Я посмотрел на стол. Он красного дерева,
друзья мои, и по сравнению с другими известными мне столами выглядит
как "Титаник" рядом с каботажным пароходиком. За этим столом может
свободно разместиться тридцать человек. Он надежен. Невозможно предс-
тавить, что у него может расшататься ножка. Он сделан в стиле како-
го-то там по счету Людовика. Он внушает благоговение. От него веет
чем-то мистическим. Словом, это богатый добротный Стол с большой бук-
вы. И на этом Столе сиротливо лежала Бумага. Я не спешил брать Бумагу.
Это раньше я с сердечным трепетом и подгибанием коленок хватал Бумагу
и жадно прочитывал, и пытался уловить в ней великий смысл. Сейчас же я
спокойно одел персидский халат и побрел в ванную, шаркая персидскими
туфлями, умылся, почистил зубы, побрился, долго и хмуро смотрелся в
зеркало и неприязненно думал о том, что вот не было же никаких бумаг
полгода, и тут на тебе, появилась. Это значит - куда-то ехать, что-то
делать, работать, словом. Отрабатывать свое богатство. А не отказаться
ли к чертовой матери? Меня передернуло. Это от поручений мафии можно
отказаться, хотя бы теоретически. А от этих поручений отказаться нель-
зя. Даже теоретически. Проклиная себя на разные лады, я побрел в гос-
тиную, взял Бумагу и сел в кресло. О, кресло заслуживает целой поэмы -
оно кожаное и до невозможности мягкое, а кожа на нем такая, какую вы,
друзья мои, и не видели никогда. Но я отвлекся. Я отвлекаюсь потому,
что мне не хочется читать бумагу. Я вздыхаю, потому что читать все-та-
ки надо, и начинаю читать...

Глава 2. Младенцы.
- Ну, как успехи?
- Не думаю, что положительные.
- Вот как. Расскажи.
- Позавчера они весь день что-то искали.С трудом понял - что.Капус-
ту.
- Капусту? Интересно. Нашли?
- Нет, конечно. У нас здесь нет капусты.
- Почему?
- Не предусмотрена.
- А зря.
- Капуста - грубый овощ.
- А какие блюда получаются из этого грубого овоща...
- Это не существенно. У них есть все, чтобы утолять голод.
- А им захотелось капусты. Мне кажется, это хороший признак. Дальше.
- Вчера они целый день с небольшим перерывом шли в одну сторону,
стараясь идти прямо. Искали край мира.
- Кстати, что у нас там с краем мира?
- Край мира для них скрыт.
- Почему?
- Как ты не поймешь... Если они увидят край мира...
- Что же произойдет, если они увидят край мира?
- Это будет большой шок для них.
- А ты, стало быть их от этого шока оберегаешь. Считаешь - они еще
не готовы? Зря ты так думаешь о них. В них проснулось любопытс-
тво.Пусть увидят, где они живут.
- И поймут, что их мир - это всего лишь маленький клочок?
- О да.
- Они возненавидят этот мир.
- Естественно. Они его уже ненавидят. Только еще не понимают этого.
- За что же они его ненавидят?
- За то, что в нем нет капусты.
- Смеешься?
- Нисколько. В нем нет капусты, какой-нибудь брюквы, еще чего-то.
- Далась им эта капуста. Хорошо, я насажу капусту.
- Ни в коем случае. Умоляю тебя, не делай этого. Не иди у них на
поводу. Иначе в один прекрасный момент тебе придется расширять мир,
когда в нем не станет места, например для баобабов. Или для чего-то
еще.
- Я начинаю думать, что зря тебя послушался. Их придется отсюда
убирать.
- Конечно. Им здесь скоро станет тесно. Они сами попросят тебя пе-
реселить их отсюда. Они еще не совершили чего-нибудь предосудительно-
го?
- Что ты имеешь в виду?
- Никого из зверей не убили?
- Зачем?!
- Чтобы поесть мяса.
- Ты думаешь, им захочется?
- Им уже хочется. Или ты думаешь, они ограничатся капустой?
- ... Ты считаешь, что это правильный путь?
- Безусловно.
- Но нужного результата пока нет.
- Будет. Прошло-то всего два дня.

* * *
Сегодня они впервые поругались. Он настаивал, что нужно убить оле-
ня, или, на худой конец, зайца и полакомиться мясом. Она категорически
воспротивилась. С какой это стати? Они же ручные, зверушки, они вон
какие доверчивые, у них же глаза - умные-умные, не то что у тебя. И их
- есть? Что это пришло в твою пустую голову? Ни за что!
Ах, это у него голова пустая? Это у тебя голова пустая! Только и
знаешь, что над озером вертеться, себя рассматривать. А чего, собс-
твенно вертеться? Жалко, что ветер здесь слабый, а то подул бы как
следует, чтоб ты в воде себя разглядеть не смогла.
Ах, ветер ему слабый! Зато у тебя в голове сквозняк! Я для чего у
воды верчусь? Хоть бы подумал. Вот подумай, подумай, может быть приду-
маешь что-нибудь. А мясо я есть не собираюсь. Здесь фруктов полно. Мя-
са ему! Яблоки ешь!
Сама ешь свои яблоки! И груши! И манго! И бананы! Вот у меня где
твои бананы! А яблоками я вообще сыт по горло!
Он плюнул и ушел. Долго бродил по саду, медленно остывая и прислу-
шиваясь к своим необычным ощущениям. Сердце колотится будто он пять
раз вокруг озера обежал. И вообще - хочется рвать и метать. И он рвал.
Листву. Траву. Ломал ветки. Потом сообразил, что трава и ветки ни в
чем не виноваты. Сел. Что это Он, собственно так разошелся? Ну не хо-
чет Она есть мясо, и ладно. Заставлять ее, что ли? Не будем мы ее зас-
тавлять. Пусть питается яблоками. Это ее личное дело. Глаза у них, ви-
дите ли, умные-умные, не то что у меня. А мне плевать. Мне жрать хо-
чется! Ух ты! Слово-то какое: жрать! Жрррать! Да. И никаких. Впрочем,
жрать-то как раз не очень хочется - Он ведь совсем недавно этих прок-
лятых яблок нажрался, провались они совсем. Но мяса бы Он поел. Ах,
как Он поел бы мяса! С чавканьем, с урчанием, вращая глазами. Стоп,
так ведь мясо-то будет сырое. Надо же его как-нибудь разогреть... и...
это... обжарить. А на чем? Огонь нужен, вот что. А где его взять? Нег-
де. Нигде тут ничего не горит. А как огонь этот самый добыть - неиз-
вестно. Надо будет подумать над этим. А то, знаете ли, сырое мясо -
это как-то неаппетитно. Подумаю об этом... Огонь... Как бы попробовать
его разжечь, а? Разжечь... Он незаметно уснул и во сне увидел Ее. Ка-
кая Она красивая. Какая кожа у Нее белая и гладкая, должно быть. Поче-
му это Он до сих пор не удосужился проверить, какова Ее кожа на ощупь?
А ведь прикасался к Ней тысячу раз, за руки Ее брал, по плечу хлопал.
А надо было не хлопать, а погладить, дубина. И не только по плечу...
Вот как сейчас, во сне... Он ощущал что-то совершенно необычное, ка-
кое-то острое, покалывающее наслаждение, и когда Она тоже обняла Его,
Он почувствовал, что стал невесом, что отрывается от земли и вместе с
Ней парит в облаках окутывающей их неги и блаженства... Что-то разбу-
дило Его. Он крякнул с досады и вдруг почувствовал в том месте, где
сходятся ноги что-то совсем уж невообразимое - силу и мощь возбужден-
ной плоти. Он сел и долго таращился в сумрак сада. А потом Его мозг
обожгла мысль : для чего это Она так часто крутится возле озера, при-
хорашивается, старается выглядеть лучше. Уж не для того же, чтоб пон-
равиться лягушкам и зайцам. И потом, Она ведь сказала "Подумай!" И Он
пошел Ее искать...
* * *
- Итак...
- Ты был прав. Они провели ночь вдвоем. А потом съели десятка два
яблок от той яблони.
- Ну?!
- Они набросились на нее и чуть не вырвали с корнем.
- Молодцы. А как насчет мяса?
- Он уговорил ее попробовать.
- И?..
- Они подманили олененка... В последний момент им стало его жалко.
- Вот видишь. Значит все нормально, значит в пучину безоглядного
греха они не вверглись. Значит, в них осталась жалость к беззащитным
животным. Это же прекрасно! А теперь - гнать их в шею! Они уже созре-
ли. Я подобрал им прекрасную планету, они будут довольны, да и ты то-
же. Она во многих местах почти не отличается от этого мира, вот только
яблони и груши там просто так не растут, их придется возделывать, ра-
ботать придется. Ничего, пусть попотеют, им это на пользу. И оленята
там не такие доверчивые, за ними побегать придется, ох как побегать.
Да ты знаешь эту планету, возле желтого солнца.
- Помню. Вообще-то именно туда я и думал их поселить.
- Вот и прекрасно. Пусть еще денек помучаются, а потом - в шею!
- Знаешь... У меня рука не поднимется. Они же дети мои...
- Вздор! А впрочем, хорошо. Я сам. Так и быть. Сниму с тебя это
бремя. Мне это вроде бы с руки. Только смотри - освоятся они там, об-
живутся, детей нарожают, ты еще парочек десять сделай - это профилак-
тика от кровосмешения, чтоб не выродились через пару поколений. Да не
забудь меня позвать, для завершающего штриха.
- Ох, что-то будет.
- Обязательно будет. Наплачемся мы с ними, это уж точно. Зато циви-
лизация будет.
- Мне кажется, что-то я сделал неправильно. В них слишком много от
тебя.
- Половина - это не много. В их детях, конечно, эта равная пропор-
ция соблюдаться не будет - у кого-то будет больше от меня, у кого-то -
больше от тебя, но в целом должно быть равенство.
- И все-таки - в них слишком много твоего.
- Но не мог же я от себя отрезать какую-то часть! Не беспокойся.
Понаблюдаем. Если что-то не так - исправим.
- Потом может быть поздно.
- Исправлять никогда не поздно.
- Смотря как исправлять...
- Не беспокойся. Увидим.
* * *
Он с гордостью смотрел на огонь. Это Он зажег его! Правда, Ему
пришлось попотеть, но огонь все-таки зажегся. А жареное мясо - восхи-
тительная вещь! Это тебе не яблоки! Вкуснятина!.. Там, в том мире, Он
никак не мог осмелиться убить олененка, зато здесь Он убил взрослого
оленя. Вон сколько мяса лежит в пещере! Пришлось потратить целый день,
чтобы добыть этого оленя, ну и набегался же Он! Он содрал с оленя шку-
ру, орудуя острым камнем, какое-никакое одеяло - здесь холодно по но-
чам. Правда, шкура здорово воняет, надо будет придумать, как ее обра-
ботать, да и мясо попахивает, даром что они пересыпают его солью. Соли
надо бы побольше, но им ее дали мало, надо научиться добывать. А где
ее добывать - неизвестно. Ничего - мясо съедим побыстрее.
Еще им дали пшеницу, они уже возделали и засеяли поле, и ростки уже
проклюнулись. Растет она медленно, зараза, а когда вырастет и созреет,
мы ее соберем, обмолотим и перемелем, и Она замесит тесто и испечет
хлеб. Что такое хлеб - они не знали, но не хуже яблок же он! Потом на-
до придумать что-нибудь получше дубины и камней для охоты. Но это -
завтра. Сегодня он устал, наелся до отвала и хочет спать.
Сквозь полуопущенные веки Он с умилением смотрел на Нее, как она хо-
дит по пещере, хлопочет - ладная, стройная, правда живот у Нее увели-
чился, но Он знает, что это неспроста - это у них ребенок будет. А уж
как Он ждет этого ребенка - никого никогда Он не ждал, как этого ре-
бенка, и почему-то ему кажется, что это обязательно будет мальчик, и
Он научит его охотиться, и сеять пшеницу - и сажать капусту, и солить
мясо, и приручать собак, да мало ли чему еще - всему, что умеет сам и
чему сам еще научится. А вдруг будет девочка? Что же, девочка - тоже
хорошо. Потом, за девочкой все равно будет мальчик, Он подождет, Он
еще совсем молод... И девочка, и мальчик, и снова девочка, и снова
мальчик.
Интересно - жалеет ли Она, что их поселили сюда? Она никогда еще не
говорила ему о том, что жалеет. Жалеть тут нечего. Особенно после то-
го, как им показали, что представляет собой тот мир. Снаружи - жалкий
клочок земли, озерко - два шага на три, да десятка три деревьев, а из-
нутри-то он, этот клочок, казался им бесконечным, Он помнит, как они
искали край - целый день шли. А озеро-то, озеро! Изнутри - с трудом
переплывешь, а это всего-навсего лужица. Как это все устроено - хотел
бы Он знать. Жизнь здесь, конечно - не сахар. Яблоки с неба не падают.
Здесь яблоки - кислые-кислые, Он съел одно - потом долго отплевывался.
Их тут надо это... как его, куль-ти-ви-ро-вать, отбирать, долго, в те-
чение многих лет, чтобы они стали такими же сладкими, как там. Это
вопрос времени. Ничего, время у них есть, а умрут они - дети вырастят
сладкие яблоки. Кстати - как это - умрут? Он так и спросил тогда: "Как
это - умрут?" Голос не разъяснил. Оставил этот вопрос без внимания.
Вообще, Голос тогда был какой-то странный, знакомый Голос, Они его
много раз слышали, но всегда он был ласковый, а в тот раз ... гру-
бый...Нет, говорил он вежливо ... жесткий - вот. Дескать - сказал - и
никаких! А мы - что? Мы и не просили, чтобы нас оставили. Это там-то,
в том мире! Интересно, а если им и здесь надоест? Обратной дороги нет,
говорил Голос. Теперь им придется жить здесь всю жизнь, до самой смер-
ти... Смерть... Что это такое? Узнаем... Со временем все узнаем... Вот
надоест здесь - тогда и умереть можно...
Она посмотрела на Него. Спит. Наелся и спит. Пусть. Она присела на
камень. Камень был теплый - нагрелся от костра. Возле правой ноги ва-
лялась кость с остатками мяса. Она швырнула кость собаке, та с готов-
ностью поднялась, ухватила кость зубами и принялась грызть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13