Или вы предпочитаете, когда вам по-иностранному говорят? -
испортил воздух вредными словами Батищев.
- Ничего, посидит в кутузке, так научится понимать по-русски, -
заржал один из сынов.
Летягин на секунду прикрыл глаза, потому что представил себе
продолжение разговора. Сейчас его сложат буквой "Г", он начнет вырываться,
ему вломят по шее, потом затащат в парадную и там дадут еще не раз. После
этого лейтенант объявит, что понес ранение носа или уха при задержании
мелкого, но злого хулигана, и все присутствующие скажут: "Ага". Наконец,
преступника протащат мимо возмущенных бабушек в отделение, и там уже
потерпевший и свидетели напишут "все, как было".
Летягин попятился:
- Извините, я не отсюда. Мне не сюда, - а потом уж откровенно стал
удирать.
- Летягин, остановись, Летягин, пожалеешь, Летягин, со мной шутки
плохи.
В этом Летягин не сомневался, поэтому и не остановился. Но
устремившийся за ним топот оглушал испуганное сердце, и беглец вскоре стал
изнемогать душой и ногами. Неожиданно грозные звуки оборвались двумя
глухими ударами. Так падают мешки с картошкой. Все это происходило в
обрамлении мата и собачьего лая. Летягин, пересилив ужас, оглянулся, и,
хоть чуть сам не свалился, успел удивиться поразительной в своей простоте
сцене. Дворняга дергала за штаны повалившихся милиционеров.
Преследователи, наверное, бежали колонной по одному. Передний споткнулся о
пса, а задний о переднего. Вторая собачонка терроризировала Дубиловых, но
они мужественно встали стеной, пытаясь скрыть плотными телами срамную
сцену.
Летягин, бросив наблюдения, вскочил в кстати подоспевший троллейбус и
скрылся за поворотом. Однако, не доверяя теперь транспорту, сошел наугад,
ввалился в первую попавшуюся парадную. Надо было покумекать в тишине. Он
остался без дома, это - раз. Но и без работы тоже, потому что пропуск
лежит там, где больше не дом. В свою очередь, шатание по улицам приведет
лишь к полному истощению сил. Беличий бег в колесе неразрешимых проблем
так утомил Летягина, что он охотно пал в объятия Карлссона-Морфея на
ящике, где когда-то, во времена очень большого порядка хранился дворницкий
инвентарь.

5
- Эй, вставай, дело есть, - кто-то долбил его в бок острым локтем.
В парадной было темно, Летягин сел и долго протирал глаза, прежде чем
стал различать похожую на кляксу фигуру.
- Проснись, обворовали, - гнусаво вступала в беседу темная личность.
- Нет у меня никаких дел, - огрызнулся Летягин, - меня так просто
будить нельзя, когда сплю - все же легче.
- Здесь только ментов дождешься. Хватит ковырять в носу, пошли во
двор, - предложил гнусавый.
Во дворе накрапывало, гнусавый не внушал ни доверия, ни желания
стоять с ним рядом, однако, товарищей в летягинском положении выбирать не
приходилось.
- Выпить хо? - стал наводить межчеловеческие мосты гнусавый,
показывая из подмышечной области рослую "ноль семь".
- Юшки красной хочу! - неожиданно выкрикнул Красноглаз устами
Летягина, а Резон шепнул. - Не теряйтесь, Георгий, перед вами не
джентльмен.
- Я на тебя задумал как на фраера слюнявого, а ты во какой,
оказывается. Настоящий человек! - уважительно произнес гнусавый. - Даже
как-то неудобно, уж больно дельцо мелкое, не шухерное. Но ничего, сойдет
для разминки. А насчет того, чтобы юшку пустить, так это на твое
усмотрение, я в чужой обычай не лезу.
- Поскорее только надо, - опять встрял Красноглаз.
- Сейчас из дома во двор два штымпа выйдут, - заобъяснял гнусавый. -
Ты их здесь, возле бачка покараулишь. Как с тобой вровень будут, подвалишь
к ним фраерской походочкой, попросишь закурить. Они тебя пошлют. Тогда
дашь по рогам тому, кто с усами. Второй тут же смоется обратно в парадняк.
Там уже я поговорю с ним без понта.
- А что они сделали? - спросил Летягин.
- Они нечестные, чужое взяли, - объяснил гнусавый, и Летягин
почувствовал в своей ладони хрустящие бумажки. - Остальные башли потом:
через полчаса на углу, у бани, - и гнусавый начал растворяться во мгле.
- Эй, гражданин, а если они меня не пошлют? - надсадным шепотом стал
уточнять Летягин.
- Ты что крысятник? - завизжал гнусавый. - Задерешься как-нибудь.
Дашь между рог мотылю с усами и шуруй на угол!
Летягин хотел еще справиться о значении слова "мотыль", но гнусавый
исчез окончательно или, по крайней мере, затаился. Пришлось срочно
вписываться в натюрморт помойки. Наверное, хорошо получилось, потому что
выскочить в нужный момент наперерез "штымпам" оказалось непросто. Пиджак
зацепился за какой-то заусенец, и под звук рвущейся материи Летягин
свалился рядом с бачком. Но чья-то железная рука помогла ему - взяла за
шиворот и поставила в вертикальное положение. То была рука одной из
будущих жертв.
- Подслушивал, гнида? - спросил тот, что был поменьше ростом и без
усов.
- Я не гнида, я... курить, - смело выдавил Летягин и позвал про себя:
"Эй, Красноглаз, где ты? Выходи".
Никто не отозвался. Лишь усатый ткнул в зубы пачкой. Дымок с
Беломорканала вскоре вошел в легкие и вызвал спазмы у истощенного
организма.
- Курить хотел, а не умеешь, - железная рука сжала в щепоть
Летягинскую физиономию.
- Это сявка. Выброси. Некогда с ним возиться, - отдал свое тихое
распоряжение безусый. И тот, кто хотел быть Робин Гудом, за доли секунды
оказался в мусорном баке. Причем, вниз головой, с сиротливо торчащими
наружу ногами. Стало обидно. Ведь кровь можно было взять на почти законных
основаниях - люди-то попались явно нехорошие, только бандиты так себя
ведут.
Откуда-то из глубины раздался смущенный голос Красноглаза:
"Ну, испугался. С кем не бывает, а?"
"Целы мы? Целы. Ну а все остальное - гордыня", - добавил Резон.
Не успел Летягин выбраться из-под мусора, как появился накрученный и
раздосадованный гнусавец.
- Деньги отдавай, падла, - слово "падла" звучало очень сочно.
Конечно, Летягин хотел все вернуть - но оказалось, что карман пиджака
в суматохе был безнадежно оторван.
- Ищи, козел, иначе пришью, - нервно посоветовал грубый
антиобщественный элемент.
- Шансов найти нет, - вскоре объявил Летягин, - спишите по статье
"несчастливая случайность, форс мажор". Не удивляйтесь, вы же в группе
риска.
- Я сейчас тебе покажу, как форс тырить, - гнусавый понял по блатному
слова Летягина и резко ударил объясняющего по губам. Молодой человек
облизнулся, и солоноватый привкус крови показался ему восхитительным.
"Еще, еще", - сказал Красноглаз, выходя из клетки. Волна подошла
моментально. Летягин-Красноглаз в три прыжка догнал бросившегося наутек
гнусавого негодяя и швырнул на землю. Тот лопнул, пустив вонючий дымок, и
стал дряблым овоидом. "Ну, выжимай его, урку беспардонную, - исходил
азартом Красноглаз. - И все самое светлое, что в нем есть, - у нас в
пузе". Но Летягин почувствовал неладное. Отделившись от Красноглаза, он
увидел подростка, прилипшего к оконному стеклу, завороженно следящего за
происходящим.
"Да пэтэушник ничего не поймет, - заверил Резон, перехватывая
Летягинский взгляд, - он в предыдущем измерении остался".
"Тут в любом измерении нечего понимать. Детишки по части гадостей
очень переимчивые. Все эти выхлебывания и выжимания прямо отштампуются в
подкорке - где хранится список того, что можно с другим человеком делать,
а что нельзя", - пытался объяснить свою особую позицию Летягин.
"О нас, то есть о себе, ты подумал?! - взвился Красноглаз. - С таким
дешевым пижонством тебя уже завтра в воронку затянет. А с гибелью твоих
гнилых мозгов и мы с Резоном, так сказать, безвременно опочием. Сейчас бы
на свою харю посмотрел - плюнуть и то противно, а еще рассуждает..."
"Какое ханжество! Упражнение в псевдоморали на краю пропасти. Не
завтра, но через неделю наступит полное истощение. Действительно, Летягин,
на людях вам уже сейчас появляться нельзя, никакой эстетики не осталось",
- горя благородным негодованием, заявил Резон.
"Дети плакать будут, а взрослые рвать фонтаном", - уточнил
Красноглаз.
"Молчать!" - Летягин пнул гнусавого, который уже начал принимать
обычный свой вид, и двинулся наугад. Все шансы упали и это было ясно.
Пиджак выглядел подобно плавникам большой гордой рыбы, брюки напоминали
несобравшуюся по причине скрытых дефектов скатерть-самобранку, а в желудке
по-прежнему царила холодная пустота. Хотелось плакать. Но Летягин заставил
себя разозлиться и почувствовал, как мужские желваки заиграли на его лице.
Он произнес первую решительную побудную речь Летягина.
- Могу я пить и выжимать кровь не хуже вашего. Особенно в нынешней
тревожной ситуации. Только надо знать у кого. Не хочу быть страдальцем за
человечество, не хочу оборонять пустыню. Быть неизвестным плохим - куда ни
шло, но неизвестным хорошим - глупо. Почему я должен мучиться? Я,
проникающий в другое измерение, где от человека остается лишь дымящаяся в
воздухе кровь...
- Господин товарищ хозяин, - уважительно сказал Резон, - вернемся в
родное жилище.
- Темнота - друг, - добавил Красноглаз. - Отомстим Дубиловой, она как
раз должна возвращаться с рынка.
- И пойду, - тряхнул нечесаной головой Летягин, - у меня ведь теперь
гипноз есть, что мне стоит Дубилову завертеть.
- Берите глубже, Георгий, не гипноз, а ЗОВ. Вы моментально
пробуждаете в объекте воздействия симпатию, жалость или доверие. Если уж
объект совсем деревянный, то хотя бы насылаете дремоту, - вежливо объяснил
Резон.
- А как твоя рожа неумытая пришлась по вкусу милашке из прокуратуры,
- подбодрил Красноглаз. - Я ж заметил, она за тобой три этажа скакала,
пока каблучок не сломался. Все помочь хотела. Я едва не прослезился -
люблю красивые сценки. Хотя, конечно, давно знаю им цену.
Летягин тонко рассчитал место своей засады. Так, чтобы из дома не
было заметно, но и чтобы Дубилова не просвистела мимо, как "фанера над
Парижем".
Едва Летягин закончил свои расчеты, появилась она - крепко ступая по
земле и еще более крепко сжимая две авоськи с законной добычей.
- Позвольте я вам сумочку поднесу, - со склоненной набок головенкой и
услужливой улыбочкой возник перед ней Летягин. Он слегка облизывался и
сглатывал слюну.
Дубилова недоверчиво засопела и отодвинула молодого человека в
сторону.
- Еще чего. Не твое и не трожь. Больно охочий до чужого.
- За столом никто у нас не лишний, - напомнил Летягин и проявил
вежливую настойчивость, подхватывая одну из авосек. В этот же момент он
получил страшный нокаутирующий удар второй авоськой и стал оседать в
дорожную грязь.
- Будешь еще липнуть - и не так ударю. А потом Батищеву скажу - он
тебя посадит за приставания, - сурово сказала женщина-мать. Но тут через
всю улицу с радостным лаем к ним бросилась давно известная дворняга. Пес
стал озорно приплясывать перед мгновенно растаявшей Дубиловой.
- Твой песик? - сквозь смех спросила ответно приплясывающая Дубилова.
- Мой, мой, - соскребая рыбью чешую со щеки, пробормотал Летягин.
- А можно ему мясца дать?
- Нужно, - еще не приходя в сознание машинально сказал Летягин.
Дворняга принялась оживленно слизывать кровь с огузка, и Летягин
нечаянно приметил в этом странном способе еды, да и в выражении собачьих
глаз что-то несобачье. Пес словно намекал, подначивал, как бы говорил:
делай с Дубиловой то, что я делаю с огузком.
И Летягин почувствовал волну, она уже начала покачивать его, размывая
очертания предметов.
- Преображайтесь, товарищ хозяин, - шепнул Резон, - самое время.
Женщина готова.
Но Летягин медлил, даже сжал голову руками, будто пытаясь не пустить
волну.
- Вот уж бездарь, вот уж двоечник, - стал ругаться Красноглаз, - а
еще распетушился: я такой, я эдакий. Яйцо обыкновенное, вот ты кто. И все
пиявки из тебя тянуть будут, пока одна пленочка не останется.
- Это же враг, она вам на горло наступила. К тому же питаться надо, -
жестко предупредил Резон, - надо питаться всем, от Эйнштейна до козла, для
выполнения своих сугубо индивидуальных задач.
- Не могу, - выдавил Летягин, - если бы она сейчас кричала или
злилась, а то ведь радуется. И она несчастная по-своему, темная...
Дубилова со счастливой улыбкой села прямо на тротуар. Дворняга,
осуждающе гавкнув на Летягина, подскочила к осевшей в трансе женщине. У
той заходило по шее вздутие, которое вдруг лопнуло, и из раны потекла
прямо по воздуху жидкость, бурая в скудном фонарном свете. Пес подставил
открытую пасть и, помогая себе языком, стал ловить кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12