При удачном стечении обстоятельств все члены Семей до единого
будут захвачены в течение двадцати четырех - сорока восьми часов.
Для себя он пока не решил только одного: ликвидировать их или
стерилизовать. Радикально и необратимо снимал проблему любой из этих
шагов; третьего было просто не дано. Но какая мера гуманнее?
Форд знал, что на этом его карьера кончится. Он лишится власти и
будет изгнан с позором, возможно, даже выслан на Окраину, но все это его
мало заботило. Он был настолько целеустремленным человеком, что всегда и
непременно ставил общественный долг выше собственной выгоды.
Барстоу не мог прочесть мыслей Форда, но чувствовал, что тот принял
какое-то решение, и постарался предположить, чем это решение чревато для
него и для его людей. Кажется, настал час, решил он, пойти с единственного
козыря.
- Мистер Администратор...
- Да? О, простите, я задумался. - Форд изобразил смущение, маскируя
свои истинные чувства. На самом деле он испытал шок, осознав себя сидящим
в кресле лицом к лицу с человеком, которого самолично только что
приговорил к смерти, поэтому он поспешил спрятаться в панцирь ни к чему не
обязывающей вежливости:
- Благодарю вас, Заккур Барстоу, за содержательный и весьма
интересный разговор. Очень жаль, что...
- Мистер Администратор!
- Слушаю вас.
- У меня есть предложение. А что, если вы удалите нас за пределы
Солнечной системы?
- Что? - Форд даже заморгал. - Вы это серьезно?
Барстоу быстро заговорил. Он старался в лучшем виде преподнести
Администратору полусырой еще план Лазаруса Лонга, импровизируя по мере
того, как углублялся в тонкости, продираясь сквозь препятствия,
преуменьшая недостатки и преувеличивая преимущества.
- Это может сработать, - наконец заключил Форд. - Есть, конечно,
трудности, о которых вы не упомянули: политические нюансы и страшная
нехватка времени. И все же это может сработать. - Он поднялся. -
Возвращайтесь к своим людям. Пока ничего им не говорите. Я свяжусь с вами
позднее.

Барстоу медленно отправился назад, размышляя о том, что следует
сообщить собранию. Они потребуют от него полного отчета. И теоретически он
не имел права отказывать им. Но Барстоу был очень склонен к тому, чтобы
сотрудничать с Администратором до тех пор, пока есть надежда на
благоприятный исход. Наконец решившись, он повернул к своему кабинету и
послал за Лазарусом.
- Привет, Зак, - войдя, сказал Лазарус. - Ну, как поговорили?
- И хорошо, и плохо, - ответил Барстоу. Он кратко и исчерпывающе
точно передал содержание беседы. - Ты не мог бы вернуться в зал и сказать
им что-нибудь, чтобы они успокоились?
- М-м-м... думаю, да.
- Тогда сделай это и возвращайся.

Собравшимся вовсе не понравился вариант, изложенный Лазарусом. Они не
хотели сидеть спокойно и не собирались расходиться.
- Где Заккур?
- Мы хотим послушать, что он скажет!
- К чему вся эта мистификация?
Лазарус выбранился и только этим утихомирил их:
- Выслушайте меня, проклятые идиоты! Зак все расскажет вам, когда
будет готов. Не надо торопить его и подталкивать под руку. Он знает, что
делает.
Из заднего ряда поднялся мужчина и заявил:
- Я возвращаюсь домой!
- Пожалуйста, - ласково отозвался Лазарус. - Можете не обращать на
меня внимания. Но пора бы вам вашими куриными мозгами понять, что все вы
объявлены вне закона. И сейчас между вами и прокторами стоит только
способность Зака заговаривать зубы Администратору. Так что как знаете...
Собрание окончено.
- Слушай, Зак, - говорил Лазарус уже через несколько минут, - давай
объяснимся. Я понимаю так, что Форд, используя данную ему власть,
постарается помочь нам забиться в большой корабль и слинять отсюда. Так
ведь?
- Он, собственно, вынужден сделать это.
- Хм... На практике ему придется осуществлять это так, что он
хитростью старается вытянуть из нас секрет долголетия, - то есть он будет
вести двойную игру с Советом. Правильно?
- Я еще не обдумывал всего этого. Я только...
- Но ведь так, верно?
- Ну... да, пожалуй.
- О'кэй. Теперь вопрос в том, достаточно ли наш приятель Форд умен,
чтобы понять, во что он ввязывается, и достаточно ли он надежен, чтобы
довести дело до конца.
Барстоу припомнил все, что знал о Форде, и прибавил к этому свои
впечатления от разговора с ним.
- Да, - решил он, - он прекрасно разбирается в ситуации и достаточно
тверд, чтобы встретить трудности лицом к лицу.
- Теперь о тебе, дружище. Сам-то ты осилишь все это? - В голосе
Лазаруса звучали осуждающие нотки.
- Я? Что ты имеешь в виду?
- Ты ведь собираешься вести двойную игру и со своими тоже, не так ли?
Хватит ли у тебя присутствия духа, чтобы не пойти на попятную, когда дело
зайдет слишком далеко?
- Я не понимаю тебя, Лазарус, - сказал обеспокоенно Барстоу. - Я не
собираюсь никого обманывать, по крайней мере никого из членов Семей.
- Лучше еще раз загляни в свои карты, - безжалостно заявил Лазарус. -
Твоя задача - обеспечить, чтобы каждый мужчина, женщина, ребенок приняли
участие в этом исходе. Неужели ты собираешься продать идею каждому из них
в отдельности и добиться ее одобрения у ста тысяч человек? ЕДИНОГЛАСНО?
Чушь, да такую толпу невозможно заставить даже просвистеть в лад "Янки
Дудль".
- Но им просто придется согласиться, - запротестовал Барстоу. - У них
нет выбора. Либо мы эмигрируем, либо на нас станут охотиться, как на диких
зверей, пока не уничтожат. Я абсолютно уверен, что Форд намерен нам
подыграть. И он это сделает.
- Тогда почему же ты не идешь на собрание и не говоришь им этого?
Почему ты послал меня утихомирить их?
Барстоу устало потер рукой глаза:
- Сам не знаю.
- Тогда я тебе скажу почему, - продолжал Лазарус. - Ты и пятками-то
соображаешь лучше, чем они макушками. Ты послал меня к ним рассказывать
басни, потому что прекрасно знал: правда не годится. Если бы ты сказал им,
что у них один выбор - стать мертвецами или беглецами - кое-кто мог бы
запаниковать, и кое-кто заупрямиться. А кое-кто из тех, кто похож больше
на старушенций в килтах, мог бы отправиться восвояси и пытаться настаивать
на правах, гарантированных ему Договором. И он бы сразу сорвал нам всю
игру еще до того, как понял, что правительство не собирается валять
дурака. Верно ведь?
Барстоу пожал плечами и невесело рассмеялся:
- Ты прав. Я поступил так неосознанно, но ты абсолютно прав.
- Нет, ты все прикинул заранее, - уверил его Лазарус. - Ты все верно
решил, Зак. Я доверяю способностям твоих пяток, именно поэтому я с вами.
Вы с Фордом, похоже, намереваетесь натянуть нос всем парням с этой
планеты. Так вот, я и спрашиваю тебя: хватит ли у тебя мужества
действовать до конца?

5
Члены Семей сбились в группы, увлеченные жаркими дискуссиями.
- Не понимаю, - говорил Резидент-архивариус кучке взбудораженных
людей, окружавших его. - Главный Поверенный никогда раньше не вмешивался в
мои дела. А тут он ворвался в мой кабинет, вслед за ним влетел этот самый
Лазарус, и Барстоу приказал мне выйти.
- Что же он сказал? - спросил один из слушателей.
- Ну, я спросил: "Могу чем-либо служить, брат Барстоу?" А он
отвечает: "Да, можешь. Выметайся отсюда, и прихвати с собой своих девиц".
И, представляете, ни единого вежливого слова!
- Нашел на что жаловаться! - насмешливо фыркнул кто-то у него за
спиной. Это был Сесил Хедрик из Семьи Джонсон, старший инженер связи. -
Мне нанес визит Лазарус Лонг, и он был еще куда менее приветлив.
- В самом деле?
- Заходит он в комнату связи и заявляет мне, что хочет сесть за мой
пульт - мол, это приказ Заккура. Я ответил, что никому, кроме операторов,
не позволяю прикасаться к чему-либо в рубке, да и вообще, кто он такой?
Так знаете, что он сделал? Не поверите: он достал свой бластер и направил
на меня!
- Не может быть!
- Может, оказывается. Говорю вам, этот человек опасен. Его надо
отправить на психолечение. Я буду не я, если он не ходячий атавизм.

С экрана на Администратора смотрело лицо Лазаруса Лонга.
- Ну как, все записали? - спросил он.
Форд нажал кнопку выключателя факсимильной связи на своем столе.
- Да, у меня все, - подтвердил он.
- О'кэй. Тогда я отключаюсь.
Как только экран погас, Форд произнес в микрофон внутренней связи:
- Главному Провосту явиться ко мне немедленно!
Шеф гражданской безопасности не заставил себя долго ждать. На его
лице раздражение боролось с привычкой к дисциплинированности. Этот вечер и
так был одним из самых беспокойных на его веку, а тут еще Старик
заставляет являться лично. Какого же черта тогда иметь видеофоны,
спрашивал он сам себя и недоумевал, зачем он вообще взялся за эту
полицейскую службу. Он решил в отместку боссу быть сугубо официальным и
подчеркнуто подобострастно приветствовать его.
- Вы посылали за мной, сэр?
Форд не обратил на это никакого внимания.
- Да, спасибо. Вот. - Он нажал на клавишу. Из факсимилятора выскочила
кассета с пленкой. - Это полный список Семей Говарда. Арестуйте их.
- Есть, сэр. - Шеф полиции Федерации уставился на кассету,
раздумывая, стоит ли спрашивать Администратора о том, как она к нему
попала. Ведь пленка появилась у Форда, явно миновав ведомство гражданской
безопасности. Неужели Старик имеет свою секретную службу, о которой он
даже не подозревает?
- Список алфавитный, но разбит по географическому признаку, -
продолжал Администратор. - После того как размножите запись, пришлите...
нет, принесите мне оригинал обратно. Допросы с психообработкой можно
прекратить, - добавил он. - Просто арестуйте их и изолируйте. Дальнейшие
инструкции получите позже.
Главный Провост решил, что сейчас не время проявлять любопытство.
- Есть, сэр! - Он отдал честь и вышел.
Форд снова повернулся к пульту и затребовал к себе главу бюро
земельных ресурсов и транспортного контроля. Поразмыслив, он вызвал также
шефа бюро рационального потребления.

А в Убежище Семей тем временем заседали Поверенные; Барстоу
отсутствовал.
- Не нравится мне это, - возмущался Эндрю Везерэл. - Сначала я
спокойно воспринял то, что Заккур решил повременить с отчетом членам
Семей. Я думал, он хочет поговорить с нами. Я был уверен, что он
посоветуется. Как ты это расцениваешь, Филипп?
Филипп Харди пожевал губу:
- Не знаю... У Заккура своя голова на плечах... но мне тоже кажется,
что ему следовало бы потолковать с нами. Он беседовал с тобой, Джастин?
- Нет, не беседовал, - холодно ответил Джастин Фут.
- Так что же нам делать? Не можем же мы насильно привести его сюда и
потребовать отчета, если не собираемся отстранять его от дел. Раз он
уклоняется от встреч с нами, то Бог ему судья.
Они все еще обсуждали эту проблему, когда нагрянули прокторы.

Лазарус не удивился происходящему и адекватно истолковал события, не
выказав и тени беспокойства, так как располагал информацией, которой не
имели его братья. Он приготовился подчиниться аресту тихо и благородно -
показать пример остальным. Но старые привычки сильны, и Лазарус решил
оттянуть неизбежное хоть на несколько суток, нырнув в ближайший мужской
туалет.
Это был тупик. Он взглянул на вентиляционную шахту: нет, слишком
узка. Раздумывая, что делать дальше, он полез в сумку за сигаретами, и тут
его рука нащупала странный предмет. Он вытащил его. Это была бляха,
которую он "позаимствовал" у проктора в Чикаго.
Когда один из прокторов, обшаривающих Убежище, сунул голову в
уборную, он увидел там своего коллегу.
- Никого, - возвестил Лазарус. - Я проверил.
- Как ты ухитрился оказаться здесь раньше меня, черт возьми?
- С фланга. Туннелем со Стоуни-Айленда, а потом по вентиляционным
шахтам. - По мнению Лазаруса, обыкновенный коп не должен был знать о том,
что никакого туннеля со стороны Стоуни-Айленда в природе не существует. -
Сигарет нет?
- Что? Сейчас не время перекуривать.
- Ерунда, - хмыкнул Лазарус. - Мой легат отстал на целую милю.
- Ну, это твой, - ответил проктор, - а мой-то идет следом.
- Вот как? Что же, отлично... Мне нужно предупредить его кое о чем. -
Лазарус хотел было пройти мимо проктора, но тот стоял у него на пути, с
удивлением разглядывая килт Лазаруса, вывернутый им наизнанку. Голубая
подкладка килта служила отличной имитацией форменной одежды проктора, но
только издали.
- Так из какого ты, говоришь, отделения? - повысил голос проктор.
- Из того самого, - ухмыльнулся Лазарус и отвесил ему мощный удар
прямо в солнечное сплетение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35