- Я продал ей немного сурьмы.
- Не скажете ли вы суду, что это такое?
- Яд. Вроде мышьяка.
Зал зашумел.
Главный судья стукнул молотком:
- Еще одно нарушение тишины - я прикажу очистить помещение. - Он
повернулся к Питеру Демонидесу. - Можете продолжать.
- Значит, вы продали ей сурьму?
- Да, сэр.
- Скажите, это что, смертельный яд? Вы сравнили его с мышьяком.
- Да, сэр, Это действительно смертельный яд.
- И вы зарегистрировали эту продажу в книге, как того требует закон?
- Да, сэр.
- И вы принесли эти записи с собой, мистер Ментакис?
- Принес. - Он протянул Питеру Демонидесу книгу.
Обвинитель подошел к судьям.
- Ваша честь, я прошу, чтобы книга была приобщена к делу как
вещественное доказательство А. - Он повернулся к свидетелю. - У меня
больше нет вопросов. - Он посмотрел на Наполеона Чотаса.
Чотас поднял глаза и отрицательно покачал головой:
- Нет вопросов.
Питер Демонидес глубоко вздохнул. Пришло время выложить главный
козырь.
- Я бы хотел приобщить к делу вещественное доказательство Б. - Он
повернулся к дверям и попросил судебного пристава: - Пожалуйста,
принесите.
Судебный пристав поспешно вышел и через несколько секунд вернулся,
неся на подносе бутылочку с лекарством от кашля. Она была далеко не
полной. Присутствующие, затаив дыхание, наблюдали, как пристав передал
бутылочку обвинителю. Питер Демонидес поставил ее на стол перед членами
жюри.
- Дамы и господа, вы видите перед собой орудие убийства. Именно этим
был убит Джордж Савалас. Это та самая микстура, которую миссис Савалас
дала своему мужу в ночь, когда он умер. Здесь большое содержание сурьмы.
Как вы можете заметить, жертва отпила некоторое количество и через
двадцать минут была мертва.
Наполеон Чотас поднялся с места и произнес негромко:
- Протестую. У обвинителя нет никаких доказательств, что покойному
давали лекарство именно из этой бутылки.
Питер Демонидес захлопнул дверцу ловушки:
- При всем моем уважении к ученому коллеге я все же хочу заметить,
что миссис Савалас призналась, что она давала мужу именно эту микстуру в
ночь, когда он умер, так как у него был приступ кашля. До того момента,
как эту бутылочку принесли сюда, в зал суда, она хранилась под замком в
полиции. Патологоанатом подтвердил, что Джордж Савалас умер от отравления
сурьмой. А в этой микстуре очень большое содержание сурьмы. - Он с вызовом
посмотрел на Наполеона Чотаса.
Наполеон Чотас покачал головой, признавая свое поражение:
- Тогда, конечно, какие уж тут сомнения.
Питер Демонидес подтвердил с торжеством:
- Абсолютно никаких. Благодарю вас, мистер Чотас. Обвинение
закончено.
Главный судья повернулся к Наполеону Чотасу:
- Защита готова к подведению итогов?
Наполеон Чотас поднялся:
- Да, Ваша честь.
Долгое время он стоял молча. Затем сделал несколько нерешительных
шагов вперед. Так он стоял напротив жюри, почесывая в голове с таким
видом, как будто забыл, что собирался сказать. Затем он начал медленно
говорить, тщательно подбирая слова:
- Полагаю, многие из вас удивились, что я не подверг свидетелей
перекрестному допросу. Что ж, по правде говоря, я подумал, что мистер
Демонидес хорошо поработал и ни в каких дополнительных вопросах нет нужды.
"Старый дурак работает на меня", - злорадствовал Питер Демонидес.
Наполеон Чотас взглянул на бутылку с микстурой от кашля и снова
повернулся к судьям:
- Все свидетели кажутся вполне честными людьми. Но ведь они, по
существу, ничего не доказали, разве не так? Я что хочу сказать... - Он
покачал головой. - Ну, если суммировать все, что они тут сказали, то
получается такая картина: молодая красивая женщина замужем за стариком,
который скорее всего не в состоянии удовлетворить ее в половом смысле. -
Он кивнул в сторону Джозефа Паппаса. - Она и находит молодого человека,
который в состоянии это сделать. Но мы все давно это знаем из газет, верно
ведь? Об этой любовной истории известно буквально все. Весь мир о ней
знает. Каждая газетенка о ней писала. Разумеется, дамы и господа, мы с
вами можем неодобрительно относиться к ее поведению, но ведь судят-то ее
не за измену мужу. Ее судят не за то, что у нее нормальные для молодой
женщины потребности. Нет, судят ее за убийство.
Он снова взглянул на бутылку. Казалось, она его завораживала.
"Пусть старик разоряется, - усмехнулся в душе Питер Демонидес. Он
взглянул на часы, висящие в зале суда. Они показывали без пяти двенадцать.
В двенадцать будет объявлен перерыв. - Старику не дадут закончить речь. У
него даже не хватило ума дождаться перерыва. И чего это я его так боялся?"
- удивлялся Питер Демонидес.
Тем временем Наполеон Чотас продолжал бессвязно бормотать:
- Давайте вместе рассмотрим свидетельские показания. У миссис Савалас
заболели растения, и ей захотелось им помочь. Она направилась к мистеру
Ментакису, специалисту по растениям, который посоветовал ей купить сурьму.
Она последовала его совету. Вы что, можете назвать это убийством? Я, к
примеру, не могу, И еще есть показания экономки, заявившей, что миссис
Савалас отпустила всю прислугу, чтобы устроить праздничный ужин своему
мужу. Если хотите, мне кажется, что сама экономка была наполовину влюблена
в мистера Саваласа. Вы не станете двадцать пять лет работать на одного
человека, если не испытываете к нему глубоких чувств. А Анастасию Савалас
она не любила. И вы могли это понять по ее тону. - Чотас слегка закашлялся
и прочистил горло. - Так давайте предположим, что глубоко в душе
обвиняемая любила своего мужа и отчаянно пыталась спасти их брак. А как
женщина может показать мужчине, что она его любит? Ну, я полагаю, один из
основных способов - что-нибудь ему приготовить. Разве это не проявление
любви? Я лично думаю, что да. - Он повернулся и снова взглянул на
бутылочку. - А другой способ - заботится о нем, когда он здоров, и когда
он болен.
Часы на стене показывали без одной минуты двенадцать.
- Дамы и господа, я попросил вас в начале процесса взглянуть в лицо
обвиняемой. Вы убедитесь, что женщина с таким лицом и такими глазами убить
не может.
Питер Демонидес наблюдал за членами жюри, уставившимися на
обвиняемую. Никогда ранее не приходилось ему наблюдать такой открытой
враждебности. Жюри было явно на его стороне.
- Закон совершенно ясен, дамы и господа. Как вам пояснят наши
уважаемые судьи, вы можете вынести обвинительный приговор, если только у
вас нет ни малейшего сомнения в том, что обвиняемая виновна. Ни малейшего.
Здесь Наполеон Чотас снова закашлялся, достал из кармана платок и
прикрыл им рот. Затем подошел к столу, на котором стояла бутылка с
микстурой.
- Если разобраться, обвинитель, по существу, так ничего и не доказал,
верно? Кроме того, что вот эту бутылку миссис Савалас дала своему мужу. По
правде говоря, никакого дела у обвинения нет.
В конце фразы он снова закашлялся. Бессознательно он протянул руку к
бутылке, отвинтил колпачок, поднял бутылку к губам и сделал большой
глоток. Все смотрели как завороженные, в зале послышались возгласы ужаса.
Еще секунда, и в зале поднялся дикий гвалт.
Главный судья сказал с беспокойством:
- Мистер Чотас!..
Наполеон Чотас отпил еще глоток.
- Ваша честь, дело, состряпанное обвинителем, - насмешка над
справедливостью. Джордж Савалас умер не от руки женщины. Защита отдает
дело в ваши руки.
Часы пробили полдень. Судебный пристав быстро подошел к главному
судье и что-то прошептал.
Главный судья ударил молотком:
- Требую соблюдать порядок! Объявляется перерыв. Пусть жюри удалится
и попытается вынести приговор. Судебное заседание возобновится в два часа.
Пораженный Демонидес не мог сдвинуться с места. Кто-то подменил
бутылку! Но нет, это немыслимо. Вещественные доказательства бдительно
охранялись. Неужели патологоанатом так ошибся? Демонидес повернулся к
своему помощнику. Когда же он попытался найти Чотаса, то обнаружил, что
тот исчез.

В два часа судебное заседание возобновилось и члены жюри не спеша
заняли свои места. Наполеона Чотаса в зале не было.
"Сукин сын умер", - подумал Питер Демонидес.
Он не успел еще додумать эту мысль, как в зал вошел Наполеон Чотас,
целый и невредимый. Все присутствующие в зале провожали его глазами, пока
он шел к своему месту.
Главный судья сказал:
- Дамы и господа, члены жюри, каков будет ваш приговор?
Поднялся староста:
- Ваша честь, наш приговор - не виновна.
Присутствующие в зале разразились аплодисментами.
Питер Демонидес почувствовал, как кровь отлила от лица. "Эта сволочь
снова меня надула", - мелькнула у него мысль. Подняв голову, он увидел,
что Наполеон Чотас наблюдает за ним с усмешкой.

8
Юридическая фирма "Тритсис и Тритсис" вне сомнения была самой
престижной в Греции. Основатели ее давно ушли на пенсию, и фирмой владел
Наполеон Чотас. В фирме было еще с полдюжины сотрудников, но мозговым
центром являлся Чотас.
Все богатые люди, обвиняемые в убийстве, немедленно вспоминали о
Наполеоне Чотасе, чей послужной список был феноменален. Год за годом,
защищая людей, которым грозила высшая мера наказания, Чотас добивался
неизменного успеха. О недавнем суде над Анастасией Савалас писали все
газеты мира. Чотас защищал клиентку в, казалось бы, совершенно очевидном
деле и сумел блестяще победить. Он здорово рисковал, потому что знал, что
есть только один способ спасти жизнь своей клиентке.
Он улыбнулся в душе, припоминая лица судей, когда он глотнул
отравленной микстуры. Он четко рассчитал свою речь, зная, что его прервут
ровно в полдень. В этом и лежал ключ ко всему. "Если бы только судьи
изменили порядок заседания и не прервали меня в двенадцать часов..."
Страшно подумать, что бы тогда было.
И без того произошло нечто незапланированное, что едва не стоило ему
жизни. После объявления перерыва, когда он быстро шел по коридору, путь
ему преградили репортеры.
- Мистер Чотас, откуда вы знали, что в микстуре нет яда?
- Как вы объясните...
- Кто-нибудь подменил бутылку?..
- Разве Анастасия Савалас?..
- Извините, господа! Боюсь, я срочно должен последовать зову природы.
Отвечу на ваши вопросы потом.
Он заторопился в туалет в конце коридора. Надпись на дверях гласила:
"Неисправен".
Один из репортеров заметил:
- Придется вам поискать другой туалет.
Наполеон Чотас улыбнулся:
- Боюсь не добегу.
Он вошел и запер за собой дверь.
Внутри его ждала целая бригада. Доктор пожаловался:
- Я уже начал беспокоиться. Приготовьтесь к промыванию желудка, -
рявкнул он на ассистента.
- Слушаюсь, доктор.
Доктор повернулся к Наполеону Чотасу:
- Ложитесь на пол. Полагаю, процедура не доставит вам удовольствия.
- Если учесть имеющуюся альтернативу, - усмехнулся Наполеон Чотас, -
то придется мне потерпеть.

За спасение жизни Анастасии Савалас Наполеон Чотас взял миллион
долларов, которые были положены на его счет в швейцарском банке. Чотас
имел просторный дом в Колонарай, прелестном жилом районе Афин, виллу на
острове Корфу и квартиру в престижном районе Парижа.
Короче говоря, у Наполеона Чотаса были все основания радоваться
жизни. Только одно маленькое облачко омрачало небосклон...
Его звали Фредерик Ставрос. В "Тритсис и Тритсис" он был новичком.
- Наполеон, он явно второго сорта. Не место ему в такой фирме...
- Ставрос едва не завалил мое дело. Он просто дурак...
- Слышал, что вчера Ставрос сделал в суде? Судья едва не дал ему
пинка...
- Черт побери, почему ты не уволишь этого придурка Ставроса? Он здесь
нужен как собаке пятая нога. Он портит нам репутацию.
Никто лучше Наполеона Чотаса не знал, что все это правда. Его иногда
подмывало выболтать правду: "Я не могу его уволить". Но вместо этого он
говорил: "Дайте ему шанс. У него все получится".
И больше ничего партнерам не удавалось от него добиться.

Философ однажды сказал: "Будь осторожен в своих желаниях, вдруг они
сбудутся".
Желание Фредерика Ставроса, младшего члена фирмы "Тритсис и Тритсис",
сбылось, превратив его в самого несчастного человека на земле. Он не мог
ни есть, ни спать, сильно потерял в весе.
- Сходи к врачу, Фредерик, - настаивала жена. - Ты ужасно выглядишь.
- Да нет... все равно не поможет.
Он знал, что с ним происходит, и ни один доктор не мог ему помочь.
Его убивали угрызения совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38