Теперь он смотрел на мир
огромными желтыми кошачьими глазами.
Теллон боялся, что эти две дамы просидят в ресторане слишком долго, а
тем временем появится еще кто-нибудь и сорвет всю его затею. Но вот
наконец они собрали свои покупки и позвонили в звонок, чтобы им принесли
счет. К удивлению Теллона, из-за ширмы у дальней стены ресторана появилась
не официантка, а какая-то высокая брюнетка лет тридцати, в очках с черной
оправой, в деловом костюме, явно сшитом у дорогого портного. Теллон решил,
что это либо хозяйка, либо управляющая.
Возвращаясь от кассы, брюнетка остановилась возле его столика. Он
поднес к губам почти пустую чашку кофе.
- Вам подать что-нибудь еще?
Теллон покачал головой:
- Нет, спасибо. Я наслаждаюсь вашим превосходным кофе.
- Я вижу, вам понравились мои коты.
- Я вообще очень люблю кошек, - соврал Теллон. - Удивительно милые
существа. Вот, например, этот кот. Какой красавец! Как его зовут?
- Ее зовут Этель.
Теллон отчаянно ухмыльнулся. Интересно, настоящие кошатники с первого
взгляда отличают котов от кошек? Он принялся сосредоточенно гладить Этель
по голове, и брюнетка, с подозрением глянув на него, направилась к ширме.
Небольшой инцидент вызвал у Теллона острое чувство беспокойства, и он
решил больше не тратить времени зря. Он приподнял кошку, повертел ее в
разные стороны, чтобы убедиться, что ресторан пуст, и быстро прошел к
кассе. Аппарат был старомодный и вряд ли работал бесшумно. Поэтому Теллон
сперва приоткрыл дверь, чтобы можно было сразу удрать. Потом нажал кнопку
аппарата и принялся лихорадочно выгребать из ящика купюры.
- Заключенный Сэмюэль Теллон, - мягко произнес у него за спиной
женский голос.
Не выпуская кошку из рук, Теллон обернулся и увидел ту самую шикарно
одетую брюнетку. Глаза ее за черной оправой очков горели суровым огнем.
Автоматический пистолет с золотой рукояткой смотрел ему прямо в грудь.
11
Теллон лежал в постели в кромешной тьме, прислушиваясь к ночным
звукам и ожидая, когда появится Аманда Вайзнер.
Сбоку, на надушенных шелковых простынях, лежал его пес Сеймур. Во сне
он сопел и рычал, а иногда слегка ворочался. Теллон погладил жесткую
шерсть терьера, ощутив тепло маленького плотного тельца. Слава богу, он
сумел настоять на своем. Аманда, хоть и была против, разрешила ему завести
собаку. Он потянулся за сигаретами, потом раздумал. Не то удовольствие от
табака, совсем не то. Надо своими глазами видеть дым и маленький красный
огонек сигареты. Можно, конечно, разбудить Сеймура и позаимствовать его
глаза, но это эгоизм.
Помимо того, что он не хотел тревожить Сеймура, была еще и другая
причина не включать электроглаз по ночам. Хотя инициатива исходила от
Аманды, он и сам решил, что так будет лучше - меньше нагрузка на блок
питания. За первую неделю, что он провел в "Персидском коте", изображение
дважды темнело - как в тот раз, в поезде, когда он ударился головой о
дверь. Но с тех пор, как он стал давать электроглазу "отдохнуть", ничего
подобного не повторялось. И поэтому он решил, что лучше уж ночью несколько
часов побыть слепым. Неудобно, конечно, но, в общем, оправдывает себя.
Он услышал, как внизу открылась и закрылась задняя дверь ресторана.
Это означало, что Аманда выпустила на ночь своих кошек и скоро ляжет в
постель. В ИХ постель. Теллон сжал кулак и с силой прикусил костяшки
пальцев.
В тот первый день, увидев направленный на него пистолет, он подумал,
что удача отвернулась от него; а потом, узнав, что Аманда не собирается
выдавать его ЭЛСБ, решил, что удача вернулась снова. Но, получше узнав
Аманду Вайзнер, он понял, что первая мысль была правильной.
В ее миловидном лице с тяжеловатым подбородком было что-то мужское,
это впечатление подчеркивали короткая стрижка и массивная оправа очков.
Красивым было и тело - лаконичной красотой змеи. Но больше всего поразил
Теллона в Аманде Вайзнер ее ум. Хотя в ту первую неделю им нередко
доводилось заниматься любовью, он чувствовал, что для нее это не слишком
важно. Ей нужна была его душа.
Сеансы вопросов и ответов длились часами - не упускалась из виду ни
одна подробность его предыдущей карьеры, его жизни в Павильоне, побега. У
нее была отменная память, по-видимому, способная любой факт подшить в
соответствующую папку и пронумеровать, так что даже малейшая ложь или
неумышленная ошибка в его ответах рано или поздно выходили на поверхность.
Мотивов ее поведения Теллон не понимал; проговорив с ней ночь
напролет, он понял только одно: он снова в тюрьме.
Она никогда прямо не угрожала ему полицией, она вообще не
формулировала своих угроз, но и не оставляла сомнений относительно его
статуса. За две недели он ни разу не выходил из квартиры Аманды - даже в
ресторан не спускался. Единственной уступкой был Сеймур, да и то
понадобилось сцепиться по-крупному, выясняя, у кого сильнее характер. Она
предложила ему в качестве глаз одну из восьми своих кошек, а когда он
сказал, что ненавидит их, ответом ему была невинная улыбка удовлетворения.
- Я это знаю, Сэм, - сказала Аманда ласково. - Как ты думаешь, почему
я тебя так быстро заметила, когда ты зашел в ресторан? Не знаю, кто тогда
больше нервничал - ты или Этель. Кошки - они всегда настороже, перед их
хитростью и чутьем человек - простак...
- Ты хочешь сказать, - пробормотал Теллон, - чтобы осилить кошку,
надо как минимум быть котом?
Аманда в ответ наградила его холодным невозмутимым взглядом; а когда
она наконец-то принесла ему жесткошерстного терьера, то не преминула
намекнуть, что она не в ответе, если пес не поладит с ее кошечками и ему
придется, туго. Теллон с благодарностью принял терьера и, скаламбурив,
окрестил его Сейму ром. С того момента первый диапазон электроглаза почти
монопольно был отдан собаке.
Аманду электроглаз очаровал. С помощью Теллона она, как могла,
разобралась в принципах его работы и не раз испытывала его на себе,
обрекая Теллона на целые часы тьмы и беспомощности, пока она исследовала
мир своей кошачьей семьи. Когда она закрывала глаза, прибор работал вполне
прилично, за исключением того, что изображение порой пропадало, поскольку
в ее роговицах не было металлических пробок, фокусирующих луч в нужном
месте. Пока она, надев электроглаз, лежала на полу, Теллон был вынужден
беспомощно сидеть и слушать, как елозит по толстому ковру ее извивающееся
в экстазе тело; при этом из ее горла вырывались самые настоящие кошачьи
вопли. Все, что он мог, - это до боли стискивать свои кулаки и кусать в
бессилии костяшки пальцев...
Дверь спальни отворилась, и он услышал, как входит Аманда.
- Ты уже спишь, дорогой?
- Нет пока. Но тружусь над этим.
Теллон вслушивался в легкое потрескивание статического электричества
в одежде, которую она стягивала с себя. Если бы не ее еженощные
нестерпимые домогательства (которые не имели ничего общего с любовью),
жизнь здесь была бы сносной. Но с тех пор, как он начал на ночь
возвращаться в слепоту, Аманда стала более пылкой, более настойчивой. Он
догадывался: происходило это потому, что его беспомощность без
электроглаза отвечала какому-то выверту ее психики.
- Дорогой, опять у тебя под боком эта грязная собака?
- Сеймур не грязный.
- Пусть будет по-твоему, дорогой; но, какой бы он ни был, разве место
ему на нашей постели?
Теллон со вздохом спустил пса на пол.
- Я люблю, когда Сеймур рядом. Неужели здесь у меня не может быть
никаких привилегий?
- А что за привилегии были у тебя в Центре, дорогой?
Один ноль в ее пользу, подумал Теллон. Почему у него все получилось
так, а не иначе? Каким образом из миллиона, а может, и полутора миллионов
обитателей Свитвелла он безошибочно выбрал Аманду Вайзнер? Впрочем, мрачно
подумал он, Сэм Теллон всегда находил таких Аманд, куда бы его ни занесло.
Как так вышло, что начал он как физик, а кончил работой в Блоке? Почему
изо всех приемлемых вариантов, что предлагала ему судьба, он неизменно
выбирал тот, который с роковой точностью засовывал его в самое
неподходящее время в самое неподходящее место?
Ночь была очень теплой - на южную оконечность длинного континента
весна пришла рано. Шли часы за часами, и Теллон пытался уклониться от
физической дуэли, хотя бы мысленно позволил своему сознанию всплыть вверх,
сквозь потолок и крышу, туда, где он смог бы увидеть медленный танец чужих
созвездий. В закоулке за рестораном рыскали и нападали друг на друга
огромные кошки, точно так же, как это всегда делали их предки на Земле.
Тысячу веков луна золотила их глаза, а теперь вот ее не было, и они
рассказывали друг другу завывающие кошачьи мифы о пропавшей луне.
Иногда раздавались более пронзительные крики, когда самец и самка
неистово совокуплялись, подчиняясь инстинкту, который был стар, как луна,
и тотален, как материя. Теллон не сразу понял, что тело Аманды всякий раз
отзывалось на высшие ноты этих душераздирающих концертов. А поняв,
почувствовал, что сильнейшая волна раздражения захлестывает его мозг. Если
он от нее улизнет, она пойдет в полицию - в этом он был уверен. Он мог бы
ее убить, но и нескольких часов не пройдет, как ежедневно приходящие
служащие ее ресторана заметят отсутствие хозяйки. А в то же время не
следовало сбрасывать со счетов и такую вероятность: вдруг он ей вскоре
наскучит? Тогда она глазом не моргнув выдаст его, что бы он ни делал...
Беспокойно ворочаясь в темноте, Теллон задел рукой лицо Аманды и
коснулся гладкой пластмассы, усеянной крошечными выступами. Их тела тут же
замерли.
- Что это такое? - тон вопроса был намеренно спокойным, чтобы скрыть
догадку, блеснувшую в его мозгу.
- О чем ты, дорогой? Ты про мои старые дурацкие очки? Я и забыла, что
они на мне.
Теллон какое-то время обдумывал ее слова, прикидываясь задремавшим,
потом сорвал с ее головы электроглаз и надел на себя. Он мельком увидел
ночные джунгли, по которым бродили большие кошки, и тут ослеп снова.
Яростно мяукая, Аманда набросилась на него, применяя ногти и зубы так
же естественно и умело, как и любая из ее кошек. Теллону мешала не только
слепота, но и боязнь случайно раздавить электроглаз, упавший рядом с ними
на постель.
Стоически смирившись с тем, что его кожу рвут, он ощупью нашел
электроглаз и засунул его в надежное место - под кровать. Затем он усмирил
Аманду, держа ее за горло левой рукой, а правой нанося по ее лицу
медленные, ритмичные удары кулаком. Он продолжал бить, даже когда она
обмякла, словно пытался взять реванш, сам не зная за что...
Десять минут спустя Теллон открыл переднюю дверь "Персидского кота" и
шагнул на улицу. Он шел быстро, его заново наполненный вещмешок сильно
колотил его по спине, под мышкой сонно ворочался Сеймур. Оставалось еще
пять часов темноты, в течение которых он мог идти на север, но у него было
ощущение, что охота начнется задолго до рассвета.
12
Теллон почти миновал городские предместья, когда услышал тарахтение
летевшего вертолета. Его бортовые огни проплыли высоко в небе в
предрассветной серой мгле. Для технической мысли, дошедшей до отрицания
самой гравитации, вертолеты были топорной поделкой, но они по-прежнему
оставались самым эффективным транспортным средством вертикального взлета
из всех, когда-либо изобретенных. И вряд ли они выйдут из употребления,
пока одним людям приходится убегать, а другим - охотиться за ними,
уподобляясь коршунам.
Приподняв голову Сеймура, Теллон смотрел, как одинокий огонек
уплывает из виду и скрывается за горизонтом на севере.
Аманда зря времени не теряла, подумал он. Теперь, когда исчезли
последние крохи надежды, что на него еще не натравили полицию, нужно было
искать надежное укрытие, чтобы переждать наступающий день.
Он шел по автостраде второй категории, с одной стороны окаймленной
деревьями местных пород, а с другой - чахлыми пальмами, выращенными при
высокой гравитации Эмм-Лютера из импортных семян. В этот утренний час
движение ограничивалось немногочисленными частными автомобилями. Они
мчались быстро, взметая за собой пыль и сухие листья.
Теллон держался поближе к деревьям, всякий раз стараясь слиться с
ними при виде фар, и пристально разглядывал тихие здания в поисках
подходящего укрытия для сна. Когда Свитвелл остался у него за спиной,
чистенькие сады-заводы постепенно стали сменяться небольшими кварталами
многоквартирных домов, а потом - частными домами, где жили люди с более
высоким доходом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
огромными желтыми кошачьими глазами.
Теллон боялся, что эти две дамы просидят в ресторане слишком долго, а
тем временем появится еще кто-нибудь и сорвет всю его затею. Но вот
наконец они собрали свои покупки и позвонили в звонок, чтобы им принесли
счет. К удивлению Теллона, из-за ширмы у дальней стены ресторана появилась
не официантка, а какая-то высокая брюнетка лет тридцати, в очках с черной
оправой, в деловом костюме, явно сшитом у дорогого портного. Теллон решил,
что это либо хозяйка, либо управляющая.
Возвращаясь от кассы, брюнетка остановилась возле его столика. Он
поднес к губам почти пустую чашку кофе.
- Вам подать что-нибудь еще?
Теллон покачал головой:
- Нет, спасибо. Я наслаждаюсь вашим превосходным кофе.
- Я вижу, вам понравились мои коты.
- Я вообще очень люблю кошек, - соврал Теллон. - Удивительно милые
существа. Вот, например, этот кот. Какой красавец! Как его зовут?
- Ее зовут Этель.
Теллон отчаянно ухмыльнулся. Интересно, настоящие кошатники с первого
взгляда отличают котов от кошек? Он принялся сосредоточенно гладить Этель
по голове, и брюнетка, с подозрением глянув на него, направилась к ширме.
Небольшой инцидент вызвал у Теллона острое чувство беспокойства, и он
решил больше не тратить времени зря. Он приподнял кошку, повертел ее в
разные стороны, чтобы убедиться, что ресторан пуст, и быстро прошел к
кассе. Аппарат был старомодный и вряд ли работал бесшумно. Поэтому Теллон
сперва приоткрыл дверь, чтобы можно было сразу удрать. Потом нажал кнопку
аппарата и принялся лихорадочно выгребать из ящика купюры.
- Заключенный Сэмюэль Теллон, - мягко произнес у него за спиной
женский голос.
Не выпуская кошку из рук, Теллон обернулся и увидел ту самую шикарно
одетую брюнетку. Глаза ее за черной оправой очков горели суровым огнем.
Автоматический пистолет с золотой рукояткой смотрел ему прямо в грудь.
11
Теллон лежал в постели в кромешной тьме, прислушиваясь к ночным
звукам и ожидая, когда появится Аманда Вайзнер.
Сбоку, на надушенных шелковых простынях, лежал его пес Сеймур. Во сне
он сопел и рычал, а иногда слегка ворочался. Теллон погладил жесткую
шерсть терьера, ощутив тепло маленького плотного тельца. Слава богу, он
сумел настоять на своем. Аманда, хоть и была против, разрешила ему завести
собаку. Он потянулся за сигаретами, потом раздумал. Не то удовольствие от
табака, совсем не то. Надо своими глазами видеть дым и маленький красный
огонек сигареты. Можно, конечно, разбудить Сеймура и позаимствовать его
глаза, но это эгоизм.
Помимо того, что он не хотел тревожить Сеймура, была еще и другая
причина не включать электроглаз по ночам. Хотя инициатива исходила от
Аманды, он и сам решил, что так будет лучше - меньше нагрузка на блок
питания. За первую неделю, что он провел в "Персидском коте", изображение
дважды темнело - как в тот раз, в поезде, когда он ударился головой о
дверь. Но с тех пор, как он стал давать электроглазу "отдохнуть", ничего
подобного не повторялось. И поэтому он решил, что лучше уж ночью несколько
часов побыть слепым. Неудобно, конечно, но, в общем, оправдывает себя.
Он услышал, как внизу открылась и закрылась задняя дверь ресторана.
Это означало, что Аманда выпустила на ночь своих кошек и скоро ляжет в
постель. В ИХ постель. Теллон сжал кулак и с силой прикусил костяшки
пальцев.
В тот первый день, увидев направленный на него пистолет, он подумал,
что удача отвернулась от него; а потом, узнав, что Аманда не собирается
выдавать его ЭЛСБ, решил, что удача вернулась снова. Но, получше узнав
Аманду Вайзнер, он понял, что первая мысль была правильной.
В ее миловидном лице с тяжеловатым подбородком было что-то мужское,
это впечатление подчеркивали короткая стрижка и массивная оправа очков.
Красивым было и тело - лаконичной красотой змеи. Но больше всего поразил
Теллона в Аманде Вайзнер ее ум. Хотя в ту первую неделю им нередко
доводилось заниматься любовью, он чувствовал, что для нее это не слишком
важно. Ей нужна была его душа.
Сеансы вопросов и ответов длились часами - не упускалась из виду ни
одна подробность его предыдущей карьеры, его жизни в Павильоне, побега. У
нее была отменная память, по-видимому, способная любой факт подшить в
соответствующую папку и пронумеровать, так что даже малейшая ложь или
неумышленная ошибка в его ответах рано или поздно выходили на поверхность.
Мотивов ее поведения Теллон не понимал; проговорив с ней ночь
напролет, он понял только одно: он снова в тюрьме.
Она никогда прямо не угрожала ему полицией, она вообще не
формулировала своих угроз, но и не оставляла сомнений относительно его
статуса. За две недели он ни разу не выходил из квартиры Аманды - даже в
ресторан не спускался. Единственной уступкой был Сеймур, да и то
понадобилось сцепиться по-крупному, выясняя, у кого сильнее характер. Она
предложила ему в качестве глаз одну из восьми своих кошек, а когда он
сказал, что ненавидит их, ответом ему была невинная улыбка удовлетворения.
- Я это знаю, Сэм, - сказала Аманда ласково. - Как ты думаешь, почему
я тебя так быстро заметила, когда ты зашел в ресторан? Не знаю, кто тогда
больше нервничал - ты или Этель. Кошки - они всегда настороже, перед их
хитростью и чутьем человек - простак...
- Ты хочешь сказать, - пробормотал Теллон, - чтобы осилить кошку,
надо как минимум быть котом?
Аманда в ответ наградила его холодным невозмутимым взглядом; а когда
она наконец-то принесла ему жесткошерстного терьера, то не преминула
намекнуть, что она не в ответе, если пес не поладит с ее кошечками и ему
придется, туго. Теллон с благодарностью принял терьера и, скаламбурив,
окрестил его Сейму ром. С того момента первый диапазон электроглаза почти
монопольно был отдан собаке.
Аманду электроглаз очаровал. С помощью Теллона она, как могла,
разобралась в принципах его работы и не раз испытывала его на себе,
обрекая Теллона на целые часы тьмы и беспомощности, пока она исследовала
мир своей кошачьей семьи. Когда она закрывала глаза, прибор работал вполне
прилично, за исключением того, что изображение порой пропадало, поскольку
в ее роговицах не было металлических пробок, фокусирующих луч в нужном
месте. Пока она, надев электроглаз, лежала на полу, Теллон был вынужден
беспомощно сидеть и слушать, как елозит по толстому ковру ее извивающееся
в экстазе тело; при этом из ее горла вырывались самые настоящие кошачьи
вопли. Все, что он мог, - это до боли стискивать свои кулаки и кусать в
бессилии костяшки пальцев...
Дверь спальни отворилась, и он услышал, как входит Аманда.
- Ты уже спишь, дорогой?
- Нет пока. Но тружусь над этим.
Теллон вслушивался в легкое потрескивание статического электричества
в одежде, которую она стягивала с себя. Если бы не ее еженощные
нестерпимые домогательства (которые не имели ничего общего с любовью),
жизнь здесь была бы сносной. Но с тех пор, как он начал на ночь
возвращаться в слепоту, Аманда стала более пылкой, более настойчивой. Он
догадывался: происходило это потому, что его беспомощность без
электроглаза отвечала какому-то выверту ее психики.
- Дорогой, опять у тебя под боком эта грязная собака?
- Сеймур не грязный.
- Пусть будет по-твоему, дорогой; но, какой бы он ни был, разве место
ему на нашей постели?
Теллон со вздохом спустил пса на пол.
- Я люблю, когда Сеймур рядом. Неужели здесь у меня не может быть
никаких привилегий?
- А что за привилегии были у тебя в Центре, дорогой?
Один ноль в ее пользу, подумал Теллон. Почему у него все получилось
так, а не иначе? Каким образом из миллиона, а может, и полутора миллионов
обитателей Свитвелла он безошибочно выбрал Аманду Вайзнер? Впрочем, мрачно
подумал он, Сэм Теллон всегда находил таких Аманд, куда бы его ни занесло.
Как так вышло, что начал он как физик, а кончил работой в Блоке? Почему
изо всех приемлемых вариантов, что предлагала ему судьба, он неизменно
выбирал тот, который с роковой точностью засовывал его в самое
неподходящее время в самое неподходящее место?
Ночь была очень теплой - на южную оконечность длинного континента
весна пришла рано. Шли часы за часами, и Теллон пытался уклониться от
физической дуэли, хотя бы мысленно позволил своему сознанию всплыть вверх,
сквозь потолок и крышу, туда, где он смог бы увидеть медленный танец чужих
созвездий. В закоулке за рестораном рыскали и нападали друг на друга
огромные кошки, точно так же, как это всегда делали их предки на Земле.
Тысячу веков луна золотила их глаза, а теперь вот ее не было, и они
рассказывали друг другу завывающие кошачьи мифы о пропавшей луне.
Иногда раздавались более пронзительные крики, когда самец и самка
неистово совокуплялись, подчиняясь инстинкту, который был стар, как луна,
и тотален, как материя. Теллон не сразу понял, что тело Аманды всякий раз
отзывалось на высшие ноты этих душераздирающих концертов. А поняв,
почувствовал, что сильнейшая волна раздражения захлестывает его мозг. Если
он от нее улизнет, она пойдет в полицию - в этом он был уверен. Он мог бы
ее убить, но и нескольких часов не пройдет, как ежедневно приходящие
служащие ее ресторана заметят отсутствие хозяйки. А в то же время не
следовало сбрасывать со счетов и такую вероятность: вдруг он ей вскоре
наскучит? Тогда она глазом не моргнув выдаст его, что бы он ни делал...
Беспокойно ворочаясь в темноте, Теллон задел рукой лицо Аманды и
коснулся гладкой пластмассы, усеянной крошечными выступами. Их тела тут же
замерли.
- Что это такое? - тон вопроса был намеренно спокойным, чтобы скрыть
догадку, блеснувшую в его мозгу.
- О чем ты, дорогой? Ты про мои старые дурацкие очки? Я и забыла, что
они на мне.
Теллон какое-то время обдумывал ее слова, прикидываясь задремавшим,
потом сорвал с ее головы электроглаз и надел на себя. Он мельком увидел
ночные джунгли, по которым бродили большие кошки, и тут ослеп снова.
Яростно мяукая, Аманда набросилась на него, применяя ногти и зубы так
же естественно и умело, как и любая из ее кошек. Теллону мешала не только
слепота, но и боязнь случайно раздавить электроглаз, упавший рядом с ними
на постель.
Стоически смирившись с тем, что его кожу рвут, он ощупью нашел
электроглаз и засунул его в надежное место - под кровать. Затем он усмирил
Аманду, держа ее за горло левой рукой, а правой нанося по ее лицу
медленные, ритмичные удары кулаком. Он продолжал бить, даже когда она
обмякла, словно пытался взять реванш, сам не зная за что...
Десять минут спустя Теллон открыл переднюю дверь "Персидского кота" и
шагнул на улицу. Он шел быстро, его заново наполненный вещмешок сильно
колотил его по спине, под мышкой сонно ворочался Сеймур. Оставалось еще
пять часов темноты, в течение которых он мог идти на север, но у него было
ощущение, что охота начнется задолго до рассвета.
12
Теллон почти миновал городские предместья, когда услышал тарахтение
летевшего вертолета. Его бортовые огни проплыли высоко в небе в
предрассветной серой мгле. Для технической мысли, дошедшей до отрицания
самой гравитации, вертолеты были топорной поделкой, но они по-прежнему
оставались самым эффективным транспортным средством вертикального взлета
из всех, когда-либо изобретенных. И вряд ли они выйдут из употребления,
пока одним людям приходится убегать, а другим - охотиться за ними,
уподобляясь коршунам.
Приподняв голову Сеймура, Теллон смотрел, как одинокий огонек
уплывает из виду и скрывается за горизонтом на севере.
Аманда зря времени не теряла, подумал он. Теперь, когда исчезли
последние крохи надежды, что на него еще не натравили полицию, нужно было
искать надежное укрытие, чтобы переждать наступающий день.
Он шел по автостраде второй категории, с одной стороны окаймленной
деревьями местных пород, а с другой - чахлыми пальмами, выращенными при
высокой гравитации Эмм-Лютера из импортных семян. В этот утренний час
движение ограничивалось немногочисленными частными автомобилями. Они
мчались быстро, взметая за собой пыль и сухие листья.
Теллон держался поближе к деревьям, всякий раз стараясь слиться с
ними при виде фар, и пристально разглядывал тихие здания в поисках
подходящего укрытия для сна. Когда Свитвелл остался у него за спиной,
чистенькие сады-заводы постепенно стали сменяться небольшими кварталами
многоквартирных домов, а потом - частными домами, где жили люди с более
высоким доходом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29