Домохозяйки спорили о том, что лучше: постирать вещь или вытряхнуть ее.
Расс Джордан петлял между огромными валунами, продвигаясь по узким расщелинам к плато. Его движениям вторила свит-музыка локатора. Она становилась все громче, поскольку они приближались к сильному электромагнитному полю, но Джордан не приглушил звук: в нем ему слышался шелест крупных денежных купюр. Его жена следила за системами жизнеобеспечения машины.
— Ты только взгляни на эту здоровенную штуковину, — Джордан похлопал по записывающему устройству справа. — И это мое, мое, мое. Лидекер передал, что там сказал Симпсон, и мы это записали. Так что теперь они ничего не отберут. Даже если Компания захочет отнять у нас это. Мое. Все мое.
— Половина моя, дорогой, — с улыбкой сказала жена.
— И половина моя! — продемонстрировала знание основ математики Головастик, дочь Джордана.
Девочке было шесть лет, хотя выглядела она на все десять, и у нее было столько энергии, сколько у родителей и трактора вместе взятых. Отец улыбнулся, не отрывая глаз от смотровой панели:
— У меня слишком много компаньонов. Девочка играла со своим старшим братом и уже измотала его вконец: — Пап, Тиму скучно. Мне тоже. Когда мы вернемся в город?
— Когда разбогатеем.
— Ты всегда так говоришь. — Она уставилась в пол. — Я хочу домой.
Я хочу играть в чудовище Мейз.
К не обратился брат:
— Можешь играть сейчас, если хочешь. А ты лезешь со своими капризами.
— Никуда я не лезу! — Она сжала кулачки. — Просто я лучше тебя, а ты завидуешь.
— А ты много воображаешь.
— Ничего я не воображаю…
Их мать на секунду оторвалась от экранов:
— Немедленно прекратите! Если я еще раз найду вас в воздухопроводе, я вас обоих отшлепаю. Нашли место для игр! Дело даже не в том, что это запрещено правилами, это просто опасно. Что случится, если кто-то из вас оступится и упадет на вертикальный вал?
— Ой, мам, перестань, не такие уж мы дураки. Все дети играют и еще никто не упал. Мы ведь осторожно. — Головастик улыбнулась. — Я лучше тебя, братик, потому что могу летать в облаках!
— Как червяк, — брат показал ей язык.
Она сделала то же самое:
— Ха-ха! Завидно!
— Послушайте, — в голосе матери звучала скорее просьба, чем раздражение, — попробуйте утихомириться хоть бы на пару минут, ладно? Мы почти у цели. Скоро вернемся в город.
Расс Джордан приподнялся, вглядываясь вперед.
К нему подошла жена.
— Что это, Расс? — Она ухватилась за его плечо, поскольку трактор дал сильный крен влево.
— Там что-то есть. Я видел. Я не знаю, что это, но оно большое. И оно наше! Твое, мое и наших детей.
Огромный шестиколесный трактор превратился в карлика, когда приблизился к кораблю пришельцев. Было видно, что он здесь находится уже давно: на всем лежала печать запустения. Издалека они заметили вытянутые руки человека, заключенного в безжалостные объятия смерти. Одна рука была короче, но даже это не нарушало монументальной симметрии корабля. Он был необычной формы, явно неземного производства. Гладкая поверхность корпуса с честью выдержала натиск свирепых ачеронских ветров. Джордан нажал на тормоза:
— Господи, кажется, на этот раз нам повезло, Эни. Интересно, автомат может синтезировать шампанское?
Жена стояла на прежнем месте, вглядываясь через толстые стекла:
— Расс, прежде чем праздновать, давай лучше проверим. Может, не мы первые нашли его?
— Ты что, смеешься? Ни одного сигнального огня на всем плато. Никаких знаков. Кроме нас, здесь никого не было. Никого! Это все наше.
Говоря это, он нетерпеливо расхаживал по кабине.
Однако Эни не разделяла его уверенности:
— Все же трудно поверить, что большой корабль так долго находился здесь и его не обнаружили.
Джордан уже втискивал свое тело в костюм, щелкая кнопками и застежками:
— Напрасно ты беспокоишься. Я могу привести тебе кучу объяснений, почему его не нашли до сих пор.
— Например? — Эни отошла от окна и стала одевать свой костюм.
— Например, он защищен от детекторов колонии этими горами, а ты знаешь, что наблюдение со спутника в такой атмосфере невозможно.
— А инфракрасное излучение? — спросила она, застегивая «молнию».
— Ифракрасное? Да ты погляди на него: груда мертвого металла. Может, он находится здесь уже тысячу лет. Но если бы он появился здесь вчера, инфракрасный детектор не сработал бы из-за горячего воздуха. В этой части планеты как раз встречаются раскаленные потоки воздуха от наших трансформаторов. — Но как же тогда его обнаружили наши детекторы? — показала она на табло.
— А на кой черт мне это знать? Если тебя интересует, поговори с Лидекером, когда мы вернемся. Главное, что мы нашли его. Нам повезло. — Расс направился к шлюзу. — Пошли, малышка. Держу пари, что дети умирают от любопытства.
Эни застегнула последнее крепление на костюме. Муж и жена проверили друг друга: инструменты, фонари, батареи — все на месте. Перед таем как покинуть трактор, Эни опустила забрало шлема и вдохнула первый глоток дыхательной смеси.
— Вы, дети, остаетесь внутри, — сказала она.
— Ну, мама, — запросился Тим, — я тоже хочу с вами!
— Нет, ты не можешь пойти с нами. Когда вернемся, мы все вам расскажем.
И мать закрыла за собой дверь. Тим подбежал к окошку, прижался лицом к стеклу. В сумерках он увидел лишь лучи света от родительских фонарей.
— Но почему мне нельзя пойти? — продолжал недоумевать он.
— Потому что так мама сказала, — объяснила Головастик, тоже глядя в окно.
Свет фонарей заметно потускнел: родители приблизились к странному кораблю.
Кто-то схватил Головастика сзади. Она взвизгнула и, обернувшись, увидела брата.
— Воображала! — крикнул он и бросился наутек, она за ним.
Выл ветер, пыль заслоняла солнце. Их ноги с трудом двигались по засыпанному щебенкой склону. над ними высилась громада чужого судна.
— Может, крикнуть? — сказала Эни, глядя на гладкую поверхность корабля. — Только сначала подумаем, кому будем кричать.
Муж ткнул ногой осколок вулканической породы.
— Как насчет «большой жуткой твари»? — сказала она.
Расс Джордан обернулся. Даже сквозь щиток шлема на его лице было видно удивление:
— В чем дело, дорогая? Нервы?
— Мы собираемся войти в корабль пришельцев неизвестного типа. И ты еще спрашиваешь о нервах?
Он слегка обнял ее:
— А ты думай о том, как прекрасны деньги! Корабль стоит состояния даже если он пустой. Это бесценная реликвия. Кто построил его, откуда он прилетел и почему закончил свой путь в этом богом забытом месте? — Он показал рукой на темное отверстие в звездолете. — Похоже на вход. Давай проверим. Они стали подниматься к входу. Эни это давалось с трудом:
— Расс, я не думаю, что это результат повреждения. Это выглядит, как часть корпуса. Как бы то ни было, дизайнерам корабля явно не нравились углы.
— Меня не интересует, что им не нравилось. Мы идем внутрь.
Одинокая слеза катилась по щеке Головастика. Уж очень долго, не отрываясь, она смотрела в окно. Ей было страшно, и она решила разбудить брата. Тот спал, склонив голову на панель управления. Она вытерла глаза: ей не хотелось, чтобы Тим видел, что она плакала.
— Тими, проснись. Они ушли очень давно.
Брат заморгал, просыпаясь. Затем сел, взглянул на хронометр, светящийся на панели, перевел взгляд на окно, за которым сгустился мрак. Несмотря на хорошую изоляцию, снаружи доносился вой ветра. Двигатель выключен, потому и ветер слышно, подумал он.
— Все будет хорошо, Головастик. папа знает, что делает.
В этот момент наружная дверь распахнулась, впуская ветер, пыль и высокую темную фигуру. Девочка закричала, Тим вскочил на ноги. Это была их мать. Она сорвала изоляцию, но сейчас Эни явно не контролировала себя: глаза ее были дико выпучены, вены на шее вздулись, вот-вот лопнут. Она подбежала к передатчику, включила его и закричала:
— Мейдей! Мейдей! Это альфа-кило-два-четыре-девять вызывает центр Хедли. Повторяю это альфа-ки…
Головастик едва слышала свою мать. Обеими руками она сжимала рот, чтобы не закричать. Позади нее гудели фильтры трактора. Через открытую дверь она уставилась на землю. Там был ее отец. Он лежал навзничь на камнях. Каким-то образом мать сумела дотащить его от корабля пришельцев до своего трактора.
Что-то закрывало его лицо. Что-то плоское, ребристое, со множеством ног, как у паука. Длинный мускулистый хвост обвивал шею отца. Существо напоминало краба-мутанта без панциря. Тело его пульсировало, как насос. Как машина. Но оно не было машиной. Было ясно, что оно живое…
Головастик опять закричала и уже не могла остановиться.
Глава 3
Если не считать трескотни на видеоэкране, в комнате было тихо. Рипли следила глазами за клубами дыма от безникотиновой сигареты, которые медленно таяли в неподвижном воздухе.
Она старательно избегала зеркала: даже неубранная квартира выглядела лучше, чем она.
В доме не было никаких украшений, которые могли бы скрасить спартанскую обстановку. Никаких вещей, которые она могла бы назвать личными. Раковина полна грязной посуды, хотя рядом стояла пустая посудомойка.
На ней был банный халат, он был так же плох, как и его хозяйка. В спальне на кровати, сбившись в кучу, валялись простыни и одеяло. Джонси бродил по кухне, выискивая что-нибудь съедобное. Он зря тратил время: все, что можно съесть, было давно съедено.
— Эй, Боб! — доносилось с видеоэкрана, — я слышал, что ты с семьей отправляешься в колонии!
— О, это лучшее решение, которое я когда-либо принимал, — отвечала сияющая физиономия с противоположной стены. — там мы начнем новую жизнь! Никаких преступлений, никакой безработицы…
Эти два актера, играющие в рекламном ролике, живут скорее всего в районе Зеленого Кольца, думала Рипли. Где-нибудь в Сейр-Коде или Супер-Ваярде, в Мархте или Хилтон-Хиде, в дорогих комфортабельных убежищах. Наверняка они из тех немногих счастливцев, которые могут выписывать чеки, танцевать, кататься на яхте. Это все не для нее. Ни соленого запаха моря, ни ласкового бриза с гор. Гостиничный комплекс Компании, пособие по безработице — ей еще повезло, что есть хоть это.
Со временем она подыщет что-нибудь. Им просто надо было подержать ее подальше, пока она не успокоится. Они с готовностью помогли ей поменять местожительство и работу, а потом, наверное, забыли о ней. Для Рипли это было не так уж и плохо. Она не хотела иметь ничего общего с Компанией, которая, в свою очередь, не хотела иметь ничего общего с ней. А если бы они подозревали ее еще и во лжи, она давно ушла бы отсюда.
В дверь позвонили. Резко и неожиданно. Она вздрогнула. Джонси мяукнул и исчез в ванной. Он не любил незванных гостей: он был умным котом.
Она отложила сигарету — без канцерогенных веществ, без никотина и табака, совершенно безвредная для здоровья, как уверяла надпись на этикетке — и пошла открывать дверь. Она даже не подумала заглянуть в глазок. Здесь было совершенно безопасно. Да и ничего из существующего на Земле не могло уже напугать ее: этому способствовали недавние события.
Она увидела Картера Берка, который извиняюще улыбался. Стоящий рядом молодой человек был одет в форму офицера Колониального флота.
— Привет, Рипли, — Берк кивнул на своего спутника, — это лейтенант Горман из Компании…
Она захлопнула дверь, однако забыла отключить переговорное устройство. Голос Берка зазвучал настойчивее:
— Рипли, мы должны поговорить.
— Нет, не надо. Уходи, Картер, и дурака своего забери.
— Нет, это важно.
— Но не для меня. Мне все безразлично.
Берк замолчал, но она чувствовала, что он не ушел. Она хорошо его изучила: так просто он не сдается. Представитель Компании был не то что настойчивым, он был законченным нахалом.
Берк решил, что спорить с ней бесполезно, а надо сказать самое главное.
— Мы потеряли связь с колонией Ачерона, — сказал он.
У нее перехватило дыхание. Это была полная неожиданность. Ну, может, и не совсем полная.. Она замешкалась лишь на секунду, прежде чем открыть дверь.
Ее не обманывали. Это было видно по выражению лица Берка. Лейтенант Горман тяжело вздохнул. Ему было неприятно, что на него не обращали внимания, и он неловко пытался скрыть это.
— Входите, — посторонилась женщина.
Берк воздержался от глупой реплики, вроде: «Как тут у тебя мило», ибо было слишком явно, что это не так. Он не сказал также" «Ты хорошо выглядишь», поскольку и это было бы враньем. Она по достоинству оценила эти усилия.
— Хотите что-нибудь? Чай, кофе? — спросила Рипли.
— Кофе не помешал бы, кивнул Горман.
Она прошла на крохотную кухню, приготовила чашки. Булькающие звуки известили о том, что синтезатор включен.
Вернулась в комнату, убрала со стола бумаги. Взглянув на лейтенанта, чуть заметно улыбнулась:
— Итак, что у вас?
— Я нахожусь здесь как официальный представитель Компании, — натянуто произнес Горман.
Берк сразу взял инициативу на себя, и теперь лейтенанту было трудно перехватить ее.
«Что он знает обо мне? Что они рассказали ему? — думала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Расс Джордан петлял между огромными валунами, продвигаясь по узким расщелинам к плато. Его движениям вторила свит-музыка локатора. Она становилась все громче, поскольку они приближались к сильному электромагнитному полю, но Джордан не приглушил звук: в нем ему слышался шелест крупных денежных купюр. Его жена следила за системами жизнеобеспечения машины.
— Ты только взгляни на эту здоровенную штуковину, — Джордан похлопал по записывающему устройству справа. — И это мое, мое, мое. Лидекер передал, что там сказал Симпсон, и мы это записали. Так что теперь они ничего не отберут. Даже если Компания захочет отнять у нас это. Мое. Все мое.
— Половина моя, дорогой, — с улыбкой сказала жена.
— И половина моя! — продемонстрировала знание основ математики Головастик, дочь Джордана.
Девочке было шесть лет, хотя выглядела она на все десять, и у нее было столько энергии, сколько у родителей и трактора вместе взятых. Отец улыбнулся, не отрывая глаз от смотровой панели:
— У меня слишком много компаньонов. Девочка играла со своим старшим братом и уже измотала его вконец: — Пап, Тиму скучно. Мне тоже. Когда мы вернемся в город?
— Когда разбогатеем.
— Ты всегда так говоришь. — Она уставилась в пол. — Я хочу домой.
Я хочу играть в чудовище Мейз.
К не обратился брат:
— Можешь играть сейчас, если хочешь. А ты лезешь со своими капризами.
— Никуда я не лезу! — Она сжала кулачки. — Просто я лучше тебя, а ты завидуешь.
— А ты много воображаешь.
— Ничего я не воображаю…
Их мать на секунду оторвалась от экранов:
— Немедленно прекратите! Если я еще раз найду вас в воздухопроводе, я вас обоих отшлепаю. Нашли место для игр! Дело даже не в том, что это запрещено правилами, это просто опасно. Что случится, если кто-то из вас оступится и упадет на вертикальный вал?
— Ой, мам, перестань, не такие уж мы дураки. Все дети играют и еще никто не упал. Мы ведь осторожно. — Головастик улыбнулась. — Я лучше тебя, братик, потому что могу летать в облаках!
— Как червяк, — брат показал ей язык.
Она сделала то же самое:
— Ха-ха! Завидно!
— Послушайте, — в голосе матери звучала скорее просьба, чем раздражение, — попробуйте утихомириться хоть бы на пару минут, ладно? Мы почти у цели. Скоро вернемся в город.
Расс Джордан приподнялся, вглядываясь вперед.
К нему подошла жена.
— Что это, Расс? — Она ухватилась за его плечо, поскольку трактор дал сильный крен влево.
— Там что-то есть. Я видел. Я не знаю, что это, но оно большое. И оно наше! Твое, мое и наших детей.
Огромный шестиколесный трактор превратился в карлика, когда приблизился к кораблю пришельцев. Было видно, что он здесь находится уже давно: на всем лежала печать запустения. Издалека они заметили вытянутые руки человека, заключенного в безжалостные объятия смерти. Одна рука была короче, но даже это не нарушало монументальной симметрии корабля. Он был необычной формы, явно неземного производства. Гладкая поверхность корпуса с честью выдержала натиск свирепых ачеронских ветров. Джордан нажал на тормоза:
— Господи, кажется, на этот раз нам повезло, Эни. Интересно, автомат может синтезировать шампанское?
Жена стояла на прежнем месте, вглядываясь через толстые стекла:
— Расс, прежде чем праздновать, давай лучше проверим. Может, не мы первые нашли его?
— Ты что, смеешься? Ни одного сигнального огня на всем плато. Никаких знаков. Кроме нас, здесь никого не было. Никого! Это все наше.
Говоря это, он нетерпеливо расхаживал по кабине.
Однако Эни не разделяла его уверенности:
— Все же трудно поверить, что большой корабль так долго находился здесь и его не обнаружили.
Джордан уже втискивал свое тело в костюм, щелкая кнопками и застежками:
— Напрасно ты беспокоишься. Я могу привести тебе кучу объяснений, почему его не нашли до сих пор.
— Например? — Эни отошла от окна и стала одевать свой костюм.
— Например, он защищен от детекторов колонии этими горами, а ты знаешь, что наблюдение со спутника в такой атмосфере невозможно.
— А инфракрасное излучение? — спросила она, застегивая «молнию».
— Ифракрасное? Да ты погляди на него: груда мертвого металла. Может, он находится здесь уже тысячу лет. Но если бы он появился здесь вчера, инфракрасный детектор не сработал бы из-за горячего воздуха. В этой части планеты как раз встречаются раскаленные потоки воздуха от наших трансформаторов. — Но как же тогда его обнаружили наши детекторы? — показала она на табло.
— А на кой черт мне это знать? Если тебя интересует, поговори с Лидекером, когда мы вернемся. Главное, что мы нашли его. Нам повезло. — Расс направился к шлюзу. — Пошли, малышка. Держу пари, что дети умирают от любопытства.
Эни застегнула последнее крепление на костюме. Муж и жена проверили друг друга: инструменты, фонари, батареи — все на месте. Перед таем как покинуть трактор, Эни опустила забрало шлема и вдохнула первый глоток дыхательной смеси.
— Вы, дети, остаетесь внутри, — сказала она.
— Ну, мама, — запросился Тим, — я тоже хочу с вами!
— Нет, ты не можешь пойти с нами. Когда вернемся, мы все вам расскажем.
И мать закрыла за собой дверь. Тим подбежал к окошку, прижался лицом к стеклу. В сумерках он увидел лишь лучи света от родительских фонарей.
— Но почему мне нельзя пойти? — продолжал недоумевать он.
— Потому что так мама сказала, — объяснила Головастик, тоже глядя в окно.
Свет фонарей заметно потускнел: родители приблизились к странному кораблю.
Кто-то схватил Головастика сзади. Она взвизгнула и, обернувшись, увидела брата.
— Воображала! — крикнул он и бросился наутек, она за ним.
Выл ветер, пыль заслоняла солнце. Их ноги с трудом двигались по засыпанному щебенкой склону. над ними высилась громада чужого судна.
— Может, крикнуть? — сказала Эни, глядя на гладкую поверхность корабля. — Только сначала подумаем, кому будем кричать.
Муж ткнул ногой осколок вулканической породы.
— Как насчет «большой жуткой твари»? — сказала она.
Расс Джордан обернулся. Даже сквозь щиток шлема на его лице было видно удивление:
— В чем дело, дорогая? Нервы?
— Мы собираемся войти в корабль пришельцев неизвестного типа. И ты еще спрашиваешь о нервах?
Он слегка обнял ее:
— А ты думай о том, как прекрасны деньги! Корабль стоит состояния даже если он пустой. Это бесценная реликвия. Кто построил его, откуда он прилетел и почему закончил свой путь в этом богом забытом месте? — Он показал рукой на темное отверстие в звездолете. — Похоже на вход. Давай проверим. Они стали подниматься к входу. Эни это давалось с трудом:
— Расс, я не думаю, что это результат повреждения. Это выглядит, как часть корпуса. Как бы то ни было, дизайнерам корабля явно не нравились углы.
— Меня не интересует, что им не нравилось. Мы идем внутрь.
Одинокая слеза катилась по щеке Головастика. Уж очень долго, не отрываясь, она смотрела в окно. Ей было страшно, и она решила разбудить брата. Тот спал, склонив голову на панель управления. Она вытерла глаза: ей не хотелось, чтобы Тим видел, что она плакала.
— Тими, проснись. Они ушли очень давно.
Брат заморгал, просыпаясь. Затем сел, взглянул на хронометр, светящийся на панели, перевел взгляд на окно, за которым сгустился мрак. Несмотря на хорошую изоляцию, снаружи доносился вой ветра. Двигатель выключен, потому и ветер слышно, подумал он.
— Все будет хорошо, Головастик. папа знает, что делает.
В этот момент наружная дверь распахнулась, впуская ветер, пыль и высокую темную фигуру. Девочка закричала, Тим вскочил на ноги. Это была их мать. Она сорвала изоляцию, но сейчас Эни явно не контролировала себя: глаза ее были дико выпучены, вены на шее вздулись, вот-вот лопнут. Она подбежала к передатчику, включила его и закричала:
— Мейдей! Мейдей! Это альфа-кило-два-четыре-девять вызывает центр Хедли. Повторяю это альфа-ки…
Головастик едва слышала свою мать. Обеими руками она сжимала рот, чтобы не закричать. Позади нее гудели фильтры трактора. Через открытую дверь она уставилась на землю. Там был ее отец. Он лежал навзничь на камнях. Каким-то образом мать сумела дотащить его от корабля пришельцев до своего трактора.
Что-то закрывало его лицо. Что-то плоское, ребристое, со множеством ног, как у паука. Длинный мускулистый хвост обвивал шею отца. Существо напоминало краба-мутанта без панциря. Тело его пульсировало, как насос. Как машина. Но оно не было машиной. Было ясно, что оно живое…
Головастик опять закричала и уже не могла остановиться.
Глава 3
Если не считать трескотни на видеоэкране, в комнате было тихо. Рипли следила глазами за клубами дыма от безникотиновой сигареты, которые медленно таяли в неподвижном воздухе.
Она старательно избегала зеркала: даже неубранная квартира выглядела лучше, чем она.
В доме не было никаких украшений, которые могли бы скрасить спартанскую обстановку. Никаких вещей, которые она могла бы назвать личными. Раковина полна грязной посуды, хотя рядом стояла пустая посудомойка.
На ней был банный халат, он был так же плох, как и его хозяйка. В спальне на кровати, сбившись в кучу, валялись простыни и одеяло. Джонси бродил по кухне, выискивая что-нибудь съедобное. Он зря тратил время: все, что можно съесть, было давно съедено.
— Эй, Боб! — доносилось с видеоэкрана, — я слышал, что ты с семьей отправляешься в колонии!
— О, это лучшее решение, которое я когда-либо принимал, — отвечала сияющая физиономия с противоположной стены. — там мы начнем новую жизнь! Никаких преступлений, никакой безработицы…
Эти два актера, играющие в рекламном ролике, живут скорее всего в районе Зеленого Кольца, думала Рипли. Где-нибудь в Сейр-Коде или Супер-Ваярде, в Мархте или Хилтон-Хиде, в дорогих комфортабельных убежищах. Наверняка они из тех немногих счастливцев, которые могут выписывать чеки, танцевать, кататься на яхте. Это все не для нее. Ни соленого запаха моря, ни ласкового бриза с гор. Гостиничный комплекс Компании, пособие по безработице — ей еще повезло, что есть хоть это.
Со временем она подыщет что-нибудь. Им просто надо было подержать ее подальше, пока она не успокоится. Они с готовностью помогли ей поменять местожительство и работу, а потом, наверное, забыли о ней. Для Рипли это было не так уж и плохо. Она не хотела иметь ничего общего с Компанией, которая, в свою очередь, не хотела иметь ничего общего с ней. А если бы они подозревали ее еще и во лжи, она давно ушла бы отсюда.
В дверь позвонили. Резко и неожиданно. Она вздрогнула. Джонси мяукнул и исчез в ванной. Он не любил незванных гостей: он был умным котом.
Она отложила сигарету — без канцерогенных веществ, без никотина и табака, совершенно безвредная для здоровья, как уверяла надпись на этикетке — и пошла открывать дверь. Она даже не подумала заглянуть в глазок. Здесь было совершенно безопасно. Да и ничего из существующего на Земле не могло уже напугать ее: этому способствовали недавние события.
Она увидела Картера Берка, который извиняюще улыбался. Стоящий рядом молодой человек был одет в форму офицера Колониального флота.
— Привет, Рипли, — Берк кивнул на своего спутника, — это лейтенант Горман из Компании…
Она захлопнула дверь, однако забыла отключить переговорное устройство. Голос Берка зазвучал настойчивее:
— Рипли, мы должны поговорить.
— Нет, не надо. Уходи, Картер, и дурака своего забери.
— Нет, это важно.
— Но не для меня. Мне все безразлично.
Берк замолчал, но она чувствовала, что он не ушел. Она хорошо его изучила: так просто он не сдается. Представитель Компании был не то что настойчивым, он был законченным нахалом.
Берк решил, что спорить с ней бесполезно, а надо сказать самое главное.
— Мы потеряли связь с колонией Ачерона, — сказал он.
У нее перехватило дыхание. Это была полная неожиданность. Ну, может, и не совсем полная.. Она замешкалась лишь на секунду, прежде чем открыть дверь.
Ее не обманывали. Это было видно по выражению лица Берка. Лейтенант Горман тяжело вздохнул. Ему было неприятно, что на него не обращали внимания, и он неловко пытался скрыть это.
— Входите, — посторонилась женщина.
Берк воздержался от глупой реплики, вроде: «Как тут у тебя мило», ибо было слишком явно, что это не так. Он не сказал также" «Ты хорошо выглядишь», поскольку и это было бы враньем. Она по достоинству оценила эти усилия.
— Хотите что-нибудь? Чай, кофе? — спросила Рипли.
— Кофе не помешал бы, кивнул Горман.
Она прошла на крохотную кухню, приготовила чашки. Булькающие звуки известили о том, что синтезатор включен.
Вернулась в комнату, убрала со стола бумаги. Взглянув на лейтенанта, чуть заметно улыбнулась:
— Итак, что у вас?
— Я нахожусь здесь как официальный представитель Компании, — натянуто произнес Горман.
Берк сразу взял инициативу на себя, и теперь лейтенанту было трудно перехватить ее.
«Что он знает обо мне? Что они рассказали ему? — думала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30