Но Речел не
обращала внимания на то, что происходило вокруг.
Она держала в руках диктофон и слушала голос Джона Грибердсона.
По прошествии семи дней, они получили разрешение покинуть корабль и
сразу же отправились вниз, в долину. Здесь они увидели тоннель, прорытый
археологами и сотрудниками Проекта, ведущий на шесть футов вглубь скалы и
упирающийся в полость, выдолбленную Джоном Грибердсоном. В ней находилась
коллекция предметов и записей, которую он обещал оставить, если проживет
достаточно долго.
Большей частью это были рукописи, сделанные на бумаге или пергаменте.
Но последнее сообщение, датированное 1872 годом, было записано на кассете
одной из машин, взятых с корабля.
- Для вас, Роберт, Драммонд и Речел, миновала лишь неделя, а для меня
- почти четырнадцать тысяч лет. Я прожил значительно больше, чем мог
рассчитывать. Расставаясь с вами, я не надеялся, что проживу такой срок. Я
совершенно не боюсь смерти, что делает меня не совсем человеком, но вместе
с тем по-прежнему люблю жизнь. Математическая вероятность того, что я
проживу так долго, была очень низка. Неудивительно, если учесть, сколько
людей и животных пытались убить меня, сколько несчастных случаев могло
произойти со мной. Но я жив, хотя смерть была рядом бесчисленное
количество раз. Я жив, но как долго это будет продолжаться? Сегодня
тридцать первое января, среда. Завтра или через несколько дней моя судьба
решится. Согласно ли время терпеть двух Грибердсонов, или в его структуре
есть нечто такое, что убьет меня? Это я узнаю только в том случае, если
останусь жив. Если же время уничтожит меня, я буду в сознании лишь
секунду, за которую едва ли сумею что-нибудь понять. Но жалеть ни о чем я
не вправе. Никто не прожил столько, сколько я. Вы знаете, что однажды мне
повезло. Шаман, последний из племени, дал мне эликсир бессмертия. Он
принадлежал к роду колдунов, которые несколько поколений назад раздобыли
это снадобье - мерзкое на вкус дьявольское зелье из каких-то африканских
растений, крови и иных компонентов, о которых я не имею ни малейшего
представления. Шаман очень уважал меня - я спас ему жизнь и к тому же был
в его представлении чем-то вроде полубога. Он знал о моем весьма необычном
воспитании. Но обо всем этом сказано в кассете, которую я оставил Речел.
Как поживаете, Речел? А вы, Драммонд? А вы, Роберт? Странно, что
приходится говорить с теми, кто еще не родился. Я больше привык общаться с
давно умершими. Но с неродившимися... Впрочем, не буду тратить кассету
понапрасну. Рассуждая о парадоксах времени, можно чересчур увлечься.
Роберт, мне известно, что экспедиция в восьмитысячный год до нашей эры
обнаружит ваших протоиндохеттов.
И помогу им в этом я, потому что уже записал протоиндохеттские
диалекты во всех деталях, чего им, конечно, не удалось бы сделать из-за
недостатка времени. Меня они тоже искали - надо полагать, из-за этого
сообщения. Но неудачно. Не могу сказать вам, в чем тут секрет, иначе меня
могут опознать. Даже если экспедиция в известном смысле уже состоялась.
Впрочем, я сказал, что не хочу углубляться в парадоксы. Вы узнаете,
Роберт, что протоиндохетты возникли на том самом месте, которое вы только
что покинули. Наши племена - шлюанги и воташимги естественным путем
отказались от индивидуальных языков и усвоили общий. Через шесть
тысячелетий он превратился в многосложную, синтезированную речь
протоиндохеттов, которую и предстоит открыть следующей экспедиции. А от
нее, разумеется, произошли германские, балтославянские, индоиранские,
греческий, итальянский, польский и десятки других, неизвестных
цивилизованным народам, языков. Грибердсон хихикнул и сказал:
- Так что, не будь путешествия во времени, Роберт, не существовало бы
индохеттского, а следовательно, и немецкого, да и всех родственных ему
языков. Вы скажете, что изученные нами дикари отличались от индохеттов по
группам крови. Но было очень много вторжений с востока, и за время,
прошедшее до восьмого тысячелетия, наши племена поглотили столько
пришельцев и так разрослись, что первоначально доминировавшая группа крови
почти перестала встречаться.
Слова Грибердсона заставили фон Биллмана побледнеть. Он сел,
казалось, у него перехватило дыхание. Речел протянула ему стакан воды. Он
выпрямился и оглянулся, словно искал поддержки. Андерсон, глава Проекта,
выключил диктофон.
- Вы поняли, что он сказал? Меня не будет в составе следующей
экспедиции! Но почему? Неужели я умру раньше, чем она состоится? - сказал
Биллман.
Так как никто не мог ответить ему и никому не хотелось обсуждать это
сейчас, Андерсон вновь включил диктофон.
- Состоится еще одна экспедиция. Ее отправят в район Мессопотамии в
3500 год до нашей эры. Будут запланированы и другие, но ни одна из них не
осуществится. Почему - не знаю. Я их ждал, но напрасно. Может быть, они
погибли в какой-то катастрофе? Мне это неизвестно, да и вы, я думаю, не
узнаете, пока это не случится.
Здесь находятся собранные мною коллекции. Как вам известно, не будь
меня, никогда бы не было нашей экспедиции. И все же я многим обязан людям,
которые дали мне возможность жить в экологически чистом мире. Я могу себе
представить, что означают для вас собранные мною сведения. Поэтому из
тысячелетия в тысячелетие я собирал материал и делал записи. Здесь, по
меньшей мере, сто тысяч фотографий. В свое время я захватил достаточно
пленок. Вы обнаружите снимки - частью сделанные тайно - подлинного
исторического Геркулеса (это я), Навуходоносора, легендарного Моисея (не
я), Юлия Цезаря, Шекспира, Эрика Рыжего, которого я фотографировал из
кустов, прождав шесть месяцев, когда он приплывет в Исландию. Вы найдете
фотоальбом исторической Одиссеи, снимки подлинной Трои, первого фараона,
первых императоров Китая, Марко Поло. Есть здесь также фотографии Иисуса,
Гаутамы, Мухаммеда, Саладина, Беовульфа, групповой снимок подлинных
основателей Рима. К моему великому разочарованию, ни Ромул, ни Рем в
действительности не существовали. Я мог бы продолжать, но вы и так все
увидите. Мне довелось быть капитаном торгового корабля и поддерживать
армию ахейцев, у Гомера можно найти упоминание обо мне, хотя и не совсем в
роли купца. Но тогда я стоял в стороне от сражений, как, впрочем, и от
большинства сражений позднее. Я принял решение жить подальше от людей,
если хочу протянуть подольше. В дикой Африке, например, я провел в общей
сложности тысячу лет, другую тысячу - в Азии, третью - в Америке
доколумбовых времен. Но порой тоска по городам становилась сильнее желания
быть отшельником, и тогда я отправлялся в далекие и весьма увлекательные
путешествия. И потом, разве следить за развитием цивилизации - не долг
ученого? Египет и ближний Восток, Бирма, долины Инда и Желтой реки,
древний Крит и Греция, все это маршруты моих экспедиций. Я даже был
Кетцалькоатлем. Подробности этой истории вы также обнаружите в моих
записях. Я всюду побывал десятки раз и видел все, что только в состоянии
увидеть человек. Я был первым, кто ступил на остров Таити. Появившись там
во второй раз, я построил за неделю первый флот полинезийцев (смотрите
дневники). Я много раз женился и стал отцом многих детей. Должен заметить,
что огромное количество людей, живших с пятитысячного года до нашей эры -
мои потомки. Я многократно становился собственным предком... Говорить об
этом можно бесконечно. И потом, в мире скопилось столько тайн, разгадки на
которые, я полагаю, вам были бы отнюдь небезынтересны. Например, я был на
"Марии Целесте"... Но сейчас я думаю о другом. Я буду сидеть под этой
скалой, когда решится, останусь ли я жить. А если нет? Что случится тогда?
Думаю, вы, исследователи, прочтете газетные заметки и узнаете, было ли
обнаружено под этим выступом тело брюнета с серыми глазами, ростом шесть
футов три дюйма. Если этого не случится, значит, я просто исчез, или от
меня остался один скелет, или меня утащил какой-то пожиратель трупов.
Вариантов достаточно. Каков бы ни был итог, я благодарен, что жил
так, как не жил никто.
А теперь о вас, Речел. Вы будете включены в состав мессопотамской
экспедиции и выйдете замуж в стране халдеев. За меня. Когда настанет пора
возвращаться, вы решите остаться. И будете известны как жена Фарры. И
именно вы родите Авраама. Я говорю вам об этом потому, что время вновь
разлучит нас. Вы никогда не получите эликсир, так как я не смогу его
приготовить. Вы умрете. Я говорю это на тот случай, если вам захочется
изменить ход событий. Если же вы решите не участвовать в экспедиции,
произойдет нечто, противоречащее моим знаниям о том, что уже произошло.
Возможно ли это? Не знаю. Но я полюблю вас, Речел, и вы станете
прародительницей Моисея и царя Давида, и, конечно, самой себя, и меня. Но,
может быть, вы этого не захотите? Увидим. А пока - вот вам моя коллекция.
Тайны умерших веков, искусства, которым суждено было исчезнуть навсегда,
знания, которых человечеству предстояло лишиться. Последний дар времени.
Прощайте, друзья! Привет, Речел. Может быть...
Голос Джона перестал звучать и послышался неясный шум.
Речел плакала.
Но это были счастливые слезы.

ЭПИЛОГ
В том месте, которое было когда-то известно под названием Майами,
Флорида, в той стране, которая была когда-то известна под названием
Соединенных Штатов Америки, праздновали двухсотлетие старейшего
гражданина.
Миссис Реноун Чиликин была также старейшей жительницей всей Земли, и
поэтому фестивали в ее честь проводились по всей планете.
Прелестной мулатке очень повезло. Она родилась в 1940 году и
благодаря удачной наследственности, ежедневным упражнениям и отказу от
наркотиков, в том числе от табака и алкоголя, дожила до 2073 года. В этом
году процесс омоложения, разработанный учеными Всемирного Университета,
стал достоянием общественности. Первой, кто воспользовался плодами этого
научного чуда, была, разумеется, миссис Чиликин. И сейчас, не став жертвой
несчастного случая, самоубийства или убийства, она стала старейшим
человеком на Земле.
Неподалеку сидел в своем пузыре и смотрел на фестиваль высокий
элегантный черноволосый мужчина с серыми глазами. Он улыбался чему-то, о
чем, казалось, знал лишь он один. Этому человеку было 14466 лет.
Поднявшись, он налил в стакан порцию шотландского виски, плеснул
содовой и выпил молча в честь миссис Чиликин. Затем он налил двойную
порцию виски - дневной лимит - и поднял стакан, вспоминая всех тех, кого
он знал прежде и кого уже не было на свете. Он часто думал о Речел -
женщине, которая сначала была женой человека по фамилии Силверстейн, а
после стала его женой.
С грустью подумалось ему о том, что Речел была бы жива сегодня, не
отправься она в путешествие на корабле "Г.Дж.Уэллс-1".
Впрочем, сожалеть не имело смысла: не окажись Рычал в прошлом, сейчас
на этом свете не было бы многих, в том числе и Джона Грибердсона. Да и
сама Речел не могла бы родиться. Мысли его вернулись в 1872 год нашей эры,
во Францию, когда он сидел под выступом скалы. И ждал, чем решится его
судьба. Отец вел свой дневник необычайно тщательно. В нем был отмечен даже
тот момент, когда он зачал сына.
Джон Грибердсон сидел, уставившись на большие часы, время от времени
поглядывая на птиц и деревья, которых он, может быть, никогда больше не
увидит.
Умрет ли он или исчезнет так, что от него не останется даже трупа?
Наступила фатальная минута, а он все еще был жив. Возможно, потому,
что отец его слегка ошибся в расчетах. В конце концов он мог и не знать,
что сперматозоиду должно понадобиться время, чтобы достигнуть яйцеклетки.
Прошла шестидесятая секунда. Он поднялся, спрятал часы в нагрудный карман
и стал прыгать, вопить и кричать.
- Я жив! Я жив! Я ЖИВ!
Когда восторг его утих и сменился ровным ощущением счастья, он пошел
в город, обдумывая по пути причины, благодаря которым остался в живых.
Наиболее вероятной была одна из них. Он уже давно думал об этом, но не был
уверен до конца в правильности своих предположений.
В среднем раз в семь лет клетки человеческого тела регенерируются.
Его организм обновился две тысячи шестьдесят шесть раз.
Временной барьер не уничтожил его, так как в действительности он не
был тем Джоном Грибердсоном, который жил с 1872 по 2070 год.
Кроме того, он заставлял себя в течение трех лет ежедневно выпивать
по пять порций виски в день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25