Она помогла ему выйти из машины и почти втащила его
в коттедж. Он все время бормотал что-то невнятное - то извинялся, то
благодарил, - ни к кому конкретно не обращаясь. Она поняла, что Теллон
почти бредит. Комнаты были холодные и пахли снегом. Она опустила его на
постель, он благодарно свернулся калачиком, как ребенок, а она накрыла его
одеялами.
- Сэм, - прошептала она, - в двух кварталах отсюда есть аптека. Я
пойду раздобуду что-нибудь для вас. Я недолго.
- Да, хорошо... Раздобудьте что-нибудь...
Хелен выпрямилась, держа в руке пистолет. Она победила, и победа
досталась ей легко. Когда она выходила из спальни, он позвал ее.
- Хелен, - произнес он слабым голосом, впервые назвав ее по имени, -
скажи полицейским... Когда они придут меня брать, пусть захватят еще пару
одеял.
Она быстро закрыла за собой дверь, пробежала через маленькую гостиную
и выскочила на пронзительный ночной ветер. Да, он знает, куда она идет. Ну
и что? Ей-то какое дело? Но она все никак не могла отделаться от этого
бесконечного внутреннего диалога: я знаю; я знаю, что ты знаешь; я знаю,
что ты знаешь, что я знаю...
Все дело в том, решила она, что ей стыдно выдавать его после того,
что она узнала о Черкасском. И о самом Теллоне. Он настолько болен, что
едва ли сумеет ей помешать. Но ей было важно обмануть Теллона точно таким
же способом, как если бы он был здоров. Он распознал обман? Что ж,
придется хлебнуть чуть больше стыда. Она это стерпит.
Хелен открыла дверцу автомобиля и забралась внутрь. Сеймур, лежавший
на сиденье, приподнялся и ткнулся носом в ее руку. Оттолкнув собаку, она
потянулась к щитку радиотелефона, потом отдернула руку. Ее сердце
заколотилось так, что на висках зашевелились волосы. Она вылезла из
машины, вернулась в домик и закрыла дверь на замок.
Пока она, склонившись над постелью, снимала с него электроглаз,
Теллон беспокойно шевелился и стонал во сне.
Вот так, думала она, расстегивая свою форменную блузку, вот так оно и
начинается.
16
Весеннее утро, принаряженное в пастельную дымку, пришло в
Нью-Виттенбург, принеся на окаймленные деревьями улицы ощущение жизни,
украсив бетонную пустыню космопорта полосами яркого, чистого солнечного
света.
- Дальше не поедем, - сказал Теллон, когда машина выехала на холм и
он увидел перед собой раскинувшийся город. - Отсюда я могу дойти пешком.
- Мы действительно должны расстаться? - Хелен направила машину к
обочине дороги и позволила ей опуститься на землю. - Я уверена, что могла
бы тебе помочь.
- Так нужно, Хелен. Мы уже все обсудили. - Теллон говорил твердо,
чтобы скрыть свою печаль от разлуки с ней. Пять дней, которые они вместе
провели в мотеле, прошли как пять секунд. Однако по тому влиянию, что они
оказали на его жизнь, они стоили десятилетий. В любви к ней он обрел и
молодость, и - на новом уровне - зрелость. Но теперь капсула-горошина,
похороненная в его мозгу, стала даже важнее, чем та новая планета, которую
она олицетворяла. На карту были поставлены два мира - если дело дойдет до
войны, ни Земля, ни Эмм-Лютер в их нынешнем виде не выживут.
Ему понадобилось некоторое время, чтобы убедить Хелен, что в
Нью-Виттенбург им следует пробираться порознь. Хотя Теллон объяснял ей,
что одно дело - сбежать из Павильона, не подчинившись приказу, а другое -
быть схваченной вместе с ним, слова не произвели на нее никакого
впечатления. Наконец он сказал, что не сможет связаться со своими
агентами, находясь в обществе сотрудницы тюремной охраны.
- Ты позвонишь мне в отель, Сэм? Правда позвонишь?
- Конечно, - Теллон торопливо поцеловал ее и вылез из машины. Когда
он закрывал дверь, она схватила его за рукав:
- Ты позвонишь, Сэм? Ведь ты не улетишь без меня?
- Конечно, я не улечу без тебя, - солгал Теллон.
Зажав подмышкой Сеймура, он зашагал к городу. Мимо, как призрак,
пронеслась светло-голубая машина. Теллон хотел было бросить последний
взгляд на Хелен, но Сеймур повернул голову в другую сторону. Он решил, что
им нужно расстаться, потому что если ему предстоит снова встретиться с
Черкасским, то встретятся они здесь, в Нью-Виттенбурге. Беда была в том,
что, как бы все ни обернулось, разлука будет вечной. Если ему суждено
ускользнуть с планеты незамеченным, возврата не будет; а учитывая, во что
обойдется Эмм-Лютеру его побег, нет никакой надежды, что Хелен позволят
последовать за ним.
Теллон шагал быстро. Он был по-прежнему спокоен, но зорко высматривал
полицейские машины и пеших людей в форме. Конкретного плана - как выходить
на связь с агентом - у него не было. Но Нью-Виттенбург был единственным
городом Эмм-Лютера, где Блоку удалось создать сильную организацию. По
старой инструкции он должен был просто болтаться в районе космопорта, пока
на него не выйдет связной. Именно это он и собирался сделать сейчас, три
месяца спустя. Учитывая, как было разрекламировано его бегство из
Павильона, организация непременно должна была подготовиться к его
прибытию.
Контакт был установлен раньше, чем он ожидал. Теллон шел по тихой
улице, направляясь к отелю, где все началось, - и тут неожиданно лишился
зрения. Он остановился и, подавив волну страха, обнаружил, что, слегка
скосив глаза влево, вновь обретает способность видеть. Очевидно, луч
сигнала от электроглаза отклонился от точки пересечения со зрительным
нервом. Это наводило на мысль, что он вошел в какое-то мощное силовое
поле. Но только он решил, что источник поля находится внутри тяжелого
грузовика, стоявшего неподалеку у бровки тротуара, как что-то оглушительно
щелкнуло.
Теллон зашатался и стал искать руками опору. Он находился в длинном
узком ящике, заставленном силовыми установками и освещенном единственной
лампой дневного света. Чьи-то руки помогли ему удержаться на ногах.
- Ловко, - сказал Теллон. - Насколько я понял, вы затащили меня в
кузов грузовика. - Правильно, - произнес чей-то голос. - Добро пожаловать
в Нью-Виттенбург, Сэм.
Теллон обернулся и увидел высокого, моложавого, узкоплечего человека
со взъерошенными волосами и слегка вздернутым носом. Они оба пошатнулись -
грузовик тронулся с места.
- Я Вик Фордайс, - сказал высокий. - Я уж думал, ты никогда сюда не
доберешься.
- Я тоже так думал. Почему же кто-нибудь не отправился на юг, чтобы
высматривать меня по дороге?
- Почему же, отправились. И большинство из них угодили в Павильон
раньше, чем твоя койка успела остыть. Ребята из ЭЛСБ, похоже, обложили
всех землян на планете, как волков. Одно подозрительное движение - и
поминай как звали.
- Я предполагал, что так случится, - сказал Теллон. - Черкасский -
человек дотошный, этого у него не отнимешь. Но зачем понадобилось хватать
меня прямо на улице? Разве не легче было открыть дверцу и свистнуть?
Фордайс ухмыльнулся:
- Я тоже так сказал; но это устройство соорудили специально, если
понадобится стащить тебя прямо из фургона ЭЛСБ, и мне кажется, они не
захотели, чтобы наше гравитационное чудо осталось без дела. Кстати о
чудесах техники. Твои очки - это и есть тот самый радар?.. Ну, в общем,
тот прибор, о котором мы слышали? Каким же образом тебе удалось смастерить
такую штуку?
Теллон подумал о Хелен Жюст. Эта мысль причинила ему боль.
- Это долгая история. Вик. Что мне теперь делать?
- Ну, у меня здесь, в грузовике, целая куча препаратов. Я должен дать
их тебе, пока ребята гоняют машину туда-сюда по городу; потом мы отвезем
тебя в космопорт. Ты должен быть на борту корабля через час.
- Через час! Но расписание...
- Расписание! - возбужденно оборвал его Фордайс. - Сэм, ты теперь
важная шишка; полеты по расписанию для тебя - пройденный этап. Блок
специально послал за тобой корабль. Он зарегистрирован на Паране как
торговый, а ты поднимешься на борт в качестве сменщика одного из членов
экипажа.
- А это не будет выглядеть несколько подозрительно? Что, если
какой-нибудь чиновник космопорта заинтересуется кораблем с Параны, который
шел на Эмм-Лютер только для того, чтобы забрать нового члена экипажа?
- Для этого понадобится время, а стоит тебе оказаться на борту
"Лайл-стар", и считай, что ты уже дома. Это очень быстроходная машина,
хотя с виду - обычный торговый корабль.
Фордайс расхаживал по тихо качавшемуся кузову грузовика и отключал
гравитационное оборудование. Теллон сел на ящик и погладил Сеймура,
который, лежа у него на коленях, довольно ворчал. После того, что я
пережил, думал Теллон, невозможно поверить, что я почти на свободе. Через
час - какие-то сто минут - я буду на борту корабля, готового вылететь из
Нью-Виттенбурга. И все останется позади: Лорин Черкасский, Павильон,
болото, Аманда Вайзнер - весь этот мир. И Хелен. Мысль о разлуке с ней
была сейчас особенно тяжела.
Фордайс расставил на полу низкую, похожую на носилки раскладушку и
открыл черную пластмассовую коробку. Указал Теллону рукой на раскладушку:
- Вот, это она и есть. Ложись на эту штуку, и мы займемся делом. Мне
говорили, что может быть немножко больно, но через несколько часов все
проходит.
Теллон лег, и Фордайс наклонился над ним.
- Тебе в некотором смысле повезло, - сказал Фордайс, поднеся шприц к
свету. - Изменение цвета глаз и рисунка сетчатки - это обычно самый
болезненный этап, но тебе тут не о чем беспокоиться, верно?
- Ты мне напоминаешь нашего врача из Павильона, - сказал Теллон с
кислой миной. - Тому, похоже, тоже нравилась его работа.
Курс обработки оказался не таким страшным, как ожидал Теллон.
Некоторые операции - осветление волос и пигментация кожи - были
сравнительно безболезненными; другие причиняли небольшую боль или
неприятные ощущения. Фордайс делал инъекции быстро и умело. Несколько игл
он ввел прямо под кожу кончиков пальцев Теллона, чтобы изменить
папиллярные узоры. Несколько раз он глубоко погружал иглу в мышцы, отчего
одни мускулы сокращались, а другие расслаблялись, неуловимо изменяя его
осанку, антропометрические параметры и даже походку. То же самое (хотя и в
меньших масштабах) было проделано с его лицом.
Пока препараты начинали действовать, Фордайс помог Теллону
переодеться. Костюм был серый, небрежный, какого-то неопределенного вида -
так, очевидно, должен был одеваться труженик космоса в перерыве между
дежурствами. Теллон наслаждался забытым ощущением соприкосновения кожи с
чистой одеждой, а особенно - ботинками и носками, хотя ботинки были
особого образца: - в них он оказался выше ростом.
- Готово, Сэм, - наконец с видимым удовлетворением произнес Фордайс.
- Теперь тебя родная мать не узнает, или как это там говорится. Вот твои
документы и новое удостоверение личности. Чтобы пройти контроль в порту,
этого более чем достаточно.
- А деньги?
- Они тебе не понадобятся. Мы подбросим тебя прямо к космопорту.
Конечно, с собакой тебе придется расстаться.
- Сеймур останется со мной.
- Но если...
- Упоминают ли кто-нибудь хоть раз, что со мной собака? В официальных
источниках, в каких-нибудь газетах, в выпусках новостей?
- Нет, но...
- Тогда Сеймур остается. - Теллон объяснил, что его электроглаз
работает, ловя зрительные нервные сигналы глаз собаки. И кроме того, он
привязался к Сеймуру и в любом случае возьмет его с собой. Фордайс пожал
плечами и напустил на себя вид, что ему все равно. Грузовик замедлил ход,
и Теллон подхватил собаку.
- Вот мы и на месте, Сэм, - сказал Фордайс. - Здание космопорта.
Когда пройдешь через главные ворота, встань на движущуюся дорожку, что
ведет в северный сектор. Ты найдешь "Лайл-стар" у причала номер 128.
Капитан Твиди будет тебя ждать.
Внезапно Теллону расхотелось улетать. Космос такой огромный, холодный
и бесконечный, а он совершенно к этому не готов.
- Послушай, Вик, - замешкался он, - это все так неожиданно. Я
рассчитывал поговорить кое с кем здесь, в Нью-Виттенбурге. Разве
руководитель здешней ячейки не хочет со мной встретиться?
- Мы все делаем так, как нам приказали в Блоке. Прощай, Сэм. Грузовик
тронулся, как только Теллон шагнул на землю. Подняв Сеймура, он прижал его
к груди и принялся обозревать панораму растянувшихся на полмили
пассажирских и грузовых ворот, от которых разбегались веером ветки дорог и
движущихся дорожек, уходящих к ослепительно белому бетонному горизонту.
Между конторами, складами и огромными ремонтными ангарами сновали автокары
и машины всевозможных форм и размеров. На утреннем солнце искрились
китовые спины стоящих на пусковых столах космических кораблей, а высоко в
небесной синеве виднелись пестрые ракушки - корабли, заходящие на посадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
в коттедж. Он все время бормотал что-то невнятное - то извинялся, то
благодарил, - ни к кому конкретно не обращаясь. Она поняла, что Теллон
почти бредит. Комнаты были холодные и пахли снегом. Она опустила его на
постель, он благодарно свернулся калачиком, как ребенок, а она накрыла его
одеялами.
- Сэм, - прошептала она, - в двух кварталах отсюда есть аптека. Я
пойду раздобуду что-нибудь для вас. Я недолго.
- Да, хорошо... Раздобудьте что-нибудь...
Хелен выпрямилась, держа в руке пистолет. Она победила, и победа
досталась ей легко. Когда она выходила из спальни, он позвал ее.
- Хелен, - произнес он слабым голосом, впервые назвав ее по имени, -
скажи полицейским... Когда они придут меня брать, пусть захватят еще пару
одеял.
Она быстро закрыла за собой дверь, пробежала через маленькую гостиную
и выскочила на пронзительный ночной ветер. Да, он знает, куда она идет. Ну
и что? Ей-то какое дело? Но она все никак не могла отделаться от этого
бесконечного внутреннего диалога: я знаю; я знаю, что ты знаешь; я знаю,
что ты знаешь, что я знаю...
Все дело в том, решила она, что ей стыдно выдавать его после того,
что она узнала о Черкасском. И о самом Теллоне. Он настолько болен, что
едва ли сумеет ей помешать. Но ей было важно обмануть Теллона точно таким
же способом, как если бы он был здоров. Он распознал обман? Что ж,
придется хлебнуть чуть больше стыда. Она это стерпит.
Хелен открыла дверцу автомобиля и забралась внутрь. Сеймур, лежавший
на сиденье, приподнялся и ткнулся носом в ее руку. Оттолкнув собаку, она
потянулась к щитку радиотелефона, потом отдернула руку. Ее сердце
заколотилось так, что на висках зашевелились волосы. Она вылезла из
машины, вернулась в домик и закрыла дверь на замок.
Пока она, склонившись над постелью, снимала с него электроглаз,
Теллон беспокойно шевелился и стонал во сне.
Вот так, думала она, расстегивая свою форменную блузку, вот так оно и
начинается.
16
Весеннее утро, принаряженное в пастельную дымку, пришло в
Нью-Виттенбург, принеся на окаймленные деревьями улицы ощущение жизни,
украсив бетонную пустыню космопорта полосами яркого, чистого солнечного
света.
- Дальше не поедем, - сказал Теллон, когда машина выехала на холм и
он увидел перед собой раскинувшийся город. - Отсюда я могу дойти пешком.
- Мы действительно должны расстаться? - Хелен направила машину к
обочине дороги и позволила ей опуститься на землю. - Я уверена, что могла
бы тебе помочь.
- Так нужно, Хелен. Мы уже все обсудили. - Теллон говорил твердо,
чтобы скрыть свою печаль от разлуки с ней. Пять дней, которые они вместе
провели в мотеле, прошли как пять секунд. Однако по тому влиянию, что они
оказали на его жизнь, они стоили десятилетий. В любви к ней он обрел и
молодость, и - на новом уровне - зрелость. Но теперь капсула-горошина,
похороненная в его мозгу, стала даже важнее, чем та новая планета, которую
она олицетворяла. На карту были поставлены два мира - если дело дойдет до
войны, ни Земля, ни Эмм-Лютер в их нынешнем виде не выживут.
Ему понадобилось некоторое время, чтобы убедить Хелен, что в
Нью-Виттенбург им следует пробираться порознь. Хотя Теллон объяснял ей,
что одно дело - сбежать из Павильона, не подчинившись приказу, а другое -
быть схваченной вместе с ним, слова не произвели на нее никакого
впечатления. Наконец он сказал, что не сможет связаться со своими
агентами, находясь в обществе сотрудницы тюремной охраны.
- Ты позвонишь мне в отель, Сэм? Правда позвонишь?
- Конечно, - Теллон торопливо поцеловал ее и вылез из машины. Когда
он закрывал дверь, она схватила его за рукав:
- Ты позвонишь, Сэм? Ведь ты не улетишь без меня?
- Конечно, я не улечу без тебя, - солгал Теллон.
Зажав подмышкой Сеймура, он зашагал к городу. Мимо, как призрак,
пронеслась светло-голубая машина. Теллон хотел было бросить последний
взгляд на Хелен, но Сеймур повернул голову в другую сторону. Он решил, что
им нужно расстаться, потому что если ему предстоит снова встретиться с
Черкасским, то встретятся они здесь, в Нью-Виттенбурге. Беда была в том,
что, как бы все ни обернулось, разлука будет вечной. Если ему суждено
ускользнуть с планеты незамеченным, возврата не будет; а учитывая, во что
обойдется Эмм-Лютеру его побег, нет никакой надежды, что Хелен позволят
последовать за ним.
Теллон шагал быстро. Он был по-прежнему спокоен, но зорко высматривал
полицейские машины и пеших людей в форме. Конкретного плана - как выходить
на связь с агентом - у него не было. Но Нью-Виттенбург был единственным
городом Эмм-Лютера, где Блоку удалось создать сильную организацию. По
старой инструкции он должен был просто болтаться в районе космопорта, пока
на него не выйдет связной. Именно это он и собирался сделать сейчас, три
месяца спустя. Учитывая, как было разрекламировано его бегство из
Павильона, организация непременно должна была подготовиться к его
прибытию.
Контакт был установлен раньше, чем он ожидал. Теллон шел по тихой
улице, направляясь к отелю, где все началось, - и тут неожиданно лишился
зрения. Он остановился и, подавив волну страха, обнаружил, что, слегка
скосив глаза влево, вновь обретает способность видеть. Очевидно, луч
сигнала от электроглаза отклонился от точки пересечения со зрительным
нервом. Это наводило на мысль, что он вошел в какое-то мощное силовое
поле. Но только он решил, что источник поля находится внутри тяжелого
грузовика, стоявшего неподалеку у бровки тротуара, как что-то оглушительно
щелкнуло.
Теллон зашатался и стал искать руками опору. Он находился в длинном
узком ящике, заставленном силовыми установками и освещенном единственной
лампой дневного света. Чьи-то руки помогли ему удержаться на ногах.
- Ловко, - сказал Теллон. - Насколько я понял, вы затащили меня в
кузов грузовика. - Правильно, - произнес чей-то голос. - Добро пожаловать
в Нью-Виттенбург, Сэм.
Теллон обернулся и увидел высокого, моложавого, узкоплечего человека
со взъерошенными волосами и слегка вздернутым носом. Они оба пошатнулись -
грузовик тронулся с места.
- Я Вик Фордайс, - сказал высокий. - Я уж думал, ты никогда сюда не
доберешься.
- Я тоже так думал. Почему же кто-нибудь не отправился на юг, чтобы
высматривать меня по дороге?
- Почему же, отправились. И большинство из них угодили в Павильон
раньше, чем твоя койка успела остыть. Ребята из ЭЛСБ, похоже, обложили
всех землян на планете, как волков. Одно подозрительное движение - и
поминай как звали.
- Я предполагал, что так случится, - сказал Теллон. - Черкасский -
человек дотошный, этого у него не отнимешь. Но зачем понадобилось хватать
меня прямо на улице? Разве не легче было открыть дверцу и свистнуть?
Фордайс ухмыльнулся:
- Я тоже так сказал; но это устройство соорудили специально, если
понадобится стащить тебя прямо из фургона ЭЛСБ, и мне кажется, они не
захотели, чтобы наше гравитационное чудо осталось без дела. Кстати о
чудесах техники. Твои очки - это и есть тот самый радар?.. Ну, в общем,
тот прибор, о котором мы слышали? Каким же образом тебе удалось смастерить
такую штуку?
Теллон подумал о Хелен Жюст. Эта мысль причинила ему боль.
- Это долгая история. Вик. Что мне теперь делать?
- Ну, у меня здесь, в грузовике, целая куча препаратов. Я должен дать
их тебе, пока ребята гоняют машину туда-сюда по городу; потом мы отвезем
тебя в космопорт. Ты должен быть на борту корабля через час.
- Через час! Но расписание...
- Расписание! - возбужденно оборвал его Фордайс. - Сэм, ты теперь
важная шишка; полеты по расписанию для тебя - пройденный этап. Блок
специально послал за тобой корабль. Он зарегистрирован на Паране как
торговый, а ты поднимешься на борт в качестве сменщика одного из членов
экипажа.
- А это не будет выглядеть несколько подозрительно? Что, если
какой-нибудь чиновник космопорта заинтересуется кораблем с Параны, который
шел на Эмм-Лютер только для того, чтобы забрать нового члена экипажа?
- Для этого понадобится время, а стоит тебе оказаться на борту
"Лайл-стар", и считай, что ты уже дома. Это очень быстроходная машина,
хотя с виду - обычный торговый корабль.
Фордайс расхаживал по тихо качавшемуся кузову грузовика и отключал
гравитационное оборудование. Теллон сел на ящик и погладил Сеймура,
который, лежа у него на коленях, довольно ворчал. После того, что я
пережил, думал Теллон, невозможно поверить, что я почти на свободе. Через
час - какие-то сто минут - я буду на борту корабля, готового вылететь из
Нью-Виттенбурга. И все останется позади: Лорин Черкасский, Павильон,
болото, Аманда Вайзнер - весь этот мир. И Хелен. Мысль о разлуке с ней
была сейчас особенно тяжела.
Фордайс расставил на полу низкую, похожую на носилки раскладушку и
открыл черную пластмассовую коробку. Указал Теллону рукой на раскладушку:
- Вот, это она и есть. Ложись на эту штуку, и мы займемся делом. Мне
говорили, что может быть немножко больно, но через несколько часов все
проходит.
Теллон лег, и Фордайс наклонился над ним.
- Тебе в некотором смысле повезло, - сказал Фордайс, поднеся шприц к
свету. - Изменение цвета глаз и рисунка сетчатки - это обычно самый
болезненный этап, но тебе тут не о чем беспокоиться, верно?
- Ты мне напоминаешь нашего врача из Павильона, - сказал Теллон с
кислой миной. - Тому, похоже, тоже нравилась его работа.
Курс обработки оказался не таким страшным, как ожидал Теллон.
Некоторые операции - осветление волос и пигментация кожи - были
сравнительно безболезненными; другие причиняли небольшую боль или
неприятные ощущения. Фордайс делал инъекции быстро и умело. Несколько игл
он ввел прямо под кожу кончиков пальцев Теллона, чтобы изменить
папиллярные узоры. Несколько раз он глубоко погружал иглу в мышцы, отчего
одни мускулы сокращались, а другие расслаблялись, неуловимо изменяя его
осанку, антропометрические параметры и даже походку. То же самое (хотя и в
меньших масштабах) было проделано с его лицом.
Пока препараты начинали действовать, Фордайс помог Теллону
переодеться. Костюм был серый, небрежный, какого-то неопределенного вида -
так, очевидно, должен был одеваться труженик космоса в перерыве между
дежурствами. Теллон наслаждался забытым ощущением соприкосновения кожи с
чистой одеждой, а особенно - ботинками и носками, хотя ботинки были
особого образца: - в них он оказался выше ростом.
- Готово, Сэм, - наконец с видимым удовлетворением произнес Фордайс.
- Теперь тебя родная мать не узнает, или как это там говорится. Вот твои
документы и новое удостоверение личности. Чтобы пройти контроль в порту,
этого более чем достаточно.
- А деньги?
- Они тебе не понадобятся. Мы подбросим тебя прямо к космопорту.
Конечно, с собакой тебе придется расстаться.
- Сеймур останется со мной.
- Но если...
- Упоминают ли кто-нибудь хоть раз, что со мной собака? В официальных
источниках, в каких-нибудь газетах, в выпусках новостей?
- Нет, но...
- Тогда Сеймур остается. - Теллон объяснил, что его электроглаз
работает, ловя зрительные нервные сигналы глаз собаки. И кроме того, он
привязался к Сеймуру и в любом случае возьмет его с собой. Фордайс пожал
плечами и напустил на себя вид, что ему все равно. Грузовик замедлил ход,
и Теллон подхватил собаку.
- Вот мы и на месте, Сэм, - сказал Фордайс. - Здание космопорта.
Когда пройдешь через главные ворота, встань на движущуюся дорожку, что
ведет в северный сектор. Ты найдешь "Лайл-стар" у причала номер 128.
Капитан Твиди будет тебя ждать.
Внезапно Теллону расхотелось улетать. Космос такой огромный, холодный
и бесконечный, а он совершенно к этому не готов.
- Послушай, Вик, - замешкался он, - это все так неожиданно. Я
рассчитывал поговорить кое с кем здесь, в Нью-Виттенбурге. Разве
руководитель здешней ячейки не хочет со мной встретиться?
- Мы все делаем так, как нам приказали в Блоке. Прощай, Сэм. Грузовик
тронулся, как только Теллон шагнул на землю. Подняв Сеймура, он прижал его
к груди и принялся обозревать панораму растянувшихся на полмили
пассажирских и грузовых ворот, от которых разбегались веером ветки дорог и
движущихся дорожек, уходящих к ослепительно белому бетонному горизонту.
Между конторами, складами и огромными ремонтными ангарами сновали автокары
и машины всевозможных форм и размеров. На утреннем солнце искрились
китовые спины стоящих на пусковых столах космических кораблей, а высоко в
небесной синеве виднелись пестрые ракушки - корабли, заходящие на посадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29