- Хозяина не видели? Мы его поддерживаем (Шарги).
- А грибы, - спрашиваю я, - зачем?
- Грибы ерунда, можно взять "прямун" и сгонять на болото (Прохазка).
- Ха-ха-ха!
- Там забеспокоились? (Шарги воздел глаза к потолку.) - Верно
понимаешь. До встречи.
...Следующие три комнаты были пусты. В четвертой сидел за столом лысый
мужчина лет сорока, точнее, сорока трех, Свитер. Подбородок. Плечи.
Бицепсы. Обстановка без грибов, цветов и статуэток. На столе - разобранный
мини-двигатель.
Это он радировал.
Мужчина (Эдуард Гро, 44 года) помахал мне рукой: извините, мол, не
здороваюсь, выпачкался машинным маслом.
Но опасения его самые унизительные. Например, ему кажется, что я его
ударю. Неужели Штохл их еще и поколачивает?
- Вы Аргус? - выдавил наконец мужчина.
- Как будто. Там, - словно Шарги, я кидаю взгляд в потолок. - Там
приняли ваш сигнал. Вы оказали большую услугу правосудию, спасибо!
- Вы... станете расследовать?
- Именно. Буду откровенен, мне здесь все не нравится... Кроме техники.
И что Глен исчез, не нравится, что колония зарылась в камень, тоже не
нравится.
- А я вам нравлюсь?
- Вы типичный представитель разлагающейся колонии. Чем вы помогли
Глену?
- Верно, ничем.
- Уклоняетесь от всего, что пачкает: пьянок, ссор, драк.
- Заметьте еще, я не пляшу на болотах, не ем грибов.
Я осматриваю его комнату - инструмент, станок, прочее в том же духе.
- Мастерите? Любите это?
- Хозяин заказывает, у него смелый ум. Жаль человека, жаль его
времени.
- Какого времени?
- Что он тратит на управление этой дурацкой колонией.
- Вы недовольны?
- Живется нам хорошо. Встаем в восемь, в девять - ленч, в
шестнадцать - баскетбол. Один хозяин работает круглыми сутками, да вот я
еще ковыряюсь. Остальные играют в работу.
- Почему нет плантации?
Механик поднялся. Сидящим он кажется выше - коротконогий, родился на
астероиде.
- А вы пробовали заводить плантации на Люцифере?
- Нет.
- Оно и видно! Будь она проклята, эта биология Люцифера, эти летающие
сволочи! То высосут кровь, то хватанут зубами - и, пожалуйста, вирус! Хуже
их только медузы. Брызнет, и не только человек - пластик рассыпается! А уж
тело одной каплей прогрызает насквозь. А плесень... Проснешься - вот она,
подлая. Сожрала ботинки, съела одежду и уже огладывает ногти на пальцах.
Попал кусок плесени в еду - обеспечена саркома. Вот в чем мы поддерживаем
Хозяина - зарылись, ушли вглубь, и сразу нам всем стало хорошо. Копошусь -
и счастлив: никто меня не грызет, никто не кусает. Вспоминаю радиограмму и
думаю: верно сделал, а раскаиваюсь. Да.
- А Глен?
- Я думаю, он умер от злости. Видите ли, получилось так. Мы его
переизбрали; сняли то есть, и грубо сняли. Со Штохлом он последнее время
был на ножах. Люди они несоразмерные, конечно. Штохл разумен, деловит,
талант, а тот был гениальный дурачок. Ему было угодно убивать ради этой
планеты не только себя, но и нас. Но не вышло, нет! А кто нас спасал?
Хозяин. Я понимаю, Закон требует иного, но я за Хозяина.
...Эскулап большой работник. Его комната - это лаборатория; узенькая
лежанка, три стола, дощатые полки заставлены химической посудой и
приборами. Ему сорок семь лет, он врач колонии, имя - Джон Гласе. Пишет
работы по токсикологии животных Люцифера. (Так же интересуется и ядовитыми
растениями. Токсины, видите ли, это лекарство.) Встретил вежливо.
- Извините, я занят, привык к ночной работе. И все же полностью к
вашим услугам, - сказал вежливый Джон Гласе.
И даже поклонился, показав макушку.
- Дневники! - Я протянул руку. - Дневники Глена!
- Но я дал слово Отто Ивановичу свято хранить...
Он все же отдал мне дневники. Две тетради с записям светлых мыслей и
опытов я дам Тиму, а вот черную старомодную записную книжку возьму себе.
Итак, дневники... Я сел к столу.
Джон Гласе занялся работой и только взглядывал на меня временами.

ДНЕВНИК ГЛЕНА
19-го июня. Люцифер близко. Его голубой глаз пристально смотрел на
меня из черноты. И я не могу успокоиться.
Я брожу вдоль иллюминаторов. Перебираю бумаги, читаю.
И ничего не могу понять в моих записях. Горит голова.
Пробежал справочник звездного навигатора - простенькую историю
открытия Люцифера кораблем Звездного Дозора, просмотрел отчеты первой
экспедиции (неудачной). Она-то и открыла нам исключительность этой планеты.
21-е. Готовим спуск. Много суеты, много подсчетов, возни, всегда.
Совершенно неоценима помощь Отто Ивановича: проработали все этапы высадки.
Коммодор торопит нас.
22-е - 24-е. Сбросили на плато десант роботов (и с ними биохимика Д.
Гласса). Учитывая действие медуз и их токсинов (данные Т. Мохрва), роботы
покрыты спецпластиком. Они ставят надувные дома и устраивают склады.
Проклятая должность руковода не выпускает меня с корабля. По требованию
Отто Ивановича я приказал опрыскать плато ядохимикатом ФГ-149 (опасно для
генетического фонда). Эх, погрузить бы руки в это первичное тесто и месить,
месить его.
25-е. Высадка. Ступил на Люцифер и не удержался, заплакал. Столько лет
я рвался сюда, столько надежд! Я рыдал как псих. Меня оставили одного, даже
Мод отошла. Остался только робот-телохранитель. Затем я прошел плато. Со
мной шли ближние - Крафт, Штарк, Шарги и другие. Ощущение, что МЫ идем по
дну богатого моря; деревья-кораллы, деревья-анемоны, деревья-шары.
И все живое, все шевелящееся. Великолепны слизни-титаны, порхающие
ящеры. А цветные караваны медуз! Они увидели нас и опрыскали ядом. Пришлось
бежать под деревья.
Пoгибли Штраус и наш спаниель, славный золотистый пес.
Действие токсина дьявольски молниеносно. (Дж. Гласе сказал - до ужаса
прекрасное.) Первые похороны, и все приуныли. Одни тревожатся, другие
грустят. А мне хорошо. Ночью я был в карауле. Мне мерещились первые
переселенцы на Виргусе. Какая это, в сущности, скупая и недобрая планета:
снега, мхи, пустыни. Поневоле она должна быть переделанной в космический
механизм. Эту же надо беречь, как глаз, ее ужасы переделать в красоту.
Зло - в добро.
Я обошел караулы. Шел и вдруг увидел - стронулась черная скала и
подмяла купол дома. Оказывается, моут. Крики, пальба, свист осколков. Затем
движущийся холм охватидо пламя. Зверь горел пузырясь. Запах жженого мяса,
ощущение своей вины, и вопрос: отчего я не проверил окрестности?
Штохл советует искать пещеры. Им обнаружены карстовые воронки, он в
круглосуточных хлопотах.
26-е. Роботы закладывают плантации. Опробуем вначале культуры батата и
маиса. Отто Иванович образовал звено по истреблению медуз и второе - для
сражений с слизнями-титанами. Задача - истребить тех и других. Слизней,
судя по данным, десятка полтора. Но сколько их внизу, на равнине! Сегодня я
летал внизу: интенсивность биожизни потрясающая.
Договорились - Отто Иванович соберет микроманипулятор, и я стану
неотложно работать с генами. Хоздела поведет он.
10-е. Два события: первые плантации уничтожены налетом серебристых
крылатых змеек. Жилые помещения переведены под землю. Начат сбор
генетического материала. Шарги обнаружил съедобного слизня. Курт соединил
его гены с генами съедобной улитки (по моей схеме). Любопытно, что мы
получим? Долго фантазировали.
Я буквально влюбился во все здешнее. Видя монстров, которых сметет
эволюция, я мечтаю о заказниках для них.
О планете-заказнике.
15-е. Штохл приказал опрыскивать из огнеметов всю плесень в радиусе
полутора километров (а съеден только переносной домик). Я поспорил, но
уступил.
Совершаем вылазки в болота. Поражает некая смешанность форм, будто
природа еще только пробует, что и к чему присоединить. Это похоже на
сотворение мира по методу Лукреция Кара: "Сначала были созданы руки, ноги и
спины, а потом все соединилось как попало, и плохо соединенное умерло. Ибо
были люди с двумя головами, а быки с четырьмя хвостами и пр. и пр!"
(цитирую по памяти).
Я уверен, побежденные на плантациях, мы возьмем свое в другом. Путями
хирургической селекции и соматической генетики мы организуем Люцифер.
Работая, мы сами привыкнем к Люциферу и полюбим его.
18-е. Медузы убили Селиверстова.
21-е. О. И. ускоренными темпами пробивает штреки. Работа идет
круглосуточно. Торопят медузы - бурей пригнало. Изрядное их количество
напоролось на деревья и в агонии выпустило токсин. Ходим в скафандрах
повышенной защиты. Ш. командует всем. Как-то незаметно я оттеснен им на
почтенное место патриарха, говорящего только "да".
26-е. Роботы начисто выжигают плато. Но тут же, по горелому, на глазах
все начинает дико расти. Ш. требует абсолютно уходить в землю. Спорим. Я
заказал виварий и террарий.
Селекцию ведем сразу в трех направлениях. Первое - для нужд колонии.
Второе - получение форм, пригодных для иных планет. Третье - гармонизация и
приведение к доброте наиболее страшного (медузы и т. д.).
1-е августа. Скарп врезался в дерево. Погиб Крафт. Прилетел я туда
через час, но плесень доедала его. Бедный друг!
Спорили с Ш. о направлении цивилизации планеты. Он настаивает на
быстром уходе вглубь и создании подземной жизни.
Я вижу в этом опасность расслабления усилий и требую иного - полного
выхода на поверхность и борьбы. В земле можно оставить только лаборатории и
лазарет. Сначала должны быть борьба, изучение, привыкание к данной
биожизни. Ш. поставил вопрос на голосование, и я остался одиноким (Мод
воздержалась).
Мной недовольны те люди, которых я считал корнем и основой: Ш., Курт,
Шарги.
Их испуг перед биожизнью планеты (и на самом деле потрясающей) стал
психозом. Ш. уже наладил серийный выпуск универсальных роботов и строит
отличные помещения в земле.
О, я знаю его. Он не просто испуган биожизнью Люцифера, он охвачен
мыслью создать мир подземный. Как червь, Ш. прогрызает Люцифер насквозь:
изобретательность его не знает предела. Я же ставлю эксперимент по
преобразованию к лучшему именно этой планеты. Сменятся поколения, но будет
результат, и какой!
31-е. Удача! Первый гибрид слизня и улитки. Превосходный вкус, полный
набор аминокислот. Создан в невероятно быстрый срок. Полагаю, оказался
полезным токсин, найденный здесь Дж. Глассом. Формула его близка к
колхицину, но имеет и отличие. Ш. тотчас же сделал полые снаряды, и,
стреляя, вводил этот токсин слизням-титанам, вызывая их мутации. И
чудовищно быстро породил хищного плоского слизня с фиолетовым газом
слезоточивого действия. Черт знает что!
7-е. Перенес свою лабораторию на плато. Ощущение одиночества среди
этой кипящей жизни не испытываю. Я вижу, как поднимаются деревья, я
исследую их соки, я готов поклониться этой жизни.
11-е. Нашел водяные цветы черного цвта. Дж. Гласе выделил из них новый
токсин необычных свойств: он дает амнезию.
17-е. Работаю с медузами. Решил внести маленькую хромосомную бомбу в
их генетический фонд с расчетом взрыва ее через два-три поколения. Это
лишит их токсина. Но вдруг они погибнут? Отсюда необходимость изучения
жизни медуз. В сутолоке не установил сразу контакт с биостанцией Т. Мохова.
Что мешало? Ш. сказал о разрушении этой станции слизнями и гибели
ученых, и у меня был еще один тоскливый день.
19-е. Приходил Ш., звал под землю. Я отказался. Считаю, нужно дать
пример смелой жизни. Я бросаю свой дом-шар и перехожу в походный. Унес его
в центр плато. Здесь, на пепле, животные. По-видимому, они где-то
затаились, когда роботы выжигали плато. У меня на учете три гигантских
слизня и около ста ящерок-многоголовок. И все время прибывают на плато
медузы, черт бы их побрал!
Да, надо вскрыть бункер Т. Мохова. Там бесценные коллекции и записи.
23-е. Обдумываю свое переселение вниз, на равнину, в болота. Вчера
весь день рассматривал ее. Ш. запустил крылатых разведчиков с
телеаппаратурой, я принимал стереоизображение (своим аппаратом). Что это?
Старается для меня? Или запугивает Люцифером? Роботы летали на винтах,
рыскали по самым глухим уголкам. Тайная жизнь Люцифера меня потрясла,
странная плавучесть в воздухе некоторых тяжелых организмов ошеломила. Я
должен быть там!
24-е. Спор на общем собрании - все против меня. Понятно - помещения,
выстроенные роботами, роскошны.
25-е. Плесень съела мой дом, на мою ногу сел фиолетового цвета грибок.
29-е. Второй дом раздавлен слизнем-титаном. Вспышка злобы, и я убил
его. Прекрасное его тело - золотистое с рябью карминных пятен - погибло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11