Верно говорят: иная драка способна помирить самых злых недругов, - нечто подобное случилось и с ними. Купание в холодной воде знаменовало точку в их затянувшейся вражде. Они и впрямь смывали с себя корочку застарелой ненависти, совместным омовением делали шаг на пути сближения. Делить им действительно было нечего, да и отличались они друг от дружки очень немногим. Даже характеры девушек в чем-то были похожи. Обе отличались решительностью, обе вполне могли за себя постоять. Неудивительно, что все завершилось вынужденным примирением.
Так или иначе, но купание шло своим чередом. Пару раз взвизгнула Мариночка, провалившись ногой в случайную промоину, следом пискнула и Марго, чуть было не зачерпнувшая с водой крупного лягушонка. Смешливо фыркая, они даже побрызгались друг в друга водой. Ни та, ни другая так и не заметили, что из-за ближайших кустов за ними внимательно наблюдают посторонние глаза. Все с той же беспечностью девушки продолжали купание, а, покончив с водными процедурами, выскочили на берег. Выбрав место почище и посуше, разлеглись на теплом осеннем солнце. Забавно, но если в воду они входили еще чужими, стесняясь снимать трусики, то теперь нижнее белье было отважно развешено на ближайших ветках. Стесняться более было некого, а насекомых с клещами они не боялись. Чем и замечательна осень, что ни слепней, ни комаров в лесах почти не остается. Солнце еще дарит тепло, а вот гнуса можно уже не опасаться.
Щурясь на солнце, Марго с полуулыбкой наблюдала, как ее малиновые стринги мирно соседствуют с кружевными трусиками Мариночки. Верно, сюда же они повесили бы и свои бюстгальтеры, но лифчиков девушки не носили принципиально. Грудки у обеих были еще по-девичьи упруги и вниз не смотрели, легко продавливая в платьицах и кофточках аппетитные пуговки сосков. Марго была суше и стройнее, зато Мариночка несколько превосходила ее в росте и могла похвастать отличным южным загаром. Впрочем, на конкурс красоты их бы вряд ли взяли, поскольку до обязательных ста семидесяти сантиметров «в холке» девушки существенно не дотягивали. Тем не менее, определенным успехом у мужчин пользовалась и та и другая.
- Ты куришь? - поинтересовалась Мариночка.
- Вообще-то нет, но… - Марго дотянулась до брошенной на траву сумочки, чуть помешкав, достала пачку сигарет. Это тоже являлось заслугой Стаса, отучившего ее сначала от дешевенькой «Примы», а после и вовсе от любого курева, включая коноплю и «уральское сено-сырец». И все же пачку любимой «Стюардессы» - столь же скверной, сколь и привычной, - Марго по-прежнему таскала с собой. Как раз для таких случаев - чтобы сбросить пар и чуточку развеяться. «Пар» они успели уже сбросить, так что «Стюардесса» должна была сыграть роль своеобразной трубки мира.
Щелкнув зажигалкой, Марго раскурила разом две сигареты. Протянув одну Мариночке, с интересом прищурилась. Любопытно стало - побрезгуют или нет ее подношением. Но Мариночка проверку выдержала, сигарету отважно прикусила крепкими зубками. Девушки затянулись, окутав обнаженные тела сизой вуалью табачного дыма.
- Кстати, и это забери, - Марго перебросила соседке пистолетик.
- Вряд ли он мне понадобится. - Мариночка небрежно ухватила пистолетик за ствол, размахнувшись, швырнула в ручей.
- Не жалко?
- Да нет. Давно собиралась от него избавиться, а сейчас и момент самый подходящий. Я ведь не мокрушница.
- Все равно напрасно. Я бы сохранила. Время на дворе дурное, вдруг, да пригодится.
- Ну, если понадобится ствол, скажи мне. Сумею достать еще.
- Кучеряво живешь, подруга.
- Немножко есть…
Насчет «дурного времени» Марго угодила в яблочко. Во всяком случае, уже через несколько секунд о выброшенном пистолете им пришлось горько пожалеть. Сначала встрепенулась более чуткая Маргарита, а следом за ней приподняла голову Мариночка. Обе девушки торопливо сели, кое-как прикрывшись руками. Пугаться было чего. Из раздвинувшихся кустов с ухмылками выбирались двое обросших нетопырей.
- Сладкая парочка, а, Хван? - рыжеволосый детина пятерней потер щетину на щеках, растянул губы в щербатой улыбке.
- Да уж слаще не бывает. И как раз двое на двое… - мужчина, именуемый Хваном сделал шаг вперед. Рот его кривился в неприятном оскале, глазки масляно поблескивали.
- Чего нужно, уроды! - гаркнула Марго. Изо всех сил она старалась казаться грозной, но у обнаженных женщин это всегда плохо получается. Во всяком случае, двое незнакомцев на окрик молоденькой девицы только ухмыльнулись. Тут требовался иной подход, и Мариночка немедленно прищурилась. Пальцы Хвана украшали синие кольца, и ей это кое о чем говорило. По крайней мере, кое-каких блатных истин за время общения со своим покойным начохраны она успела нахвататься.
А чуть погодя рубаха на тощей груди блатаря распахнулась, и Мариночка рассмотрела характерную татуировку Ильича. Такие профили выкалывали себе либо полные лохи, либо напротив - матерые уркаганы. Объяснялось же все чрезвычайно просто: первые буквы «вождя октябрьской революции» складывались в лаконичное слово «ВОР», что означало семиотику кастовой принадлежности и, конечно же, не дозволялось обычным гражданам. Во всяком случае, кто ни попадя изображать Ленина в таком ракурсе не имел права. Этим следовало воспользоваться, и Мариночка немедленно ринулась в атаку.
- Ты, сявка, кого на груди у себя выколол? Не боишься, что на зоне тебе за такие штучки очко порвут?
- Ишь, ты, спелая какая! - Хван даже восхитился. Пугаться он и не думал. - Да ты никак из Марух будешь?
- А ты никак глухой? Или не слышал, что я сказала?
- Слышал, козочка, обязательно слышал. Только ведь в зону еще посадить надо. А кто меня посадит туда? Ты, что ли?
- А хоть бы и я…
- Хорош, с ними базарить, Хван. - Оборвал приятеля рыжеволосый. - Не дай бог, Лесник заявится. Он ведь тут поблизости шастает.
- Успеем, Бура, не гоношись.
- Кого, блин, успеем? У меня сейчас штаны лопнут! А после Горбунья опять девочек к себе заберет.
- Пусть забирает. - Хван фыркнул. - Нам-то с тобой только проверить товар нужно. В смысле, значит, кондиции.
Рыжеволосый гоготнул.
- Надеешься еще девочку встретить?
- Да нет, уже не надеюсь. Но первым побывать все же хочется.
- Тогда, чур, я себе рыжую беру!
- С каких это щей?
- Ясно с каких! Я сам рыжий, значит, и баб рыжих люблю.
- Не боись, обеих успеем попробовать. И ты, и я…
Но ни попробовать, ни договорить он не успел. С пронзительным воплем Марго вскочила с места, одним прыжком одолела дистанцию до лесных упырей. Правая пятка ее подбила щиколотку противника, кулак с силой вонзился в заросшую густым волосом челюсть. Детина пошатнулся, но не упал. Впрочем, и Марго еще только начинала свою сольную партию. Издав повторный вопль, она гибко извернулась и наотмашь полоснула ступней по физиономии рыжеволосого. Тут же упала на колено, в падении вонзив локоть в пах чужака.
На этот раз результат оказался более действенным. Взвыв во весь голос, тот, кого именовали Бурой, рухнул на землю. Добить его было совсем несложно, но к этому времени встрепенулся обладатель воровской татуировки. Суетливым неловким движением Хван выхватил из-за пояса обрез, стремительно передернул затвор.
- Стоять, сука! Я сказал: стоять!… - голос его сорвался на фальцет и все-таки действие свое произвел. Марго замерла на месте. Неизвестно, что было бы дальше, но в этот момент ожила Мариночка. Пример новоиспеченной подруги подействовал на нее в высшей степени заразительно. Подхватив с земли полукилограммовый камень-голыш, она с силой запустила им в уголовника. Рассчитывала попасть в голову, но камень оказался чересчур тяжелым, угодив мужчине в грудь. Охнув, блатарь покачнулся, на секунду перевел короткий ствол в сторону очередной мишени. И Марго, конечно же, воспользовалась моментом. Взвившись в воздух, она в очередной раз послала вперед свою убойную ступню. В секции подобным выпадом она уверенно ломала трехсантиметровые сосновые доски, но здесь ее удар пришелся в пустоту. В самый последний момент юркий Хван успел все-таки вильнуть в сторону. В своей дерганной опасной жизни он много чего повидал и многих соперников успел опередить. Собственно, потому и выживал, что умел вовремя уворачиваться. От цепей, перьев и тяжелых кольев. На землю падали другие, - самого Хвана судьба пока хранила. Может, действительно, любила, а может, берегла для какой-нибудь более изощренной казни.
Обрез в его руке нервно качнулся, по ушам молотнул оглушающий выстрел. Дробь, выпущенная наобум, угодила Маргарите в ногу. Войдя под углом, свинцовые шарики порвали связки и, пробуравив в бедренных мышцах множество миниатюрных тоннелей, вылетели наружу. От болевого шока девушка тотчас потеряла сознание. Мариночка поняла это уже по одному тому, как она упала. И тут же швырнула в лесного упыря очередную каменюгу. Но Хван уже пришел в себя и камень легко пропустил над собой. Мгновением позже он свирепым толчком в грудь опрокинул Мариночку на землю, ствол своего обреза упер ей в шею.
- Усохни, гнида, если хочешь жить!
И Мариночка подчинилась. Что-то было в этом типе по-настоящему звериное, от чего леденела кровь и хотелось надрывно кричать. Он даже не говорил, а шипел, - точь-в-точь как рассерженная гадюка. Да и глазки его показались Мариночке до жути знакомыми. Подобный взгляд она уже встречала. У людей, убивавших себе подобных…
- Как ты там, Бура? Очухался?
- Порву тварь! На куски порву!… - продолжая зажимать ладонью промежность, рыжеволосый с трудом поднялся.
- Спокуха! Я ей за тебя уже вклеил. Сейчас эту обработаю, и свалим. - Хван с усмешкой взглянул на товарища. - Как ты там? Способен еще баб трахать?
Об этом можно было не спрашивать. Уже по одному виду рыжеволосого было ясно, что амурные дела того совершенно не интересуют. Видать, голая чертовка приложилась от души. Сделала из яиц вкрутую яйца всмятку.
- Ладно, не тушуйся, кореш, сделаю все дела за двоих. - Присев на корточки, Хван свободной пятерней цепко облапил Мариночкину грудь. - А ты поглядишь, от сеанса развлечешься. Может, что и у тебя в штанах зашевелится…
- Пусти, гад! - на глазах Мариночки выступили слезы. И все же сопротивляться она уже не могла. Эти уроды победили. Более того, она отчетливо поняла, что одним изнасилованием ей не отделаться. После того, как этот упырь насытится, их попросту прикончат. А после утопят в том же самом ручье…
Хван уже стягивал с себя штаны, когда за спиной его раздался приглушенный голос:
- Не спеши, баклан. Девочек надо связать и отвести в лагерь…
Чертыхнувшись, уголовник повернул голову. Разумеется, это снова был Лесник - всевидящий и всеслышащий, со своим любимым карабином под мышкой. Конечно же, услышал выстрел и тут же примчался. А они-то, наивные, надеялись сделать все втихаря…
Хван скрежетнул зубами. Вновь появился соблазн грохнуть этого непрошенного командира. Разобраться с ним раз и навсегда. И Бура бы его поддержал. Только ведь не успеет. Лесник хоть и держится расслабленно, а в полсекунды успеет сделать из них решето. И карабин у него особый - не чахлая «тозовка», - лупит, как автомат. Так что с обрезиком против него не пойдешь. К слову сказать, и Атаман потом следствие учинит - обязательно докопается до истины…
- Слышь, Лесник! - Хван досадливо поморщился. - Охота тебе тащить их на себе? В такую-то даль!
- Зачем же тащить? Ножками пойдут.
- Так это… Я ляжку одной попортил…
Лесник неспешно приблизился к лежащей Марго, бегло осмотрел рану. Глядя на его сурово сведенные брови, Хван торопливо начал оправдываться:
- Никто не собирался шмалять. Она, зверюга, сама первая кинулась. Бура до сих пор оклематься не может.
Лесник окинул их сумрачным взором, с кряхтеньем достал из кармана бинт.
- Значит, за дело получили. Теперь на себе потащите.
- Ты что, охренел? Тут же это - километров пятнадцать будет!
- Вот и потащишь! Все пятнадцать кэмэ. А после еще с Атаманом потолкуешь.
Упоминание об Атамане вмиг отрезвило Хвана. Желание спорить с Лесником пропало. Впрочем, и Лесник не горел желание натирать лишние мозоли. Убедившись, что спорщики окончательно притихли, он милостиво объявил:
- К железке ее понесем. Там у нас дрезина, так что докатим девочек с ветерком…
Глава 7
Ночь продолжала гудеть автомобильными моторами, незримой ладонью перемешивая черные краски. Давно пора было разбегаться по домам, но Тимофей Лосев и Юрик Пусвацет оставались в своих креслах, ожидая появления Михаила. Тут же рядом скучал Серега Маркелов. Он сегодня значился в наряде, а потому никуда не спешил. Дежурство есть дежурство, и, сидя возле внутренних мониторов, Маркелов с неспешной пластичностью полировал пилочкой ногти. Непонятно - где он высмотрел столь аристократическую процедуру, но видно было, что старается человек от души. С тем же изяществом в прежние годы он возжигал о коробок спички, - не чиркал и не тер подобно торопливым домохозяйкам, а именно возжигал. Все равно как граф, взмахивающий лайковыми перчатками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Так или иначе, но купание шло своим чередом. Пару раз взвизгнула Мариночка, провалившись ногой в случайную промоину, следом пискнула и Марго, чуть было не зачерпнувшая с водой крупного лягушонка. Смешливо фыркая, они даже побрызгались друг в друга водой. Ни та, ни другая так и не заметили, что из-за ближайших кустов за ними внимательно наблюдают посторонние глаза. Все с той же беспечностью девушки продолжали купание, а, покончив с водными процедурами, выскочили на берег. Выбрав место почище и посуше, разлеглись на теплом осеннем солнце. Забавно, но если в воду они входили еще чужими, стесняясь снимать трусики, то теперь нижнее белье было отважно развешено на ближайших ветках. Стесняться более было некого, а насекомых с клещами они не боялись. Чем и замечательна осень, что ни слепней, ни комаров в лесах почти не остается. Солнце еще дарит тепло, а вот гнуса можно уже не опасаться.
Щурясь на солнце, Марго с полуулыбкой наблюдала, как ее малиновые стринги мирно соседствуют с кружевными трусиками Мариночки. Верно, сюда же они повесили бы и свои бюстгальтеры, но лифчиков девушки не носили принципиально. Грудки у обеих были еще по-девичьи упруги и вниз не смотрели, легко продавливая в платьицах и кофточках аппетитные пуговки сосков. Марго была суше и стройнее, зато Мариночка несколько превосходила ее в росте и могла похвастать отличным южным загаром. Впрочем, на конкурс красоты их бы вряд ли взяли, поскольку до обязательных ста семидесяти сантиметров «в холке» девушки существенно не дотягивали. Тем не менее, определенным успехом у мужчин пользовалась и та и другая.
- Ты куришь? - поинтересовалась Мариночка.
- Вообще-то нет, но… - Марго дотянулась до брошенной на траву сумочки, чуть помешкав, достала пачку сигарет. Это тоже являлось заслугой Стаса, отучившего ее сначала от дешевенькой «Примы», а после и вовсе от любого курева, включая коноплю и «уральское сено-сырец». И все же пачку любимой «Стюардессы» - столь же скверной, сколь и привычной, - Марго по-прежнему таскала с собой. Как раз для таких случаев - чтобы сбросить пар и чуточку развеяться. «Пар» они успели уже сбросить, так что «Стюардесса» должна была сыграть роль своеобразной трубки мира.
Щелкнув зажигалкой, Марго раскурила разом две сигареты. Протянув одну Мариночке, с интересом прищурилась. Любопытно стало - побрезгуют или нет ее подношением. Но Мариночка проверку выдержала, сигарету отважно прикусила крепкими зубками. Девушки затянулись, окутав обнаженные тела сизой вуалью табачного дыма.
- Кстати, и это забери, - Марго перебросила соседке пистолетик.
- Вряд ли он мне понадобится. - Мариночка небрежно ухватила пистолетик за ствол, размахнувшись, швырнула в ручей.
- Не жалко?
- Да нет. Давно собиралась от него избавиться, а сейчас и момент самый подходящий. Я ведь не мокрушница.
- Все равно напрасно. Я бы сохранила. Время на дворе дурное, вдруг, да пригодится.
- Ну, если понадобится ствол, скажи мне. Сумею достать еще.
- Кучеряво живешь, подруга.
- Немножко есть…
Насчет «дурного времени» Марго угодила в яблочко. Во всяком случае, уже через несколько секунд о выброшенном пистолете им пришлось горько пожалеть. Сначала встрепенулась более чуткая Маргарита, а следом за ней приподняла голову Мариночка. Обе девушки торопливо сели, кое-как прикрывшись руками. Пугаться было чего. Из раздвинувшихся кустов с ухмылками выбирались двое обросших нетопырей.
- Сладкая парочка, а, Хван? - рыжеволосый детина пятерней потер щетину на щеках, растянул губы в щербатой улыбке.
- Да уж слаще не бывает. И как раз двое на двое… - мужчина, именуемый Хваном сделал шаг вперед. Рот его кривился в неприятном оскале, глазки масляно поблескивали.
- Чего нужно, уроды! - гаркнула Марго. Изо всех сил она старалась казаться грозной, но у обнаженных женщин это всегда плохо получается. Во всяком случае, двое незнакомцев на окрик молоденькой девицы только ухмыльнулись. Тут требовался иной подход, и Мариночка немедленно прищурилась. Пальцы Хвана украшали синие кольца, и ей это кое о чем говорило. По крайней мере, кое-каких блатных истин за время общения со своим покойным начохраны она успела нахвататься.
А чуть погодя рубаха на тощей груди блатаря распахнулась, и Мариночка рассмотрела характерную татуировку Ильича. Такие профили выкалывали себе либо полные лохи, либо напротив - матерые уркаганы. Объяснялось же все чрезвычайно просто: первые буквы «вождя октябрьской революции» складывались в лаконичное слово «ВОР», что означало семиотику кастовой принадлежности и, конечно же, не дозволялось обычным гражданам. Во всяком случае, кто ни попадя изображать Ленина в таком ракурсе не имел права. Этим следовало воспользоваться, и Мариночка немедленно ринулась в атаку.
- Ты, сявка, кого на груди у себя выколол? Не боишься, что на зоне тебе за такие штучки очко порвут?
- Ишь, ты, спелая какая! - Хван даже восхитился. Пугаться он и не думал. - Да ты никак из Марух будешь?
- А ты никак глухой? Или не слышал, что я сказала?
- Слышал, козочка, обязательно слышал. Только ведь в зону еще посадить надо. А кто меня посадит туда? Ты, что ли?
- А хоть бы и я…
- Хорош, с ними базарить, Хван. - Оборвал приятеля рыжеволосый. - Не дай бог, Лесник заявится. Он ведь тут поблизости шастает.
- Успеем, Бура, не гоношись.
- Кого, блин, успеем? У меня сейчас штаны лопнут! А после Горбунья опять девочек к себе заберет.
- Пусть забирает. - Хван фыркнул. - Нам-то с тобой только проверить товар нужно. В смысле, значит, кондиции.
Рыжеволосый гоготнул.
- Надеешься еще девочку встретить?
- Да нет, уже не надеюсь. Но первым побывать все же хочется.
- Тогда, чур, я себе рыжую беру!
- С каких это щей?
- Ясно с каких! Я сам рыжий, значит, и баб рыжих люблю.
- Не боись, обеих успеем попробовать. И ты, и я…
Но ни попробовать, ни договорить он не успел. С пронзительным воплем Марго вскочила с места, одним прыжком одолела дистанцию до лесных упырей. Правая пятка ее подбила щиколотку противника, кулак с силой вонзился в заросшую густым волосом челюсть. Детина пошатнулся, но не упал. Впрочем, и Марго еще только начинала свою сольную партию. Издав повторный вопль, она гибко извернулась и наотмашь полоснула ступней по физиономии рыжеволосого. Тут же упала на колено, в падении вонзив локоть в пах чужака.
На этот раз результат оказался более действенным. Взвыв во весь голос, тот, кого именовали Бурой, рухнул на землю. Добить его было совсем несложно, но к этому времени встрепенулся обладатель воровской татуировки. Суетливым неловким движением Хван выхватил из-за пояса обрез, стремительно передернул затвор.
- Стоять, сука! Я сказал: стоять!… - голос его сорвался на фальцет и все-таки действие свое произвел. Марго замерла на месте. Неизвестно, что было бы дальше, но в этот момент ожила Мариночка. Пример новоиспеченной подруги подействовал на нее в высшей степени заразительно. Подхватив с земли полукилограммовый камень-голыш, она с силой запустила им в уголовника. Рассчитывала попасть в голову, но камень оказался чересчур тяжелым, угодив мужчине в грудь. Охнув, блатарь покачнулся, на секунду перевел короткий ствол в сторону очередной мишени. И Марго, конечно же, воспользовалась моментом. Взвившись в воздух, она в очередной раз послала вперед свою убойную ступню. В секции подобным выпадом она уверенно ломала трехсантиметровые сосновые доски, но здесь ее удар пришелся в пустоту. В самый последний момент юркий Хван успел все-таки вильнуть в сторону. В своей дерганной опасной жизни он много чего повидал и многих соперников успел опередить. Собственно, потому и выживал, что умел вовремя уворачиваться. От цепей, перьев и тяжелых кольев. На землю падали другие, - самого Хвана судьба пока хранила. Может, действительно, любила, а может, берегла для какой-нибудь более изощренной казни.
Обрез в его руке нервно качнулся, по ушам молотнул оглушающий выстрел. Дробь, выпущенная наобум, угодила Маргарите в ногу. Войдя под углом, свинцовые шарики порвали связки и, пробуравив в бедренных мышцах множество миниатюрных тоннелей, вылетели наружу. От болевого шока девушка тотчас потеряла сознание. Мариночка поняла это уже по одному тому, как она упала. И тут же швырнула в лесного упыря очередную каменюгу. Но Хван уже пришел в себя и камень легко пропустил над собой. Мгновением позже он свирепым толчком в грудь опрокинул Мариночку на землю, ствол своего обреза упер ей в шею.
- Усохни, гнида, если хочешь жить!
И Мариночка подчинилась. Что-то было в этом типе по-настоящему звериное, от чего леденела кровь и хотелось надрывно кричать. Он даже не говорил, а шипел, - точь-в-точь как рассерженная гадюка. Да и глазки его показались Мариночке до жути знакомыми. Подобный взгляд она уже встречала. У людей, убивавших себе подобных…
- Как ты там, Бура? Очухался?
- Порву тварь! На куски порву!… - продолжая зажимать ладонью промежность, рыжеволосый с трудом поднялся.
- Спокуха! Я ей за тебя уже вклеил. Сейчас эту обработаю, и свалим. - Хван с усмешкой взглянул на товарища. - Как ты там? Способен еще баб трахать?
Об этом можно было не спрашивать. Уже по одному виду рыжеволосого было ясно, что амурные дела того совершенно не интересуют. Видать, голая чертовка приложилась от души. Сделала из яиц вкрутую яйца всмятку.
- Ладно, не тушуйся, кореш, сделаю все дела за двоих. - Присев на корточки, Хван свободной пятерней цепко облапил Мариночкину грудь. - А ты поглядишь, от сеанса развлечешься. Может, что и у тебя в штанах зашевелится…
- Пусти, гад! - на глазах Мариночки выступили слезы. И все же сопротивляться она уже не могла. Эти уроды победили. Более того, она отчетливо поняла, что одним изнасилованием ей не отделаться. После того, как этот упырь насытится, их попросту прикончат. А после утопят в том же самом ручье…
Хван уже стягивал с себя штаны, когда за спиной его раздался приглушенный голос:
- Не спеши, баклан. Девочек надо связать и отвести в лагерь…
Чертыхнувшись, уголовник повернул голову. Разумеется, это снова был Лесник - всевидящий и всеслышащий, со своим любимым карабином под мышкой. Конечно же, услышал выстрел и тут же примчался. А они-то, наивные, надеялись сделать все втихаря…
Хван скрежетнул зубами. Вновь появился соблазн грохнуть этого непрошенного командира. Разобраться с ним раз и навсегда. И Бура бы его поддержал. Только ведь не успеет. Лесник хоть и держится расслабленно, а в полсекунды успеет сделать из них решето. И карабин у него особый - не чахлая «тозовка», - лупит, как автомат. Так что с обрезиком против него не пойдешь. К слову сказать, и Атаман потом следствие учинит - обязательно докопается до истины…
- Слышь, Лесник! - Хван досадливо поморщился. - Охота тебе тащить их на себе? В такую-то даль!
- Зачем же тащить? Ножками пойдут.
- Так это… Я ляжку одной попортил…
Лесник неспешно приблизился к лежащей Марго, бегло осмотрел рану. Глядя на его сурово сведенные брови, Хван торопливо начал оправдываться:
- Никто не собирался шмалять. Она, зверюга, сама первая кинулась. Бура до сих пор оклематься не может.
Лесник окинул их сумрачным взором, с кряхтеньем достал из кармана бинт.
- Значит, за дело получили. Теперь на себе потащите.
- Ты что, охренел? Тут же это - километров пятнадцать будет!
- Вот и потащишь! Все пятнадцать кэмэ. А после еще с Атаманом потолкуешь.
Упоминание об Атамане вмиг отрезвило Хвана. Желание спорить с Лесником пропало. Впрочем, и Лесник не горел желание натирать лишние мозоли. Убедившись, что спорщики окончательно притихли, он милостиво объявил:
- К железке ее понесем. Там у нас дрезина, так что докатим девочек с ветерком…
Глава 7
Ночь продолжала гудеть автомобильными моторами, незримой ладонью перемешивая черные краски. Давно пора было разбегаться по домам, но Тимофей Лосев и Юрик Пусвацет оставались в своих креслах, ожидая появления Михаила. Тут же рядом скучал Серега Маркелов. Он сегодня значился в наряде, а потому никуда не спешил. Дежурство есть дежурство, и, сидя возле внутренних мониторов, Маркелов с неспешной пластичностью полировал пилочкой ногти. Непонятно - где он высмотрел столь аристократическую процедуру, но видно было, что старается человек от души. С тем же изяществом в прежние годы он возжигал о коробок спички, - не чиркал и не тер подобно торопливым домохозяйкам, а именно возжигал. Все равно как граф, взмахивающий лайковыми перчатками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50