..
Прелесть рыдала. На линзе явно блестели слезы.
Прелесть выпустила еще одно щупальце, на конце его была рука, а в
руке - платочек, белый дамский кружевной платочек.
Она промокнула платочком выступившие слезы.
Если б у нее был нос, она, несомненно, высморкалась бы, деликатно,
разумеется, как и подобает даме.
- И все это ты написал для меня? - спросила она.
- Все для тебя, - сказал Джимми. Он врал как заправский ловелас.
Читал он ей только потому, что ни Бен, ни я не хотели слушать его стихи.
- Я так ошиблась, - сказала со вздохом Прелесть.
Она насухо протерла глаза и бойко навела на них глянец.
- Одну секунду, - сказала она деловито. - Я должна кое-что сделать.
Мы ждали затаив дыхание.
В боку у Прелести медленно открылся люк. Выросло длинное гибкое
щупальце, которое проникло в люк и выдернуло оттуда Элмера. Зверь
раскачивался на весу.
- Мужлан неотесанный! - загремела Прелесть. - Я взяла тебя в себя и
битком набила фосфатами. Я выпрямила твои вмятины и начистила тебя до
блеска. И что я имею за это? Ты пишешь мне саги? Нет. Ты жиреешь от
довольства. Ты не отмечен печатью величия, у тебя нет ни искры
воображения. Ты всего лишь бессловесная машина!
Элмер инертно раскачивался на конце щупальца, но колеса его неистово
вращались, и по этому признаку я решил, что он расстроен.
- Любовь! - провозглашала Прелесть. - Нужна ли любовь таким, как мы?
Перед нами, машинами, стоят более высокие цели... более высокие. Перед
нами простирается усеянный звездами космос. Дует ветер дальних странствий
с берегов туманных вечности. Наша поступь будет твердой...
Она еще поговорила о вызове, который бросают далекие галактики, о
короне из звезд, о пыли разбитого вдребезги времени, устилающей дорогу,
которая ведет в ничто, и все это она позаимствовала из того, что Джимми
называл сагой.
Выговорившись, она швырнула Элмера на пляж. Он ударился о песок и
пошел юзом в воду.
Мы не стали смотреть дальше. Мы бежали как спринтеры. Мы одолели
аппарель одним прыжком и оказались в своих апартаментах.
Прелесть захлопнула за нами люк.
- Добро пожаловать домой, - сказала она.
Я подошел к Джимми и протянул ему руку.
- Молодец! Ты заткнул за пояс самого Лонгфелло.
Бен тоже пожал ему руку.
- Это шедевр.
- А теперь, - сказала Прелесть, - в путь.
- Как это в путь? - завопил Бен. - Мы не можем покинуть планету. По
крайней мере, не сейчас. Там же город. Мы не можем лететь, пока...
- Плевать на город, - сказала Прелесть. - Плевать на информацию. Мы
будем странствовать меж звезд. Подвластны нам глубины молчаливые. По
космосу промчимся и вечность грохотом разбудим.
Мы оглянулись на Джимми.
- Каждое слово, - сказал я, - буквально каждое слово она цитирует из
той дряни, которую написал ты.
Бен сделал шаг вперед и взял Джимми за грудки.
- Разве ты не чувствуешь побуждения, - спросил его Бен, - разве ты не
чувствуешь настоятельной необходимости написать оду родине... и воспеть ее
красоту, ее славу и все прочее своими штампами?
У Джимми немного стучали зубы.
- Прелесть проглотит все, что бы ты ни написал, - добавил Бен.
Он поднял кулак и дал его понюхать Джимми.
- Советую постараться, - предупредил Бен. - Советую написать так, как
ты никогда не писал.
Джимми сел на пол и начал лихорадочно строчить.
1 2 3 4 5 6 7
Прелесть рыдала. На линзе явно блестели слезы.
Прелесть выпустила еще одно щупальце, на конце его была рука, а в
руке - платочек, белый дамский кружевной платочек.
Она промокнула платочком выступившие слезы.
Если б у нее был нос, она, несомненно, высморкалась бы, деликатно,
разумеется, как и подобает даме.
- И все это ты написал для меня? - спросила она.
- Все для тебя, - сказал Джимми. Он врал как заправский ловелас.
Читал он ей только потому, что ни Бен, ни я не хотели слушать его стихи.
- Я так ошиблась, - сказала со вздохом Прелесть.
Она насухо протерла глаза и бойко навела на них глянец.
- Одну секунду, - сказала она деловито. - Я должна кое-что сделать.
Мы ждали затаив дыхание.
В боку у Прелести медленно открылся люк. Выросло длинное гибкое
щупальце, которое проникло в люк и выдернуло оттуда Элмера. Зверь
раскачивался на весу.
- Мужлан неотесанный! - загремела Прелесть. - Я взяла тебя в себя и
битком набила фосфатами. Я выпрямила твои вмятины и начистила тебя до
блеска. И что я имею за это? Ты пишешь мне саги? Нет. Ты жиреешь от
довольства. Ты не отмечен печатью величия, у тебя нет ни искры
воображения. Ты всего лишь бессловесная машина!
Элмер инертно раскачивался на конце щупальца, но колеса его неистово
вращались, и по этому признаку я решил, что он расстроен.
- Любовь! - провозглашала Прелесть. - Нужна ли любовь таким, как мы?
Перед нами, машинами, стоят более высокие цели... более высокие. Перед
нами простирается усеянный звездами космос. Дует ветер дальних странствий
с берегов туманных вечности. Наша поступь будет твердой...
Она еще поговорила о вызове, который бросают далекие галактики, о
короне из звезд, о пыли разбитого вдребезги времени, устилающей дорогу,
которая ведет в ничто, и все это она позаимствовала из того, что Джимми
называл сагой.
Выговорившись, она швырнула Элмера на пляж. Он ударился о песок и
пошел юзом в воду.
Мы не стали смотреть дальше. Мы бежали как спринтеры. Мы одолели
аппарель одним прыжком и оказались в своих апартаментах.
Прелесть захлопнула за нами люк.
- Добро пожаловать домой, - сказала она.
Я подошел к Джимми и протянул ему руку.
- Молодец! Ты заткнул за пояс самого Лонгфелло.
Бен тоже пожал ему руку.
- Это шедевр.
- А теперь, - сказала Прелесть, - в путь.
- Как это в путь? - завопил Бен. - Мы не можем покинуть планету. По
крайней мере, не сейчас. Там же город. Мы не можем лететь, пока...
- Плевать на город, - сказала Прелесть. - Плевать на информацию. Мы
будем странствовать меж звезд. Подвластны нам глубины молчаливые. По
космосу промчимся и вечность грохотом разбудим.
Мы оглянулись на Джимми.
- Каждое слово, - сказал я, - буквально каждое слово она цитирует из
той дряни, которую написал ты.
Бен сделал шаг вперед и взял Джимми за грудки.
- Разве ты не чувствуешь побуждения, - спросил его Бен, - разве ты не
чувствуешь настоятельной необходимости написать оду родине... и воспеть ее
красоту, ее славу и все прочее своими штампами?
У Джимми немного стучали зубы.
- Прелесть проглотит все, что бы ты ни написал, - добавил Бен.
Он поднял кулак и дал его понюхать Джимми.
- Советую постараться, - предупредил Бен. - Советую написать так, как
ты никогда не писал.
Джимми сел на пол и начал лихорадочно строчить.
1 2 3 4 5 6 7