Это было удивительное зрелище. Чернота раскрытых парусов была совсем под стать мрачному фону открытого пространства, разве что звездочек за искусственной завесью видно не было, но это полбеды. Каково было разглядывать на экране треть могучего светила! Словно некий исполин отрезал и унес две трети бело-голубого Гесперана, а звезда как ни в чем не бывало продолжала полыхать жутким пламенем. Присмотревшись, Карлайл различил на обращенных к носовым частям кораблей сторонах энергособирающих воротников эмблемы и условные знаки, с помощью которых можно было точно идентифицировать корабли. Во всей Внутренней сфере было не так много прыгунов, все они были зарегистрированы и внесены в специальные справочники.
Два звездных прыгуна имели характерные обозначения и являлись собственностью гражданских корабельных или торговых корпораций. Два других не имели характерных обозначений и, по-видимому, являлись свободными торговцами — то есть принадлежали частным владельцам. На пятом была различима эмблема Федеративного Содружества — сжатый кулак в виде солнца, излучающего свет. Действительно ли этот корабль находился на службе Федсода, сказать было нельзя. Вполне возможно, что он отошел к Лирсоду или просто захвачен Гаретом. Сменить эмблему на парусе было не так-то просто, энергособирающая ткань очень деликатная штука. Теперь предстояло выяснить самый главный вопрос.
— Где «Олимпус»? — спросил Грейсон.
По сведениям Ёситоми, экипаж станции составляли люди, до конца преданные Гарету, он лично отбирал офицеров и солдат. Они устроили на ней базу наблюдения за свободным пространством. Заправочная станция была вооружена до зубов, чтобы исключить возможность прибытия сюда войск, посланных для усмирения мятежников.
— Взгляните сюда, — ответила Шарлей. Она нажала клавишу, и полковник ощутил, как корпус корабля чуть вздрогнул. Капитан с помощью короткого, точно выверенного импульса придала ему центробежное ускорение. Изображение дрогнуло и поплыло, звездные прыгуны, согнанные в кучу, начали перемещаться на другую сторону экрана. Удивительные превращения происходили с Геспераном. У звезды то вырезался бок, то сминалась полярная область. На мгновение он открылся целиком, в следующую секунду его опять закрыл чей-то парус. Еще через мгновение последовал новый толчок, остановивший разворот, и на фоне других собранных кораблей появился «Олимпус» — местная звездная заправочная станция и ремонтная база.
Это было гигантское сооружение, более чем в три раза превышающее размеры одного из самых больших звездных прыгунов класса «Star Lord».
Корабль подобного типа висел поблизости. Отдаленно «Олимпус» напоминал звездолет — в кормовой части у него тоже был развернут гигантский парус, однако корпус его представлял собой скопище самых разнообразных структур, едва прикрытых обтекателями. Сразу было видно, что этот монстр вряд ли когда-нибудь отважится нырнуть в гиперпространство.
Единственное, на что он был способен, — это балансировать вблизи звезды, собирать энергию, запасать ее и делиться с подплывающими прыгунами. При этом в функции заправочной станции входили профилактические и ремонтные работы. Так она и висела на расстоянии шести миллиардов километров от южного полюса Гесперана, питалась его излучением, принимала и отправляла корабли. Гравитация в этой области составляла 0,00008 G, ускорение около восьми сотых миллиметра в секунду. С практической точки зрения это ускорение равнялось нулю.
Если вы пожелаете провести в своей кабине эксперимент и подвесите в воздухе в центре помещения какой-нибудь предмет, вам придется долго ждать, пока станет заметно, что он падает. Однако даже с таким ускорением приходилось считаться, так как за сотню, а то и две сотни лет аппарат мог разогнаться до чудовищной, около тридцати тысяч километров в секунду скорости. Вот почему этим станциям необходимы были двигатели, встроенные в корпус по очень сложной схеме, в зависимости от распределения внутренних масс.
Идея создания заправочных станций была проста. Их подвешивали в свободном пространстве в стартовых точках, где они с помощью парусов собирали энергию и запасали ее в литиево-дейтериево-ирридиевых батареях. Всякий вновь прибывший прыгун имел возможность перекачать энергию в свои емкости либо напрямую, подсоединившись к ячейкам, расположенным на станции, либо с помощью направленного электромагнитного излучения, что было менее эффективно. В этом случае процесс подзарядки занимал несколько часов вместо нескольких дней.
К несчастью, подобных систем, как «Олимпус», во Внутренней сфере осталось мало. Когда-то, во времена Звездной Лиги, их были сотни. В каждой важной звездной системе по две — в точках зенита и надира, а в большинстве менее важных или отдаленных пунктов по одной. С началом гражданских войн заправочные станции стали главными и первостепенными по своей стратегической важности целями. Потом, когда обнаружилась нехватка высокотехнологичного оборудования, начался откровенный грабеж этих сгустков человеческого гения, напичканных самыми совершенными системами, которые только могли создать ученые и инженеры Звездной Лиги. Все понимали необыкновенную важность и невосполнимость подобных станций, и все равно рейды продолжались. Сначала разграблению подвергались энергосберегающие батареи, затем принялись тащить все, что попадало под руку: самое совершенное оборудование, обеспечивающее связь, компьютеры, электронную начинку, навигационные системы. В конце концов большинство подобных станций совершенно вышли из строя.
Трагедия дичающего человечества обнаружилась через два с половиной столетия, когда в наступившую более-менее спокойную эпоху выяснилось, что нынешние поколения не в состоянии не только создать новые станции, но и отремонтировать еще сохранившиеся «Олимпусы», которые в общем-то было несложно починить. Беда, как говорится, не приходит одна. Большое количество станций, с которых были сняты тяговые двигатели, за этот срок опасно приблизились к своим светилам, и спасти их уже было невозможно.
Те станции, которые продолжали жить и работать, даже по внешнему виду отличались дряхлостью. Их командам приходилось прилагать героические усилия, чтобы поддерживать оборудование в рабочем состоянии.
Неподалеку от выпирающего углами и надстройками гигантского корпуса «Олимпуса» виднелся небольшой космический челнок. На него был нацелен нос «Европы». Это был взбунтовавшийся «Ио». Его толстоватый, напоминающий сундук корпус с зачаточными крыльями и обширным наростом на носу — там размещался центр управления — неподвижно висел, повернувшись кормой к приближавшемуся шаттлу.
Шарлей кивнула на экран:
— Удобно висит. Мы можем сразу пришвартоваться к нему. Приступать?
— Конечно, — ответил Грейсон. — Как думаешь, на «Олимпусе» нас заметили?
— О-хо-хо! Смеетесь, полковник? За прошедший день они уже несколько раз вызывали нас, по большей части посредством оптического мазера. Мы хранили радиомолчание. Притворялись, что у нас неполадки с оборудованием.
Грейсон кивнул. Второй отрезок одиссеи длиной в шесть миллиардов километров, которую пришлось совершить «Европе», космический челнок прошел на полной мощности маршевых двигателей. Только на этот раз они работали на торможение и радиосигналы или лазерный луч не могли пробиться сквозь помехи, создаваемые облаком высокотемпературной плазмы, висевшей впереди корабля. Лазерный луч мог пробиться, однако далеко не на всех челноках стояла специальная аппаратура.
— И теперь пытаются связаться?
— Теперь особенно. Вызывают постоянно. Хотите послушать?
— Давай, что они там бубнят.
— …класса «Leopard». Немедленно отзовитесь! Если вы приблизитесь на расстояние ста километров, мы открываем огонь. Конец связи.
Грейсон потянулся, указал технику на микрофон. Тот кивнул и легонько подтолкнул его в сторону командира. Тот на лету поймал микрофон.
— Станция «Олимпус», это космический челнок «Европа». Мы приняли ваше предупреждение. Будем поддерживать связь. До встречи.
— Челнок «Европа», это «Олимпус». С какой целью прибыли? Прием.
— «Олимпус», это майор Дюпре из службы безопасности. Я нахожусь на борту «Европы». В настоящий момент являюсь представителем фельдмаршала Гарета. Задача — подавить мятеж на шаттле «Ио». Мы не собираемся приближаться к вашей станции. Прием.
В эфире наступило молчание — видно, на станции решали, как быть.
— «Европа»… что происходит на Гесперидах? Там что, начались бои?
Почему нас никто не информирует, не вводит в обстановку? Мы здесь ничего не можем понять. Прием.
Грейсон весело рассмеялся в микрофон:
— Вот так дела — и вы о том же! Мы оставили планету, когда там все было тихо-мирно, а вчера до нас донеслось сообщение, что там вроде бунт.
Мы сами собирались расспросить вас, что же там происходит на самом деле?
— Придет срок, и станет ясно, кто там выиграл, а кто проиграл, — ответили с «Олимпуса». В голосе прозвучала нотка фатальной обреченности и неуверенности. — Послушайте, «Европа», ввиду враждебных действий, происходящих на планете, мы обязаны задержать вас. Или, по крайней мере, сообщите нам ваши данные на секретном коде. Прием.
— Какой секретный код! — изумился Грейсон. — Я повторяю, что мы стартовали с Гесперид неделю назад, еще до того, как случилась эта неразбериха. Вылетать пришлось по срочному распоряжению фельдмаршала, ни о каком коде в тот момент и речи не было. Вы можете сами связаться со штабом и выяснить все обстоятельства. Передайте ему мое имя — Уолтер Дюпре. Или используйте мой голос для идентификации. Они могут сравнить его с данными, хранящимися в Элегии Марии. Вы тотчас получите ответ.
— Ладно, «Европа». Мы так и поступим. Все равно пока не предпринимайте никаких действий, которые не входят в ваше задание. Прием.
— Вас понял, вас понял. Согласен. Можете полюбоваться, что мы сейчас устроим этим негодяям с «Ио». Вызывайте нас сразу, как только придет ответ от фельдмаршала Гарета. Прием.
— Принято. Тоже согласны. Удачи и доброй охоты. Конец связи.
Все пять человек, находившихся на мостике, напряженно ждали, чем окончатся переговоры полковника со станцией. Карлайл положил микрофон и объявил:
— Все в порядке, ребята. Отсчет начался. У нас одиннадцать часов и пятьдесят две минуты до того момента, когда они обнаружат, что я не майор Дюпре.
— Так и зафиксируем, — спокойно сказала Шарлей. — Чтобы одолеть шесть миллиардов километров, радиоволнам потребуется триста пятьдесят шесть минут. Следует прибавить неразбериху, которая сейчас царит в штабе Гарета, то да се, плюс обратный путь… Итого — около двенадцати часов.
Грейсону ничего не оставалось, как верить, что этого будет достаточно.
XXII
Оборонный завод «Дефианс Индастриз», ворота № 2
Элегия Марии
Геспериды II, Ранешир
Лиранское Содружество
13:05 часов по местному времени
21 декабря 3057 года
Вражеская машина дала залп из автоматической пушки. Снаряды с грохотом ударили в испещренную отметинами попаданий скалу. Часть осколков через проем, образовавшийся после того, как одна из створок завалилась внутрь, попала в туннель, камешки звонко зашлепали по броне «Zeus’а». Лори тут же опустила робота на колени, спряталась за баррикадой. Стреляли снизу, несколько снарядов с воем залетели внутрь, вонзились в потолок.
Территория перед воротами и участками стены была устроена по всем правилам фортификационного искусства. Все подходы к оборонному комплексу были специально сужены. Условия местности и искусственные надолбы, а также мощные заграждения позволяли боевым машинам подходить к воротам только по одному. Подступы отлично простреливались — это было большое преимущество для обороняющихся. В таких условиях даже горстка боевых роботов могла сдерживать напор значительно превосходящих сил. Особое внимание военные инженеры уделили размещению огневых точек. Систему огня иначе как совершенной нельзя было назвать. Куда ни бросишь взгляд, везде валялись останки разбитых роботов или их части. Некоторые еще густо дымили, другие уже совсем превратились в уголья, и только несущие каркасы — своеобразные скелеты металлических гигантов — указывали места их гибели.
Они лежали группами — в том порядке, в каком шли в бой. Впереди двадцатитонный «Wasp» и два быстроходных «Cicada». Это была, по-видимому, разведывательная группа или часть копья. Их послали, чтобы проверить прочность обороны у ворот. Случилось это два дня назад. Далее пятидесятипятитонный «Shadow Hawk», две пятидесятипятитонных «Росомахи», семидесятипятитонный «Marauder»… «Shadow Hawk» и одна из «Росомах» еще дымили. Это был ударный кулак, который Гарет двинул в атаку несколько часов назад. Над внешним двором повис плотный слой маслянистого, дурно пахнущего дыма. «Shadow Hawk» лежал на спине, металлические руки его были вскинуты, словно он укорял расцвеченное гесперидское небо за преждевременную гибель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Два звездных прыгуна имели характерные обозначения и являлись собственностью гражданских корабельных или торговых корпораций. Два других не имели характерных обозначений и, по-видимому, являлись свободными торговцами — то есть принадлежали частным владельцам. На пятом была различима эмблема Федеративного Содружества — сжатый кулак в виде солнца, излучающего свет. Действительно ли этот корабль находился на службе Федсода, сказать было нельзя. Вполне возможно, что он отошел к Лирсоду или просто захвачен Гаретом. Сменить эмблему на парусе было не так-то просто, энергособирающая ткань очень деликатная штука. Теперь предстояло выяснить самый главный вопрос.
— Где «Олимпус»? — спросил Грейсон.
По сведениям Ёситоми, экипаж станции составляли люди, до конца преданные Гарету, он лично отбирал офицеров и солдат. Они устроили на ней базу наблюдения за свободным пространством. Заправочная станция была вооружена до зубов, чтобы исключить возможность прибытия сюда войск, посланных для усмирения мятежников.
— Взгляните сюда, — ответила Шарлей. Она нажала клавишу, и полковник ощутил, как корпус корабля чуть вздрогнул. Капитан с помощью короткого, точно выверенного импульса придала ему центробежное ускорение. Изображение дрогнуло и поплыло, звездные прыгуны, согнанные в кучу, начали перемещаться на другую сторону экрана. Удивительные превращения происходили с Геспераном. У звезды то вырезался бок, то сминалась полярная область. На мгновение он открылся целиком, в следующую секунду его опять закрыл чей-то парус. Еще через мгновение последовал новый толчок, остановивший разворот, и на фоне других собранных кораблей появился «Олимпус» — местная звездная заправочная станция и ремонтная база.
Это было гигантское сооружение, более чем в три раза превышающее размеры одного из самых больших звездных прыгунов класса «Star Lord».
Корабль подобного типа висел поблизости. Отдаленно «Олимпус» напоминал звездолет — в кормовой части у него тоже был развернут гигантский парус, однако корпус его представлял собой скопище самых разнообразных структур, едва прикрытых обтекателями. Сразу было видно, что этот монстр вряд ли когда-нибудь отважится нырнуть в гиперпространство.
Единственное, на что он был способен, — это балансировать вблизи звезды, собирать энергию, запасать ее и делиться с подплывающими прыгунами. При этом в функции заправочной станции входили профилактические и ремонтные работы. Так она и висела на расстоянии шести миллиардов километров от южного полюса Гесперана, питалась его излучением, принимала и отправляла корабли. Гравитация в этой области составляла 0,00008 G, ускорение около восьми сотых миллиметра в секунду. С практической точки зрения это ускорение равнялось нулю.
Если вы пожелаете провести в своей кабине эксперимент и подвесите в воздухе в центре помещения какой-нибудь предмет, вам придется долго ждать, пока станет заметно, что он падает. Однако даже с таким ускорением приходилось считаться, так как за сотню, а то и две сотни лет аппарат мог разогнаться до чудовищной, около тридцати тысяч километров в секунду скорости. Вот почему этим станциям необходимы были двигатели, встроенные в корпус по очень сложной схеме, в зависимости от распределения внутренних масс.
Идея создания заправочных станций была проста. Их подвешивали в свободном пространстве в стартовых точках, где они с помощью парусов собирали энергию и запасали ее в литиево-дейтериево-ирридиевых батареях. Всякий вновь прибывший прыгун имел возможность перекачать энергию в свои емкости либо напрямую, подсоединившись к ячейкам, расположенным на станции, либо с помощью направленного электромагнитного излучения, что было менее эффективно. В этом случае процесс подзарядки занимал несколько часов вместо нескольких дней.
К несчастью, подобных систем, как «Олимпус», во Внутренней сфере осталось мало. Когда-то, во времена Звездной Лиги, их были сотни. В каждой важной звездной системе по две — в точках зенита и надира, а в большинстве менее важных или отдаленных пунктов по одной. С началом гражданских войн заправочные станции стали главными и первостепенными по своей стратегической важности целями. Потом, когда обнаружилась нехватка высокотехнологичного оборудования, начался откровенный грабеж этих сгустков человеческого гения, напичканных самыми совершенными системами, которые только могли создать ученые и инженеры Звездной Лиги. Все понимали необыкновенную важность и невосполнимость подобных станций, и все равно рейды продолжались. Сначала разграблению подвергались энергосберегающие батареи, затем принялись тащить все, что попадало под руку: самое совершенное оборудование, обеспечивающее связь, компьютеры, электронную начинку, навигационные системы. В конце концов большинство подобных станций совершенно вышли из строя.
Трагедия дичающего человечества обнаружилась через два с половиной столетия, когда в наступившую более-менее спокойную эпоху выяснилось, что нынешние поколения не в состоянии не только создать новые станции, но и отремонтировать еще сохранившиеся «Олимпусы», которые в общем-то было несложно починить. Беда, как говорится, не приходит одна. Большое количество станций, с которых были сняты тяговые двигатели, за этот срок опасно приблизились к своим светилам, и спасти их уже было невозможно.
Те станции, которые продолжали жить и работать, даже по внешнему виду отличались дряхлостью. Их командам приходилось прилагать героические усилия, чтобы поддерживать оборудование в рабочем состоянии.
Неподалеку от выпирающего углами и надстройками гигантского корпуса «Олимпуса» виднелся небольшой космический челнок. На него был нацелен нос «Европы». Это был взбунтовавшийся «Ио». Его толстоватый, напоминающий сундук корпус с зачаточными крыльями и обширным наростом на носу — там размещался центр управления — неподвижно висел, повернувшись кормой к приближавшемуся шаттлу.
Шарлей кивнула на экран:
— Удобно висит. Мы можем сразу пришвартоваться к нему. Приступать?
— Конечно, — ответил Грейсон. — Как думаешь, на «Олимпусе» нас заметили?
— О-хо-хо! Смеетесь, полковник? За прошедший день они уже несколько раз вызывали нас, по большей части посредством оптического мазера. Мы хранили радиомолчание. Притворялись, что у нас неполадки с оборудованием.
Грейсон кивнул. Второй отрезок одиссеи длиной в шесть миллиардов километров, которую пришлось совершить «Европе», космический челнок прошел на полной мощности маршевых двигателей. Только на этот раз они работали на торможение и радиосигналы или лазерный луч не могли пробиться сквозь помехи, создаваемые облаком высокотемпературной плазмы, висевшей впереди корабля. Лазерный луч мог пробиться, однако далеко не на всех челноках стояла специальная аппаратура.
— И теперь пытаются связаться?
— Теперь особенно. Вызывают постоянно. Хотите послушать?
— Давай, что они там бубнят.
— …класса «Leopard». Немедленно отзовитесь! Если вы приблизитесь на расстояние ста километров, мы открываем огонь. Конец связи.
Грейсон потянулся, указал технику на микрофон. Тот кивнул и легонько подтолкнул его в сторону командира. Тот на лету поймал микрофон.
— Станция «Олимпус», это космический челнок «Европа». Мы приняли ваше предупреждение. Будем поддерживать связь. До встречи.
— Челнок «Европа», это «Олимпус». С какой целью прибыли? Прием.
— «Олимпус», это майор Дюпре из службы безопасности. Я нахожусь на борту «Европы». В настоящий момент являюсь представителем фельдмаршала Гарета. Задача — подавить мятеж на шаттле «Ио». Мы не собираемся приближаться к вашей станции. Прием.
В эфире наступило молчание — видно, на станции решали, как быть.
— «Европа»… что происходит на Гесперидах? Там что, начались бои?
Почему нас никто не информирует, не вводит в обстановку? Мы здесь ничего не можем понять. Прием.
Грейсон весело рассмеялся в микрофон:
— Вот так дела — и вы о том же! Мы оставили планету, когда там все было тихо-мирно, а вчера до нас донеслось сообщение, что там вроде бунт.
Мы сами собирались расспросить вас, что же там происходит на самом деле?
— Придет срок, и станет ясно, кто там выиграл, а кто проиграл, — ответили с «Олимпуса». В голосе прозвучала нотка фатальной обреченности и неуверенности. — Послушайте, «Европа», ввиду враждебных действий, происходящих на планете, мы обязаны задержать вас. Или, по крайней мере, сообщите нам ваши данные на секретном коде. Прием.
— Какой секретный код! — изумился Грейсон. — Я повторяю, что мы стартовали с Гесперид неделю назад, еще до того, как случилась эта неразбериха. Вылетать пришлось по срочному распоряжению фельдмаршала, ни о каком коде в тот момент и речи не было. Вы можете сами связаться со штабом и выяснить все обстоятельства. Передайте ему мое имя — Уолтер Дюпре. Или используйте мой голос для идентификации. Они могут сравнить его с данными, хранящимися в Элегии Марии. Вы тотчас получите ответ.
— Ладно, «Европа». Мы так и поступим. Все равно пока не предпринимайте никаких действий, которые не входят в ваше задание. Прием.
— Вас понял, вас понял. Согласен. Можете полюбоваться, что мы сейчас устроим этим негодяям с «Ио». Вызывайте нас сразу, как только придет ответ от фельдмаршала Гарета. Прием.
— Принято. Тоже согласны. Удачи и доброй охоты. Конец связи.
Все пять человек, находившихся на мостике, напряженно ждали, чем окончатся переговоры полковника со станцией. Карлайл положил микрофон и объявил:
— Все в порядке, ребята. Отсчет начался. У нас одиннадцать часов и пятьдесят две минуты до того момента, когда они обнаружат, что я не майор Дюпре.
— Так и зафиксируем, — спокойно сказала Шарлей. — Чтобы одолеть шесть миллиардов километров, радиоволнам потребуется триста пятьдесят шесть минут. Следует прибавить неразбериху, которая сейчас царит в штабе Гарета, то да се, плюс обратный путь… Итого — около двенадцати часов.
Грейсону ничего не оставалось, как верить, что этого будет достаточно.
XXII
Оборонный завод «Дефианс Индастриз», ворота № 2
Элегия Марии
Геспериды II, Ранешир
Лиранское Содружество
13:05 часов по местному времени
21 декабря 3057 года
Вражеская машина дала залп из автоматической пушки. Снаряды с грохотом ударили в испещренную отметинами попаданий скалу. Часть осколков через проем, образовавшийся после того, как одна из створок завалилась внутрь, попала в туннель, камешки звонко зашлепали по броне «Zeus’а». Лори тут же опустила робота на колени, спряталась за баррикадой. Стреляли снизу, несколько снарядов с воем залетели внутрь, вонзились в потолок.
Территория перед воротами и участками стены была устроена по всем правилам фортификационного искусства. Все подходы к оборонному комплексу были специально сужены. Условия местности и искусственные надолбы, а также мощные заграждения позволяли боевым машинам подходить к воротам только по одному. Подступы отлично простреливались — это было большое преимущество для обороняющихся. В таких условиях даже горстка боевых роботов могла сдерживать напор значительно превосходящих сил. Особое внимание военные инженеры уделили размещению огневых точек. Систему огня иначе как совершенной нельзя было назвать. Куда ни бросишь взгляд, везде валялись останки разбитых роботов или их части. Некоторые еще густо дымили, другие уже совсем превратились в уголья, и только несущие каркасы — своеобразные скелеты металлических гигантов — указывали места их гибели.
Они лежали группами — в том порядке, в каком шли в бой. Впереди двадцатитонный «Wasp» и два быстроходных «Cicada». Это была, по-видимому, разведывательная группа или часть копья. Их послали, чтобы проверить прочность обороны у ворот. Случилось это два дня назад. Далее пятидесятипятитонный «Shadow Hawk», две пятидесятипятитонных «Росомахи», семидесятипятитонный «Marauder»… «Shadow Hawk» и одна из «Росомах» еще дымили. Это был ударный кулак, который Гарет двинул в атаку несколько часов назад. Над внешним двором повис плотный слой маслянистого, дурно пахнущего дыма. «Shadow Hawk» лежал на спине, металлические руки его были вскинуты, словно он укорял расцвеченное гесперидское небо за преждевременную гибель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66