Хуже всего было то, что он никак не мог вспомнить выражение этого лица, и теперь оно казалось ему насмешливым. Коллинз мрачно уставился в темное окно и неожиданно для себя процедил вслух сквозь стиснутые зубы:
- Ничего, ничего... Мы еще встретимся... Ничего...
5.
3 сентября 1987 года
Регулярный рейс Аэрофлота Гавана-Москва
23 часа 30 минут московского времени
Корин заерзал в кресле. Колени затекших ног упирались в спинку переднего сиденья, изменить позу было возможно лишь в очень узких пределах. Но "ТУ" - не "Боинг", ничего не поделаешь. Да и терпеть осталось недолго через несколько минут посадка в Шереметьево-2.
Корин был одет в тот же скромный деловой костюм, в котором неделю назад покинул офис фирмы "Квест", но донельзя измятыйи запыленный (в Москве этот костюм и в таком виде выглядел бы роскошью). Во время долгих изнурительных допросов на военной базе близ Карденаса, куда его доставили солдаты, он лишился золотой "Омеги", галстука, фломастера и зажигалки всего, что составляло его небогатое имущество. К тому же его допрашивали на отвратительной смеси английского и испанского, упорно видя в нем американского шпиона. С огромным трудом, после многих унижений, Корину удалось убедить их связаться с советским посольством. Но и в посольстве он пережил немало неприятных минут, пока выходили на связь с Москвой и устанавливали его личность. Он получил огромный синяк подглазом, повздорив со своими коллегами из кубинского отдела. Это случилось еще до того, как посол обнял его, словно родного сына, передал привет из Москвы и благодарность Родины за безупречную высокопрофессиональную работу.
Корин поморщился. В желудке бунтовала пресловутая аэрофлотская курица, запитая двумя глотками минералки из пластмассовой чашечки. Он вспомнил бар фешенебельного "Боинга", салоны других бесчисленных самолетов, на которых ему приходилось передвигаться по Америке и миру по делам фирмы "Квест" (и его шефа, полковника Ситковецкого). Он вздохнул, но не с сожалением, а с облегчением. То была работа - каждодневная, тяжелая, подчас смертельно опасная работа, и кругом были враги. Теперь он возвращался домой.
- Уважаемые пассажиры! Наш самолет начал снижение в аэропорту Шереметьево-2 столицы Союза Советских Социалистических Республик, города-героя Москвы. Просим вас пристегнуть ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение.
Тот же текст повторился по-испански и по-английски. Из советских граждан, кроме Сергея Корина, на борту находилась только футбольная команда, возвращавшаяся вроде бы с какой-то товарищеской встречи (а скорее всего - просто из поощрительной поездки с банкетом в "Тропикане"), да пара внешторговцев с испитыми лицами. Остальные все кубинцы - может, туристы, а может, террористы на очередной инструктаж - кто ж их разберет, этих верных сынов Фиделя. Корин смотрел в иллюминатор, и его не волновало то, что кроме собственного отражения да полной темноты он ничего не мог там увидеть. Это была русская темнота. Ему рисовалась маленькая московская квартирка, встреча с мамой, скромный праздничный ужин на двоих.
Самолет плюхнулся на полосу и затрясся, притормаживая. Все, подумал Корин. Вот я и дома.
В Москве шел мелкий холодный дождь. Корин вышел на трап одним из последних. Летное поле заливал свет прожекторов, блестел мокрый асфальт. Корин глубоко вдохнул прохладный осенний воздух.
У самого здания аэровокзала он увидел черную "Волгу" и нескольких человек возле нее. Он узнал подполковника Волина и майора Гедича из его отдела. Комиссия для торжественной встречи... Что ж, по крайней мере, он будет избавлен от таможенных формальностей. Корин сбежал по трапу и зашагал к машине через мокрое поле.
Подполковник Волин мало изменился с тех пор, как Корин видел его в последний раз, пять лет назад перед отлетом в Мексику, откуда он должен был перебраться в США. Те же залегшие в углах рта морщины, разве что более резко прочерченные, те же сжатые губы и жесткий взгляд.
Корин остановился в двух шагах от встречающей группы.
- Ну, здравствуй, Корин, - сказал подполковник (или давно полковник, если не выше?).
Майор Гедич (да нет, тоже вряд ли еще майор) сделал шаг навстречу Корину и протянул обе руки. Корину показалось, что тот хочет обнять его, и это удивило - они никогда не были близкими друзьями. Тем не менее он сделал ответный жест. Что-то щелкнуло, и Гедич отступил. В первое мгновение Корин ничего не понял, дернулся, ощутил странную стесненность рук. В слепящем свете прожекторов на его запястьях блестели наручники.
- Поехали, - коротко приказал Волин.
За руль сел Гедич, Волин - рядом с ним. На заднее сиденье забрался один из из их молчаливых спутников, второй втолкнул Корина и сел сам. "Волга" покинула летное поле через специальный выезд, набрала скорость и исчезла в московском дожде.
6.
28 мая 1993 года
34 километра к юго-востоку от Москвы
22 часа 04 минуты московского времени
Подполковник Хаустов стоял у приоткрытой калитки, курил и время от времени бросал нетерпеливые взгляды на темную аллею, откуда вот-вот должен был показаться автомобиль. Высокий гость опаздывал уже на четыре минуты, но не сделаешь же ему замечание. И совещание без него не начнешь. Хаустов посмотрел на живую изгородь справа. За ней должен находиться Сергеев, и можно быть уверенным, что он именно там и находится. А слева, у трансформаторной подстанции, охрану несут Билецкий и Гнедых. Надежные ребята. И мышь не проскочит на территорию уединенной подмосковной дачи...
Все остальные были уже в сборе. В уютной гостиной у камина разместились шесть человек - два генерала, полковник, майор (все в штатском) и двое гражданских - хмурые, молчаливые типы. На круглых столиках лежали бутерброды, стояли бутылки с минеральной водой и спиртными напитками. Но никто ничего не ел и не пил.
Хаустов нервно взглянул на часы и тут же услышал шум мотора. Потрепанные "Жигули" шестой модели затормозили у ворот. Водитель подскочил к задней дверце, угодливо распахнул ее. Хаустов поспешил навстречу человеку, выходившему из машины.
- Добрый вечер, Иван Антонович, ждем вас с нетерпением... - Хаустов прикусил язык. Это "с нетерпением" могло быть воспринято как намек на опоздание высокого визитера. Но тот только добродушно буркнул:
- Здравствуй, Алексей, - и зашагал к дому. Шофер и телохранитель не последовали за ним, а как часовые застыли у ворот. Хаустов забежал вперед и открыл перед гостем дверь.
Прибывшего звали не Иваном Антоновичем, но даже здесь, на даче, многократно осмотренной первоклассными специалистами и абсолютно гарантированной от всякого рода подслушивающих и подсматривающих устройств, никто не осмелился бы произнести вслух его имя. Только псевдоним - Иван Антонович Бобров, Большой Брат. А те, кто здесь собрался... Да, они имели отношение и к армии, и к спецслужбам, и к определенным малодоступным для простых смертных сферам, но не это объединяло их.
Большой Брат вошел в гостиную, поздоровался с присутствующими и уселся в кресло у камина, поставленное там специально для него.
- Давайте начинать, - сразу сказал он. - У меня очень мало времени. Алексей Ильич!
Хаустов встал со стула, на который только что сел.
- Все мы в курсе дела, - начал он, - так что я не буду тратить время на предисловия. Доклад подготовлен майором Тихомировым. Прошу вас, майор.
Майор Тихомиров - подтянутый, элегантный, с нервным умным лицом раскрыл лежавшую на его коленях папку.
- В процессе порученной мне работы, - он говорил негромко, но очень отчетливо, как хороший актер, - моя группа тщательно рассмотрела несколько кандидатур для выполнения известного задания. Подходящих людей трое, но использование одного из них сопряжено с большим риском из-за того, что он находится под пристальным вниманием... мм... э-э... соответствующих структур. Второй кандидат в настоящее время пребывает в местах лишения свободы...
- И мы не можем извлечь его оттуда? - перебил Большой Брат, не отрывая взгляда от горящих поленьев.
Майор тонко улыбнулся.
- Ничего невозможного нет, Иван Антонович. Но подобная операция в создавшейся обстановке неизбежно будет сопровождаться шумом, который привлечет к нашей работе нежелательное внимание.
Большой Брат хмуро кивнул.
- Итак, у нас остается один кандидат, но зато, пожалуй, самыйлучший, продолжал Тихомиров. - Это Сергей Николаевич Корин.
- Подробнее, - бросил Большой Брат.
- Я как раз приступаю к этому, - Тихомиров заглянул в папку. - Корин Сергей Николаевич. Возраст - тридцать шесть лет, бывший член КПСС, бывший майор КГБ. С 1982 по 1987 год под именем Джордана Пауэлла работал в США. Показал себя с самой лучшей стороны. Высокопрофессионален, инициативен, решителен. Неоднократно проявлял мужество и героизм. После возвращения в СССР в 1987 году был арестован, обвинен в измене Родине иосужден на основании собранных доказательств. Отбывал наказание...
Присутствующие зашевелились.
- Разрешите внести пояснение, Иван Антонович, - вмешался один из генералов, тучный, обрюзший мужчина. - Сергей Корин не был изменником Родины. Его арест и последующее заключение были вызваны... Гм, стратегическими соображениями.
Большой Брат пронзительно взглянул на говорившего.
- Стратегические соображения, - пробормотал он. - Вы лучше скажите мне, в чье кресло мог сесть этот самый Корин. Кому он на хвост наступил... А, ладно, - он махнул рукой. - Продолжайте, майор.
- Корин освободился в 1991-м году, за два года до окончания срока. Пока он находился в заключении, умерла его мать, к которой он был очень привязан. Он получил небольшое наследство, сменил несколько мест работы, подолгу нигде не удерживался. В настоящее время проживает в Москве, воднакомнатной квартире на Шепиловской, более полугода нигде не работает, пьет. Политикой не интересуется, к происходящим в стране процессам индифферентен. Не женат, детей нет. Контакты с женщинами редки и случайны. Из поля зрения соответствующих структур выпал, им уже никто не интересуется. По всем параметрам идеальная для нас кандидатура.
- Идеальная? - Большой Брат поднял брови. - Человек шесть лет бил баклуши, да еще пьет... Он у вас давно потерял все навыки.
- По мнению наших психологов, - возразил Тихомиров, - депрессия Корина вызвана не только допущенной по отношению к нему несправедливостью и смертью матери. Образно говоря, он растаял, как холодильник, отключенный от электросети. Как только он почует вкус настоящего дела, он очень быстро восстановит форму.
Большой Брат некоторое время размышлял.
- Ну, насколько я понимаю, - медленно проворчал он наконец, - никого другого у вас все равно нет.
- Корин - идеальная кандидатура, - упрямо повторил майор.
- Ну, что ж, - Большой Брат поднялся из кресла. - Действуйте... До свидания.
На этом совещание было окончено.
7.
Москва
29 мая 1993 года
Вечер
- Ты пойми, - втолковывал обтрепанный мужичонка лет пятидесяти своему соседу, студенческого вида парню, - гад же твой Ельцин. Гад и предатель родины.
Он икнул.
- Сам ты предатель родины, - вяло отмахнулся студент, чуть не расплескав пиво из кружки. - Тебя бы спросить, что ты в тридцать седьмом году делал.
- Эк, в тридцать седьмом! Хватил. В тридцать седьмом меня и на свете еще не было. А вот помню в семьдесят девятом...
Корин не прислушивался к их разговору. Он прислонился к стене и молча допивал одиннадцатую кружку пива. Как всегда, пивбар-автомат был переполнен. Над многоголосием витал табачный дым, временами почти полностью заволакивая табличку "Курить воспрещается", кто-то хрипло пел, кто-то дожидался прихода милиции в горизонтальном положении под столом.
Корин блаженствовал в воображаемом мире. Здесь с ним была его мать, здесь была Синтия, здесь были друзья школьных лет, все, кого он когда-то знал и любил. И все из прошлого. В настоящем не существовало ни одного человека, которого он мог бы назвать своим другом. Во время работы были коллеги, партнеры, временные попутчики и постоянные противники. После работы не стало никого. Впрочем... Совсем ли так?
Когда Корин был освобожден, его встречал у ворот лишь один человек Станислав Михайлович Шебалдин, Стас Шебалдин, теперь полковник КГБ или как там себя именовала в новые времена эта организация. Его бежевая "Волга" стояла поодаль. Стас протянул Корину руку и не дождался ответного жеста.
- Мм... Ну ладно, - пробормотал он, засовывая руку в карман. - Но послушай, Сергей...
- Все это великолепно, - сказал Корин с ядовитой улыбкой. - Как будто мы играли в шахматы, я вышел на минутку...
Шебалдина было не так просто сбить с толку.
- Послушай, - повторил он терпеливо. - Если ты распространяешь свое отношение к тем, кто тебя подставил, и на меня, и на все ведомство...
- Ну, что ты. Я так, развлекался здесь. Как-то жаль, что кончилась вечеринка.
- Сергей, многое изменилось. Тех людей уже нет.
- О... В буквальном смысле?
- Те, кто боялся, что ты заблокируешь им карьеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39