Все вы помните,
что обсуждение состоялось в прошлый раз. Хочу токмо поведать вам,
какие решения приняты другими палатами. И палата великородных, и палата
земских представителей допуск одобрили. Отношение волхвовата осталось
неизменным.
Свет мысленно кивнул. Волхвы всегда были самым консервативным слоем
общества, но, с другой стороны, там, где нет консерваторов, и общественная
стабильность, как правило, отсутствует - кто-то же должен сдерживать
розовых оптимистов, готовых подхватывать любую скороспелую инициативу
велеречивых ослов от политики.
Но что касаемо официального допуска в обращение христианских имен,
тут, конечно, волхвоват палку перегнул. Все равно петры и павлы -
как и марины с софиями - живут во всех уголках Словении, и большинство
из них вспоминает данные местным земским волхвом имена только в дни
святителей. Как ни крути, а препятствовать этому процессу стоило бы
лишь в том случае, если бы страна стремилась к изоляции и в изоляции
этой было бы спасение от грядущих бед.
По-видимому, подобным образом рассуждал не один Свет, потому что через
три минуты палата чародеев Государственной думы тридцатью голосами
против одного при шести воздержавшихся проголосовала за официальный
допуск христианских имен к регистрации.
Затем слово было предоставлено товарищу министра внешних сношений.
Товарищ министра одернул камзол, поправил на груди пышные франкские
кружева.
- Судари чародеи! Я уполномочен Великим князем ознакомить вас с нынешней
международной обстановкой. - Он обвел глазами присутствующих. - На
сей день главной угрозой для Великого княжества Словенского по-прежнему
остается Скандинавская империя. Польское королевство в настоящее время
занято своими проблемами с Австро-Германией. Угроза Уралу уменьшилась
в связи с тем, что у Золотой Орды возникла напряженность с басурманскими
государствами. Во всяком случае рубежных конфликтов, подобным тем,
что были тридцать лет назад, в ближайшее время не предвидится. - Он
снова обвел глазами членов палаты. - Что касаемо Скандинавии, то за
лета, прошедшие опосля поражения в последней войне, благодаря помощи
Аглиции и Франкии, Стокгольм в немалой степени восстановил свои международные
позиции. В настоящее время Скандинавское внешнеполитическое ведомство
возобновило систематические консультации с Ригой, а в самой Балтии
поднимает голову партия воссоединения, ставящая своей целью приведение
страны под крыло Карла XXII. Официальная Рига, правда, вкусив независимости,
не спешит возвращаться в объятия варягов, да и мы, со своей стороны,
приняли кое-какие меры, заключив, в частности, с Балтией договор о
гарантиях безопасности. Однако позиции сторонников Карла в правительственных
кругах Риги остаются достаточно серьезными. Разумеется, Стокгольм
желал бы иметь возможность угрожать Ключгороду с обеих сторон Чухонского
залива. Как вы понимаете, значение портового Ключгорода для нашей
страны остается непреходящим, поелику транспортные потоки через Мурман
все-таки в достаточной степени ограничиваются климатическими условиями.
И потому восстановление блокады Словении в Варяжском море Стокгольм
ставит своей главной стратегической задачей. Кроме того, Карл, вестимо,
желал бы вернуть территории, потерянные Скандинавией по Готландскому
договору 1955 лета.
Свет в очередной раз отметил про себя, что светские государственные
лица в своих речах уже вовсю пользуются христианским летоисчислением.
Как ни крути, а мир стремится к определенному единообразию. Хотя бы
в области торговли и информации.
- Как вы помните, - продолжал товарищ министра, - согласно Готландскому
договору, Великому княжеству Словенскому отошли земли на юге Суоми,
вплоть до Котки, и в провинции Похьос-Карьяла. Думаю, не надо разъяснять,
насколько в результате возросла безопасность Ключгорода. Немалое значение
для нас имеет и обретение Балтией независимости. Как вы понимаете,
маленькие государства в первую очередь думают о сохранении своей территории,
а не о приобретении чужой. Кроме того, надо отметить, что государства
Западной Европы весьма заинтересованы в сохранении и расширении торговли
с Новгородом, и это играет нам на руку. Тем не менее мы не можем не
учитывать возможность новой войны со Скандинавией, а в случае поражения
- возможность возобновления блокады нашего флота в Чухонском заливе...
Все это я вам объясняю с той целью, чтобы вы поняли серьезность тех
просьб, с которыми мы собираемся обратиться к вам.
Чародеи зашумели. Раздались крики, что присутствующие и так прекрасно
понимают серьезность внешнеполитических задач и им-де не требуется
разжевывать очевидное. Кудесник встал, тряхнул седой гривой и энергичным
взмахом руки восстановил тишину.
- Сударь! - обратился он к товарищу министра внешних сношений. - Поведайте
палате, каковы наши взаимоотношения с Киевом.
Товарищ министра одернул кружева на груди и сказал:
- Как и всегда, братские.
Свет поморщился. "Как и всегда..." Ни одного века не прошло,
чтобы между Новгородом и Киевом не вспыхивали разного масштаба войны.
Были времена, когда великие князья Киевские (те же Рюриковичи, что
и Новгородские) не единожды собирали рати, стремясь мечом приобщить
своих северных родственников к кресту Христову. За что чуть и не поплатились,
когда на них обрушился со своей ордой Батый. Слава киевскому Иешуа,
северные родственники оказались не злопамятными, откликнулись и помогли
во второй половине XIII века освободить Киев и загнать татарские полчища
назад, в Среднюю Азию, за Хвалынское море. К счастью, у освободителя
Киева, Великого князя Святослава III Новгородского, хватило мудрости
(впрочем, ведь Ярослав Мудрый был его прямым предком), чтобы не навязывать
русам свои порядки и вернуться в земли Словенские. А то бы не миновать
очередной религиозной схватки, и осталось бы Менгу-Тимуру, внуку Батыя,
лишь выползти из своего Хорезма, взять обе ветви русских братьев тепленькими
да и сесть на оба русских престола. Впрочем, братские узы оказались
более крепкими, чем узы веры, и потому, когда начинало пахнуть жареным
для одной Руси, вторая всегда приходила на подмогу. На том и продержались
почти тысячу лет. А обороняться-то было от кого. Да и сейчас, к слову,
не перевелось...
Между тем товарища министра внешних сношений сменил министр безопасности.
- Судари чародеи! Я коротко поведаю вам о положении на рубежах княжества.
Как и допрежь, самая серьезная обстановка на западных и северо-западных
границах. В последнее время увеличилось количество задерживаемых рубежниками
лазутчиков на Нарове и около Котки. Соответственно, мы полагаем, увеличилось
и количество просачивающихся. Думается, это связано с тем, что Институтом
нетрадиционных наук с некоторых пор ведутся работы по новым, весьма
перспективным для обороны страны направлениям. Сквозь южные границы,
через территорию Русского царства, тоже проникают лазутчики, но там
мы работаем совместно с русами и справляемся. На юге Урала идет активная
заброска лазутчиков со стороны Орды, но это было всегда, едва токмо
Урал стал играть для нас нынешнее промышленное значение. То же и с
нефтяными и газовыми промыслами Зауральской Сибири. В общем, тамошние
наши службы с задачами справляются. Но вот район Ключгорода и столицы
нас весьма волнует. А если учесть, что вот-вот начнется Паломная седмица
и к Перыни уже потянулись богомольцы, среди которых может скрываться
сколь угодно большое число лазутчиков, то мы вынуждены обратиться
к палате чародеев с просьбой оказать нам помощь волшебниками высокой
квалификации. Боюсь также, что чародею Смороде в эти дни будет тяжело
справиться в одиночку с проверкой подозреваемых, а потому хотелось
бы, чтобы палата выделила еще троих-четверых чародеев-щупачей.
Путята Утренник поклонился и сел.
- Кому что-либо не ясно? - спросил Кудесник.
Всем было ясно все.
- Мы предварительно переговорили с министром безопасности, - продолжал
Кудесник, - и полагаем предложить палате следующую расстановку сил.
Здесь, в столице, остается чародей Сморода. Опричь его, уже сейчас
надо направить по одному чародею-щупачу в Псков, Корелу, Борисов-на-Онеге
и Ключгород. Возможно также, не след забывать и о Менеске... По первым
четырем городам, я думаю, замечаний быть не должно. Псков рядом с
рубежами Балтии, Ключгород - важнейший порт в устье Невы, Корела -
не менее важный транспортный узел на северо-западе озера Нево, такое
же положение и у Борисова-на-Онеге. По обычаю, прежде чем решать вопрос
в приказном порядке, я должен спросить, не найдутся ли четверо...
нет, с учетом Менеска - пятеро желающих.
Свет огляделся. К проблеме безопасности относились серьезно все -
в последнюю войну у многих чародеев при осаде варягами Ключгорода,
Корелы и Борисова-на-Онеге погибли отцы и старшие братья. Поэтому
желающих оказалось с избытком. После этого Кудеснику осталось только
сделать выбор.
* * *
Когда заседание завершилось, Свет отправился на площадь Первого Поклона
- отсюда традиционно начиналась для паломников, прибывших в столицу,
дорога в Перынь, к Святилищу. На площади Первого Поклона стоял кумир
Мокоши, а рядом с площадью размещалась Временная медицинская комиссия,
проверяющая у паломников наличие справок о состоянии здоровья: святой
волхвоват стремился обезопасить столицу и паломников от заразных болезней.
Здесь же за определенную плату могли проверить здоровье те, кто не
удосужился получить справку у своего местного врача. Больных сразу
же изолировали и подвергали лечению. Среди членов медицинской комиссии
работало немало щупачей: тут было идеальное место для выявления лазутчиков.
За квартал от площади карету Света остановил стражник: дальше движение
экипажей запрещалось. Свет велел Петру дожидаться и отправился к площади
пешком, обгоняя традиционно не спешащих и традиционно одетых в рубище
паломников. Впрочем, одежду некоторых из них следовало бы называть
каким-нибудь другим словом. Рубищем у этих богомольцев и не пахло
- мешки с дырами для рук и головы были изготовлены из очень дорогой
аглицкой ткани, а их обладателям явно не доставало золотых колец на
перстах и жемчужных ожерелий вокруг шей.
На площади царила торжественная обстановка. Цепочка желающих отдать
Первый Поклон медленно тянулась мимо двадцатипятиаршинного кумира
богини судьбы и супруги Дажьбога. Паломники протягивали к Мокоши обнаженные
руки и шептали молитву. Некоторые становились на колени и осеняли
себя крестом. По-видимому, это были поменявшие веру христиане, в волнении
забывшие, что перед ними не Иешуа. Впрочем, супружница Дажьбога принимала
от людей любые знаки поклонения, и крестящихся не поправляли - лишь
просили поспешить и не создавать у ног богини толпу. Саженей за пятьдесят
до кумира стояла палатка, тут дежурные волхвы принимали от паломников
принесенные богине дары.
Свет пересек площадь по краю и направился туда, где скрывались за
углом отдавшие Первый Поклон. У входа в здание Временной медицинской
комиссии уже образовалась небольшая очередь: управляющему явно пора
было привлекать к работе дополнительное количество врачей. Свет прошел
к служебному входу, предъявил пропуск, попросил провести его в свободный
кабинет и вызвать щупача Бондаря.
Ждать пришлось недолго.
Свет не встречался с Репней, кажется, уже лет пять и был слегка удивлен,
обнаружив, что бывший соученик слегка полысел. Похоже, они встречались
в последний раз несколько раньше, чем казалось Свету... Впрочем, внешность
Репни лысина не портила. Наоборот, она придавала щупачу Бондарю величественности
и импозантности: Репня и в сорок оставался Репней.
Поздоровались как всегда - прохладно. Свет из вежливости поинтересовался,
как поживает семья Бондаря, и получил такой же вежливый ответ, что-де
неплохо поживает, уже тринадцать лет, как развелись, а признаков Таланта
у сына и посейчас не обнаружено. Сказав это, Репня бросил на Света
быстрый взгляд и снова опустил глаза.
Свет сконфузился, но виду не показал.
Неудобно как получилось, подумал он. И похоже, голубок, я вам по-прежнему
не нравлюсь...
Но говорить ничего не стал: все, что могло быть сказано об их взаимоотношениях,
было сказано давно. Еще четверть века назад.
Бондарь тоже молчал, знакомо покусывая нижнюю губу. Пауза затягивалась.
- Что за девицу вы обнаружили, щупач? - не выдержал наконец Свет.
- Чем она так интересна, что потребовался я?
Разумеется, Репня уловил сарказм. Но сдержался, лишь судорожно вздохнул.
А потом сказал:
- Девица и в самом деле интересная - и на внешность, и, так сказать,
на внутренность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
что обсуждение состоялось в прошлый раз. Хочу токмо поведать вам,
какие решения приняты другими палатами. И палата великородных, и палата
земских представителей допуск одобрили. Отношение волхвовата осталось
неизменным.
Свет мысленно кивнул. Волхвы всегда были самым консервативным слоем
общества, но, с другой стороны, там, где нет консерваторов, и общественная
стабильность, как правило, отсутствует - кто-то же должен сдерживать
розовых оптимистов, готовых подхватывать любую скороспелую инициативу
велеречивых ослов от политики.
Но что касаемо официального допуска в обращение христианских имен,
тут, конечно, волхвоват палку перегнул. Все равно петры и павлы -
как и марины с софиями - живут во всех уголках Словении, и большинство
из них вспоминает данные местным земским волхвом имена только в дни
святителей. Как ни крути, а препятствовать этому процессу стоило бы
лишь в том случае, если бы страна стремилась к изоляции и в изоляции
этой было бы спасение от грядущих бед.
По-видимому, подобным образом рассуждал не один Свет, потому что через
три минуты палата чародеев Государственной думы тридцатью голосами
против одного при шести воздержавшихся проголосовала за официальный
допуск христианских имен к регистрации.
Затем слово было предоставлено товарищу министра внешних сношений.
Товарищ министра одернул камзол, поправил на груди пышные франкские
кружева.
- Судари чародеи! Я уполномочен Великим князем ознакомить вас с нынешней
международной обстановкой. - Он обвел глазами присутствующих. - На
сей день главной угрозой для Великого княжества Словенского по-прежнему
остается Скандинавская империя. Польское королевство в настоящее время
занято своими проблемами с Австро-Германией. Угроза Уралу уменьшилась
в связи с тем, что у Золотой Орды возникла напряженность с басурманскими
государствами. Во всяком случае рубежных конфликтов, подобным тем,
что были тридцать лет назад, в ближайшее время не предвидится. - Он
снова обвел глазами членов палаты. - Что касаемо Скандинавии, то за
лета, прошедшие опосля поражения в последней войне, благодаря помощи
Аглиции и Франкии, Стокгольм в немалой степени восстановил свои международные
позиции. В настоящее время Скандинавское внешнеполитическое ведомство
возобновило систематические консультации с Ригой, а в самой Балтии
поднимает голову партия воссоединения, ставящая своей целью приведение
страны под крыло Карла XXII. Официальная Рига, правда, вкусив независимости,
не спешит возвращаться в объятия варягов, да и мы, со своей стороны,
приняли кое-какие меры, заключив, в частности, с Балтией договор о
гарантиях безопасности. Однако позиции сторонников Карла в правительственных
кругах Риги остаются достаточно серьезными. Разумеется, Стокгольм
желал бы иметь возможность угрожать Ключгороду с обеих сторон Чухонского
залива. Как вы понимаете, значение портового Ключгорода для нашей
страны остается непреходящим, поелику транспортные потоки через Мурман
все-таки в достаточной степени ограничиваются климатическими условиями.
И потому восстановление блокады Словении в Варяжском море Стокгольм
ставит своей главной стратегической задачей. Кроме того, Карл, вестимо,
желал бы вернуть территории, потерянные Скандинавией по Готландскому
договору 1955 лета.
Свет в очередной раз отметил про себя, что светские государственные
лица в своих речах уже вовсю пользуются христианским летоисчислением.
Как ни крути, а мир стремится к определенному единообразию. Хотя бы
в области торговли и информации.
- Как вы помните, - продолжал товарищ министра, - согласно Готландскому
договору, Великому княжеству Словенскому отошли земли на юге Суоми,
вплоть до Котки, и в провинции Похьос-Карьяла. Думаю, не надо разъяснять,
насколько в результате возросла безопасность Ключгорода. Немалое значение
для нас имеет и обретение Балтией независимости. Как вы понимаете,
маленькие государства в первую очередь думают о сохранении своей территории,
а не о приобретении чужой. Кроме того, надо отметить, что государства
Западной Европы весьма заинтересованы в сохранении и расширении торговли
с Новгородом, и это играет нам на руку. Тем не менее мы не можем не
учитывать возможность новой войны со Скандинавией, а в случае поражения
- возможность возобновления блокады нашего флота в Чухонском заливе...
Все это я вам объясняю с той целью, чтобы вы поняли серьезность тех
просьб, с которыми мы собираемся обратиться к вам.
Чародеи зашумели. Раздались крики, что присутствующие и так прекрасно
понимают серьезность внешнеполитических задач и им-де не требуется
разжевывать очевидное. Кудесник встал, тряхнул седой гривой и энергичным
взмахом руки восстановил тишину.
- Сударь! - обратился он к товарищу министра внешних сношений. - Поведайте
палате, каковы наши взаимоотношения с Киевом.
Товарищ министра одернул кружева на груди и сказал:
- Как и всегда, братские.
Свет поморщился. "Как и всегда..." Ни одного века не прошло,
чтобы между Новгородом и Киевом не вспыхивали разного масштаба войны.
Были времена, когда великие князья Киевские (те же Рюриковичи, что
и Новгородские) не единожды собирали рати, стремясь мечом приобщить
своих северных родственников к кресту Христову. За что чуть и не поплатились,
когда на них обрушился со своей ордой Батый. Слава киевскому Иешуа,
северные родственники оказались не злопамятными, откликнулись и помогли
во второй половине XIII века освободить Киев и загнать татарские полчища
назад, в Среднюю Азию, за Хвалынское море. К счастью, у освободителя
Киева, Великого князя Святослава III Новгородского, хватило мудрости
(впрочем, ведь Ярослав Мудрый был его прямым предком), чтобы не навязывать
русам свои порядки и вернуться в земли Словенские. А то бы не миновать
очередной религиозной схватки, и осталось бы Менгу-Тимуру, внуку Батыя,
лишь выползти из своего Хорезма, взять обе ветви русских братьев тепленькими
да и сесть на оба русских престола. Впрочем, братские узы оказались
более крепкими, чем узы веры, и потому, когда начинало пахнуть жареным
для одной Руси, вторая всегда приходила на подмогу. На том и продержались
почти тысячу лет. А обороняться-то было от кого. Да и сейчас, к слову,
не перевелось...
Между тем товарища министра внешних сношений сменил министр безопасности.
- Судари чародеи! Я коротко поведаю вам о положении на рубежах княжества.
Как и допрежь, самая серьезная обстановка на западных и северо-западных
границах. В последнее время увеличилось количество задерживаемых рубежниками
лазутчиков на Нарове и около Котки. Соответственно, мы полагаем, увеличилось
и количество просачивающихся. Думается, это связано с тем, что Институтом
нетрадиционных наук с некоторых пор ведутся работы по новым, весьма
перспективным для обороны страны направлениям. Сквозь южные границы,
через территорию Русского царства, тоже проникают лазутчики, но там
мы работаем совместно с русами и справляемся. На юге Урала идет активная
заброска лазутчиков со стороны Орды, но это было всегда, едва токмо
Урал стал играть для нас нынешнее промышленное значение. То же и с
нефтяными и газовыми промыслами Зауральской Сибири. В общем, тамошние
наши службы с задачами справляются. Но вот район Ключгорода и столицы
нас весьма волнует. А если учесть, что вот-вот начнется Паломная седмица
и к Перыни уже потянулись богомольцы, среди которых может скрываться
сколь угодно большое число лазутчиков, то мы вынуждены обратиться
к палате чародеев с просьбой оказать нам помощь волшебниками высокой
квалификации. Боюсь также, что чародею Смороде в эти дни будет тяжело
справиться в одиночку с проверкой подозреваемых, а потому хотелось
бы, чтобы палата выделила еще троих-четверых чародеев-щупачей.
Путята Утренник поклонился и сел.
- Кому что-либо не ясно? - спросил Кудесник.
Всем было ясно все.
- Мы предварительно переговорили с министром безопасности, - продолжал
Кудесник, - и полагаем предложить палате следующую расстановку сил.
Здесь, в столице, остается чародей Сморода. Опричь его, уже сейчас
надо направить по одному чародею-щупачу в Псков, Корелу, Борисов-на-Онеге
и Ключгород. Возможно также, не след забывать и о Менеске... По первым
четырем городам, я думаю, замечаний быть не должно. Псков рядом с
рубежами Балтии, Ключгород - важнейший порт в устье Невы, Корела -
не менее важный транспортный узел на северо-западе озера Нево, такое
же положение и у Борисова-на-Онеге. По обычаю, прежде чем решать вопрос
в приказном порядке, я должен спросить, не найдутся ли четверо...
нет, с учетом Менеска - пятеро желающих.
Свет огляделся. К проблеме безопасности относились серьезно все -
в последнюю войну у многих чародеев при осаде варягами Ключгорода,
Корелы и Борисова-на-Онеге погибли отцы и старшие братья. Поэтому
желающих оказалось с избытком. После этого Кудеснику осталось только
сделать выбор.
* * *
Когда заседание завершилось, Свет отправился на площадь Первого Поклона
- отсюда традиционно начиналась для паломников, прибывших в столицу,
дорога в Перынь, к Святилищу. На площади Первого Поклона стоял кумир
Мокоши, а рядом с площадью размещалась Временная медицинская комиссия,
проверяющая у паломников наличие справок о состоянии здоровья: святой
волхвоват стремился обезопасить столицу и паломников от заразных болезней.
Здесь же за определенную плату могли проверить здоровье те, кто не
удосужился получить справку у своего местного врача. Больных сразу
же изолировали и подвергали лечению. Среди членов медицинской комиссии
работало немало щупачей: тут было идеальное место для выявления лазутчиков.
За квартал от площади карету Света остановил стражник: дальше движение
экипажей запрещалось. Свет велел Петру дожидаться и отправился к площади
пешком, обгоняя традиционно не спешащих и традиционно одетых в рубище
паломников. Впрочем, одежду некоторых из них следовало бы называть
каким-нибудь другим словом. Рубищем у этих богомольцев и не пахло
- мешки с дырами для рук и головы были изготовлены из очень дорогой
аглицкой ткани, а их обладателям явно не доставало золотых колец на
перстах и жемчужных ожерелий вокруг шей.
На площади царила торжественная обстановка. Цепочка желающих отдать
Первый Поклон медленно тянулась мимо двадцатипятиаршинного кумира
богини судьбы и супруги Дажьбога. Паломники протягивали к Мокоши обнаженные
руки и шептали молитву. Некоторые становились на колени и осеняли
себя крестом. По-видимому, это были поменявшие веру христиане, в волнении
забывшие, что перед ними не Иешуа. Впрочем, супружница Дажьбога принимала
от людей любые знаки поклонения, и крестящихся не поправляли - лишь
просили поспешить и не создавать у ног богини толпу. Саженей за пятьдесят
до кумира стояла палатка, тут дежурные волхвы принимали от паломников
принесенные богине дары.
Свет пересек площадь по краю и направился туда, где скрывались за
углом отдавшие Первый Поклон. У входа в здание Временной медицинской
комиссии уже образовалась небольшая очередь: управляющему явно пора
было привлекать к работе дополнительное количество врачей. Свет прошел
к служебному входу, предъявил пропуск, попросил провести его в свободный
кабинет и вызвать щупача Бондаря.
Ждать пришлось недолго.
Свет не встречался с Репней, кажется, уже лет пять и был слегка удивлен,
обнаружив, что бывший соученик слегка полысел. Похоже, они встречались
в последний раз несколько раньше, чем казалось Свету... Впрочем, внешность
Репни лысина не портила. Наоборот, она придавала щупачу Бондарю величественности
и импозантности: Репня и в сорок оставался Репней.
Поздоровались как всегда - прохладно. Свет из вежливости поинтересовался,
как поживает семья Бондаря, и получил такой же вежливый ответ, что-де
неплохо поживает, уже тринадцать лет, как развелись, а признаков Таланта
у сына и посейчас не обнаружено. Сказав это, Репня бросил на Света
быстрый взгляд и снова опустил глаза.
Свет сконфузился, но виду не показал.
Неудобно как получилось, подумал он. И похоже, голубок, я вам по-прежнему
не нравлюсь...
Но говорить ничего не стал: все, что могло быть сказано об их взаимоотношениях,
было сказано давно. Еще четверть века назад.
Бондарь тоже молчал, знакомо покусывая нижнюю губу. Пауза затягивалась.
- Что за девицу вы обнаружили, щупач? - не выдержал наконец Свет.
- Чем она так интересна, что потребовался я?
Разумеется, Репня уловил сарказм. Но сдержался, лишь судорожно вздохнул.
А потом сказал:
- Девица и в самом деле интересная - и на внешность, и, так сказать,
на внутренность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45