И когда оба документа попадут в руки тех, кому они предназначены, тебе будет нечего бояться. У тебя будет лучшая защита в мире, поверь.
- У меня и так лучшая защита в мире, - едва слышно произнесла она.
Со вздохом Корин отстранился.
- Где у тебя бумага?
Работа заняла несколько часов. Стефи закончила раньше и отправилась покупать продукты к ужину. Пока она отсутствовала, Корин бегло просмотрел ее сочинение. Что ж, вполне исчерпывающе.
Он дописал последнюю страницу, когда Стефи вернулась. Корин с удивлением смотрел, как она с сияющим видом выкладывает из пакетов столько разнообразных деликатесов, сколько хватило бы небольшому ресторанчику на целый день работы. А когда она торжествующе выставила две бутылки безумно дорогого шампанского, он не выдержал.
- Ты что, получила наследство?
Она засмеялась.
- Я получила больше, чем наследство. Я получила весь мир! Я свободна, я могу дышать...
Достав узкие высокие бокалы, она открыла шампанское.
- Подумать только, - задумчиво проговорила она, рассматривая на свет пузырьки в бокале. - Тебя взяли в оборот эти убийцы в Москве, а меня убийцы в Лондоне, и хуже этого на свете ничего не могло быть. А если бы этого не случилось, я бы никогда не встретила тебя, и я бы никогда...
Корин отпил из своего бокала, поставил его на стол и поднялся навстречу Стефи. Ее руки обвились вокруг его шеи, губы коснулись его губ. Легкая дрожь пробежала по его спине. Внезапно он ощутил... Нечто странное, чему не было названия. Такое прочно забытое чувство, как в ранней юности, когда все краски и звуки насыщены, и цветные флаги хлопают на ветру в высоком синем небе... Когда все впереди и ничего за спиной, и нет еще его страшной, изматывающей, жестокой жизни, мрачного кровавого театра, где действия следуют без антрактов и в любой момент незримый режиссер может крикнуть "Стоп!" и опустить черный занавес навсегда. Что общего могло быть между Кориным и этой женщиной, запутавшейся в тенетах ужаса и освободившейся лишь благодаря случайности?
- Стефи, это невозможно... Нет, - прошептали его губы, но его глаза говорили, кричали "Да! Да, да, да!"
И она поверила его глазам.
19.
8 июня
7 часов утра
Корин проснулся как-то внезапно. Неожиданно и сразу включились все органы чувств, как бывает иногда, если со вчерашнего дня с нетерпением ждешь чего-то приятного, что должно произойти утром. Действительно, сегодняшнего утра он ждал с нетерпением... Но ничего приятного оно не обещало.
Стефи спала рядом, уткнувшись в его плечо. Он осторожно погладил ее. Она открыла глаза и улыбнулась.
- Привет... Который час?
- Доброе утро, Стефи. Самое начало восьмого.
Она выскользнула из-под одеяла и подошла к окну.
- Какая мерзкая погода... Сплошной туман.
Корину нравилось смотреть на нее. Она потянулась и зевнула. В нем вдруг зажглось нежное, тревожное, щемящее желание. Он встал и привлек ее к себе... А потом все утонуло в нахлынувшей волне.
За завтраком она сидела в чем-то прозрачном, с растрепанными волосами, и нравилась Корину больше, чем причесанная и накрашенная. Они допивали шампанское из первой бутылки, оставшейся вчера почти нетронутой. Внезапно она спросила:
- Ты говорил со мной по-русски?
- Что? - не понял он. - По-русски? А, не знаю... Наверное.
- У тебя было много женщин? Я имею в виду - по-настоящему?
Корин задумался - просто не знал, что ответить. По-настоящему? По-настоящему он всегда был машиной.
- Была одна женщина в Америке, - наконец сказал он. - Ее звали Синтия. Но с ней я говорил по-английски.
- Ты не любил ее?
Он помолчал, потом спросил совсем другим тоном.
- Стефи, здесь есть неподалеку какое-нибудь симпатичное кафе?
- Что? А, кафе... Конечно. Его видно отсюда, - она показала рукой за окно.
- Оно уже открыто?
Стефания бросила взгляд на часы.
- Открыто... Неужели ты все еще голоден?
- Нет, я хочу, чтобы ты пошла туда. Сюда придут, может произойти все, что угодно. Я не хочу подвергать тебя опасности.
- Я не боюсь.
- Стефи, одевайся, иди в кафе и жди меня там. Дай мне ключи.
Она поняла, что спорить бесполезно, и понуро принялась одеваться. В прихожей она порывисто обняла Корина.
- Если с тобой что-нибудь случится...
- Со мной ничего не случится. Я обещаю.
- Я люблю тебя.
Она ушла. Корин стоял у окна и смотрел, как она входит в кафе. Потом он оделся, вышел из квартиры и поднялся на один лестничный пролет. Отсюда он мог видеть площадку перед дверью, и в эту дверь позвонили ровно в десять. Корин бесшумно спустился и тронул за плечо того, кто пришел. Человек обернулся.
- Здравствуйте, Сергей Николаевич, - произнес он по-русски до боли знакомым Корину голосом. - Не ожидали увидеть меня?
Перед Кориным стоял майор Тихомиров собственной персоной, облаченный в скромный синий костюм с белой рубашкой и темным галстуком - ни дать ни взять клерк из Сити. Корин молча отпер дверь, пропуская Тихомирова вперед. Тот быстро вошел, огляделся. Сразу заметив контейнеры, он бросился к ним, осмотрел и даже ощупал замки, дабы убедиться, что их не открывали, приподнял, пробуя вес.
- Прекрасно, - пробормотал он. - Прекрасно. Вы не выйдете в кухню на минуту?
Корин оставил Тихомирова одного. Из кухни он слышал, как майор щелкает замками, отпирая и снова запирая контейнеры. Потом Тихомиров позвал:
- Сергей Николаевич!
Корин возвратился. Тихомиров уселся за стол, положив перед собой коричневый кейс.
- Все в порядке. Вы блестяще справились с заданием, Сергей Николаевич. Примите поздравления... По этому поводу не грех и выпить, - он достал из кейса плоскую фляжку коньяка. - Настоящий грузинский! - он хохотнул. Пусть этот французский клопомор пьют лягушатники.
- Минуточку, - сказал Корин. - Я выполнил свою часть договора. А ваша часть? Пятьдесят тысяч долларов?
- Ну, кое-кто считал, что вы должны получить их по возвращении в Москву... Но я настоял - и вот он, ваш гонорар.
Тихомиров снова поднял крышку кейса, что-то нажал сбоку. Отскочило второе дно. Корин увидел аккуратно перетянутые бумажными ленточками пачки денег.
- Все пятьдесят тысяч, - произнес майор тоном фокусника, только что извлекшего зайца из цилиндра. - Десять пачек, в каждой по пятьдесят стодолларовых купюр. Можете пересчитать.
- Я в вас не сомневаюсь, - сказал Корин.
Он и в самом деле не сомневался - все деньги здесь, и не фальшивые. Зачем устраивать какие-то трюки, коль скоро Тихомиров уверен, что этих денег Корин все равно не получит?
- Ну, а теперь, - проговорил майор, - мы можем выпить и побеседовать?
- Конечно.
Тихомиров оживился. Корин достал маленькие рюмки, майор откупорил коньяк и налил в каждую рюмку доверху. Корин ждал. Майор усмехнулся и выпил первым, давая понять, что коньяк не отравлен. Выпил и Корин.
- Буржуи, - сказал он, просмаковав напиток на языке, - учат нас, что коньяк нужно пить из бокалов. И это одно из их исторических заблуждений... Что это за квартира, Сергей Николаевич?
- Я просто снял ее. Надо же было куда-то отвезти контейнеры.
- Да, понятно. Разумеется, нам понадобится ваш полный отчет об операции, и я думаю... - наполняя рюмки вновь, он вдруг настороженно умолк. - Что это?
- Где?
- Какой-то звук за дверью...
- Я ничего не слышал.
- Определенно какой-то звук!
- Да наверное, кто-то прошел мимо... Хорошо, я сейчас посмотрю.
Корин вышел в прихожую, потоптался там с полминуты, открыл и закрыл дверь. Он вовсе не собирался проникать в тайны несуществующих звуков, но надо же было дать майору время, в котором он нуждался.
Снова войдя в комнату, Корин покачал головой.
- Ничего...
- Да, прошел кто-то... Ох, начнешь тут дергаться от каждого шороха! майор поднял рюмку. - Прозит!
- Подождите...
- Что такое?
- Видите ли, - начал объяснять Корин, - только что завершившаяся удачная операция знаменует начало сотрудничества, которое, как я надеюсь, будет долгим и плодотворным, не так ли?
Тихомиров неуверенно кивнул, пытаясь понять, куда дует ветер.
- Своего рода новый этап наших отношений, - продолжал Корин, - так сказать, некое братство. И вот во имя укрепления этого братства я предлагаю по старинному шотландскому обычаю обменяться рюмками. Вы выпьете из моей, а я из вашей.
Майору явно не пришелся по душе только что изобретенный Кориным старинный шотландский обычай.
- Лишняя сентиментальность, - буркнул он. - Мы с вами люди дела. Пейте, да и все.
- Нет, я настаиваю, - возгласил Корин с шутовской улыбкой и протянул свою рюмку к самому лицу майора. - Старинный обычай!
Чуть не опрокинув стул, майор вскочил.
- Да вы пьяны! - заорал он. - Вы, что пьете с самого утра?
Корин все тянул руку. Его рюмка почти коснулась губ майора. Тот с силой ударил Корина по руке, рюмка вылетела, как из пращи, и разбилась об стену. И тут же Корин нанес майору такой роскошный апперкот, какого не выдавал, наверное, со времен студенческих боксерских матчей. Тихомиров рухнул как подкошенный. Корин рывком поднял его на ноги и влепил еще один пушечный удар.
Сколько раз в жизни Корину приходилось драться, он не взялся бы подсчитать, и редко при этом он испытывал какие-то особые эмоции. Сейчас он впервые не дрался, а избивал человека, и делал это с мрачным удовлетворением, движимый одной лишь жаждой причинять этому человеку боль, как можно больше боли. Он бил Тихомирова кулаками и ногами, с использованием известных ему приемов и просто наотмашь. Лицо майора превратилось в кровавую маску, выбитые зубы падали на пол, он что-то мычал в полубессознательном состоянии, а Корин бил еще и еще, пока не ощутил, что наносит удары уже по бесчувственному мешку с костями. Только тогда он остановился, тяжело дыша.
- Это тебе только за Марину, гадина, - сказал он.
Обыск в карманах майора дал ожидаемые результаты. Оружия не было. Нашлась упаковка таблеток, где не хватало одной - очевидно, той самой, которая растворилась в коньяке в рюмке Корина. А вот и запечатанный пластиковый шприц, заполненный коричневатой жидкостью, тактический резерв. Корин ведь мог и отказаться пить с Тихомировым, или обстановка не располагала бы к тому. Но на шприц положиться трудно, если тот, кого требуется убить, постоянно настороже. Совместная выпивка несравнимо предпочтительнее.
В кейсе Тихомирова, кроме денег, содержался только стандартный дорожный набор.
Обрезав шнуры от занавесок, Корин связал майора, взгромоздил на стул и надежно привязал к этому стулу. Потом он принес с кухни стакан холодной воды и выплеснул в лицо Тихомирову. Майор зашевелился и застонал.
- Голова...
- А, голова болит? - посочувствовал Корин. - Вот, примите таблеточку от головной боли.
Он сунул майору под нос извлеченную из его кармана упаковку таблеток. Тихомиров отшатнулся, будто увидел ядовитую змею. Корин хмыкнул, положил упаковку на стол.
- Итак, начнем, - проговорил он. - Я прошу вас отвечать на мои вопросы по возможности кратко, четко и ясно. Если я замечу или даже заподозрю, что вы солгали хоть в мелочи, терапия будет повторена. Вы меня поняли?
Тихомиров попытался кивнуть, но скривился от боли и прошипел:
- Да.
- Прежде всего контейнеры. Насколько я понимаю, это был отлаженный канал - нечто ценное перевозилось из Москвы и продавалось здесь Хэйсом. Такова общая схема. Проясните подробности.
Майор говорил медленно, с трудом, превозмогая боль.
- Деньги, полученные от операций с афганскими наркотиками, вкладывались в произведения ювелирного искусства, антикварное художественное золото, драгоценные камни... Также организовывались похищения ценных старинных икон, живописных полотен, исторических артефактов и...
- Словом, - перебил Корин, - шел беззастенчивый грабеж культурного фонда той самой России, которую вы так рвались духовно возродить. Продолжайте...
- Все это переправлялось в Лондон, Хэйсу. Он реализовывал товар за определенный процент, а полученная валюта переводилась на счета фиктивных совместных предприятий. Таким образом финансировалась... Э-э... Деятельность...
Корин махнул рукой.
- Да ладно, ясно. Финансировалась подготовка вашего военно-сектантского переворота. Кто стоял во главе всех этих божьих чудес? Имя?
Майор замешкался. Корин угрожающе поднял кулак.
- Селицкий, Владимир Игоревич Селицкий, - поспешно вымолвил Тихомиров. - Он наш духовный пастырь... Мы называли его Большой Брат.
- Оруэлла начитались? Ну, это ваши проблемы. Но вот однажды кому-то из вас пришла в голову идея не дожидаться обетованного земного рая, а разом хапнуть очередную партию товара и обустроить этот земной рай лично для себя. С этой целью мудрец вышел на контакт с Меникетти и передал ему информацию о характере и маршруте груза. Кто этот мудрец? Я знаю, но хочу услышать от вас.
- Это сделал я, - чуть слышно прошпетал майор.
- Громче!
- Это сделал я, - уже более отчетливо выдавил он.
- Теперь слышу. Как вы должны были поделить деньги и почему вы доверились Меникетти? У вас с ним были дела и раньше?
- Ничего значительного... Деньги - сорок процентов им, шестьдесят мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
- У меня и так лучшая защита в мире, - едва слышно произнесла она.
Со вздохом Корин отстранился.
- Где у тебя бумага?
Работа заняла несколько часов. Стефи закончила раньше и отправилась покупать продукты к ужину. Пока она отсутствовала, Корин бегло просмотрел ее сочинение. Что ж, вполне исчерпывающе.
Он дописал последнюю страницу, когда Стефи вернулась. Корин с удивлением смотрел, как она с сияющим видом выкладывает из пакетов столько разнообразных деликатесов, сколько хватило бы небольшому ресторанчику на целый день работы. А когда она торжествующе выставила две бутылки безумно дорогого шампанского, он не выдержал.
- Ты что, получила наследство?
Она засмеялась.
- Я получила больше, чем наследство. Я получила весь мир! Я свободна, я могу дышать...
Достав узкие высокие бокалы, она открыла шампанское.
- Подумать только, - задумчиво проговорила она, рассматривая на свет пузырьки в бокале. - Тебя взяли в оборот эти убийцы в Москве, а меня убийцы в Лондоне, и хуже этого на свете ничего не могло быть. А если бы этого не случилось, я бы никогда не встретила тебя, и я бы никогда...
Корин отпил из своего бокала, поставил его на стол и поднялся навстречу Стефи. Ее руки обвились вокруг его шеи, губы коснулись его губ. Легкая дрожь пробежала по его спине. Внезапно он ощутил... Нечто странное, чему не было названия. Такое прочно забытое чувство, как в ранней юности, когда все краски и звуки насыщены, и цветные флаги хлопают на ветру в высоком синем небе... Когда все впереди и ничего за спиной, и нет еще его страшной, изматывающей, жестокой жизни, мрачного кровавого театра, где действия следуют без антрактов и в любой момент незримый режиссер может крикнуть "Стоп!" и опустить черный занавес навсегда. Что общего могло быть между Кориным и этой женщиной, запутавшейся в тенетах ужаса и освободившейся лишь благодаря случайности?
- Стефи, это невозможно... Нет, - прошептали его губы, но его глаза говорили, кричали "Да! Да, да, да!"
И она поверила его глазам.
19.
8 июня
7 часов утра
Корин проснулся как-то внезапно. Неожиданно и сразу включились все органы чувств, как бывает иногда, если со вчерашнего дня с нетерпением ждешь чего-то приятного, что должно произойти утром. Действительно, сегодняшнего утра он ждал с нетерпением... Но ничего приятного оно не обещало.
Стефи спала рядом, уткнувшись в его плечо. Он осторожно погладил ее. Она открыла глаза и улыбнулась.
- Привет... Который час?
- Доброе утро, Стефи. Самое начало восьмого.
Она выскользнула из-под одеяла и подошла к окну.
- Какая мерзкая погода... Сплошной туман.
Корину нравилось смотреть на нее. Она потянулась и зевнула. В нем вдруг зажглось нежное, тревожное, щемящее желание. Он встал и привлек ее к себе... А потом все утонуло в нахлынувшей волне.
За завтраком она сидела в чем-то прозрачном, с растрепанными волосами, и нравилась Корину больше, чем причесанная и накрашенная. Они допивали шампанское из первой бутылки, оставшейся вчера почти нетронутой. Внезапно она спросила:
- Ты говорил со мной по-русски?
- Что? - не понял он. - По-русски? А, не знаю... Наверное.
- У тебя было много женщин? Я имею в виду - по-настоящему?
Корин задумался - просто не знал, что ответить. По-настоящему? По-настоящему он всегда был машиной.
- Была одна женщина в Америке, - наконец сказал он. - Ее звали Синтия. Но с ней я говорил по-английски.
- Ты не любил ее?
Он помолчал, потом спросил совсем другим тоном.
- Стефи, здесь есть неподалеку какое-нибудь симпатичное кафе?
- Что? А, кафе... Конечно. Его видно отсюда, - она показала рукой за окно.
- Оно уже открыто?
Стефания бросила взгляд на часы.
- Открыто... Неужели ты все еще голоден?
- Нет, я хочу, чтобы ты пошла туда. Сюда придут, может произойти все, что угодно. Я не хочу подвергать тебя опасности.
- Я не боюсь.
- Стефи, одевайся, иди в кафе и жди меня там. Дай мне ключи.
Она поняла, что спорить бесполезно, и понуро принялась одеваться. В прихожей она порывисто обняла Корина.
- Если с тобой что-нибудь случится...
- Со мной ничего не случится. Я обещаю.
- Я люблю тебя.
Она ушла. Корин стоял у окна и смотрел, как она входит в кафе. Потом он оделся, вышел из квартиры и поднялся на один лестничный пролет. Отсюда он мог видеть площадку перед дверью, и в эту дверь позвонили ровно в десять. Корин бесшумно спустился и тронул за плечо того, кто пришел. Человек обернулся.
- Здравствуйте, Сергей Николаевич, - произнес он по-русски до боли знакомым Корину голосом. - Не ожидали увидеть меня?
Перед Кориным стоял майор Тихомиров собственной персоной, облаченный в скромный синий костюм с белой рубашкой и темным галстуком - ни дать ни взять клерк из Сити. Корин молча отпер дверь, пропуская Тихомирова вперед. Тот быстро вошел, огляделся. Сразу заметив контейнеры, он бросился к ним, осмотрел и даже ощупал замки, дабы убедиться, что их не открывали, приподнял, пробуя вес.
- Прекрасно, - пробормотал он. - Прекрасно. Вы не выйдете в кухню на минуту?
Корин оставил Тихомирова одного. Из кухни он слышал, как майор щелкает замками, отпирая и снова запирая контейнеры. Потом Тихомиров позвал:
- Сергей Николаевич!
Корин возвратился. Тихомиров уселся за стол, положив перед собой коричневый кейс.
- Все в порядке. Вы блестяще справились с заданием, Сергей Николаевич. Примите поздравления... По этому поводу не грех и выпить, - он достал из кейса плоскую фляжку коньяка. - Настоящий грузинский! - он хохотнул. Пусть этот французский клопомор пьют лягушатники.
- Минуточку, - сказал Корин. - Я выполнил свою часть договора. А ваша часть? Пятьдесят тысяч долларов?
- Ну, кое-кто считал, что вы должны получить их по возвращении в Москву... Но я настоял - и вот он, ваш гонорар.
Тихомиров снова поднял крышку кейса, что-то нажал сбоку. Отскочило второе дно. Корин увидел аккуратно перетянутые бумажными ленточками пачки денег.
- Все пятьдесят тысяч, - произнес майор тоном фокусника, только что извлекшего зайца из цилиндра. - Десять пачек, в каждой по пятьдесят стодолларовых купюр. Можете пересчитать.
- Я в вас не сомневаюсь, - сказал Корин.
Он и в самом деле не сомневался - все деньги здесь, и не фальшивые. Зачем устраивать какие-то трюки, коль скоро Тихомиров уверен, что этих денег Корин все равно не получит?
- Ну, а теперь, - проговорил майор, - мы можем выпить и побеседовать?
- Конечно.
Тихомиров оживился. Корин достал маленькие рюмки, майор откупорил коньяк и налил в каждую рюмку доверху. Корин ждал. Майор усмехнулся и выпил первым, давая понять, что коньяк не отравлен. Выпил и Корин.
- Буржуи, - сказал он, просмаковав напиток на языке, - учат нас, что коньяк нужно пить из бокалов. И это одно из их исторических заблуждений... Что это за квартира, Сергей Николаевич?
- Я просто снял ее. Надо же было куда-то отвезти контейнеры.
- Да, понятно. Разумеется, нам понадобится ваш полный отчет об операции, и я думаю... - наполняя рюмки вновь, он вдруг настороженно умолк. - Что это?
- Где?
- Какой-то звук за дверью...
- Я ничего не слышал.
- Определенно какой-то звук!
- Да наверное, кто-то прошел мимо... Хорошо, я сейчас посмотрю.
Корин вышел в прихожую, потоптался там с полминуты, открыл и закрыл дверь. Он вовсе не собирался проникать в тайны несуществующих звуков, но надо же было дать майору время, в котором он нуждался.
Снова войдя в комнату, Корин покачал головой.
- Ничего...
- Да, прошел кто-то... Ох, начнешь тут дергаться от каждого шороха! майор поднял рюмку. - Прозит!
- Подождите...
- Что такое?
- Видите ли, - начал объяснять Корин, - только что завершившаяся удачная операция знаменует начало сотрудничества, которое, как я надеюсь, будет долгим и плодотворным, не так ли?
Тихомиров неуверенно кивнул, пытаясь понять, куда дует ветер.
- Своего рода новый этап наших отношений, - продолжал Корин, - так сказать, некое братство. И вот во имя укрепления этого братства я предлагаю по старинному шотландскому обычаю обменяться рюмками. Вы выпьете из моей, а я из вашей.
Майору явно не пришелся по душе только что изобретенный Кориным старинный шотландский обычай.
- Лишняя сентиментальность, - буркнул он. - Мы с вами люди дела. Пейте, да и все.
- Нет, я настаиваю, - возгласил Корин с шутовской улыбкой и протянул свою рюмку к самому лицу майора. - Старинный обычай!
Чуть не опрокинув стул, майор вскочил.
- Да вы пьяны! - заорал он. - Вы, что пьете с самого утра?
Корин все тянул руку. Его рюмка почти коснулась губ майора. Тот с силой ударил Корина по руке, рюмка вылетела, как из пращи, и разбилась об стену. И тут же Корин нанес майору такой роскошный апперкот, какого не выдавал, наверное, со времен студенческих боксерских матчей. Тихомиров рухнул как подкошенный. Корин рывком поднял его на ноги и влепил еще один пушечный удар.
Сколько раз в жизни Корину приходилось драться, он не взялся бы подсчитать, и редко при этом он испытывал какие-то особые эмоции. Сейчас он впервые не дрался, а избивал человека, и делал это с мрачным удовлетворением, движимый одной лишь жаждой причинять этому человеку боль, как можно больше боли. Он бил Тихомирова кулаками и ногами, с использованием известных ему приемов и просто наотмашь. Лицо майора превратилось в кровавую маску, выбитые зубы падали на пол, он что-то мычал в полубессознательном состоянии, а Корин бил еще и еще, пока не ощутил, что наносит удары уже по бесчувственному мешку с костями. Только тогда он остановился, тяжело дыша.
- Это тебе только за Марину, гадина, - сказал он.
Обыск в карманах майора дал ожидаемые результаты. Оружия не было. Нашлась упаковка таблеток, где не хватало одной - очевидно, той самой, которая растворилась в коньяке в рюмке Корина. А вот и запечатанный пластиковый шприц, заполненный коричневатой жидкостью, тактический резерв. Корин ведь мог и отказаться пить с Тихомировым, или обстановка не располагала бы к тому. Но на шприц положиться трудно, если тот, кого требуется убить, постоянно настороже. Совместная выпивка несравнимо предпочтительнее.
В кейсе Тихомирова, кроме денег, содержался только стандартный дорожный набор.
Обрезав шнуры от занавесок, Корин связал майора, взгромоздил на стул и надежно привязал к этому стулу. Потом он принес с кухни стакан холодной воды и выплеснул в лицо Тихомирову. Майор зашевелился и застонал.
- Голова...
- А, голова болит? - посочувствовал Корин. - Вот, примите таблеточку от головной боли.
Он сунул майору под нос извлеченную из его кармана упаковку таблеток. Тихомиров отшатнулся, будто увидел ядовитую змею. Корин хмыкнул, положил упаковку на стол.
- Итак, начнем, - проговорил он. - Я прошу вас отвечать на мои вопросы по возможности кратко, четко и ясно. Если я замечу или даже заподозрю, что вы солгали хоть в мелочи, терапия будет повторена. Вы меня поняли?
Тихомиров попытался кивнуть, но скривился от боли и прошипел:
- Да.
- Прежде всего контейнеры. Насколько я понимаю, это был отлаженный канал - нечто ценное перевозилось из Москвы и продавалось здесь Хэйсом. Такова общая схема. Проясните подробности.
Майор говорил медленно, с трудом, превозмогая боль.
- Деньги, полученные от операций с афганскими наркотиками, вкладывались в произведения ювелирного искусства, антикварное художественное золото, драгоценные камни... Также организовывались похищения ценных старинных икон, живописных полотен, исторических артефактов и...
- Словом, - перебил Корин, - шел беззастенчивый грабеж культурного фонда той самой России, которую вы так рвались духовно возродить. Продолжайте...
- Все это переправлялось в Лондон, Хэйсу. Он реализовывал товар за определенный процент, а полученная валюта переводилась на счета фиктивных совместных предприятий. Таким образом финансировалась... Э-э... Деятельность...
Корин махнул рукой.
- Да ладно, ясно. Финансировалась подготовка вашего военно-сектантского переворота. Кто стоял во главе всех этих божьих чудес? Имя?
Майор замешкался. Корин угрожающе поднял кулак.
- Селицкий, Владимир Игоревич Селицкий, - поспешно вымолвил Тихомиров. - Он наш духовный пастырь... Мы называли его Большой Брат.
- Оруэлла начитались? Ну, это ваши проблемы. Но вот однажды кому-то из вас пришла в голову идея не дожидаться обетованного земного рая, а разом хапнуть очередную партию товара и обустроить этот земной рай лично для себя. С этой целью мудрец вышел на контакт с Меникетти и передал ему информацию о характере и маршруте груза. Кто этот мудрец? Я знаю, но хочу услышать от вас.
- Это сделал я, - чуть слышно прошпетал майор.
- Громче!
- Это сделал я, - уже более отчетливо выдавил он.
- Теперь слышу. Как вы должны были поделить деньги и почему вы доверились Меникетти? У вас с ним были дела и раньше?
- Ничего значительного... Деньги - сорок процентов им, шестьдесят мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39