Другое дело — как он обращался с текущим счетом. По прибытии на станцию, уладив свои самые неотложные дела, Джон нашел время просмотреть послужные списки и счета персонала.
Затем его вызвали сюда — срочно и бесцеремонно, будто по тревоге. Как и остальные депутаты, он послушно явился на экстренное заседание. Сердце все еще тяжело колотилось от волнения. Джон проверил пульт на своем столе, надел на ухо динамик и услышал писклявую болтовню кома, которой напряженно внимал совет. По экранам сканов проплывала колонна светящихся пятнышек — космических кораблей. Новые неприятности. Джон уже знал о назревающей проблеме — услышал по пути из офиса в доке.
— Сколько их у вас? — спросил Анджело, но ответа не дождался.
— В чем дело? — обратился Джон к сидевшей рядом женщине — делегату от зеленой секции.
— Новая партия беженцев. Со станции Эсперанс. Во главе конвоя рейдероносец «Тихий океан». Ни на какое сотрудничество не согласен. Ничего удивительного — это же Сунг.
В зал входили депутаты, ярусы быстро заполнялись. Джон вставил в ухо личное аудио, включил воспроизведение, чтобы войти в курс дела. Конвой на экранах приблизился к станции почти вплотную и вдобавок находился над эклиптикой. Слишком опасно. В ухе Джона зашептал голос: секретарь совета подсчитывал корабли, предлагая следить за экраном над его столом. Почти никакой информации.
Подойдя к Джону сзади и перегнувшись через его плечо, служитель вручил клочок бумаги.
«Поздравляем с возвращением, — недоумевая, читал Джон написанные от руки строчки. — Просим занять место Эмилио Константина — кресло номер десять. Совет высоко оценивает вашу компетентность в отношении Нижней. А.Константин».
Сердце Джона снова забилось быстрей, но на сей раз в ином ритме. Поднявшись, он положил на стол динамик, выключил ком, у всех на виду спустился по проходу в центр зала, к столу, где сидели самые влиятельные граждане Пелла. Подошел к пустующему креслу, уселся на великолепную кожу и испытал восхитительный всплеск торжества: наконец-то справедливость восстановлена!
Сколько десятилетий он ждал этого мгновения! Всю жизнь страдал от всемогущих Константинов; всю жизнь им манипулировали, не подпуская к Десятке вопреки всем его стараниям, влиянию и заслугам. И все-таки он здесь! Не из-за порыва великодушия Анджело Константина (в этом Джон нисколько не сомневался), а как пить дать из-за голосования. Вот он, закономерный итог долгой, трудной службы на Нижней: большинство депутатов признали его заслуги.
Он встретился глазами с Анджело, сидевшим напротив с динамиком в ухе. Все тот же взгляд: ни приязни в нем, ни радости. Ну, так и есть: пришлось Константину смириться с мнением большинства. Джон улыбнулся одними губами, будто выдавил улыбку. Анджело ответил тем же.
— Попытайтесь еще раз, — сказал кому-то Анджело через ком. — Соедините меня с Сунгом напрямую.
Совет затих, лишь из центрального кома по-прежнему доносились тонкие, голоса. Поступали доклады о медленном приближении фрахтеров. Только «Тихий океан» набирал скорость, входя в координатную сетку скана.
— Сунг на связи, — услышали советники. — Приветствую станцию Пелл. Мы прибыли. Все подробности вам сообщит ваша собственная аппаратура.
— Сколько человек вы нам привезли, капитан Сунг? — осведомился Анджело. — И сколько прибудет с остальными конвоями?
— Девять тысяч.
По залу прокатился шепоток ужаса.
— Помолчите! — выкрикнул Анджело — голоса мешали ему слушать. — Вас поняли: девять тысяч. Такое количество ставит под угрозу нашу безопасность. Капитан, просим явиться на заседание совета. Незадолго до вас на неэскортируемых купцах к нам прилетели беженцы с Рассела; из соображении гуманности мы их приняли. Как вы понимаете, в таких случаях отказать невозможно. Просим оповестить командование Флота. Ситуация критическая, и нам нужна поддержка военных. Вы понимаете? Просим явиться на экстренное совещание. Мы готовы оказывать содействие, но стоим перед очень трудным выбором. Просим поддержки Флота. Вы придете, сэр?
Наступила пауза. Депутаты ерзали в креслах. Приближение кораблей заставляло мигать лампочки тревоги.
— Последний конвой, — последовал ответ, — идет из Пан-Парижа под командованием Крешова, капитана «Атлантики». Желаю удачи, станция Пелл.
Связь прервалась, вспыхнул экран скана. Огромный рейдероносец по-прежнему набирал скорость в непозволительной близости от станции.
Никогда еще Джон не видел Анджело в таком гневе. Шепот перерос в оглушительный шум, и не скоро динамикам удалось восстановить относительную тишину. «Тихий океан» взмыл в зенит, и изображение разлетелось в клочья; когда же экраны прояснились, «Тихий океан» исчез, уйдя несогласованным курсом и оставив Пеллу свой шлейф — купцов, медленно, но неотвратимо летящих к докам.
Раздался приглушенный гудок — в "К" вызывали полицию.
— Пошлите резервный отряд, — приказал Анджело в микрофон кому-то из полицейского начальства. — Соберите свободных от дежурства. Да не интересует меня, сколько раз их сегодня дергали! Наведите там порядок, даже если придется стрелять. Комцентр, передайте экипажам челноков, чтобы загнали купцов в те доки, какие нужно. Поставьте у них на пути кордон из ближнерейсовиков, если ничто другое не поможет.
Спустя мгновение смолкли сигналы тревоги, слышался только постоянный доклад о приближении купцов.
— Карантинную зону необходимо расширить, — заявил Анджело. И добавил, окинув совет взглядом: — К сожалению, придется поделиться с "К" двумя ярусами красной секции. Сейчас же.
Амфитеатр ответил печальным шепотом, тотчас на экранах замелькали возражения депутатов от красной секции. Ничего страшного — со стороны зеленой никто их не поддержал и не потребовал голосования.
— Абсолютно ясно, — продолжал Анджело, даже не взглянув на экраны, — что больше мы не можем выселять наших резидентов или отдавать коридоры верхних ярусов, препятствуя передвижению. Это исключается. Но если мы не получим помощи от Флота, придется принять чрезвычайные меры, я имею в виду широкомасштабное переселение за пределы станции. Джон Лукас, простите за беспокойство… Мы сожалеем, что не вы вели вчерашнее заседание. В свое время вы предлагали проект расширения базы на Нижней. В каком состоянии он сейчас?
Джон заморгал, глядя на Анджело с подозрением и надеждой, потом поморщился: даже в эту минуту Константин не обошелся без шпильки. Подниматься было необязательно, но Джон все-таки встал, чтобы видеть лица депутатов.
— Если бы меня заранее известили о заседании, я бы сделал все возможное, чтобы присутствовать на нем. Я и так вылетел, как только получил вызов. Что же касается проекта… несомненно, он выполним: на Нижнюю можно быстро и без особых хлопот переселить тысячи людей. Сложности возникнут разве что у переселенных. Типичное жилище… Я провел в нем три года и смело могу назвать его примитивным. Туземцы копают котлованы, в них опускаются купола, в куполах поддерживается достаточное давление воздуха; компрессоров хватает, а крепежный материал под рукой. Туземный труд на Нижней всегда был эффективен — никаких неудобств из-за противогазов, — но и людям применение найдется: полевые работы, разработка недр, расчистка территорий, опять же возведение куполов. Функции надзирателей и охранников могут взять на себя резиденты Пелла. Кстати, с охраной никаких проблем — на Нижнюю можно отправлять самых опасных преступников. Стоит вам отнять у преступника дыхательную маску, и он никуда не убежит и ничего не сделает против вашей воли.
— Господин Лукас! — поднялся старый Энтони Эйзель — друг Анджело и неисправимый гуманист. — Господин Лукас, я не могу поверить своим ушам! Речь идет о вольных гражданах, а вы предлагаете… строить трудовые колонии! Это же беженцы! Мы не смеем превращать Нижнюю в концлагерь.
— Прогуляйтесь в "К"! — выкрикнул кто-то с яруса. — Полюбуйтесь, во что они превратили эти секции! У нас там были квартиры! Прекрасные квартиры! Теперь там сплошная разруха. Вандалы! Погромщики! Они напали на полицию с обрезками труб и кухонными ножами. Еще неизвестно, все ли оружие удалось у них отобрать.
— Там убивают! — вторили ему. — Банды головорезов!
— Нет! — возразил еще один, незнакомый голос. Лица повернулись к худощавому, нервному человеку со впалыми щеками, севшему, как заметил Джон, в только что освобожденное им самим кресло. Незнакомец поднялся на ноги.
— Меня зовут Василий Крессич, я приглашен из "К". На станции Рассел я был депутатом. Уполномочен представлять здесь карантин. Все, о чем вы говорили, случилось из-за паники. Но сейчас у нас порядок, а головорезы отправлены в тюрьму.
Джон набрал воздуху в легкие.
— Рад видеть вас, депутат Крессич, но ради безопасности все того же карантина мы должны выпустить пар. Необходимо отправить часть населения на планету. База на Нижней десять лет дожидается расширения, но только теперь у нас достаточно людей, чтобы заняться этим всерьез. Беженцев, которые изъявят желание работать, мы примем в нашу систему. Что они создадут, тем и будут пользоваться. Или вы считаете это несправедливым?
— Сначала мы должны пройти идентификацию! Мы отказываемся переселяться куда бы то ни было без документов! Один раз это случилось, и вы сами видите результат. Новые перемещения без документов еще больше осложнят наше положение, еще больше затруднят идентификацию. Люди, которых я здесь представляю, не допустят этого!
— Господин Крессич, это угроза? — спросил Анджело.
Выступавший, похоже, был на грани обморока.
— Нет, — произнес он поспешно. — Нет, сэр, я всего лишь выражаю мнение людей, которые меня сюда послали. Их отчаяние. Им жизненно необходимо поскорее пройти идентификацию. Любое иное решение ведет к тому, о чем только что шла речь: к трудовому лагерю, к рабству ради выгоды Пелла. Или вам только того и надо?
— Господин Крессич! Господин Крессич! — воскликнул Анджело. — Депутаты, давайте успокоимся и будем соблюдать порядок. Господин Крессич, мы дадим вам высказаться в порядке очереди. Джон Лукас, продолжайте, пожалуйста.
— Как только у меня будет доступ к центральному компу, я смогу назвать точные цифры. Мне необходимо знать нынешние коды. Да, на Нижней можно начать широкое строительство. Да, у меня по-прежнему есть подробные планы. Через несколько дней, если угодно, я представлю сметы и штатное расписание.
Анджело покивал, хмурясь, — для него этот момент был не самым приятным.
— Мы боремся за выживание, — произнес он, — и именно сейчас вынуждены беспокоиться о системах жизнеобеспечения. Надо частично освободить их от нагрузки. Мы не можем обеспечить беженцев рационом жителей Пелла, не опасаясь нарушить равновесие. И мы вынуждены сделать выводы из случившегося, — я имею в виду мятеж. Примите мои извинения, господин Крессич, но такова ситуация, сложившаяся вопреки нашему желанию, и, я уверен, вопреки вашему. Недопустимо рисковать безопасностью станции или базы на Нижней. Иначе все мы вскоре окажемся на фрахтерах, летящих к Земле, — нищие, как Лазарь. Таков третий вариант.
— Нет! — прошелестело по залу.
Джон молча уселся, глядя на Анджело и размышляя о зыбком равновесии на Пелле и шансах на выживание. «Ты уже проиграл», — мысленно обратился он к Константину. Его подмывало встать, обратиться к совету и расставить все по своим местам. Но он этого не сделал. Он сидел, плотно сжав губы.
"Вопрос времени. Мирный договор мог бы нас спасти. Но едва ли стоит на него надеяться, когда все Внеземелье, будто влага с водораздела, сбегается в два потока: один — к Земле, другой — к Унии. И с таким лидером, как Анджело, Пеллу не удержаться на месте. Год за годом под властью Константинов… Кичливое «общество закона», всегда пренебрегавшее охраной и слежкой, а теперь не желающее погрозить кулаком "К"! И оно надеется с помощью призывов к распоясавшейся толпе водворить порядок?!"
Джон мог поставить на обсуждение и этот вопрос, но предпочел молчать, ощущая во рту горечь при мысли о том, что хаос, охвативший станцию из-за бесхребетности Константина, может перекинуться на Нижнюю. Он не надеялся на успех, — осуществлять его планы предстояло Эмилио Константину и его жене, а они обязательно разложат низовиков, дав им свободу досуга, потакая суевериям и разгильдяйству… пока не испортят оборудование и не затянут монтаж… А как эта парочка будет управлять "К", даже подумать страшно…
Он сидел, оценивал шансы и пришел к неутешительным выводам.
— Пелл не выживет, — сказал он в тот вечер Витторио, своему сыну, и Дэйину Джекоби — единственному родственнику, которого уважал. Откинувшись на спинку кресла, Джон хлебнул горького низового вина. Его окружала дорогая мебель, перенесенная сюда второпях из остальных отобранных комнат. — Он уже трещит по швам. Мягкотелость Анджело приведет к тому, что мы потеряем все. Не исключено, что нам самим перережут глотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Затем его вызвали сюда — срочно и бесцеремонно, будто по тревоге. Как и остальные депутаты, он послушно явился на экстренное заседание. Сердце все еще тяжело колотилось от волнения. Джон проверил пульт на своем столе, надел на ухо динамик и услышал писклявую болтовню кома, которой напряженно внимал совет. По экранам сканов проплывала колонна светящихся пятнышек — космических кораблей. Новые неприятности. Джон уже знал о назревающей проблеме — услышал по пути из офиса в доке.
— Сколько их у вас? — спросил Анджело, но ответа не дождался.
— В чем дело? — обратился Джон к сидевшей рядом женщине — делегату от зеленой секции.
— Новая партия беженцев. Со станции Эсперанс. Во главе конвоя рейдероносец «Тихий океан». Ни на какое сотрудничество не согласен. Ничего удивительного — это же Сунг.
В зал входили депутаты, ярусы быстро заполнялись. Джон вставил в ухо личное аудио, включил воспроизведение, чтобы войти в курс дела. Конвой на экранах приблизился к станции почти вплотную и вдобавок находился над эклиптикой. Слишком опасно. В ухе Джона зашептал голос: секретарь совета подсчитывал корабли, предлагая следить за экраном над его столом. Почти никакой информации.
Подойдя к Джону сзади и перегнувшись через его плечо, служитель вручил клочок бумаги.
«Поздравляем с возвращением, — недоумевая, читал Джон написанные от руки строчки. — Просим занять место Эмилио Константина — кресло номер десять. Совет высоко оценивает вашу компетентность в отношении Нижней. А.Константин».
Сердце Джона снова забилось быстрей, но на сей раз в ином ритме. Поднявшись, он положил на стол динамик, выключил ком, у всех на виду спустился по проходу в центр зала, к столу, где сидели самые влиятельные граждане Пелла. Подошел к пустующему креслу, уселся на великолепную кожу и испытал восхитительный всплеск торжества: наконец-то справедливость восстановлена!
Сколько десятилетий он ждал этого мгновения! Всю жизнь страдал от всемогущих Константинов; всю жизнь им манипулировали, не подпуская к Десятке вопреки всем его стараниям, влиянию и заслугам. И все-таки он здесь! Не из-за порыва великодушия Анджело Константина (в этом Джон нисколько не сомневался), а как пить дать из-за голосования. Вот он, закономерный итог долгой, трудной службы на Нижней: большинство депутатов признали его заслуги.
Он встретился глазами с Анджело, сидевшим напротив с динамиком в ухе. Все тот же взгляд: ни приязни в нем, ни радости. Ну, так и есть: пришлось Константину смириться с мнением большинства. Джон улыбнулся одними губами, будто выдавил улыбку. Анджело ответил тем же.
— Попытайтесь еще раз, — сказал кому-то Анджело через ком. — Соедините меня с Сунгом напрямую.
Совет затих, лишь из центрального кома по-прежнему доносились тонкие, голоса. Поступали доклады о медленном приближении фрахтеров. Только «Тихий океан» набирал скорость, входя в координатную сетку скана.
— Сунг на связи, — услышали советники. — Приветствую станцию Пелл. Мы прибыли. Все подробности вам сообщит ваша собственная аппаратура.
— Сколько человек вы нам привезли, капитан Сунг? — осведомился Анджело. — И сколько прибудет с остальными конвоями?
— Девять тысяч.
По залу прокатился шепоток ужаса.
— Помолчите! — выкрикнул Анджело — голоса мешали ему слушать. — Вас поняли: девять тысяч. Такое количество ставит под угрозу нашу безопасность. Капитан, просим явиться на заседание совета. Незадолго до вас на неэскортируемых купцах к нам прилетели беженцы с Рассела; из соображении гуманности мы их приняли. Как вы понимаете, в таких случаях отказать невозможно. Просим оповестить командование Флота. Ситуация критическая, и нам нужна поддержка военных. Вы понимаете? Просим явиться на экстренное совещание. Мы готовы оказывать содействие, но стоим перед очень трудным выбором. Просим поддержки Флота. Вы придете, сэр?
Наступила пауза. Депутаты ерзали в креслах. Приближение кораблей заставляло мигать лампочки тревоги.
— Последний конвой, — последовал ответ, — идет из Пан-Парижа под командованием Крешова, капитана «Атлантики». Желаю удачи, станция Пелл.
Связь прервалась, вспыхнул экран скана. Огромный рейдероносец по-прежнему набирал скорость в непозволительной близости от станции.
Никогда еще Джон не видел Анджело в таком гневе. Шепот перерос в оглушительный шум, и не скоро динамикам удалось восстановить относительную тишину. «Тихий океан» взмыл в зенит, и изображение разлетелось в клочья; когда же экраны прояснились, «Тихий океан» исчез, уйдя несогласованным курсом и оставив Пеллу свой шлейф — купцов, медленно, но неотвратимо летящих к докам.
Раздался приглушенный гудок — в "К" вызывали полицию.
— Пошлите резервный отряд, — приказал Анджело в микрофон кому-то из полицейского начальства. — Соберите свободных от дежурства. Да не интересует меня, сколько раз их сегодня дергали! Наведите там порядок, даже если придется стрелять. Комцентр, передайте экипажам челноков, чтобы загнали купцов в те доки, какие нужно. Поставьте у них на пути кордон из ближнерейсовиков, если ничто другое не поможет.
Спустя мгновение смолкли сигналы тревоги, слышался только постоянный доклад о приближении купцов.
— Карантинную зону необходимо расширить, — заявил Анджело. И добавил, окинув совет взглядом: — К сожалению, придется поделиться с "К" двумя ярусами красной секции. Сейчас же.
Амфитеатр ответил печальным шепотом, тотчас на экранах замелькали возражения депутатов от красной секции. Ничего страшного — со стороны зеленой никто их не поддержал и не потребовал голосования.
— Абсолютно ясно, — продолжал Анджело, даже не взглянув на экраны, — что больше мы не можем выселять наших резидентов или отдавать коридоры верхних ярусов, препятствуя передвижению. Это исключается. Но если мы не получим помощи от Флота, придется принять чрезвычайные меры, я имею в виду широкомасштабное переселение за пределы станции. Джон Лукас, простите за беспокойство… Мы сожалеем, что не вы вели вчерашнее заседание. В свое время вы предлагали проект расширения базы на Нижней. В каком состоянии он сейчас?
Джон заморгал, глядя на Анджело с подозрением и надеждой, потом поморщился: даже в эту минуту Константин не обошелся без шпильки. Подниматься было необязательно, но Джон все-таки встал, чтобы видеть лица депутатов.
— Если бы меня заранее известили о заседании, я бы сделал все возможное, чтобы присутствовать на нем. Я и так вылетел, как только получил вызов. Что же касается проекта… несомненно, он выполним: на Нижнюю можно быстро и без особых хлопот переселить тысячи людей. Сложности возникнут разве что у переселенных. Типичное жилище… Я провел в нем три года и смело могу назвать его примитивным. Туземцы копают котлованы, в них опускаются купола, в куполах поддерживается достаточное давление воздуха; компрессоров хватает, а крепежный материал под рукой. Туземный труд на Нижней всегда был эффективен — никаких неудобств из-за противогазов, — но и людям применение найдется: полевые работы, разработка недр, расчистка территорий, опять же возведение куполов. Функции надзирателей и охранников могут взять на себя резиденты Пелла. Кстати, с охраной никаких проблем — на Нижнюю можно отправлять самых опасных преступников. Стоит вам отнять у преступника дыхательную маску, и он никуда не убежит и ничего не сделает против вашей воли.
— Господин Лукас! — поднялся старый Энтони Эйзель — друг Анджело и неисправимый гуманист. — Господин Лукас, я не могу поверить своим ушам! Речь идет о вольных гражданах, а вы предлагаете… строить трудовые колонии! Это же беженцы! Мы не смеем превращать Нижнюю в концлагерь.
— Прогуляйтесь в "К"! — выкрикнул кто-то с яруса. — Полюбуйтесь, во что они превратили эти секции! У нас там были квартиры! Прекрасные квартиры! Теперь там сплошная разруха. Вандалы! Погромщики! Они напали на полицию с обрезками труб и кухонными ножами. Еще неизвестно, все ли оружие удалось у них отобрать.
— Там убивают! — вторили ему. — Банды головорезов!
— Нет! — возразил еще один, незнакомый голос. Лица повернулись к худощавому, нервному человеку со впалыми щеками, севшему, как заметил Джон, в только что освобожденное им самим кресло. Незнакомец поднялся на ноги.
— Меня зовут Василий Крессич, я приглашен из "К". На станции Рассел я был депутатом. Уполномочен представлять здесь карантин. Все, о чем вы говорили, случилось из-за паники. Но сейчас у нас порядок, а головорезы отправлены в тюрьму.
Джон набрал воздуху в легкие.
— Рад видеть вас, депутат Крессич, но ради безопасности все того же карантина мы должны выпустить пар. Необходимо отправить часть населения на планету. База на Нижней десять лет дожидается расширения, но только теперь у нас достаточно людей, чтобы заняться этим всерьез. Беженцев, которые изъявят желание работать, мы примем в нашу систему. Что они создадут, тем и будут пользоваться. Или вы считаете это несправедливым?
— Сначала мы должны пройти идентификацию! Мы отказываемся переселяться куда бы то ни было без документов! Один раз это случилось, и вы сами видите результат. Новые перемещения без документов еще больше осложнят наше положение, еще больше затруднят идентификацию. Люди, которых я здесь представляю, не допустят этого!
— Господин Крессич, это угроза? — спросил Анджело.
Выступавший, похоже, был на грани обморока.
— Нет, — произнес он поспешно. — Нет, сэр, я всего лишь выражаю мнение людей, которые меня сюда послали. Их отчаяние. Им жизненно необходимо поскорее пройти идентификацию. Любое иное решение ведет к тому, о чем только что шла речь: к трудовому лагерю, к рабству ради выгоды Пелла. Или вам только того и надо?
— Господин Крессич! Господин Крессич! — воскликнул Анджело. — Депутаты, давайте успокоимся и будем соблюдать порядок. Господин Крессич, мы дадим вам высказаться в порядке очереди. Джон Лукас, продолжайте, пожалуйста.
— Как только у меня будет доступ к центральному компу, я смогу назвать точные цифры. Мне необходимо знать нынешние коды. Да, на Нижней можно начать широкое строительство. Да, у меня по-прежнему есть подробные планы. Через несколько дней, если угодно, я представлю сметы и штатное расписание.
Анджело покивал, хмурясь, — для него этот момент был не самым приятным.
— Мы боремся за выживание, — произнес он, — и именно сейчас вынуждены беспокоиться о системах жизнеобеспечения. Надо частично освободить их от нагрузки. Мы не можем обеспечить беженцев рационом жителей Пелла, не опасаясь нарушить равновесие. И мы вынуждены сделать выводы из случившегося, — я имею в виду мятеж. Примите мои извинения, господин Крессич, но такова ситуация, сложившаяся вопреки нашему желанию, и, я уверен, вопреки вашему. Недопустимо рисковать безопасностью станции или базы на Нижней. Иначе все мы вскоре окажемся на фрахтерах, летящих к Земле, — нищие, как Лазарь. Таков третий вариант.
— Нет! — прошелестело по залу.
Джон молча уселся, глядя на Анджело и размышляя о зыбком равновесии на Пелле и шансах на выживание. «Ты уже проиграл», — мысленно обратился он к Константину. Его подмывало встать, обратиться к совету и расставить все по своим местам. Но он этого не сделал. Он сидел, плотно сжав губы.
"Вопрос времени. Мирный договор мог бы нас спасти. Но едва ли стоит на него надеяться, когда все Внеземелье, будто влага с водораздела, сбегается в два потока: один — к Земле, другой — к Унии. И с таким лидером, как Анджело, Пеллу не удержаться на месте. Год за годом под властью Константинов… Кичливое «общество закона», всегда пренебрегавшее охраной и слежкой, а теперь не желающее погрозить кулаком "К"! И оно надеется с помощью призывов к распоясавшейся толпе водворить порядок?!"
Джон мог поставить на обсуждение и этот вопрос, но предпочел молчать, ощущая во рту горечь при мысли о том, что хаос, охвативший станцию из-за бесхребетности Константина, может перекинуться на Нижнюю. Он не надеялся на успех, — осуществлять его планы предстояло Эмилио Константину и его жене, а они обязательно разложат низовиков, дав им свободу досуга, потакая суевериям и разгильдяйству… пока не испортят оборудование и не затянут монтаж… А как эта парочка будет управлять "К", даже подумать страшно…
Он сидел, оценивал шансы и пришел к неутешительным выводам.
— Пелл не выживет, — сказал он в тот вечер Витторио, своему сыну, и Дэйину Джекоби — единственному родственнику, которого уважал. Откинувшись на спинку кресла, Джон хлебнул горького низового вина. Его окружала дорогая мебель, перенесенная сюда второпях из остальных отобранных комнат. — Он уже трещит по швам. Мягкотелость Анджело приведет к тому, что мы потеряем все. Не исключено, что нам самим перережут глотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72