Однако во Френсисе ген предпринимательства принял иную форму. Он предоставил управлять производством старшим братьям, а сам решил избрать собственный путь и занять некую высокую должность. Так он, во всяком случае, думал.
Тем не менее случилось так, что здоровье Джозефа Саксовера, его отца, ухудшилось. Обнаружив это, старший Саксовер, который всегда реально смотрел на вещи, не стал терять времени зря и передал управление всеми своими делами двум старшим сыновьям. Последние восемь или девять лет жизни он посвятил хобби, которое отнимало у него все время, – Джозеф изобретал самые разнообразные способы нанесения урона ненасытному министерству финансов. Хотя определенные принципы мешали ему добиться столь же головокружительных успехов, как некоторым из его конкурентов, деятельность Джозефа Саксовера, тем не менее, привела к тому, что правительству пришлось ввести ряд новых указов, пресекающих кое-какие махинации, -уже после его смерти. В результате отцовских маневров материальное положение Френсиса оказалось куда более прочным, чем он мог предполагать, и это его раззадорило. Вероятно, знаменитый саксоверский ген активизировался, как только почувствовал, что капитал лежит без движения. Целый год беспокойство Френсиса росло, пока наконец он не решился оставить свою должность и ринуться в битву за рынок.
С несколькими надежными помощниками он организовал свой собственный исследовательский центр и был полон решимости доказать, что вопреки общепринятому мнению открытия могут делать не только крупные компании с полувоенными нравами.
«Дарр Девелопментс» – так он назвал свою компанию, дав ей имя поместья, которое купил специально для этих целей, – существовала вот уже шесть лет. Френсису удалось продержаться, по крайней мере, на пять лет дольше, чем предсказывали все его друзья – многообещающее начало. Компания владела несколькими патентами, заинтересовавшими крупных производителей и вызвавшими зависть бывших коллег. Поэтому некоторая толика злобы присутствовала в догадках о причинах возвращения Френсиса в места своей юности: многие говорили, что процесс обучения подрастающего поколения ученых его совершенно не занимает, просто он намерен завербовать для работы в «Дарре» новых толковых работников.
Как ни странно, потом Диана не могла вспомнить никаких подробностей лекции. Френсис заявил, причем представил это утверждение не как предположение, а как общепризнанный факт, что главной фигурой вчерашней жизни был инженер, сегодня ей является физик, а завтра главенствующее место займет биохимик. Услышав это, Диана задала себе только один вопрос: почему ей самой это не приходило в голову раньше? Ее словно посетило откровение – она впервые поняла истинное значение слова «призвание» Тем временем лекция продолжалась – во всяком случае у Дианы сложилось именно такое впечатление, хотя потом ей мало что удалось вспомнить – все слилось в некое единое понятие, ощущение призвания.
Френсису Саксоверу тогда еще не исполнилось и сорока лет. Худощавый мужчина с орлиным носом, довольно высокий – больше шести футов. Темные волосы, немного седины на висках. Не очень густые брови сильно выступают вперед, слегка затеняя глаза, которые из-за этого кажутся глубоко посаженными. Держался он весьма непринужденно, скорее вел диалог, чем читал лекцию, беспрестанно ходил вокруг кафедры, активно жестикулируя загорелыми руками с длинными пальцами.
Главное, что Диана вынесла с этой лекции, – впечатление от личности самого лектора, его энтузиазма и уверенности. И еще… что она наконец нашла единственную достойную цель жизни…
Отсюда и переход на отделение биохимии.
Отсюда напряженная работа.
Отсюда отличное окончание университета.
Наступил момент выбора работы.
Диана хотела пойти в «Дарр Девелопментс». Это не вызвало особого восторга.
– Гм-м. Возможно, учитывая, ваши результаты, – вынуждена была признать ее научная руководительница. – Но Саксоверу не просто угодить. Конечно, он столько платит, что может себе позволить выбирать, однако многие говорят, что у него уж слишком часто меняется персонал. Почему бы вам не рассмотреть предложение какой-нибудь крупной фирмы? Шире возможность выбора, стабильность, может быть, не так завлекательно, зато хорошая, надежная" работа, а в конечном счете, что может быть важнее.
И все-таки Диана предпочитала «Дарр Девелопментс».
– Я бы хотела попытаться поступить именно туда, – твердо заявила она. – А если ничего не выйдет, я всегда смогу обратиться в большую компанию – насколько мне известно, такие варианты вполне возможны, а вот наоборот – нет.
– Ну что ж, – не стала больше возражать руководительница, и на ее лице появилась улыбка. – По правде говоря, – призналась она, – в вашем возрасте я поступила бы так же. В подобных ситуациях обычно возражают родители.
– Только не в моем случае, – сказала Диана. – Если бы я была мужчиной, они, скорее всего, настаивали бы на крупной компании, но с девушками все обстоит иначе. Их серьезные интересы являются всего лишь легкомысленным прологом к тому, чтобы начать серьезно относиться к легкомысленной жизни, так что считается, что это все не имеет особого значения, понимаете?
– Понимать – слишком определенное слово для подобных рассуждений, но я представляю, что вы имеете в биду, – проговорила наставница. – Хорошо, я сообщу о вас Саксоверу. Там может быть очень интересно. Кстати, вы читали о том, что они вывели вирус, делающий стерильными мужские особи саранчи? Конечно, женские особи в течение нескольких поколений продолжают производить другие женские особи без участия самцов, однако никто не сомневается, что рано или поздно это должно каким-нибудь образом сказаться, иначе секс теряет всякий смысл, не так ли?
– Я надеюсь, ты получишь эту работу, если тебе так хочется, милая, но что такое этот «Дарр»?
– Научно-исследовательский центр. Частная компания, которая принадлежит доктору Саксоверу. Огромный дом конца восемнадцатого века, окруженный парком. Знаешь, из тех поместий, которые слишком велики для того, чтобы кто-нибудь захотел в них жить, но не представляют ни малейшего интереса для государства. Доктор Саксовер купил его почти десять лет назад. Он с семьей занимает одно крыло здания. Все остальное переделано под офисы и лаборатории. Конюшни и дома для слуг превращены в небольшие квартирки для персонала. По всей территории поместья разбросаны маленькие коттеджи. Некоторое время назад доктор Саксовер построил еще несколько лабораторий и новых домов для супружеских пар, ну и тому подобное. Это что-то вроде общины.
– Тебе придется там жить?
– Да, или где-нибудь неподалеку. Мне говорили, что там сейчас многовато народу, но если повезет, я смогу получить одну из квартир. В самом большом здании есть что-то вроде столовой для персонала, ее услугами пользуются все работники, если захотят, конечно, и, естественно, можно уезжать на выходные. Все твердят, что это чудесное место, прямо на природе. Но там требуется работать как следует, нужно интересоваться всем, что происходит в компании. Доктор Саксовер не терпит бездельников.
– Кажется, неплохое место, – сказала миссис Брекли. – Дорогая, мы совсем ничего не знаем про такие места, я и твой отец. И никак не можем понять, что они там делают? Что производят?
– Ничего не производят, мамочка. Они разрабатывают идеи, а затем дают возможность другим пользоваться этими идеями.
– Но если это хорошие идеи, почему бы им не взять их себе?
– Работа исследователя заключается в другом. Понимаешь, «Дарр» – это не фабрика. Все происходит следующим образом… ну, например, доктору Саксоверу пришла в голову идея насчет термитов – знаешь, есть такие белые муравьи, которые поедают дома и много еще чего другого в тропиках…
– Дома, дорогая?
– Ну, то, что сделано из дерева… а потом рушится и все остальное. Так вот, доктор Саксовер и другие ученые из «Дарра» занялись этой проблемой. И выяснили, что термит, откусывая кусочек дерева и глотая его, не в состоянии переварить пищу самостоятельно – внутри его организма живет простейший паразит, который разрушает целлюлозную структуру дерева, после чего термит уже может приступать к пищеварению. Итак, ученые исследовали паразита и придумали химическое соединение, которое является для него смертельным. Оно эффективно и абсолютно безопасно для человека. Ученые ввели его термитам, те продолжали питаться деревом, но без помощи паразита не могли его переварить, поэтому просто умирали от голода.
Ученые из «Дарра» назвали это вещество АП-91 и запатентовали его, а доктор Саксовер представил его на рассмотрение государственных химических предприятий и предположил, что в тропиках его будут очень охотно покупать. Был проведен ряд тестов, которые дали прекрасные результаты, позволившие начать производство. Теперь это вещество продается в тропиках повсюду под торговой маркой «Терморб-6», доктор Саксовер получает прибыль с каждой проданной баночки, что приносит не одну тысячу фунтов в год, а ведь это всего один из множества его патентов. Так они и работают.
– Белые муравьи. Какой кошмар! – возмутилась миссис Брекли. – Лично я не хотела бы работать с белыми муравьями.
– Ну, это лишь один из проектов, мамочка. Они одновременно занимаются целой кучей самых разнообразных проблем.
– Слушай, а народу там много?
– Ну, не знаю сколько, думаю, человек шестьдесят.
– И девушки?
– Да, мамочка. С приличиями там все в порядке. Мне говорили, что процент заключенных в «Дарре» браков очень высок. Только вот не знаю, хорошо ли это с твоей точки зрения. Впрочем, можешь не беспокоиться, в мои намерения не входит в ближайшее время присоединиться к большинству.
– Дорогая, обычно это выражение употребляется для того…
– Я знаю, мамочка. Знаю… ой, ты же еще не видела мое новое платье, я купила его для собеседования. Пойдем, покажу

ГЛАВА 2
Диана так никогда и не узнала, что новое платье чуть не стоило ей желаемой работы. Нет, с ним все было в порядке – в полном порядке. Оно было сшито из тонкой шерсти мягкого зеленого цвета, который так шел к ее каштановым волосам, и, как и все, что носила Диана, казалось немного дороже своей настоящей цены. Но, несмотря на то что молодые ученые в отличие от представителей мира искусства, не носят никакой специальной одежды, выделяющей их среди простых смертных, они, тем не менее, имеют тенденцию принадлежать к двум основным типам: те, кто носят не очень хорошо скроенную аккуратно-приличную одежду, и те, кто вообще не считают нужным обращать внимание на такие пустяки. Диана, вне всякого сомнения, не относилась ни к тому, ни к другому типу. Ее внешний вид вызвал у Френсиса Саксовера опасения.
Его вполне удовлетворили характеристики Дианы, ее оценки и рекомендации говорили сами за себя, да и письмо, которое девушка написала руководителю «Дарр Девелопментс», произвело на него благоприятное впечатление. Вполне можно было бы сказать, что все обстоятельства складывались в пользу Дианы, пока она не предстала перед Френсисом Саксовером собственной персоной – вот тогда-то в его сознании и загорелся тревожный сигнал.
Потому что за десять лет управления «Дарр Девелопментс» Френсис Саксовер научился быть даже немного слишком осторожным. Намереваясь стать – и добившись в этом успеха – вдохновителем и разумным руководителем удачного предприятия, Френсис не предполагал, что судьба уготовила ему роль патриарха, возглавляющего некую общину, созданную его собственными стараниями. Так что он рассматривал кандидатов, оценивая их сразу с нескольких сторон. Как раз сейчас патриарх с сомнением поглядывал на симпатичную и со вкусом одетую мисс Брекли.
Она выглядела так, что вполне могла стать причиной возникновения одной из тех ситуаций, которые уже не раз заставляли Френсиса обращаться к жене Кэролайн с предложением заменить слово «Девелопментс» в названии их предприятия на «Лагерь отдыха, или место, где утешаются одинокие сердца».
Сама Диана никак не могла понять, почему после целого ряда благоприятных предзнаменований и весьма многообещающего начала она стала опасаться за исход собеседования. Конечно же, причина колебаний Френсиса Саксовера была бы ей ясна, если бы она смогла хотя бы краешком глаза заглянуть в сознание своего возможного начальника – там проносились воспоминания о нескольких инцидентах, произошедших за десятилетнюю историю мирного существования «Дарра».
Вот, например, волоокая и страстная мисс Трегарвен. Она была способным биологом, но, к сожалению, обладала одним недостатком – главным украшением ее комнаты* были крошечные фарфоровые сердечки, которые она, одно за другим, разбивала специальным церемониальным молотком, когда, по ее мнению, обстоятельства складывались благоприятным образом для увеличения счета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30