Нужной, естественно, моему
компаньону. Он орудовал восьмифутовыми поленьями толщиной не менее
восемнадцати дюймов так, словно это были хлебные палочки. Наверное, дерево
было пропитано эфирными маслами: дрова с ревом заполыхали от первой же
спички, распространяя по дому запахи мяты и камфары. Большой Джонни
сварганил какое-то пойло из горячего вина и тягучего сиропа, который
обнаружил в кувшине на столе - из кувшина пришлось выламывать заледеневшие
куски. Когда напиток поспел, он протянул мне с полгаллона. Штука оказалась
крепкой, но приятной на вкус, сначала слегка отдающей скипидаром, но затем
оказавшейся сущей амброзией. Еще у нас был хлеб, сыр и суп, который он
разогрел в большом котле над очагом. Я наелся до отвала и еще кое-что
отправил в наплечный карман. Мой высокий друг ограничился совершенно
спартанской порцией и перед тем, как выпить, обернулся к нашему хозяину и
поднял кубок в его честь.
- Сколько же времени он так сидит? - спросил я.
- Десять местных лет, - он помолчал и добавил: - Это более ста стандартных
лет Лиги.
- Он был твоим другом?
- Мы сражались, но потом снова вместе пили вино. Да, пожалуй, он был мне
другом.
- Девять лет. Дом Холгримма был, наверное, самым последним, куда проникла
чума.
- А почему же она не убила и тебя?
Он покачал головой.
- Вселенная тоже умеет шутить.
- Каково же это было, когда все кругом начали умирать...
Великан обхватил свою чашу руками и уставился мимо меня в огонь.
- Сначала никто ничего не понимал. Ведь мы здесь вообще не знали болезней.
Нашими единственными врагами были ледяные волки, лавины и смертельный холод.
А это было что-то совершенно новое - враг, которого мы не видели. Некоторые
так и умерли, удивляясь, другие очертя голову бросились в леса, но и там их,
в конце концов, постиг тот же удел. Оксандра убил своих сыновей и дочерей
прежде, чем их прикончила удушливая смерть. Иошал стоял на снегу, вращая над
головой свой боевой топор и выкрикивая небу угрозы, пока не упал, и больше
уже не поднялся.
- А что стало с твоей семьей?
- Сам видишь.
- Что?
- Холгримм был моим отцом.
* * *
Мы спали, закутавшись в шкуры, которые Джонни Гром снял со стен и размягчил
над огнем. Насчет тепла он оказался прав. Огромное пламя растопило иней
только внутри правильного десятифутового полукруга, но даже не коснулось
остальной комнаты.
За порогом все еще стоял ранний полдень, когда мы снова двинулись в путь. Я
шел так быстро, как только мог. После восьми часов ходьбы по сильно
пересеченной местности, непрерывно поднимающейся вверх, великан предложил
передохнуть.
- Я, конечно, поменьше тебя, но это вовсе не значит, что я раньше выбиваюсь
из сил, - ответил я ему. - К тому же я привык к более сильному тяготению. А
в чем дело, ты устал? - этот вопрос я задал как бы между прочим, но ответа
ждал с волнением. До сих пор он выглядел свеженьким, как огурчик.
- Нет, со мной все в порядке. Пока дорога еще не трудна.
- Судя по карте, отсюда путь будет все тяжелее и тяжелее.
- Да, на высоте я начну выдыхаться, - согласился он. - Но все же как-нибудь
выдержу. Только вот Вула измоталась, бедняга.
Собака растянулась на боку. Она была похожа на павшую лошадь, хотя ни у
одной павшей лошади не дрогнул бы хвост при упоминании ее клички, да не
ходили бы ходуном ребра от усилий вобрать побольше горного воздуха.
Разреженного, конечно, по меркам Вэнгарда. По сравнению с земным воздухом
содержание кислорода по-прежнему оставалось высоким.
- Почему бы не послать ее обратно?
- Не уйдет. И потом, мы еще будем рады Вуле, когда появятся снежные
скорпионы.
- Опять ты об этих скорпионах. Ты уверен, что они не плод твоего
воображения? Эти места выглядят пустынными, как заброшенное кладбище.
- Они выжидают, - сказал он. - Они знают меня и Вулу. Много раз они пытались
проверить нашу бдительность - и каждый раз оставляли на снегу своих мертвых.
Поэтому они просто преследуют нас и выжидают.
- Моя пушка справится с ними, - я показал ему официально разрешенное
огнестрельное оружие, которое было у меня на виду. Он вежливо осмотрел его.
- Снежный скорпион умирает нелегко, - заметил он.
- Эта штука в самом деле бьет как пушка, - уверил я и продемострировал
эффективность пистолета, отстрелив верхушку скалы ярдах в двадцати от нас.
Между деревьев заметалось мощное эхо: "Кар-ронг! Кар-ронг!" Он чуть
улыбнулся.
- Всякое бывает, Карл Паттон.
Ночь мы провели в лесу.
* * *
На следующий день нам пришлось труднее с самого начала. На открытых местах
намело снега, который замерз и покрылся коркой, выдерживавшей мой вес, но
ломавшейся под ногами великана и его собаки. Теперь я уже не плелся позади.
Я возглавил процессию, а большому Джонни приходилось тяжеловато, когда он
вынужден был поспевать за мной. Он не жаловался, и даже, казалось, не
задыхался слишком сильно. Он шел вперед, то и дело останавливаясь подождать,
пока его догонит милый песик, и каждый час устраивал привал.
По мере подъема местность становилась все более и более открытой. Пока мы
шли по лесу, среди деревьев, у меня сохранялось ощущение чего-то знакомого:
все же вокруг была жизнь, и притом - почти земного типа. Можно было
обманывать себя, представляя, что где-то вон за тем перевалом увидишь дом
или дорогу.
Но этому пришел конец. Теперь перед нами расстилалось совершенно голое
снежное поле, чуждое, словно поверхность Юпитера, украшенное лишь тенями
окружающих горных вершин. А впереди, над полем, на фоне темного неба,
висел-громоздился ледник, сахарно-белый в лучах заходящего солнца,
прорезанный зеленовато-голубыми прожилками.
Часа через три великан вдруг указал мне на нечто далеко позади. Нечто было
похоже на россыпь черного перца на белой скатерти.
- Стая скорпионов.
- Если мы будем вот так стоять и смотреть, нам никогда их не обогнать, -
проворчал я.
После этого мы непрерывно шли на протяжении девяти часов, поднялись и
перевалили через один хребет, потом через второй, еще более высокий, и
только тогда он попросил сделать привал. Уже надвигались сумерки, когда мы
устроили лагерь в снедном сугробе, если только можно назвать лагерем пару
нор, вырытых в снегу. Великан разжег небольшой костер и разогрел суп. Мне
он, как всегда, налил очень солидную порцию, а себе и собаке оставил, на мой
взгляд, меньше, чем следовало бы.
- Как у нас с припасами? - спросил я.
- Нормально, - только и ответил он.
Температура понизилась до минус девяти по Цельсию. Джонни вытащил свой плащ
- шкуру какого-то сверхбарана, расцвеченную черными и оранжевыми полосами -
и закутался в шерсть. Он и пес спали вместе, тесно прижавшись друг к другу,
чтобы было теплее. Приглашение присоединиться я отклонил.
- У меня с обогревом все в порядке. Обо мне можно не беспокоиться, - заверил
я.
Но, несмотря на свой костюм, проснулся я дрожа и был вынужден переключить
термостат на усиленный обогрев. Верзиле же, казалось, холод был нипочем.
Впрочем, благодаря своим габаритам он имел одно преимущество: на единицу
веса у него приходилась меньшая площадь излучающей тепло поверхности. То
есть, мороз его не проймет, если только не случится ничего непредвиденного.
Когда он меня разбудил, стояли глубокие сумерки. Солнце уже почти скрылось
за вершинами гор на западе. Нам предстояло подниматься по снежному склону
под углом градусов тридцать.
Хотя по пути нам попадалось немало скальных выступов и обледеневших
участков, которые здорово облегчали движение, шли мы довольно медленно. Стая
снежных скорпионов стала нас догонять. Пока мы спали, они, по моим
подсчетам, сократили разрыв миль до десяти и теперь шли вверх, рассыпавшись
широким полукругом. Мне это не нравилось. Подобные действия предполагали в
противнике больше разума, чем хотелось бы от него ожидать, особенно если
учесть те изображения снежных скорпионов, которые мне довелось увидеть.
Вула, оборачиваясь, таращила глаза, скалила зубы и рычала на наших
преследователей, но великан продолжал идти, медленно и упорно.
- Так как же насчет этих самых?.. - спросил я на следующем привале. - Будем
ждать, пока они нас нагонят? Или засядем где-нибудь, чтобы хоть спина была
прикрыта?
- Они еще должны добраться до нас.
Я посмотрел назад вдоль склона, по которому мы поднимались, кажется, уже
целую вечность, и попытался прикинуть на глаз расстояние до стаи.
- Никак не больше пяти миль, - заметил я. - И они давно уже могли быть
гораздо ближе. Чего они выжидают?
Он посмотрел вперед и вверх на высокий хребет, возвышающийся в двух милях от
нас.
- Там, вверху, воздух разрежен и холоден. Они чувствуют, что там мы
ослабнем.
- И они правы.
- Но они там тоже сдадут, Карл Паттон, хотя, возможно, не так сильно, как
мы. - Он произнес это совершенно равнодушно, как будто рассуждал о том,
стоит ли завтра устраивать пикник.
- Разве тебя это не волнует? - спросил я. - Разве ты предпочитаешь, чтобы
стая голодных пожирателей падали прижала тебя на открытом месте?
- Это у них в крови, - просто ответил он.
- Не терять мужества хорошо, пока не рискуешь потерять все остальное. А как
ты насчет того, чтобы организовать засаду? Вон там, - я указал на россыпь
скал ярдах в ста впереди.
- Они не полезут туда.
- О"кей, - сказал я. - Будем считать, что ты опытный проводник-абориген, а я
- просто турист. Сыграем по твоим правилам. Но скажи пожалуйста, что нам
делать, когда настанет ночь?
- Скоро взойдет луна.
За следующие два часа мы покрыли всего около трех четвертей мили. Теперь
подъем был уже градусов сорок пять. Сухой снег при каждом шаге струйками
сыпался из-под ног. Если бы не мой скафандр, не знаю, как бы я вынес все это
даже при сравнительно небольшом тяготении. Здоровяшка Джонни теперь все чаще
прибегал к помощи рук, а пыхтенье собаки прямо-таки надрывало сердце.
- Сколько лет псу? - спросил я, лежа на спине во время следующего привала.
Мои попутчики с трудом пытались надышаться слишком для них разреженным
высокогорным воздухом, а старался как можно правдоподобнее имитировать те же
усилия, хотя на самом деле дышал обогащенной смесью, исправно поставляемой
коллектором скафандра.
- Три года.
- Около тридцати пяти стандартных. А сколько... - я спохватился и тяжело
задышал, - сколько же они обычно живут?
- Никто... на знает.
- Что ты имеешь в виду?
- Псы ее рода... погибают в бою.
- Похоже, ей этого тоже не миновать.
- Она будет... только благодарна.
- Такое впечатление, что она до смерти перепугана, - сказал я. - И до смерти
измотана.
- Она устала, верно. Но страха... она просто не может знать.
До того, как стая решила, что для нападения настало подходящее время, мы
успели пройти еще с полмили.
* * *
Собака первой почувствовала опасность. Она завыла, как раненый в брюхо слон,
бросилась футов на двадцать вниз по склону и встала между нами и ими. Трудно
было представить себе более невыгодную для обороны позицию. Нашим
единственным преимуществом было то, что мы располагались выше - на участке
замершего снега, очень крутом, похожем на скат крыши.
Великан своими гигантскими ножищами начал вытаптывать площадку, придавая ей
форму круга.
- Кретин чертов, лучше бы ты насыпал снег кучей! - заорал я. - А ты вмсето
этого роешь нам ледяную могилу!
- Делай, как я... Карл Паттон... - задызаясь, ответил он, - если тебе дорога
жизнь...
- Нет уж, спасибо, я лучше останусь наверху. - Я выбрал себе местечко слева
от него и собрал несколько кусков льда, соорудив из них нечто вроде
бруствера. Потом я долго и демонстративно проверял свой пистолет
(разрешенный), но в то же время незаметно настроил незаконный кратерный
излучатель на максимальную дальность боя самым узким лучом. Сам не знаю,
почему я скрывал его так тщательно. Верзила наверняка не имел ни малейшего
представления о разнице между легальным и контрабандным оружием. Может быть,
я руководствовался инстинктом, подсказывавшим, что туза лучше всего
придержать в рукаве. К тому времени, когда я закончил приготовления, стая
была уже в четверти мили от нас и быстро приближалась, причем звери не то
чтобы бежали или передвигались скачками, нет, они почти летели на пучках
лап, словно выкованных из стальных стержней, пожирая расстояние, как огонь
пожирает сухую траву.
- Карл Паттон, лучше бы тебе встать за моей спиной, - окликнул меня великан.
- Я не нуждаюсь в твоей защите! - рявкнул я в ответ.
- Слушай меня! - сказал он тогда, и тут я впервые не заметил в его голосе
обычной беззаботности и спокойствия. - Они не могут напасть на всем ходу,
они должны остановиться, чтобы занести жало для удара. Только в этот момент
они и уязвимы. Старайся попасть в глаз, но остерегайся клешней.
- Я предпочитаю действовать на большей дистанции, - отозвался я и послал
пулю в одного, который немного вырвался вперед, но все еще был ярдах в
двухстах от нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10