- А
самого Валерия можно исключить из списка подозреваемых?
- Я думаю, можно. Так светиться мог бы только полный идиот. А он не
идиот?
- Да вроде нет. - Александр Петрович небрежным движением положил руку
на телефонную трубку. - Давайте договоримся так: сейчас я приму французов
- визит их чисто представительский - и минут через сорок мы встречаемся
снова. Договорились?
- Ясно. С Англичанином хочешь говорить без нас. - Смирнов, нарочито
кряхтя, выбрался из кресла. - Пошли, Витя.
Сидя в машине, они видели, как на двух "ситроенах" подъехали и
веселым вихрем ворвались в особняк жовиальные французы. По привычке
пересчитав их (их было пятеро, как в старом знаменитом фильме) Смирнов
непроизвольно зевнул и в связи с этим предложил:
- Может, слегка соньку придавим?
- Я уже дремлю, - сообщил, не открывая глаз, Виктор.
Отряхнули их ото сна все те же французы. Вывалив из особняка, они
темпераментно прощались с провожавшим их Александром Петровичем.
Мягко щелкнули автомобильные дверцы, и французы уехали. Александр
Петрович огляделся, увидел машину, в которой сидели Смирнов и Виктор,
подошел и, не спросясь, влез к ним на заднее сиденье.
- Все готово. Нас ждут, - сказал он. - Но давайте сразу же условимся:
прежде чем сообщить вам интересующие вас сведения, я должен быть
стопроцентно убежден в факте сознательного нарушения соглашения с их
стороны.
- Сначала товар, потом деньги, - расшифровал витиеватое это заявление
Смирнов. - Купеческий принцип. Вы ведь купец, Александр Петрович?
- Стараюсь быть купцом.
- Ну что ж, тогда рискнем. - Смирнов посмотрел на старающегося быть
купцом через стекло заднего обзора, подмигнул. - Поверим купеческому
слову.
- Едем, - решил Александр Петрович и, выбравшись из их убогих
"Жигулей", проследовал к своему фундаментальному новенькому "Вольво".
К сакраментальному кафе в Ховрино вплотную примыкало обширное
складское помещение из бетонных плит. К отверстию в бетоне - малозаметным
воротцам они и подъехали. Воротца тотчас открылись, и "вольво" в
сопровождении "семерки" вкатили внутрь.
Александр Петрович выбрался из машины, рассеянным кивком поздоровался
с двумя привратниками, и, дождавшись Смирнова с Виктором, в их
сопровождении через бесконечное освещенное мертвым неоновым светом
пространство двинулся к единственной двери. Прошли узким коридором,
свернули к обнаружившемуся вдруг уютному холлу и, миновав его, вошли в
гостиную.
Там их ждали двое: скромный здесь, и как бы второплановый Валерий и
легкомысленно жизнерадостный молодой человек, который, вольно
расположившись на низком диване, пил из банки хорошее датское пиво
"Туборг". Судя по пустым банкам на журнальном столе, пива он выпил уже
много. Что и не преминул заметить Александр Петрович:
- Обоссышься, Коляша. - Проследив за тем, как Коляша неспешно, без
суеты собрал пустые банки в пустую коробку, а коробку ногой задвинул под
диван, сел, наконец, в кресло, взглядом пригласил сесть пришедших с ним
гостей и с хода приступил к делу. - Где люди?
- Ждут, - поспешно ответил Валерий. - В кафе, в кабинете ждут.
- Сколько их всего? - спросил Смирнов. Валерий взглядом попросил у
Александра Петровича разрешения отвечать на вопрос постороннего и, получив
его в виде одобрительного прикрытия глаз, ответил:
- Четверо.
- Они ни о чем не догадываются? - продолжил допрос Смирнов.
- Не должны. Им сказали, что они задействованы на операцию.
- Такой, именно такой состав четверки не может вызвать подозрения у
кого-нибудь из них? Неразумностью, нелогичностью состава, к примеру?
- Не думаю. Вроде все сходится, - поморгав, ответил Валерий.
- Да ладно! - недовольно выразил свое нетерпение Коляша. -
Подозревают, не подозревают! Какая разница! Потрясем, и вытрясем. Если
есть, что вытрясать.
- Нравится мне, Англичанин, твое чисто британское простодушие, -
сказал Смирнов. - Потрясем и вытрясем. Всех четверых трясти собираешься?
- Александр считает, что надо трясти, и я буду трясти, - Николай
рассматривал свою ладонь, как хиромант. - Но, если честно, не очень-то я
уверен, что это надо делать. Привычка у меня такая, что ли: ментам не
доверять.
- Короче: хочешь обоснований? Пожалуйста. - Смирнов осмотрел всех
присутствующих и приступил к обоснованию. - К убийству Алексея могут быть
только три подхода: с вашей стороны, со стороны Виктора Кузьминского и,
наконец, со стороны неясной пока для меня третьей организованной силы.
Ваша возможность просчитать случившееся с одним известным при двух
неизвестных практически равна нулю. А я, обладая сведениями с двух сторон,
могу довольно точно воспроизвести почти все обстоятельства Лешиной смерти.
Убийца или убийцы могли узнать о том, что Виктор навестит Алексея в
определенный час, только в день убийства, ибо о встрече сами участники
договорились в этот день. Если бы они узнали о ней, только прослушивая
телефонный разговор, то они бы никак не успевали организовать убийство с
замазаньем Виктора за тридцать минут, которые прошли от звонка Виктора до
его прихода на место убийства. Следовательно, они имели время на
подготовку. Оно легко определяется: зная состояние Виктора, они были
уверены, что он позвонит Алексею и договорится о встрече при первой же
возможности. Такая возможность появилась, когда Валерий передал номер
телефона Виктору. Они поняли: сегодня. Их подставной создает ситуацию, при
которой Алексей не может покинуть свою контору. Они готовят операцию,
точную по времени, и, как только раздается звонок Виктора, осуществляют
ее. Для проведения этого акта им необходимо было, чтобы их агент увидел у
вас две вещи: номер телефона со временем звонка и момент передачи этого
телефонного номера Виктору.
Помолчали. Потом Николай, продолжая разглядывать на ладони линию
своей жизни, огорченно признал вслух:
- Плохи твои дела, Валера.
Валерий отреагировал не сразу. Он думал, уже догадавшись. Додумав,
признался:
- Мои дела, действительно, плохи, Коля, потому что я - лопух, дурак,
доверявший твоему корешу. Это Джон, это точно Джон!
- Доказательства, Валера, - тихо попросил Николай.
- Джон сидел у меня, когда пришел Алексей, и видел, как Алексей
передал мне карточку с телефоном. Он оставался в комнате, когда я вышел
проводить Лешу. Карточка оставалась на столе. Он был в зале, когда я
разговаривал с Виктором.
- А ты говоришь - четверых! Тряси одного, Англичанин, -
удовлетворенно заметил Смирнов и спросил: - Давно он у вас, Джон этот?
- Месяцев восемь, - ответил Николай. - А вообще-то мы с ним в армии
служили вместе.
- Обосрался ты, как младенец в пеленках, - спокойно констатировал
Александр Петрович. - Но об этом поговорим позже. А теперь готовь
разборку, Коляша.
...Как только тот, кого звали Джоном, вошел в складское помещение,
воротца за его спиной с лязгом закрылись. Он мгновенно обернулся и
мгновенно понял - ловушка. Шестеро стояли за его спиной. Он был хорошо
обучен, он никому не дал и секунды на размышление: в прыжке ногой отключил
одного, развернувшись в полете, рухнул на второго, третьего уложил ударом
по сонной артерии и прорвался к воротцам. Но открыть их не успел,
завозился с задвижкой, и этого было достаточно для того, чтобы оставшиеся
трое набежали, сбившись в кучу, лишили маневра, и со слегка запоздавшей
помощью только что поверженных, навалившись, скрутили его.
Быстренько надели браслеты, скрутили ноги и поставили среди зала под
мертвые неоновые фонари. Подошел Николай, обходя, оглядел своего бывшего
дружка со всех сторон, с грустью поинтересовался:
- За что же ты меня так, Джон?
- А ты меня за что? - в ответ спросил Джон.
- За дело, - объяснил Николай и страшно ударил его ногой в пах. Джон
согнулся вперед, потом его кинуло назад, и он упал на спину.
Смирнов сзади положил руку на плечо Николаю и посоветовал:
- Я понимаю твои эмоции, Англичанин, но все-таки будь аккуратнее. И
решите для начала один вопрос: вы его кончаете или перевербовываете?
- Я раздавлю эту гниду, - пообещал Николай.
- К сожалению, я не могу позволить тебе получить это удовольствие,
Коляша, - подал голос Александр Петрович. Он сидел в своем "вольво",
спустив ноги на бетонный пол склада. - Будем перевербовывать, Александр
Иванович.
- Саша, он мой, - сказал Николай. - И я сделаю с ним, что хочу.
- Коля, ты - мой, - откликнулся Александр Петрович. - И я сделаю, что
я хочу.
Джон застонал, зашевелился. Смирнов присел на корточки рядом с ним,
объявил:
- Я с ним поговорю.
Джон открыл глаза и, увидев пронзительный неоновый свет, вновь закрыл
их. Веки вздрагивали - Джон вспомнил, только что случившееся и все понял.
- Ты в оперативной группе полковника Голубева? - спросил Смирнов.
Джон опять открыл глаза и, сильно напрягаясь, сел. Не отвечал пока,
осматривался, изучал обстановку. Встретился взглядом с Коляшей. Коляша
посоветовал:
- Ты бы поговорил с нами, Джон.
- Говори, не говори, все равно ты меня забьешь до смерти, Коля. -
Джон перевел взгляд на Смирнова. - Это ты, мент, их на меня вывел?
- Я, - подтвердил Смирнов и сам задал вопрос. - Откуда Голубев меня
знает?
- Он мне не докладывает. Сказал только, чтобы я остерегался тебя. А я
не остерегся.
- Сколько вас в оперативной группе?
- Не знаю я, - глухо сказал Джон, но тут же получил от Николая удар
башмаком в бок. Джон завалился на сторону, понял грустно. - Ребро сломал,
скот.
- А ты не отнекивайся, ты рассказывай, - посоветовал Николай.
- Не знаю я, - упрямо повторил Джон, но тут же пояснил. - Откуда мне
знать? Я - внедренный, общаюсь с шефом только напрямую.
- Шеф - Семен Афанасьевич Голубев?
- Вы же сами знаете, чего же спрашиваете?
- Я не знал, я предполагал. Теперь знаю. Чем занимается у вас Удоев?
- Командир опергруппы боевиков.
- А Голубев, значит, общее руководство по всей Москве. Так? - уловив
в нейтральном взгляде Джона подтверждение, Смирнов продолжил свои
расспросы. - Сергей Воропаев перед смертью проговорился, что всех, кто у
вас служил, убирают. Как это понимать, Джон?
- Мне трудно говорить, от говорения страшная боль в боку. Если вы
даете мне шанс, я говорю. Если же так - ля-ля-ля перед тем, как меня
кончить, то беседовать мне с вами - себе дороже. - Джон решил торговаться.
- Так даете мне шанс?
Наконец-то и Александр Петрович подошел, встал рядом с Николаем.
Смирнов тяжело поднялся с корточек. Втроем смотрели на Джона сверху.
- Я даю тебе шанс, Джон, - сказал Александр Петрович. - Ты мне нужен.
- Все расскажу и перестану быть нужным, - усомнился Джон.
- У меня ты не разговаривать, действовать будешь. Разговаривать
Александр Иванович хочет. Вот и поговори с ним.
- Я задал вопрос, Джон, - напомнил Смирнов.
- Все, у кого кончился контракт, подписывают обязательство, по
которому они не имеют права пять лет жить в Москве и упоминать ни единым
словом о службе в отряде. Убирают тех, кто нарушил контракт. Насколько я
знаю, Серега его нарушил.
- Где основная база отряда? - спросил Смирнов.
- В лесу.
- В лесу еще медведи с волками. А в тропическом - еще и носороги,
обезьяны и попугаи. В каком лесу, Джон? Ты же там, как я понимаю,
подготовку проходил?
- Где-то на северо-западе, километрах в двухстах. Ехать туда часа
четыре.
- Вас вывозили туда и привозили оттуда по ночам в закрытых фургонах?
- догадался Смирнов. - Расскажи про базу подробнее.
- А что рассказывать? База как база. База для спецназа, - невольно
срифмовал Джон. - Три барака, тренировочный зал, административный зал,
полоса суперпрепятствий, стрельбище и высокий забор под электричеством.
Все.
- Вы могли оттуда с кем-либо переписываться?
- Нет.
- Он мне больше не нужен, - сказал Смирнов Александру Петровичу. - А
с вами, Александр Петрович, хотелось бы еще немного пообщаться.
- Ох, менты, менты! - восхитился Николай. - Высосал и выплюнул.
Теперь следующего подавай.
- Мы с Александром Ивановичем побеседуем, а ты пока, Коляша, здесь
Джона покарауль. Только не бей его, очень прошу тебя, мне с ним еще
работать надо, - распорядился Александр Петрович и направился к двери.
Смирнов последовал за ним.
Оторвав зад от радиатора собственной семерки, двинулся вслед и
Виктор.
В холле Смирнов обернулся и предложил ему:
- Здесь побудь пока, Витя.
Александр Петрович и Смирнов скрылись в гостиной. Виктор пристроился
в кресле, съежившись зябко:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
самого Валерия можно исключить из списка подозреваемых?
- Я думаю, можно. Так светиться мог бы только полный идиот. А он не
идиот?
- Да вроде нет. - Александр Петрович небрежным движением положил руку
на телефонную трубку. - Давайте договоримся так: сейчас я приму французов
- визит их чисто представительский - и минут через сорок мы встречаемся
снова. Договорились?
- Ясно. С Англичанином хочешь говорить без нас. - Смирнов, нарочито
кряхтя, выбрался из кресла. - Пошли, Витя.
Сидя в машине, они видели, как на двух "ситроенах" подъехали и
веселым вихрем ворвались в особняк жовиальные французы. По привычке
пересчитав их (их было пятеро, как в старом знаменитом фильме) Смирнов
непроизвольно зевнул и в связи с этим предложил:
- Может, слегка соньку придавим?
- Я уже дремлю, - сообщил, не открывая глаз, Виктор.
Отряхнули их ото сна все те же французы. Вывалив из особняка, они
темпераментно прощались с провожавшим их Александром Петровичем.
Мягко щелкнули автомобильные дверцы, и французы уехали. Александр
Петрович огляделся, увидел машину, в которой сидели Смирнов и Виктор,
подошел и, не спросясь, влез к ним на заднее сиденье.
- Все готово. Нас ждут, - сказал он. - Но давайте сразу же условимся:
прежде чем сообщить вам интересующие вас сведения, я должен быть
стопроцентно убежден в факте сознательного нарушения соглашения с их
стороны.
- Сначала товар, потом деньги, - расшифровал витиеватое это заявление
Смирнов. - Купеческий принцип. Вы ведь купец, Александр Петрович?
- Стараюсь быть купцом.
- Ну что ж, тогда рискнем. - Смирнов посмотрел на старающегося быть
купцом через стекло заднего обзора, подмигнул. - Поверим купеческому
слову.
- Едем, - решил Александр Петрович и, выбравшись из их убогих
"Жигулей", проследовал к своему фундаментальному новенькому "Вольво".
К сакраментальному кафе в Ховрино вплотную примыкало обширное
складское помещение из бетонных плит. К отверстию в бетоне - малозаметным
воротцам они и подъехали. Воротца тотчас открылись, и "вольво" в
сопровождении "семерки" вкатили внутрь.
Александр Петрович выбрался из машины, рассеянным кивком поздоровался
с двумя привратниками, и, дождавшись Смирнова с Виктором, в их
сопровождении через бесконечное освещенное мертвым неоновым светом
пространство двинулся к единственной двери. Прошли узким коридором,
свернули к обнаружившемуся вдруг уютному холлу и, миновав его, вошли в
гостиную.
Там их ждали двое: скромный здесь, и как бы второплановый Валерий и
легкомысленно жизнерадостный молодой человек, который, вольно
расположившись на низком диване, пил из банки хорошее датское пиво
"Туборг". Судя по пустым банкам на журнальном столе, пива он выпил уже
много. Что и не преминул заметить Александр Петрович:
- Обоссышься, Коляша. - Проследив за тем, как Коляша неспешно, без
суеты собрал пустые банки в пустую коробку, а коробку ногой задвинул под
диван, сел, наконец, в кресло, взглядом пригласил сесть пришедших с ним
гостей и с хода приступил к делу. - Где люди?
- Ждут, - поспешно ответил Валерий. - В кафе, в кабинете ждут.
- Сколько их всего? - спросил Смирнов. Валерий взглядом попросил у
Александра Петровича разрешения отвечать на вопрос постороннего и, получив
его в виде одобрительного прикрытия глаз, ответил:
- Четверо.
- Они ни о чем не догадываются? - продолжил допрос Смирнов.
- Не должны. Им сказали, что они задействованы на операцию.
- Такой, именно такой состав четверки не может вызвать подозрения у
кого-нибудь из них? Неразумностью, нелогичностью состава, к примеру?
- Не думаю. Вроде все сходится, - поморгав, ответил Валерий.
- Да ладно! - недовольно выразил свое нетерпение Коляша. -
Подозревают, не подозревают! Какая разница! Потрясем, и вытрясем. Если
есть, что вытрясать.
- Нравится мне, Англичанин, твое чисто британское простодушие, -
сказал Смирнов. - Потрясем и вытрясем. Всех четверых трясти собираешься?
- Александр считает, что надо трясти, и я буду трясти, - Николай
рассматривал свою ладонь, как хиромант. - Но, если честно, не очень-то я
уверен, что это надо делать. Привычка у меня такая, что ли: ментам не
доверять.
- Короче: хочешь обоснований? Пожалуйста. - Смирнов осмотрел всех
присутствующих и приступил к обоснованию. - К убийству Алексея могут быть
только три подхода: с вашей стороны, со стороны Виктора Кузьминского и,
наконец, со стороны неясной пока для меня третьей организованной силы.
Ваша возможность просчитать случившееся с одним известным при двух
неизвестных практически равна нулю. А я, обладая сведениями с двух сторон,
могу довольно точно воспроизвести почти все обстоятельства Лешиной смерти.
Убийца или убийцы могли узнать о том, что Виктор навестит Алексея в
определенный час, только в день убийства, ибо о встрече сами участники
договорились в этот день. Если бы они узнали о ней, только прослушивая
телефонный разговор, то они бы никак не успевали организовать убийство с
замазаньем Виктора за тридцать минут, которые прошли от звонка Виктора до
его прихода на место убийства. Следовательно, они имели время на
подготовку. Оно легко определяется: зная состояние Виктора, они были
уверены, что он позвонит Алексею и договорится о встрече при первой же
возможности. Такая возможность появилась, когда Валерий передал номер
телефона Виктору. Они поняли: сегодня. Их подставной создает ситуацию, при
которой Алексей не может покинуть свою контору. Они готовят операцию,
точную по времени, и, как только раздается звонок Виктора, осуществляют
ее. Для проведения этого акта им необходимо было, чтобы их агент увидел у
вас две вещи: номер телефона со временем звонка и момент передачи этого
телефонного номера Виктору.
Помолчали. Потом Николай, продолжая разглядывать на ладони линию
своей жизни, огорченно признал вслух:
- Плохи твои дела, Валера.
Валерий отреагировал не сразу. Он думал, уже догадавшись. Додумав,
признался:
- Мои дела, действительно, плохи, Коля, потому что я - лопух, дурак,
доверявший твоему корешу. Это Джон, это точно Джон!
- Доказательства, Валера, - тихо попросил Николай.
- Джон сидел у меня, когда пришел Алексей, и видел, как Алексей
передал мне карточку с телефоном. Он оставался в комнате, когда я вышел
проводить Лешу. Карточка оставалась на столе. Он был в зале, когда я
разговаривал с Виктором.
- А ты говоришь - четверых! Тряси одного, Англичанин, -
удовлетворенно заметил Смирнов и спросил: - Давно он у вас, Джон этот?
- Месяцев восемь, - ответил Николай. - А вообще-то мы с ним в армии
служили вместе.
- Обосрался ты, как младенец в пеленках, - спокойно констатировал
Александр Петрович. - Но об этом поговорим позже. А теперь готовь
разборку, Коляша.
...Как только тот, кого звали Джоном, вошел в складское помещение,
воротца за его спиной с лязгом закрылись. Он мгновенно обернулся и
мгновенно понял - ловушка. Шестеро стояли за его спиной. Он был хорошо
обучен, он никому не дал и секунды на размышление: в прыжке ногой отключил
одного, развернувшись в полете, рухнул на второго, третьего уложил ударом
по сонной артерии и прорвался к воротцам. Но открыть их не успел,
завозился с задвижкой, и этого было достаточно для того, чтобы оставшиеся
трое набежали, сбившись в кучу, лишили маневра, и со слегка запоздавшей
помощью только что поверженных, навалившись, скрутили его.
Быстренько надели браслеты, скрутили ноги и поставили среди зала под
мертвые неоновые фонари. Подошел Николай, обходя, оглядел своего бывшего
дружка со всех сторон, с грустью поинтересовался:
- За что же ты меня так, Джон?
- А ты меня за что? - в ответ спросил Джон.
- За дело, - объяснил Николай и страшно ударил его ногой в пах. Джон
согнулся вперед, потом его кинуло назад, и он упал на спину.
Смирнов сзади положил руку на плечо Николаю и посоветовал:
- Я понимаю твои эмоции, Англичанин, но все-таки будь аккуратнее. И
решите для начала один вопрос: вы его кончаете или перевербовываете?
- Я раздавлю эту гниду, - пообещал Николай.
- К сожалению, я не могу позволить тебе получить это удовольствие,
Коляша, - подал голос Александр Петрович. Он сидел в своем "вольво",
спустив ноги на бетонный пол склада. - Будем перевербовывать, Александр
Иванович.
- Саша, он мой, - сказал Николай. - И я сделаю с ним, что хочу.
- Коля, ты - мой, - откликнулся Александр Петрович. - И я сделаю, что
я хочу.
Джон застонал, зашевелился. Смирнов присел на корточки рядом с ним,
объявил:
- Я с ним поговорю.
Джон открыл глаза и, увидев пронзительный неоновый свет, вновь закрыл
их. Веки вздрагивали - Джон вспомнил, только что случившееся и все понял.
- Ты в оперативной группе полковника Голубева? - спросил Смирнов.
Джон опять открыл глаза и, сильно напрягаясь, сел. Не отвечал пока,
осматривался, изучал обстановку. Встретился взглядом с Коляшей. Коляша
посоветовал:
- Ты бы поговорил с нами, Джон.
- Говори, не говори, все равно ты меня забьешь до смерти, Коля. -
Джон перевел взгляд на Смирнова. - Это ты, мент, их на меня вывел?
- Я, - подтвердил Смирнов и сам задал вопрос. - Откуда Голубев меня
знает?
- Он мне не докладывает. Сказал только, чтобы я остерегался тебя. А я
не остерегся.
- Сколько вас в оперативной группе?
- Не знаю я, - глухо сказал Джон, но тут же получил от Николая удар
башмаком в бок. Джон завалился на сторону, понял грустно. - Ребро сломал,
скот.
- А ты не отнекивайся, ты рассказывай, - посоветовал Николай.
- Не знаю я, - упрямо повторил Джон, но тут же пояснил. - Откуда мне
знать? Я - внедренный, общаюсь с шефом только напрямую.
- Шеф - Семен Афанасьевич Голубев?
- Вы же сами знаете, чего же спрашиваете?
- Я не знал, я предполагал. Теперь знаю. Чем занимается у вас Удоев?
- Командир опергруппы боевиков.
- А Голубев, значит, общее руководство по всей Москве. Так? - уловив
в нейтральном взгляде Джона подтверждение, Смирнов продолжил свои
расспросы. - Сергей Воропаев перед смертью проговорился, что всех, кто у
вас служил, убирают. Как это понимать, Джон?
- Мне трудно говорить, от говорения страшная боль в боку. Если вы
даете мне шанс, я говорю. Если же так - ля-ля-ля перед тем, как меня
кончить, то беседовать мне с вами - себе дороже. - Джон решил торговаться.
- Так даете мне шанс?
Наконец-то и Александр Петрович подошел, встал рядом с Николаем.
Смирнов тяжело поднялся с корточек. Втроем смотрели на Джона сверху.
- Я даю тебе шанс, Джон, - сказал Александр Петрович. - Ты мне нужен.
- Все расскажу и перестану быть нужным, - усомнился Джон.
- У меня ты не разговаривать, действовать будешь. Разговаривать
Александр Иванович хочет. Вот и поговори с ним.
- Я задал вопрос, Джон, - напомнил Смирнов.
- Все, у кого кончился контракт, подписывают обязательство, по
которому они не имеют права пять лет жить в Москве и упоминать ни единым
словом о службе в отряде. Убирают тех, кто нарушил контракт. Насколько я
знаю, Серега его нарушил.
- Где основная база отряда? - спросил Смирнов.
- В лесу.
- В лесу еще медведи с волками. А в тропическом - еще и носороги,
обезьяны и попугаи. В каком лесу, Джон? Ты же там, как я понимаю,
подготовку проходил?
- Где-то на северо-западе, километрах в двухстах. Ехать туда часа
четыре.
- Вас вывозили туда и привозили оттуда по ночам в закрытых фургонах?
- догадался Смирнов. - Расскажи про базу подробнее.
- А что рассказывать? База как база. База для спецназа, - невольно
срифмовал Джон. - Три барака, тренировочный зал, административный зал,
полоса суперпрепятствий, стрельбище и высокий забор под электричеством.
Все.
- Вы могли оттуда с кем-либо переписываться?
- Нет.
- Он мне больше не нужен, - сказал Смирнов Александру Петровичу. - А
с вами, Александр Петрович, хотелось бы еще немного пообщаться.
- Ох, менты, менты! - восхитился Николай. - Высосал и выплюнул.
Теперь следующего подавай.
- Мы с Александром Ивановичем побеседуем, а ты пока, Коляша, здесь
Джона покарауль. Только не бей его, очень прошу тебя, мне с ним еще
работать надо, - распорядился Александр Петрович и направился к двери.
Смирнов последовал за ним.
Оторвав зад от радиатора собственной семерки, двинулся вслед и
Виктор.
В холле Смирнов обернулся и предложил ему:
- Здесь побудь пока, Витя.
Александр Петрович и Смирнов скрылись в гостиной. Виктор пристроился
в кресле, съежившись зябко:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29