки, как обнаружила Софи, когда пробралась под первую.
- Кто там? - заслышав шум, окликнул ее голос изнутри.
- Софи.
Из-под второй пленки высунулась рука и бросила связанную в узел одежду,
- Переоденьтесь, пожалуйста, - сказал голос. - Тогда вы сможете войти.
Согнувшись в три погибели в тесном туннеле, Софи переоделась в рубашку и джинсы, которые оказались ей немного велики. Она оставила свою одежду, туфли и рюкзак в туннеле, сунув в карман только инструменты, и пролезла под вторую пленку.
Молодая женщина, стоявшая в пещере, встретила ее кислой улыбкой. Звали ее Астарта, и на Земле она была офицером полиции.
- Я знаю, что это безумие, но некоторых из наших женщин невозможно убедить в том, что букашек не переносят в одежде, как блох. - Запах духов, исходивший от нее, был настолько сильным, что забивал ноздри и горло. Софи невольно чихнула. - Ужасно, да? Но вроде бы помогает. С тех пор как вы прислали свои рекомендации, у нас только одна Голубка заболела. К сожалению… Проходите. Я бы проводила вас, но я охраняю вход.
- От кого?
Астарта развела руками, словно соглашаясь с тем, что это очередная глупость, однако свой пост не бросила.
Женщины почти уже завершили постройку многоярусного водного комплекса, который заканчивался широким мелким прудом, разлившимся по зеленому покрытию. Ханна и несколько других женщин стирали там постельное белье. Увидев Софи, Ханна подхватила мокрое белье и пошла ей навстречу.
- Поневоле станешь чистюлей, - улыбнулась она Софи. - Любое грязное пятно на простыне тут же превращается в дырку. - От запаха духов у Софи запершило в носу. Она снова чихнула. - Простите за вонь, но она, похоже, помогает.
- Хотела выбраться, - сказала Софи. - Меня замуровали в четырех стенах… - Она разлила почти весь свой формалин, когда собиралась впопыхах, чтобы добраться до женской пещеры до темноты. Запах въелся в руки. - У нас сегодня еще нескольких покусали.
Стэн Морган был в ужасном состоянии, хотя, похоже, летальный исход ему не грозил.
- Черт побери! - воскликнула Ханна. - У вас там люди умирают от этого, да?
- Да. Смертность составляет около четырех-пяти процентов. А если учесть, что принятые нами меры теряют свою эффективность…
Ханна остановилась возле скального выступа, на котором женщины сушили белье.
- Что мне сказать остальным?
Софи не могла ответить на этот вопрос ничего определенного.
- Мы совершенно уверены, что букашки - часть корабля. Мы поймали несколько штук, но исход все время один и тот же: они рассыпаются в пыль, точно так же как отрезанный кусок покрытия или отколотый кусок аргиллита.
Ханна криво улыбнулась; в конце концов, она спрашивала о том, есть ли у них надежда. Ей вовсе не хотелось обсуждать, насколько опасной стала окружающая среда.
- Мы думали было создать вакцину из сыворотки крови тех, кто переболел и выжил, но поскольку у нас нет аппаратуры для изучения вирусов, риск слишком велик. Неоправданно велик.
Ханна шлепнула мокрой тканью по аргиллиту, сложила простыню и выкрутила ее, отжимая влагу с такой силой, что костяшки на руках побелели, а на шее вздулись жилы. Потом встряхнула влажную ткань, рассыпав вокруг бисер мелких брызг.
- У вас многие переболели? - спросила Софи.
Ханна разложила простыню на аргиллите.
- Двадцать женщин из сорока. Четверо детей из одиннадцати.
- Вам повезло, что вы никого не потеряли, - очень тихо сказала Софи.
Ханна ничего не ответила. Софи не стала продолжать - но извиняться тоже не стала.
Они нашли Мэгги, Мариан и Голубку за ширмой возле стены. Мэгги полулежала на куче рюкзаков и дорожных сумок, царапая что-то в блокноте; увидев вошедших, она выпустила из рук карандаш и захлопнула блокнот. Мариан сидела, поглаживая Мелисанду - как всегда, очень прямая, спокойная и настороженная одновременно. Кошка подняла голову и заурчала громче, но не тронулась с места, разнеженная и довольная своим уютным лежбищем. Голубка приоткрыла глаза и снова закрыла их. Ее пухленькое личико было изможденным и бледным. Софи подошла к ней, но та проронила, не открывая глаз:
- Со мной все в порядке. Уходите и дайте мне поспать. Ханна присела возле Мэгги.
- Софи говорит, мошки снова начали кусаться в главной пещере.
Из-за ширмы донесся капризный детский голос:
- Но почему я не могу пойти погулять? Я же не болен!
- Потому что я не хочу, чтобы ты заболел. Сиди тихонько и читай книжку.
- А вас это удивляет? - резко спросила Мэгги.
- Потише, Мэгги, - сказала Ханна, подзывая к себе Софи и жестом предложив ей сесть рядом.
- Вас это удивляет? - более спокойно повторила Мэгги. - Послушайте, вы же знаете, что все это с нами проделывает корабль. Видать, время пришло…
- Для чего?
- Для отбора. - Зеленоватые глаза Мэгги лихорадочно горели от ярости и жара. - Или сокращения численности.
- По-моему, более гуманно, - Софи усмехнулась, почувствовав, как неуместно звучит это слово, - было бы произвести отбор на Земле.
- Значит, они просчитались. Они полагали, что корабль сможет принять больше народу. Система замкнутая. Процесс поглощения и переработки не в состоянии обеспечить необходимое количество имбирного хлеба. На корабле, помимо нашей человеческой биомассы, есть какой-то определенный совокупный запас питательных веществ, который нужно поддерживать и распределять. Если синтезированных веществ не хватает, запас должен пополняться из людских источников. Человеческие тела поглощаются точно так же, как любые другие органические отходы. Это элементарное расширение механизма действия корабля. Вы же ученый, черт побери! - Мэгги повысила голос. - Смотрите правде в глаза!
- Я не вижу оснований для таких выводов, - сказала Софи.
- За все на свете надо платить,
- Мэгги…
- Ханна! - донесся из коридора встревоженный голос женщины, стоявшей на часах.
Под быстро стихший гомон возмущенных голосов Стивен с завернутым в одеяло телом на руках прорвался через все заслоны. В первую секунду Софи подумала, что это тело Адриен. Лицо Стивена по-прежнему искажала гримаса ярости. Но когда его ношу уложили на брошенное впопыхах на пол тряпье, оказалось, что это молоденькая женщина лет семнадцати-двадцати с опухшим лицом, обкусанными по-детски ногтями, спутанными черными волосами и голыми, в струпьях, ногами. Под уродливой черно-зеленой рубашкой вздымался округлый живот.
Софи подошла, чтобы задрать ей рубашку; Ханна остановила ее руку и мягко, но решительно выпроводила Стивена. Женщины столпились, переговариваясь шепотом и глядя, как Софи расстегивает пуговицы. При виде многочисленных рубцов на груди и руках беременной они сочувственно заахали. Приглушенный гомон голосов аккомпанировал Софи, пока она осматривала больную. Софи бросила на женщин возмущенный взгляд поверх позаимствованного у Голубки стетоскопа, призывая их к молчанию. Когда она начала прослушивать живот, настала гробовая тишина. У Софи было такое чувство, что все кругом затаили дыхание. Плод шевельнулся, и Софи уловила слабое биение его сердца. Кто-то глубоко вздохнул, заметив движение плода. Но Софи сейчас думала только об одном: есть ли у них надежда спасти плод? Потому что мать явно обречена. На боль она практически не реагировала, зрачки были расширены.
- Она поправится? - шепотом спросила одна из женщин. Ну конечно, откуда им знать, если они затворились в пещере? Они еще не видели, как это бывает. Ханна, как всегда, пришла на выручку.
- Ее зовут Хэтэуэй. Жила одна в пещере наверху. Софи выпрямилась. Судя по величине матки, девочка была на двадцать шестой или двадцать восьмой неделе беременности. Ребенка можно было спасти, если незамедлительно и удачно сделать кесарево сечение. Надо вернуться в лагерь и посоветоваться с их акушером, который работал здесь гинекологом. Если плод расположен правильно, у ребенка есть шанс.
- Следите за ее дыханием и постарайтесь сбить температуру. Приподнимите ей голову, чтобы уменьшить отек мозга. Я хочу повернуть ее немного на левый бок - надо подложить что-то под спину.
Женщины засуетились, отгородили больную ширмой, принесли воды. Беременная тяжело дышала, ее опухшее лицо покрылось пятнами, но влажная, туго натянутая кожа на животе была такой свежей и юной, что казалась почти жемчужной. Женщины сняли с нее рубашку, подложили ей под спину наклонную доску, обернутую одеялами, и подоткнули одеяла под ноги, чтобы она не съезжала вниз. Дыхание больной стало чуть спокойнее. Она застонала и махнула рукой, как бы защищаясь от света. И, словно вняв ее мольбам, свет погас. Женщины зажгли свечи и лампы, наполнив пещеру запахом воска, парафина и масла. Они расставили свечи вокруг больной, точно вокруг священной жертвы - или вокруг гроба.
Софи встала. Надо было как можно скорее передать девочку в руки специалистов. Как можно скорее - пока она в состоянии принимать разумные решения и сдерживать рвущийся из горла крик безудержного отчаяния.
Она повернулась и прошла за ширму, удаляясь от света в кромешную тьму.
- Куда вы? - спросил чей-то голос.
- За консультацией.
Софи бездумно шла вперед, пока не оказалась перед защитными занавесками. Ею овладело яростное желание разодрать их и выбросить… Она судорожно сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Зачем лишать этих женщин надежды? Скоро они сами увидят, насколько она иллюзорна.
Софи вышла в главную пещеру и услышала тихий-тихий плеск воды. Вспомнились ступени у озера Листер, ощущение шершавого дерева под босыми ступнями, щепки, мелкие осколки стекла - благодаря им ее кровь смешивалась с кровью ее родителей и прародителей. Она нагнулась и развязала шнурки. Сбросила, помогая себе носком другой ноги, сперва одну кроссовку, потом другую - и встала босыми ногами на зеленое покрытие, шершавое, колкое и немного влажное, как трава после заката. Покрытие, деревья, насекомые - все это части одного организма, одной системы. Люди находились в животе у громадной зверюги, хотелось им это признавать или нет.
Оставив туфли, Софи пошла дальше, сорвав на ходу рубашку и бросив ее за спину. Обнаженная кожа рук слабо светилась во тьме, как тонкий исчезающий барьер между нею и воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55