– Я и без них догадался бы, что северо-западное. На этой чертовой планете животные передвигаются именно в этом направлении.
– Я сомневаюсь в том, что хищников это тоже касается. – Хенфорд вздохнул. – Ну что, Рой, пешком или на аэромобиле?
– Думаю, что полетим, – сказал Бэньон. – А в это время мы постараемся заметить мишень сами. И посмотрим, у кого получится лучше.
– По крайней мере хуже нам от этого не станет. Что ж, поехали.
Трое зоологов снова вскарабкались в аэромобиль, а за ними последовали Бэньон и его трое Кобр. Едва приподнявшись над верхушками деревьев, они медленно направились на северо-запад.
Кристофер, фыркнув, отключил микрофон и снова с рвением принялся изучать инфракрасное изображение на экране, бормоча что-то себе под нос. Увидев его на собственном дисплее, Йорк хмыкнул.
– Какие-нибудь проблемы, Вил?
– Но ведь это – не моя работа, – проворчал Кристофер, не отрывая от монитора глаз. – Как я могу отыскать тепловые пятна крисджо, когда даже я не представляю себе, как они должны выглядеть?
– Просто найди большое излучающее тепло пятно, которое движется…
– Ну, уж это я знаю. Хорошо бы, если бы Элснер поторопился и скорее вернулся назад, больше мне нечего сказать.
– Он что, все еще сидит у главного дисплея и ищет стадо бололинов для разведывательной команды номер три?
– Да. – Кристофера заметно передернуло. – Те ребятки должны быть крепкими орешками. Меня бы они ни за что не заставили выслеживать этих бололинов.
– А меня бы не заставили спуститься вообще, – пробормотал Йорк.
Кристофер бросил на него быстрый взгляд.
– Ну да, м-м-м… этого и следовало ожидать, тебя ведь просили быть на «Менссане» вместе с Лизабет, Юрием, Марком и другими.
– Все правильно, – ровным голосом сказал Йорк. – Я отказался.
– О! – Взгляд Кристофера замер на новой руке Йорка, его новой механической правой руке, а потом он виновато перевел взгляд.
– Ты ведь подумал, что из-за этого, не правда ли? – спросил Йорк, поднимая руку и разжимая ладонь. Пока он это делал, пальцы его дважды дернулись, что служило безмолвным свидетельством того, что мозг его еще не вполне привык к нейронно-электронному управлению. – Ты думаешь, я боюсь снова спуститься туда?
– Конечно, нет…
– Тогда ошибаешься, – прямо сказал ему Йорк. – Я действительно боюсь, и страх этот, черт возьми, не безоснователен.
На лице Кристофера уже отразилось испытываемое им всевозрастающее чувство неловкости. И тут Йорку пришло в голову, что по всей вероятности тот никогда в жизни не слышал, чтобы кто-то говорил с ним столь откровенно.
– Ты хочешь знать, почему Юрий, Марк и другие там внизу, а я здесь наверху? – спросил он.
– Ладно… давай выкладывай, почему?
– Потому что они пытаются доказать, что они храбрые, – сказал Йорк. – В какой-то степени другим, но главным образом самим себе. Они хотят продемонстрировать свою готовность засунуть голову, если это понадобится, в пасть остистого леопарда во второй раз и не дрогнуть.
– В то время как ты такой потребности не чувствуешь?
– Точно, – кивнул Йорк. – Я свою смелость испытывал уже много раз. И до того, как попал на Авентайн, и потом. Я знаю, что она у меня есть, и я, черт возьми, не собираюсь еще раз испытывать судьбу и пытаться что-то доказать Вселенной в целом. – Он махнул рукой в сторону своего дисплея. – А если квасамане предпримут попытку показать свой военный уровень, я смогу оценить его и отсюда ничуть не хуже, чем с поверхности планеты. Именно по этой причине я и нахожусь там, где я есть.
– Понятно, – кивнул Кристофер. Но глаза его по-прежнему были взволнованными. – Безусловно, смысл есть – Я… я рад, что ты все объяснил.
Он снова повернулся к своему дисплею, а Йорк подавил вздох, Кристофер понял не больше, чем все остальные. Все они продолжают считать это сложной попыткой объяснить, что он не трус.
Ну и черт с ними всеми.
Повернувшись снова к своему экрану, он продолжил наблюдение по выявлению военной активности. Его механическая рука на коленях сжалась в кулак.
Вскоре после полудня в точно установленных от деревни пределах «Капля Росы» наконец обнаружила стадо бололинов. Но прошел еще час, прежде чем аэромобиль разведывательной команды-3 приблизился к нему. Стадо остановилось среди деревьев, чтобы попастись. Когда аэромобиль пролетал над стадом, Рем Паркер даже присвистнул.
– Ужасные создания, – пробормотал он.
Один из трех остальных Кобр тоже выразил свое согласие.
– Мне кажется, что я вижу тарбинов. Вон те темные пятна за головами между иглами.
– Ага. Отличное местечко для летней дачки. – Паркер бросил быстрый взгляд на приникшего к своей аппаратуре техника, который сидел рядом.
– Ну что, Дэн? Можно?
Дэн Ростен пожал плечами.
– На грани возможного. Мы слишком отклонились к югу от основного пути, и, чтобы вернуть их на старый маршрут, понадобится большая корректировка. Но если они окажутся столь же податливыми, как четвероногие с Чаты, все будет о'кей. Подожди минуточку, я постараюсь выяснить подробности.
Все оказалось вовсе не так страшно, как думал Паркер. Независимо от направления магнитного поля они смогут создать сильные магнитные линии и обеспечить отклонение более чем на двадцать градусов. Необходимая амплитуда отлично укладывалась в возможности их аппаратуры.
Конечно, для этого им придется подобраться к бололинам как можно ближе, на сотню метров от центра стада, и подвергнуть аэромобиль риску быть задетым крайними животными, которые очень высоки, как оказалось при таком близком рассмотрении. Но именно поэтому им и были нужны Кобры.
– Ладно, начнем, – сказал Паркер всем остальным. – И давайте надеяться, что они такие же, по мнению биологов, как и их четвероногие собратья с Чаты. Иначе, – но этого он уже не сказал, – Кобрам придется гнать их, подобно ковбоям, в сторону деревни.
А проделывать этот трюк ему вовсе не хотелось.
Солнце уже начало клониться к закату, когда Уинуорт после обхода позиций своих Кобр вернулся в здание мэрии, где доктор Мак-Кинли и другие психологи устроили свою лабораторию. Когда Уинуорт прибыл, из кабинета Мак-Кинли как раз выводили одного из квасаман и, воспользовавшись возможностью, он бросил мимолетный взгляд внутрь комнаты.
– Здравствуйте, – произнес он двум людям, просунув голову в дверь. – Как идут дела?
Мак-Кинли выглядел настолько уставшим, словно держался уже из последних сил, но голос его прозвучал достаточно твердо.
– В целом очень хорошо. Даже без компьютерного анализа я уже вижу, что уровень стресса колеблется именно так, как и предсказывалось.
– Хорошо. Похоже, что к вечеру ты закончишь этот этап?
– Остался еще один. Если хочешь, можешь остаться и посмотреть.
Уинуорт пристально посмотрел на охранника-Кобру, безмолвно стоящего у стены. Он тоже выглядел очень уставшим, хотя точно так же, как и Мак-Кинли, не подавал и виду.
– Алек, почему бы тебе не пойти и не пообедать? – предложил он ему. – А я побуду здесь, пока доктор Мак-Кинли не закончит.
– Буду очень признателен, – сказал Алек, кивая головой и направляясь к двери. – Спасибо.
Мак-Кинли дождался, пока за тем закроется дверь, и прикоснулся к кнопке микрофона своего переводчика.
– О'кей, пришлите мне номер сорок два.
Мгновение спустя включенные усилители слуха Уинуорта уловили звук приближающихся шагов двух пар ног. Дверь открылась, и на пороге появился еще один Кобра и весь настороженный квасаманин. Кобра вышел, а местному жителю Мак-Кинли жестом указал на низкий стул, что стоял лицом к его импровизированному столу.
– Пожалуйста, садитесь.
Квасаманин повиновался, бросив подозрительный взгляд в сторону Уинуорта. Его моджои, как отметил про себя Уинуорт, был сравнительно спокоен, хотя, может быть, несколько чаще, чем следовало бы, перебирал свои перья.
– Давайте начнем с вашего имени и рода занятий, – сказал Мак-Кинли. – Пожалуйста, говорите ясно в это записывающее устройство, – добавил он и махнул в направлении прямоугольного ящика, примостившегося на краю стола.
Человек ответил, и Мак-Кинли перешел к обычным вопросам, касающимся его интересов и жизни в деревне. Но постепенно тон и направленность вопросов стали изменяться, через несколько минут Мак-Кинли уже спрашивал у испытуемого об отношениях с друзьями, о частоте половых сношений с женой и прочих не менее интимных вещах. Уинуорт внимательно наблюдал за квасаманином, но, на его нетренированный взгляд, казалось, что тот с терпеливой благосклонностью относится к досужему любопытству доктора. Встроенные в стул и записывающее устройство индикаторы стресса дадут более научную оценку этим наблюдениям.
Мак-Кинли дошел только до половины вопроса к мужчине о его детстве, когда внезапно прервался и вот уже сорок второй раз за этот день приготовился с деланным раздражением выслушать то, что тот скажет ему.
– Простите, – сказал он квасаманину, – но, по всей видимости, беспокойные движения вашего моджои мешают записи. М-м… – Он обвел взглядом комнату и указал на большую подушку в углу. – Вы не будете возражать, если я попрошу вас оставить птицу там?
Тот скривил лицо и снова посмотрел на Уинуорта. Потом, хотя все в нем красноречиво и выражало протест, все же повиновался.
– Хорошо, – бодро сказал Мак-Кинли, когда квасаманин снова уселся на место. – Так, посмотрим. Боюсь, что мне нужно немного вернуться назад.
И он стал повторять предыдущий вопрос, а Уинуорт переместил свое внимание на сидящего в углу моджои. Тот сидел, хотя, по всей видимости, счастливым себя в этом изгнании не ощущал. Движения его головы и крыльев, которые Уинуорт уже отметил ранее, драматически усилились, как по частоте, так и по размаху. Нервничает, потому что разделен со своим покровителем? – подумал Кобра. – Или расстроен из-за того, что с такого расстояния не может так влиять на ход опроса, как вблизи? Сама мысль, что моджои способны влиять на подсознание квасаман, приводила Уинуорта в состояние взвинченности. Он был единственным из всех с кем говорили, кто по-прежнему надеялся, что теория Джонни Моро была ошибочна.
– Черт.
Уинуорт снова перевел внимание на ход допроса и увидел, как помрачнело лицо Мак-Кинли.
– Мне очень жаль, записывающее устройство по-прежнему регистрирует высокий уровень шумов. Боюсь, что придется выставить вашего моджои из комнаты вообще. Крил? Ты не зайдешь на минуточку? Пожалуйста, захвати с собой что-нибудь устойчивое против когтей.
– Подождите, – сказал квасаманин, приподнимаясь со своего места. – Вы не можете вынести моджои отсюда.
– Почему нет? – спросил Мак-Кинли. – Мы не причиним ему вреда, а через несколько минут вы получите его назад. – Дверь открылась, и в комнату вошел тот самый Кобра, который некоторое время назад ввел квасаманина внутрь. В руке он сжимал кусок толстой ткани.
– Вы не должны трогать его, – повторил квасаманин, и в его голосе несмотря на терпеливый стоицизм послышались первые нотки злости. – Я делаю все, о чем вы просите, и обращаться со мной подобным образом вы не имеете права.
– Еще семь вопросов и все, – сказал успокаивающим тоном Мак-Кинли. – Пять или семь минут, и вы получите его назад. Посмотрите, здесь через коридор свободный кабинет. Крил просто постоит в центре этой комнаты с вашей птицей на руке, и, как только мы закончим, вы сможете открыть дверь и забрать вашего моджои. Его никто не обидит, это я вам обещаю.
При условии, что он будет хорошо себя вести, – подумал про себя Уинуорт. Вместе с Крилом в той комнате будет стоять еще один Кобра, держа все это время свои лазеры, направленными на птицу. И Уинуорт ничуть не завидовал его работе: стоять там с когтями моджои всего в полуметре от твоего лица.
Квасаманин все еще продолжал протестовать, хотя теперь по его тону стало ясно, что он уже понял тщетность своих усилий. Тем временем Крил, обмотав вокруг руки тряпку, опустил ее к моджои. Несколько помешкав, птица все же вскарабкалась на подставленную руку. Крил вышел, прикрыв за собой дверь, а Мак-Кинли возобновил свои вопросы.
Уже через пять минут или даже быстрее все, как он и обещал, было закончено. Но уже задолго до завершения Уинуорт пришел к заключению, что ему довелось наблюдать, как сильно может разъяриться квасаманин без всякой видимой физической причины. Неохотное сотрудничество квасаманина превратилось в почти физически ощутимую грубость. Он нервно выкрикивал ответы, дважды и вовсе отказался отвечать. Уинуорт чувствовал, как напряглись и его собственные мышцы в ежесекундном ожидании момента, когда квасаманин окончательно потеряет над собой контроль и бросится через стол, чтобы попытаться придушить доктора.
Но к счастью такой момент так и не настал. Мак-Кинли покончил со своим списком, и спустя полминуты квасаманин и моджои снова воссоединились в комнате напротив.
– Кое-что еще, и вы можете идти, – сказал Мак-Кинли человеку, успокаивающе поглаживающему горло птицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Я сомневаюсь в том, что хищников это тоже касается. – Хенфорд вздохнул. – Ну что, Рой, пешком или на аэромобиле?
– Думаю, что полетим, – сказал Бэньон. – А в это время мы постараемся заметить мишень сами. И посмотрим, у кого получится лучше.
– По крайней мере хуже нам от этого не станет. Что ж, поехали.
Трое зоологов снова вскарабкались в аэромобиль, а за ними последовали Бэньон и его трое Кобр. Едва приподнявшись над верхушками деревьев, они медленно направились на северо-запад.
Кристофер, фыркнув, отключил микрофон и снова с рвением принялся изучать инфракрасное изображение на экране, бормоча что-то себе под нос. Увидев его на собственном дисплее, Йорк хмыкнул.
– Какие-нибудь проблемы, Вил?
– Но ведь это – не моя работа, – проворчал Кристофер, не отрывая от монитора глаз. – Как я могу отыскать тепловые пятна крисджо, когда даже я не представляю себе, как они должны выглядеть?
– Просто найди большое излучающее тепло пятно, которое движется…
– Ну, уж это я знаю. Хорошо бы, если бы Элснер поторопился и скорее вернулся назад, больше мне нечего сказать.
– Он что, все еще сидит у главного дисплея и ищет стадо бололинов для разведывательной команды номер три?
– Да. – Кристофера заметно передернуло. – Те ребятки должны быть крепкими орешками. Меня бы они ни за что не заставили выслеживать этих бололинов.
– А меня бы не заставили спуститься вообще, – пробормотал Йорк.
Кристофер бросил на него быстрый взгляд.
– Ну да, м-м-м… этого и следовало ожидать, тебя ведь просили быть на «Менссане» вместе с Лизабет, Юрием, Марком и другими.
– Все правильно, – ровным голосом сказал Йорк. – Я отказался.
– О! – Взгляд Кристофера замер на новой руке Йорка, его новой механической правой руке, а потом он виновато перевел взгляд.
– Ты ведь подумал, что из-за этого, не правда ли? – спросил Йорк, поднимая руку и разжимая ладонь. Пока он это делал, пальцы его дважды дернулись, что служило безмолвным свидетельством того, что мозг его еще не вполне привык к нейронно-электронному управлению. – Ты думаешь, я боюсь снова спуститься туда?
– Конечно, нет…
– Тогда ошибаешься, – прямо сказал ему Йорк. – Я действительно боюсь, и страх этот, черт возьми, не безоснователен.
На лице Кристофера уже отразилось испытываемое им всевозрастающее чувство неловкости. И тут Йорку пришло в голову, что по всей вероятности тот никогда в жизни не слышал, чтобы кто-то говорил с ним столь откровенно.
– Ты хочешь знать, почему Юрий, Марк и другие там внизу, а я здесь наверху? – спросил он.
– Ладно… давай выкладывай, почему?
– Потому что они пытаются доказать, что они храбрые, – сказал Йорк. – В какой-то степени другим, но главным образом самим себе. Они хотят продемонстрировать свою готовность засунуть голову, если это понадобится, в пасть остистого леопарда во второй раз и не дрогнуть.
– В то время как ты такой потребности не чувствуешь?
– Точно, – кивнул Йорк. – Я свою смелость испытывал уже много раз. И до того, как попал на Авентайн, и потом. Я знаю, что она у меня есть, и я, черт возьми, не собираюсь еще раз испытывать судьбу и пытаться что-то доказать Вселенной в целом. – Он махнул рукой в сторону своего дисплея. – А если квасамане предпримут попытку показать свой военный уровень, я смогу оценить его и отсюда ничуть не хуже, чем с поверхности планеты. Именно по этой причине я и нахожусь там, где я есть.
– Понятно, – кивнул Кристофер. Но глаза его по-прежнему были взволнованными. – Безусловно, смысл есть – Я… я рад, что ты все объяснил.
Он снова повернулся к своему дисплею, а Йорк подавил вздох, Кристофер понял не больше, чем все остальные. Все они продолжают считать это сложной попыткой объяснить, что он не трус.
Ну и черт с ними всеми.
Повернувшись снова к своему экрану, он продолжил наблюдение по выявлению военной активности. Его механическая рука на коленях сжалась в кулак.
Вскоре после полудня в точно установленных от деревни пределах «Капля Росы» наконец обнаружила стадо бололинов. Но прошел еще час, прежде чем аэромобиль разведывательной команды-3 приблизился к нему. Стадо остановилось среди деревьев, чтобы попастись. Когда аэромобиль пролетал над стадом, Рем Паркер даже присвистнул.
– Ужасные создания, – пробормотал он.
Один из трех остальных Кобр тоже выразил свое согласие.
– Мне кажется, что я вижу тарбинов. Вон те темные пятна за головами между иглами.
– Ага. Отличное местечко для летней дачки. – Паркер бросил быстрый взгляд на приникшего к своей аппаратуре техника, который сидел рядом.
– Ну что, Дэн? Можно?
Дэн Ростен пожал плечами.
– На грани возможного. Мы слишком отклонились к югу от основного пути, и, чтобы вернуть их на старый маршрут, понадобится большая корректировка. Но если они окажутся столь же податливыми, как четвероногие с Чаты, все будет о'кей. Подожди минуточку, я постараюсь выяснить подробности.
Все оказалось вовсе не так страшно, как думал Паркер. Независимо от направления магнитного поля они смогут создать сильные магнитные линии и обеспечить отклонение более чем на двадцать градусов. Необходимая амплитуда отлично укладывалась в возможности их аппаратуры.
Конечно, для этого им придется подобраться к бололинам как можно ближе, на сотню метров от центра стада, и подвергнуть аэромобиль риску быть задетым крайними животными, которые очень высоки, как оказалось при таком близком рассмотрении. Но именно поэтому им и были нужны Кобры.
– Ладно, начнем, – сказал Паркер всем остальным. – И давайте надеяться, что они такие же, по мнению биологов, как и их четвероногие собратья с Чаты. Иначе, – но этого он уже не сказал, – Кобрам придется гнать их, подобно ковбоям, в сторону деревни.
А проделывать этот трюк ему вовсе не хотелось.
Солнце уже начало клониться к закату, когда Уинуорт после обхода позиций своих Кобр вернулся в здание мэрии, где доктор Мак-Кинли и другие психологи устроили свою лабораторию. Когда Уинуорт прибыл, из кабинета Мак-Кинли как раз выводили одного из квасаман и, воспользовавшись возможностью, он бросил мимолетный взгляд внутрь комнаты.
– Здравствуйте, – произнес он двум людям, просунув голову в дверь. – Как идут дела?
Мак-Кинли выглядел настолько уставшим, словно держался уже из последних сил, но голос его прозвучал достаточно твердо.
– В целом очень хорошо. Даже без компьютерного анализа я уже вижу, что уровень стресса колеблется именно так, как и предсказывалось.
– Хорошо. Похоже, что к вечеру ты закончишь этот этап?
– Остался еще один. Если хочешь, можешь остаться и посмотреть.
Уинуорт пристально посмотрел на охранника-Кобру, безмолвно стоящего у стены. Он тоже выглядел очень уставшим, хотя точно так же, как и Мак-Кинли, не подавал и виду.
– Алек, почему бы тебе не пойти и не пообедать? – предложил он ему. – А я побуду здесь, пока доктор Мак-Кинли не закончит.
– Буду очень признателен, – сказал Алек, кивая головой и направляясь к двери. – Спасибо.
Мак-Кинли дождался, пока за тем закроется дверь, и прикоснулся к кнопке микрофона своего переводчика.
– О'кей, пришлите мне номер сорок два.
Мгновение спустя включенные усилители слуха Уинуорта уловили звук приближающихся шагов двух пар ног. Дверь открылась, и на пороге появился еще один Кобра и весь настороженный квасаманин. Кобра вышел, а местному жителю Мак-Кинли жестом указал на низкий стул, что стоял лицом к его импровизированному столу.
– Пожалуйста, садитесь.
Квасаманин повиновался, бросив подозрительный взгляд в сторону Уинуорта. Его моджои, как отметил про себя Уинуорт, был сравнительно спокоен, хотя, может быть, несколько чаще, чем следовало бы, перебирал свои перья.
– Давайте начнем с вашего имени и рода занятий, – сказал Мак-Кинли. – Пожалуйста, говорите ясно в это записывающее устройство, – добавил он и махнул в направлении прямоугольного ящика, примостившегося на краю стола.
Человек ответил, и Мак-Кинли перешел к обычным вопросам, касающимся его интересов и жизни в деревне. Но постепенно тон и направленность вопросов стали изменяться, через несколько минут Мак-Кинли уже спрашивал у испытуемого об отношениях с друзьями, о частоте половых сношений с женой и прочих не менее интимных вещах. Уинуорт внимательно наблюдал за квасаманином, но, на его нетренированный взгляд, казалось, что тот с терпеливой благосклонностью относится к досужему любопытству доктора. Встроенные в стул и записывающее устройство индикаторы стресса дадут более научную оценку этим наблюдениям.
Мак-Кинли дошел только до половины вопроса к мужчине о его детстве, когда внезапно прервался и вот уже сорок второй раз за этот день приготовился с деланным раздражением выслушать то, что тот скажет ему.
– Простите, – сказал он квасаманину, – но, по всей видимости, беспокойные движения вашего моджои мешают записи. М-м… – Он обвел взглядом комнату и указал на большую подушку в углу. – Вы не будете возражать, если я попрошу вас оставить птицу там?
Тот скривил лицо и снова посмотрел на Уинуорта. Потом, хотя все в нем красноречиво и выражало протест, все же повиновался.
– Хорошо, – бодро сказал Мак-Кинли, когда квасаманин снова уселся на место. – Так, посмотрим. Боюсь, что мне нужно немного вернуться назад.
И он стал повторять предыдущий вопрос, а Уинуорт переместил свое внимание на сидящего в углу моджои. Тот сидел, хотя, по всей видимости, счастливым себя в этом изгнании не ощущал. Движения его головы и крыльев, которые Уинуорт уже отметил ранее, драматически усилились, как по частоте, так и по размаху. Нервничает, потому что разделен со своим покровителем? – подумал Кобра. – Или расстроен из-за того, что с такого расстояния не может так влиять на ход опроса, как вблизи? Сама мысль, что моджои способны влиять на подсознание квасаман, приводила Уинуорта в состояние взвинченности. Он был единственным из всех с кем говорили, кто по-прежнему надеялся, что теория Джонни Моро была ошибочна.
– Черт.
Уинуорт снова перевел внимание на ход допроса и увидел, как помрачнело лицо Мак-Кинли.
– Мне очень жаль, записывающее устройство по-прежнему регистрирует высокий уровень шумов. Боюсь, что придется выставить вашего моджои из комнаты вообще. Крил? Ты не зайдешь на минуточку? Пожалуйста, захвати с собой что-нибудь устойчивое против когтей.
– Подождите, – сказал квасаманин, приподнимаясь со своего места. – Вы не можете вынести моджои отсюда.
– Почему нет? – спросил Мак-Кинли. – Мы не причиним ему вреда, а через несколько минут вы получите его назад. – Дверь открылась, и в комнату вошел тот самый Кобра, который некоторое время назад ввел квасаманина внутрь. В руке он сжимал кусок толстой ткани.
– Вы не должны трогать его, – повторил квасаманин, и в его голосе несмотря на терпеливый стоицизм послышались первые нотки злости. – Я делаю все, о чем вы просите, и обращаться со мной подобным образом вы не имеете права.
– Еще семь вопросов и все, – сказал успокаивающим тоном Мак-Кинли. – Пять или семь минут, и вы получите его назад. Посмотрите, здесь через коридор свободный кабинет. Крил просто постоит в центре этой комнаты с вашей птицей на руке, и, как только мы закончим, вы сможете открыть дверь и забрать вашего моджои. Его никто не обидит, это я вам обещаю.
При условии, что он будет хорошо себя вести, – подумал про себя Уинуорт. Вместе с Крилом в той комнате будет стоять еще один Кобра, держа все это время свои лазеры, направленными на птицу. И Уинуорт ничуть не завидовал его работе: стоять там с когтями моджои всего в полуметре от твоего лица.
Квасаманин все еще продолжал протестовать, хотя теперь по его тону стало ясно, что он уже понял тщетность своих усилий. Тем временем Крил, обмотав вокруг руки тряпку, опустил ее к моджои. Несколько помешкав, птица все же вскарабкалась на подставленную руку. Крил вышел, прикрыв за собой дверь, а Мак-Кинли возобновил свои вопросы.
Уже через пять минут или даже быстрее все, как он и обещал, было закончено. Но уже задолго до завершения Уинуорт пришел к заключению, что ему довелось наблюдать, как сильно может разъяриться квасаманин без всякой видимой физической причины. Неохотное сотрудничество квасаманина превратилось в почти физически ощутимую грубость. Он нервно выкрикивал ответы, дважды и вовсе отказался отвечать. Уинуорт чувствовал, как напряглись и его собственные мышцы в ежесекундном ожидании момента, когда квасаманин окончательно потеряет над собой контроль и бросится через стол, чтобы попытаться придушить доктора.
Но к счастью такой момент так и не настал. Мак-Кинли покончил со своим списком, и спустя полминуты квасаманин и моджои снова воссоединились в комнате напротив.
– Кое-что еще, и вы можете идти, – сказал Мак-Кинли человеку, успокаивающе поглаживающему горло птицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52