Между тем гостья и фехтовальщик уже вели оживленную беседу. Говорили
о всякой ерунде: о справной погоде, о Паломной седмице, о том, что
красная женщина всегда радует глаз мужчины. Вернее, говорил в основном
германец, а Вера поддакивала, пересыпала его монолог восторженными
восклицаниями и довольными смешками. Свет же, внимательно глядя в
тарелку, мрачно поглощал завтрак: не знал он, о чем беседовать с этой
кареглазой фифочкой. С графиней Фридриксон было проще: той не требовалось
создавать таких условий, чтобы она чувствовала себя как дома. И пожалуй,
стоило бы связаться с Буней Лаптем и заявить, что он, Свет, больше
не намерен заниматься этой лжематерью Ясной. Он бы так и поступил,
если бы был уверен, что она и в самом деле лже-! Впрочем, с Буней
было о чем поговорить и помимо паломницы - Свет вечор достаточно хорошо
проанализировал свое приглашение на обед к Кудеснику.
- Вы знаете, вчера убили какого-то академика, - сказал Хакенберг.
- Говорят, зарезали прямо в собственной карете.
Свет даже обрадовался: появилась возможность заняться делом. И он
занялся - перевел внимательный взгляд с тарелки на Веру: ну-ка, как
она отреагирует, эта беспамятная?
Беспамятная не отреагировала никак.
- В самом деле? - проговорила она. - Жуть какая!
Точно так же отреагировал бы сам Свет. Да и любой сотрудник любой
службы безопасности. Но не могла она быть сотрудником службы безопасности
- в этом он был теперь почему-то уверен.
- Да, жуть, - согласился Хакенберг. - Однако глупо. Все равно найдут.
Волшебники у нас сильные. - И безо всякой связи с убийством добавил:
- А вы знаете, вы с чародеем чем-то похожи друг на друга. Как супруги
опосля долгой совместной жизни...
Свету показалось, что гостья слегка вздрогнула. Он тут же переключился
на ее ауру. И разочарованно вздохнул: аура ничуть не изменилась.
- Я вас перехвалила, сударь, - заметила между тем Вера. - На мой взгляд,
это достаточно сомнительный комплимент. - Она снова бросила на Света
лукавый взгляд. - Наш хозяин - изрядный мужлан. Словно вовсе и не
словен...
Свет хрюкнул. И подивился своему спокойствию. Если бы такие слова
произнес кто-либо другой, сразу бы наступила расплата. Но связываться
с этой дефективной... А может, она и в самом деле дефективная?
Однако Хакенбергу последняя фраза собеседницы не показалась. Он смутился,
с опаской посмотрел на хозяина.
- Не обращайте внимания, - сказал Свет. - Наша подружка порой слишком
остра на язык. Почти, как моя служанка Забава. Кстати, наша подружка
страдает потрясающим беспамятством. Но откуда-то знает, какими бывают
словене...
Вера вспыхнула:
- Уж лучше быть потрясающе беспамятной, чем совершенно бездушным!
Хакенберг покряхтел и засобирался домой: похоже, эта перепалка напрочь
лишила его всякого аппетита.
- А мне сегодня странный сон приснился, - сказала Вера, не обращая
ни малейшего внимания на его затруднение. - Как будто в мое окно молния
ударила. Без грома и без дождя. И не с неба.
Свет вскинул на нее глаза. Она внимательно смотрела на него, и на
лице ее было прямо-таки написано: "Не ваша ли это была работа,
чародей? Что скажете?"
И тогда Свет решил не говорить ничего.
* * *
После завтрака Свет связался с Лаптем.
Буня ответил, хотя и не сразу. Даже в волшебном зеркале было заметно,
как озабочен он происшедшими за последние двое суток событиями. Вечно
розовощекая физиономия опекуна министерства безопасности явно осунулась,
глаза запали, и даже монументальная лысина казалась изрядно поблекшей.
Поначалу он вроде бы даже не узнал чародея Смороду.
- Слушаю вас... - Взгляд его медленно прояснился. - Слушаю вас, брат
Свет.
- Здравы будьте, чародей! Мне бы хотелось с вами поговорить. С глазу
на глаз
Буня поднял взор к потолку:
- Могу встретиться с вами через час. Где вам будет удобнее?
Свет понимал, как занят сейчас опекун министерства безопасности. И
потому сказал:
- Дело у меня личное. Так что удобнее всего будет у вас, в министерстве.
Буня молча кивнул. На том и распрощались.
Пришлось поторапливаться.
Охрана в министерстве безопасности, похоже, была приведена в полную
боевую готовность. Во всяком случае, на входе - где еще вчера можно
было пройти по обычному пропуску - сегодня был установлен волшебный
кристалл. А вместо обычных вахтеров стояли волшебники.
Впрочем, Свету было все равно, кто его пропустит - обычный человек
или колдун. Волшебный кристалл был настроен на Света, как и на всех
прочих лиц, по роду своих занятий систематически появляющихся в министерстве,
и, едва чародей оказался в сенях здания, действие охранного заклятья
на мгновение прервалось. Вахтер-волшебник отдал честь.
В приемной у Буни сидело несколько человек весьма озабоченного вида,
но секретарь пригласил Света в кабинет, едва тот переступил порог:
судя по всему, Лапоть его уже ждал.
Сотворив заклинание, Свет открыл дверь.
Мрачный Буня сидел за столом и внимательно изучал какую-то бумагу.
В открытые окна кабинета врывалось яркое солнце, и лысина опекуна
гоняла по потолку легкомысленные зайчики. Зайчики метнулись к задней
стене кабинета: Буня поднял голову. Выражение лица его слегка разъяснелось,
стало заинтересованным. И за то мгновение, пока Буня узнал вошедшего
и начал контролировать свой ментальный образ, Свет успел заметить
в его ауре легкую угрозу.
Ему все стало ясно: вчера с ним сыграли небольшой, но грамотно поставленный
спектакль. Все было не так, как ему представлялось и как ему говорили.
Никто не проверял у прислуги его алиби, и на проявление спектрограммы
его пригласили только для того, чтобы определить, не вызовет ли анализ
линий спектрограммы у чародея Смороды необъяснимые трудности. И потребовать
от него, чтобы он объяснил эти трудности. Говоря же проще: в свершении
преступления его подозревал далеко не один Кудесник. Его подозревало
и почти родное министерство безопасности. А скорее всего Кудесник
и прощупывал его с подачи почти родного министерства, точнее - с подачи
хозяина этого кабинета.
- Здравы будьте, брат! - Буня поднялся Свету навстречу.
Поздоровались. Уселись в кресла. Буня потер лысину.
- Чем могу быть полезен, брат? Если вы по поводу происшествия, случившегося
во середу, то мы так и не сумели определить, кем был пытавшийся напасть
на вас маг.
Буня выглядел достаточно усталым, и Свет решил сыграть в открытую.
- Вчера Кудесник пригласил меня к себе пообедать. И в течение всего
обеда прощупывал, не я ли убил академика Барсука.
Ему показалось, что Лапоть слегка удивился.
- Этой же ночью, - продолжал Свет, - была предпринята попытка ментального
проникновения в мой сон. Исходя из всего этого, я делаю вывод, что
меня подозревают в убийстве Барсука. А поелику я его не убивал, то
пользуюсь своим правом потребовать немедленного созыва Контрольной
комиссии. - Свет встал. - Для освидетельствования на предмет отсутствия
в моем Таланте следов Ночного колдовства.
Буня не последовал примеру гостя. Он продолжал сидеть в кресле, нарушая
служебный этикет. Лицо его сделалось отрешенным, взгляд впился в пространство:
Буня размышлял.
Свет ждал.
Наконец Буня тряхнул головой, и зайчик с его лысины ударил Свету прямо
в левый глаз.
- Сядьте, Сморода, - сказал Буня. - Собирать Контрольную комиссию
для вашей проверки нет никакой необходимости. Никто вас не подозревает.
- Это сегодня, - сказал Свет. - А вчера?
Буня махнул на него рукой:
- Бросьте! Какой вам был резон убивать Барсука?
Свет обратил внимание, что Лапоть не подтвердил, но и не опроверг
тот факт, что вчера Свет-таки находился в числе подозреваемых.
- Одним словом, забудьте об этой чепухе! - Буня дождался, пока Свет
снова сядет в кресло, и продолжал: - Пусть эта проблема вас не волнует:
ею есть кому заниматься. А вот новой матерью Ясной, кроме вас, заняться
некому. И потому я вас прошу: прекратите отвлекаться. Ваша главная
задача сейчас - раскрутиться с этой паломницей. Убийцу же Барсука
отыщут и без вашей помощи.
- Но пока что не отыскали! - сказал Свет.
- Отыщем! - Буня впечатал ладонь десницы в крышку стола. - Отыщем
как миленького! Определим, кому до зарезу необходимо было убрать академика,
и отыщем!
Свет хотел сказать, что, если подумать, то до зарезу убрать академика
было необходимо хотя бы чародею Смороде. Но не сказал: ведь Буня не
ехал после эксперимента в карете Кудесника и знать не знал, о чем
они там говорили. На объяснение собственных мотивов потребовалось
бы некоторое время. А к Свету вдруг явилась очередная любопытная мысль.
- Хорошо, - сказал Свет. - Спасибо, что успокоили! А я, грешным делом,
предположил, что это именно вы надоумили Кудесника пригласить меня
на гуся с яблоками.
- Фаршированный гусь у него всегда хорош. Я бы с удовольствием отведал...
- А вас он не приглашал?
- Меня нет. И это доказывает, что вас он приглашал совсем не с той
целью, какая пришла вам на ум. Иначе я бы наверняка был приглашен
с вами на пару.
Свет встал:
- Да, вы правы. Простите, что отнял у вас столько драгоценного времени.
Пойду раскручиваться с паломницей. - Он протянул Буне десницу.
Буня, сверкнув лысиной, ответил на рукопожатие, но Свет заметил, что
опекун министерства безопасности продолжает контролировать свой ментальный
образ. А значит, верить сказанным Буней словам - все равно что бросаться
снежками в солнышко. Лучше уж оборотиться Хорсом и наоборот, кидать
солнечные лучи в снег. Если не попадешь лучиком в лысину Лаптя, Купала
оный снег растопит. А в талой водичке может обнаружиться кое-что стоящее.
И потому, выйдя из приемной опекуна министерства безопасности от Палаты
чародеев Буни Лаптя, чародей Свет Сморода тут же направил свои стопы
в кабинет сыскника-волшебника Буривоя Смирного.
Смирный оказался у себя. Как и Лапоть, трудился над некими важными
документами.
- Здравы будьте, брат!
Смирный взглянул на незваного гостя не очень дружелюбно и перевернул
текстом вниз лежащий перед ним лист бумаги:
- Будьте и вы здравы, чародей! Заходите.
Свет зашел. И даже сел на стул, стоящий с противоположной от хозяина
стороны стола. На этом стуле обычно сидели те, кто попадал в сей кабинет
отнюдь не по собственному желанию. Свет поделился этим своим наблюдением
с сыскником.
Смирный откровенно поморщился:
- Вы знаете, чародей, у меня не так уж много времени, чтобы выслушивать
ваши догадки по поводу стульев в моем кабинете. Простите, но меня
ждет отчет.
- Как я понимаю, в отчете этом ничего особенно радующего не предвидится?
Смирный посмотрел на него с неудовольствием, но промолчал.
- Думается, традиционные версии у вас не подтверждаются, - продолжал
Свет. - Научные противники академика не настолько завидовали своему
конкуренту, чтобы решиться на убийство. Ибо, будучи обычными людьми,
не до конца понимали важность его открытия...
Сыскник снова поморщился и снова промолчал. Глаза его блуждали по
лежащему на столе бумажному листу.
- Я прав, брат?
Самая обычная вежливость требовала от сыскника ответа на прямо поставленный
вопрос. И он ответил:
- Вы знаете, чародей... Поскольку вы не привлечены к сыску официально,
я думаю, мне не след углубляться с вами в его обсуждение.
Свет кивнул: было бы странно услышать от сыскника какой-либо иной
ответ.
- Извините, чародей, мне надо работать! От меня ждут отчета.
- Да, - сказал Свет, - работать надо. Но сидя за отчетом не забудьте,
что убить человека могут не только научные противники. Друзья и знакомые
- тоже. Таким знакомым был я. И задайте себе вопрос: почему академик
погиб именно в тот вечер? Почему не раньше? Или не позже...
Он встал и не прощаясь направился к двери. На пороге он оглянулся.
Сыскник, постукивая кончиками перстов по столу, задумчиво смотрел
ему вслед, и было в его взгляде нечто, позволившее Свету понять: зерна
упали в хорошо унавоженную почву.
* * *
За обедом Свет вновь обратил внимание на странное поведение Забавы.
Как и утром, синие глаза служанки и не думали метать ставшие уже привычными
молнии. Более того, она с достаточной степенью учтивости опекала Веру.
Словно хозяйка дома - редкого и долгожданного гостя.
Поймав удивленный взгляд хозяина, Забава смутилась и в ту же минуту
ретировалась бы на кухню, если бы ее присутствие в трапезной не было
необходимым. Все-таки обед не завтрак: все блюда на стол сразу не
выставишь.
Свету стало совершенно ясно, что между служанкой и гостьей возникла
какая-то связь, направленная, похоже, против него. Можно было бы,
конечно, взяться за служанку. Она бы наверняка не выдержала хозяйского
давления и раскололась. Но невелика заслуга для чародея - справиться
с простой девушкой, помимо всего прочего, в оного чародея еще и влюбленной.
Поэтому Свет решил взяться за гостью. Тем более что и в самом деле
пора:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45