Исследование замка показало, что он был
открыт не отмычкой, а ключом. Однако свежие засечки на металле говорят о
том, что ключ этот был не из положенного к замку набора, а был изготовлен
по не совсем качественному оттиску. Вопрос первый: кто в последнее время
навещал вас в квартире и мог незаметно сделать оттиск? Я пока никого не
обвиняю, нет, я просто хочу очертить круг подозреваемых. - Смирнов походя
мазнул взглядом по Ларисе и вновь обратился к Виктору. - Подумайте, Виктор
Ильич. Это очень важно.
- Ну, режиссер мой один заезжал... - вяло думал Виктор. - Вот Лариса
была...
- Почему вы считаете, что оттиск с ключей сделан именно здесь, в
доме? - не выдержала Лариса. - И почему в последнее время?
- А потому, дорогая Лариса. Для того, чтобы сделать оттиск где-то,
необходимо вытащить ключ из кармана Виктора. Здесь же он висит на гвоздике
у двери. Ну, а насчет последнего времени... Виктор Ильич поменял замок
перед отъездом в киноэкспедицию. Так-то.
Помолчали, потому что Смирнов хотел паузы. Сам же ее прервал:
- Пойдем дальше. На письменном столе и на внутренних поверхностях его
ящиков обнаружены отпечатки пальцев. Не ваших, Виктор Ильич, чужих. Кому
из гостей вы позволяли рыться в ваших бумагах?
- Никому, - твердо ответил Виктор.
- Лариса, вы искали что-нибудь в письменном столе? - тихо
поинтересовался Смирнов.
- Нет, - Лариса встала. - Мне надоело все это, Виктор. Я пойду.
- Не надо так, Лариса. Я ведь пока с вами по-хорошему. - Смирнов
поймал ее за руку, усадил. - А могу и по-плохому. Так вы рылись в столе?
- Нет, - повторила Лариса.
- Ну что ж, проверим. Я на кухню заглянул, заметил, что вы шампанское
пили. На вашем бокальчике, естественно, следы ваших пальчиков остались.
Проверим, сравним. Нет, так нет. А если да?
- А если да, вы меня в тюрьму посадите? - надменно полюбопытствовала
Лариса.
- Так уж сразу и в тюрьму... - Смирнов опять улыбался, любуясь
дамочкой.
- Если не сразу, то когда? - продолжала задираться Лариса.
- Все зависит от того, Лариса, скажете вы правду или будете врать.
- Ну, лазила я в стол, лазила! Вот, сказала правду.
- Эту правду я бы и без вас узнал. Меня другое интересует: зачем?
- Да просто так. Хотелось узнать, чем мой Витя дышит.
- Кому хотелось узнать?
- Кому, кому! Мне.
- Пойми, девонька моя, когда ты со мной в чистую отказку играешь, ты
- соучастница воровства, наводчица. Я же почти уверен, что тебя,
воспользовавшись твоим простодушием, попросили сделать маленькое одолжение
за какие-то услуги, тебе оказанные. Кто тебя попросил, Лариса? Он? - У
Смирнова в ладони, как у Акопяна почти, неизвестно откуда отказалась
фотография, которую он вплотную поднес к глазам Ларисы. - Удоев?
- Не знаю я никакого Удоева, - не глядя на фотографию, с тоской
сказала Лариса.
- Ап! - С возгласом, подтверждающим, что он продолжает чувствовать
себя фокусником, Смирнов предъявил следующий снимок: Лариса и Удоев у
"Ауди". - И как давно ты его не знаешь?
- Вам все шутки шутить. - Лариса уже неизвестно зачем тянула резину.
- Дело, конечно, твое. Можешь не говорить. Но, учти, кража оружия -
серьезнейшая статья. Тем более, что похищенный пистолет был задействован в
страшненьком деле. Это еще одна статья на убой. Тебе срок отмотают на
полную катушку, а Удоев по-прежнему будет с лошадки на "Ауди"
перескакивать, свежих дамочек щупать. Ты когда с ним познакомилась?
- Месяца три назад, - сдалась, наконец, Лариса. - Только я с ним не
знакомилась, меня Димка Федоров ему представил.
- Ты была его любовницей? - драматическим голосом спросил Виктор.
Подыграл Смирнову на свой страх и риск. Лариса посмотрела на него, как на
дурачка, ничего не ответила и перевела взгляд на Смирнова - ждала
серьезного вопроса.
- С кем вы вместе с ним общались, как время проводили, где были? -
вопросами набросал план для ее рассказа Смирнов.
- Он меня ни с кем не знакомил из своих. Кавказский же человек, делал
все так, чтобы только мы вдвоем. Ну, по кабакам водил, для показухи,
красуясь передо мной, бабки раскидывал широко. Полтора месяца тому назад
пригласил поехать с ним на недельку отдохнуть. У меня время свободное
было, я и поехала.
- Куда?
- Я думала, куда-нибудь в шикарное место, а он меня в глухомань
завез, в избе у какой-то тетки поселил.
- Где эта глухомань, Лариса?
- На автомобиле часа три-четыре ехали. По Ленинградскому шоссе, а
потом в сторону. Не то деревня, не то поселок. Райцентр - Сычевка
называется.
Обрадовался Смирнов, как дитя. Ободряюще погладил Ларису по плечу,
поинтересовался совсем неофициально, заботливо даже:
- Ну, и как отдохнули?
- Да никак, - вдруг обиделась неизвестно на кого Лариса. - Он меня у
этой тетки поселил, а сам пропал. Набегал только изредка по своим
кобелиным делам. Так я всю неделю у тетки и прокуковала.
- Бедненькая ты, бедненькая. - Смирнов поднялся, нашел палку. - Ну,
мне пора.
- А что со мной будет? - робко спросила Лариса.
- Постараемся пока не тревожить, - пообещал Смирнов. - Тебя до дома
подкинуть или здесь останешься?
- Не хочу домой, - призналась Лариса, посмотрела на Виктора. - Мне
остаться?
- Оставайся, - невыразительно разрешил Виктор.
Казарян ждал его в своем автомобиле, покуривал. Смирнов сел рядом,
тоже закурил. Дурацкую свою беломорину. Выпустив через ноздри первый дым,
спросил:
- Видел кого?
- Нету никого, Саня. Проверялся дважды.
- В общем, понятно. Сегодняшний день у них ушел на обсуждение
вопроса, что с нами делать. Ну, а к завтрему какую-то пакость придумают.
- Что-нибудь выбил, Саня?
- Есть кое-что, есть! Всерьез, со всех сторон, выходим на Сычевку.
- Съездить бы нам туда, а?
- Съездим, обязательно съездим. Завтрашний денек мне на подготовку, а
послезавтра, думаю, смотаемся. Ты сможешь?
- Постараюсь. - Казарян включил мотор. - А может, возьмем фраера на
понт?
- Не торопись, Рома. Он от нас никуда не денется. Я думаю, он просто
афишка.
- Афишка не афишка, а руки чешутся, - признался Казарян.
- Твои руки для другого пригодятся. Поехали.
- Куда?
- Как - куда?! - возмутился Смирнов. - К Альке, конечно. Мне ведь
где-то поспать надо?

В шесть утра он вышел из Алькиного дома. Для этого пришлось
просыпаться в пять, чтобы, не будя хозяина, помыться, побриться,
позавтракать в одиночестве. Хорошо, удобно проверяться в пустынных еще
утренних московских переулках. С перекрестков свободно просматривались все
четыре стороны, так что держать его на коротком поводке было невозможно
(если вести не в открытую, разумеется). Возможный длинный Смирнов трижды
старательно отрубал, используя малоизвестные проходные дворы и только ему
известные черные ходы. Окончательно убедившись в отсутствии хвоста, он
спустился в метро через бульварный вестибюль "Кропоткинской" и вышел через
вход у бассейна.
В малолюдном скверике у Москва-реки Смирнов присел на травку. Было
без двадцати семь. Почти четыре часа до желанной встречи. Имело смысл
доспать недоспанное. Смирнов вздохнул и, кряхтя, растянулся под кустиками.
Грустная была картинка: спал на пыльной августовской траве
неприкаянный пенсионер. Рычали машины, бесконечным потоком шедшие по
набережной, а пенсионер спал, спал и проснулся ровно в девять. Сел в
траве, энергично подвигал затекшими руками-ногами, поднялся с помощью
палки и бойко зашагал по делам. Береженого бог бережет: на всякий случай
еще раз проверился в переулках за музеем Пушкина и, сев в троллейбус у
тюремной стены Министерства обороны, прибыл к Петровским воротам в
двадцать минут десятого.
На Страстной нашел скамейку, освещенную солнцем, и уселся на нее,
задрав вверх лицо с закрытыми глазами. Солнце умирающего лета нежно грело.
Опять пришла дрема, но поспать не удалось, так как рядом произнесли:
- Здравствуйте, Александр Иванович.
Смирнов открыл глаза, оторвал затылок от спинки скамьи и увидел перед
собой привлекательного гражданина самых лучших лет. Лет тридцати пяти.
Гражданин добро улыбался, и Смирнов улыбнулся в ответ.
- Здравствуй, Леонид. Поздравляю.
- С чем же это? - Леонид присел рядом. - Вроде бы не с чем.
- А повышение? А очередное звание? - Смирнов игриво подмигнул.
- Когда это было!
- Для меня - недавно, потому что узнал об этом только вчера. Ну, и
как дела, бугор?
- Маята, как вы любите говорить. - Леонид виновато посмотрел на
Смирнова и признался, извиняясь: - У меня времени в обрез, Александр
Иванович, честное слово! Если у вас дело спешное, давайте о деле. А если
нет, то лучше сегодня вечерком встретиться, чтобы поговорить
по-настоящему. Только не обижайтесь, пожалуйста.
- Не стучи хвостом зря, не имею такой привычки - обижаться, - Смирнов
вынул из кармана пакет, вытащил из него пачку фотографий, раскинул ее
веером. - Тебе эти фейсы ни о чем не говорят?
Цепкий профессиональный взгляд Леонида оценил картинки сразу. Он не
стал брать их в руки, он их изучал со стороны. Изучив, спросил осторожно:
- А о чем они должны говорить?
- Убийство Алексея Борзова за твоим отделом? - вопросом на вопрос
ответил Смирнов.
- За моим.
- Стоящая версия у тебя уже имеется?
- Имеется много версий, Александр Иванович.
- Когда много, значит, нет ничего серьезного. - Смирнов жестом
мастеровитого каталы мгновенно соединил фотокарточки в плотную колоду и
протянул ее Леониду. - Возьми. Есть у меня такое ощущение, что их можно
пристроить к этому делу.
- Кое-кого из колоды я знаю. Они плохо пристраиваются.
- А кто хорошо пристраивается?
- Вы хотите, чтобы я совершил должностное преступление, рассказав вам
о ходе расследования?
- Плохо со мной говоришь, Леонид. Говоришь, как последняя
райкомовская скотина. Быстро же ты в струю попал, золотой мой советский
начальничек!
- Зачем вы так, Александр Иванович? - горько поинтересовался Леонид.
- А ты зачем со мной так? Целку из себя не строй, не бывает
девственниц в борделе.
- Я сейчас уйду, - пригрозил Леонид.
- Ты знаешь, что Алексей был моим другом?
- Не следовало бы вам иметь такого друга.
- Мои друзья - это мои друзья. Мои. И тут я ничьим советам не следую.
Кстати, до сегодняшнего дня я и тебя считал своим другом. Извини. -
Смирнов встал, посмотрел сверху вниз на Леонида. - Ты не забыл, что у тебя
времени в обрез?
- Не забыл. - Леонид продолжал сидеть, постукивая пачкой фотографий
себя по колену. - Что вы от меня хотите?
- Я хочу, чтобы ты занимался делом, а не поиском удобного
убийцы-одиночки. Ты же сообразительный, ты же кое-что знаешь и о многом
догадываешься. Тебе Кузьминского еще не подсунули? Сценариста, дружка
Борзова?
- Пока нет. А что, может быть и такая версия?
- Может. И с замечательными косвенными. То, что тебе надо,
подполковник Махов.
- Все-то вы про меня знаете, Александр Иванович. Еще что мне надо?
- Боюсь, что звания полковника.
- Не хотите, чтобы я с вами в звании сравнялся?
- Не хочу, чтобы ты для этого генеральские задницы лизал.
- Вы очень хотите обидеть меня. Зачем?
- Чтобы ты завелся как следует, и перестал их бояться.
- Мне по роду своих занятий заводиться не положено. - Подполковник
Махов встал со скамьи и, откровенно не любя, глянул Смирнову в глаза.
Одного роста они были.
- А бояться их тебе, следовательно, по роду занятий положено?
- Их - это вот этих? - Махов так же ловко, как Смирнов, раздвинул
колоду в веер и, вновь ее собрав, небрежно сунул в боковой карман своего
пиджака.
- Этих ты не боишься. Ты просто их не трогаешь, чтобы не зацепить
тех, кого боишься. А я могу тронуть и невзначай зацепить. На свою, только
свою ответственность. - Смирнов, примиряясь, положил руку на плечо Махова.
- На фотках этих профессиональные убийцы имеются?
- Насчет профессиональных, не знаю, нет сведений. А потенциальных -
двое.
- Покажи.
Махов, вздохнул, опять извлек колоду на белый свет, небрежно выдернул
из нее два снимка:
- Вот они, красавцы.
- Красавцы, - согласился Смирнов, мельком глянув на красавцев. -
Никаким боком по Лехиному делу не высвечивались?
- Не высвечивали их еще.
- А если я попробую? В порядке самодеятельности. Ты не против?
- Вы же на свою ответственность, на свой страх и риск. Попробуйте.
Смирнов заржал, как стоялый конь, похлопал Махова по бицепсу.
Резюмировал:
- Хорошо, когда волки сыты, и овцы целы, а, Леня?
- Волк - это вы, а овца - это я? - спросил сметливый Махов.
- Можно и так. А хочешь - и наоборот, - ушел от прямого ответа
Смирнов и, вдруг вспомнив, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29