Последняя запись в его дневнике гласила:
"В этот унылый день, точная дата мне неизвестна, и в этом унылом
месте, точное месторасположение которого меня не интересует, не произошло
абсолютно ничего".
Временами ему казалось, что он тяжело топчется на месте, в то время
как пейзаж медленно дрейфует мимо. Однажды, когда он чуть было не задремал
на ходу, он выхватил свой меч и оставил три глубокие насечки на гладком
стволе придорожного бука. При этом он подумал, что кто-то когда-нибудь
увидит эти насечки и заинтересуется, что бы это могло значить. Затем он
продолжил свой путь, гадая, будет ли это единственный след, который он
оставит после себя на земле.
Часто ему попадались следы старых дорог, ответвляющиеся по сторонам и
теряющиеся в лесу, едва различимые из-за поднявшихся в полный рост
деревьев. Изредка попадались разрушенные, наполовину скрытые
растительностью руины старинных построек или каменные стены, исчезающие
вдали, обозначающие границы заброшенных полей, ныне поглощенных лесом.
Когда-то здесь жили люди, была иная культура - плод иного времени, на
которой взросло время нынешнее. И Кевину было любопытно только одно - была
ли и тогда весна столь дождливым временем года.
Сама дорога, по которой медленно двигался Кевин в сопровождении
своего гигантского коня, явно была наезженной и наверняка была более
оживленной в сухое время года. Теперь же она больше напоминала ручей,
нежели проезжий тракт, и ни один путник не встретился Кевину. Прорезанная
глубокими колеями, она прихотливо следовала изгибам рельефа, в точности
следуя всем изгибам и коленам грязной, илистой реки, текущей по левую
сторону и петляя между лесистыми холмами. Иногда по сторонам этой дороги
показывались приземистые каменные строения или заброшенные приусадебные
участки крошечного размера, но Кевин не замечал их. Только один раз его
приближение было отмечено хриплым лаем одинокой собаки, которая облаивала
проходящего мимо Кевина из безопасного укрытия под рухнувшей каменной
плитой.
- Это, должно быть, Великая Западная торговая дорога, - сказал себе
Кевин. - Мосты здесь сложены из камня или из толстых бревен. Навряд ли
такие мосты станут строить лишь для того, чтобы раз в году проехать из
Верхнего Грюнта в Нижнюю Падь и обратно.
Затем ему довелось исследовать свежие следы, появившиеся на дороге.
Тяжелая трехколесная повозка вывернула с бокового проселка и повернула на
запад в том направлении, куда двигался и Кевин.
- Тяжелый груз, - определил Кевин. - А в упряжке неподкованная лошадь
или мул. Скорее всего, мул. Два человека, мужчина и подросток.
- Эй, коняга, возрадуйся! - обратился он к своему коню. - Мы не
одиноки. Теперь я ясно вижу, что в этой Великой Западной пустыне есть-таки
какая-то жизнь!
И он запел песню времен академии, чтобы скоротать путь:
Закрыта вратами проклятий и чар,
К Семи Адам идет,
Истоптана воинами, кто бежал,
Кто ночь в своем сердце несет.
Проклятие тем, кто в праздности жил,
Кто жаден, покорен и зол.
Проклятие тем, кто выбрал свой ад -
Остался здесь, не ушел.
- Какая гримаса судьбы, коняга. Не мы ли сами выбрали себе этот ад? -
вопросил Кевин.
Конь захлюпал грязью и закивал. Кевин засвистел мотив и стал смотреть
вперед, где дорога переваливала через вершину холма.
Норли посмотрел вниз на дорогу, где Истен делал ему яростные знаки,
чтобы он исчез из вида. Теперь и он слышал приближающийся топот конских
копыт. Судя по звуку, лошадь была довольно тяжелой, так как земля слегка
тряслась; к тому же в промежутках между ударами копыт до слуха Норли
доносилось какое-то едва различимое позвякивание. Норли нахмурился и
отступил назад от края утеса, откуда он мог видеть дорогу внизу.
- Никогда не приходилось слышать, чтобы сбруя так позвякивала, -
пробормотал он себе под нос. - Не нравится мне это.
Истен шмыгнул за кучу камней, которая окаймляла дорогу прямо под
утесом.
Наконец, размеренно бредущий конь с низко опущенной головой показался
из-за поворота дороги. Рядом с ним никого не было, и Норли непроизвольно
вытянул шею, чтобы лучше видеть. Истен тоже выглянул из-за своего
каменного укрытия, тщетно вглядываясь в то место, где дорога поворачивала
и пропадала из вида. Затем он повернулся к Норли и пожал плечами. Норли
пожал плечами в ответ.
- Должно быть, хозяин присел облегчиться, - прошептал он хрипло. - А
лошадь просто...
Но Истен яростно замахал ему рукой, чтобы он замолчал и отошел от
края обрыва.
- Да, может быть, и так, - пробормотал Норли, делая шаг назад.
Внезапно он застыл на месте: - Что за...
- Не поворачиваться. Тихо.
Голос был тихим и спокойным, почти как во время беседы. Норли
осторожно шагнул назад, потом сделал еще один маленький шажок. У него не
вызвало не малейшего сомнения, что тонкое острие, внезапно упершееся ему в
спину, означает какое-то острое оружие. Он осмелился слегка глянуть через
плечо и тут же пожалел об этом: оружие оказалось длинным сверкающим мечом.
Рукоять меча держал в руке молодой человек с холодным взглядом
сине-зеленых спокойных глаз, который изучал Норли пристально, слегка хмуря
брови. Норли попытался улыбнуться, желая дать понять, что он никому не
собирается причинить вреда.
- Хорошо, хорошо, - повторял он.
Молодой человек прижал к губам указательный палец свободной руки,
затем указал им на лук Норли. Норли послушно протянул оружие незнакомцу, и
тот легким движением прикоснулся лезвием меча к тетиве. Тетива лопнула с
тихим хлопком. Норли снова заулыбался и принялся кивать, давая тем самым
понять, что он осознает, насколько остер меч. Молодой человек тем временем
указал ему на тропинку, по которой можно было спуститься вниз на дорогу.
Меч сделал нетерпеливое движение, заставившее Норли поторопиться. Норли
быстро-быстро затряс головой и пошел вперед. И хотя острие меча больше не
касалось его спины, Норли продолжало казаться, что он все еще чувствует
его холодное прикосновение.
Наконец, Норли обогнул последний куст и вышел на дорогу. Молодой
человек подтолкнул его по направлению к камням, среди которых укрылся
Истен. Огромный конь мирно пасся возле дороги, там, где пробивалась сочная
молодая трава. На мгновение он поднял задумчивую голову с выражением
величайшей скуки в своих огромных глазах. Когда Норли приблизился, Истен
осторожно выглянул из-за валуна. Указывая на коня и на снаряжение, он
нахмурился и завертел головой.
- У нас могут быть проблемы, дружище, - прошептал он. - Хотел бы я
знать, где его хозяин.
Норли жалобно улыбнулся в ответ и ткнул пальцем себе за плечо.
- Он здесь, - сказал он, невесело усмехнувшись.
Молодой человек указал на Истена кончиком меча:
- Выходи-ка на дорогу.
Истен облизал губы и попытался улыбнуться.
- Мы просто прятались, сэр, - объяснил он, выходя на открытое
пространство. Его меча с ним не было. - Вы могли оказаться не столь
любезны, сэр. Прошел слух, что на этой дороге можно встретиться со
страшными разбойниками.
Юноша кивнул:
- Разумеется. И если я убью вас двоих, то двумя разбойниками будет
меньше.
- Ни в коем случае, сэр... - Норли повернулся лицом к страшному
лезвию. - Мы не бандиты, сэр. Мы с Истеном просто...
- Бедные путешественники, - закончил за него Истен. - Присели у
дороги, чтобы дать отдохнуть нашим стертым ногам.
Казалось, что в глазах молодого человека промелькнула тень улыбки.
- В этом случае мне придется убить вас еще и за то, что вы лжете, -
лезвие меча совершило легкое движение. Оба воришки отшатнулись.
- Вы слишком круты с нами, сэр, - промолвил Истен, несмотря на то,
что у него как-то стиснуло горло. - Ну, мы, может быть, и подобрали
кое-что, так, разное барахло, которое было потеряно кем-то у дороги. Но мы
ни разу никому не причинили вреда. Вот Норли - он из своего лука и в слона
с трех шагов не попадет. А что до меня, то как раз в прошлом году какой-то
мальчишка наставил на меня нож, так что я бежал без оглядки до самого
Нижнего Переката... - тут он снова облизнул губы. - Мы вовсе не такие, как
все остальные разбойники в этих краях.
Норли быстро кивал, подтверждая эти слова.
- Да, сэр, это истинная правда. Как грабители мы совершенно
безвредны.
- Зато я не такой, - сказал молодой человек, наклонившись к ним с
жестокой улыбкой. Грабители обменялись удивленными взглядами.
- Раздевайтесь. Снимайте ботинки и все прочее.
- Но мы...
- К тому же мне придется отрубить вам правые руки.
При этих словах Истен и Норли посерели. Норли попытался сделать шаг
назад, но колени его подгибались от ужаса.
- Нет, нет, вы не сделаете этого... - воскликнул Истен. - Что бы мы
не натворили, но мы не заслуживаем такого наказания. Честное слово, вы не
должны поступать с нами таким образом.
- Должен. Королевские дороги буквально кишат грабителями и
разбойниками.
- Мы оставим это занятие, - в подтверждение своих слов Истен снова
принялся истово кивать головой. - Прямо сейчас, сэр. Сию же минуту.
Пойдем, Норли... - и Истен попытался повернуться.
- Стоять!
Оба замерли на месте. Молодой человек, казалось, раздумывал.
- Очень хорошо, - сказал он наконец. - Руки я вам оставлю. Но ваша
одежда и обувь... ну-ка, снимите их и положите внутрь побольше камней.
Потом мы пойдем к обрыву, и вы бросите все это в реку.
- Но это же... - попытался возмутиться Истен.
- Прекрасная идея, - поспешно перебил его Норли. - Это будет весьма
справедливо.
- Но нам придется очень долго возвращаться в Риверсайд, а погода
стоит холодная, - не сдавался Истен, хотя это возражение и прозвучало
очень слабо.
Молодой человек твердо кивнул:
- Да, дорога трудна и холодна, и вы устанете и продрогнете, но все же
вы будете благодарны за то, что остались живы и в состоянии ощущать
усталость и холод. А теперь принесите сюда этот жалкий меч и смешной лук и
сломайте и то и другое пополам. Я не желаю, чтобы вы, два олуха, пытались
пригрозить ими кому-то еще. И предупреждаю вас: я буду частенько проезжать
по этой дороге, я буду заезжать в окрестные деревни, и если я еще раз
застану вас, занятых делом, которое мне может не понравиться, или если я
хотя бы услышу об этом, я разыщу вас и отрежу вам и правые, и левые руки,
а заодно и ноги. Поэтому считайте, что вам крупно повезло, что вы
оказались такими безмозглыми дураками и доставили мне немного
удовольствия, в котором я нуждался, ибо путешествие по этой жалкой дороге
заставляет меня изрядно скучать. А теперь - пошевеливайтесь!
И им пришлось пошевеливаться. Снова начался дождь, серая холодная
морось; ежась под этим дождем, они разделись догола и сбросили одежду в
реку.
- Говорил я тебе, что мне это не нравится, - шепнул Норли. - Это же
была твоя грандиозная идея - стать разбойниками. А ты еще говорил, что
быть выпоротым - это для тебя жуткое оскорбление! Как же ты это-то
переживешь?
- Доберемся до Риверсайда и украдем какую-нибудь одежду... -
прошептал в ответ Истен.
- Тихо ты! - перебил его Норли, и оба испуганно оглянулись на
молодого человека.
На губах его появилась тонкая улыбка.
Дорога уходила все дальше, по горам и по долинам, через леса и через
поля, в точности повторяя все повороты реки. Кевин вспоминал слова,
высеченные на каменном парапете на главном плацу академии: "Мужество.
Милосердие. Сила духа. Самоуважение. Благородство. Мудрость. Честь".
Затем он припомнил этих горе-разбойников. Да, похоже, он действовал в
соответствии с двумя, пожалуй, даже с тремя из этих принципов.
- Ах, эта никогда не кончающаяся битва со Злом! - саркастически
хмыкнул Кевин. - Самая большая опасность на дороге, похоже, вот-вот заснет
и брякнется на землю, да еще что-нибудь себе сломает...
Тем временем облака снова разошлись, уползли в холмы мокрыми
клочьями, и Кевин увидел в крутом горном кряже впереди широкий разрыв,
словно часть горной цепи была вырублена гигантским топором какого-нибудь
из богов. Река неслась через этот разрыв, прыгая с порога на порог, а
дорога, для которой река не оставила никакого пространства, принялась
взбираться наверх по вертикальной стене, чтобы высоко вверху отыскать
узкий уступ, по которому только и можно было пройти между отвесными
скалами и бурлящей рекой. Эти утесы означали конец скалистой горной
страны, которая вздымалась все выше и выше по направлению к северу,
укутанная туманной дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
"В этот унылый день, точная дата мне неизвестна, и в этом унылом
месте, точное месторасположение которого меня не интересует, не произошло
абсолютно ничего".
Временами ему казалось, что он тяжело топчется на месте, в то время
как пейзаж медленно дрейфует мимо. Однажды, когда он чуть было не задремал
на ходу, он выхватил свой меч и оставил три глубокие насечки на гладком
стволе придорожного бука. При этом он подумал, что кто-то когда-нибудь
увидит эти насечки и заинтересуется, что бы это могло значить. Затем он
продолжил свой путь, гадая, будет ли это единственный след, который он
оставит после себя на земле.
Часто ему попадались следы старых дорог, ответвляющиеся по сторонам и
теряющиеся в лесу, едва различимые из-за поднявшихся в полный рост
деревьев. Изредка попадались разрушенные, наполовину скрытые
растительностью руины старинных построек или каменные стены, исчезающие
вдали, обозначающие границы заброшенных полей, ныне поглощенных лесом.
Когда-то здесь жили люди, была иная культура - плод иного времени, на
которой взросло время нынешнее. И Кевину было любопытно только одно - была
ли и тогда весна столь дождливым временем года.
Сама дорога, по которой медленно двигался Кевин в сопровождении
своего гигантского коня, явно была наезженной и наверняка была более
оживленной в сухое время года. Теперь же она больше напоминала ручей,
нежели проезжий тракт, и ни один путник не встретился Кевину. Прорезанная
глубокими колеями, она прихотливо следовала изгибам рельефа, в точности
следуя всем изгибам и коленам грязной, илистой реки, текущей по левую
сторону и петляя между лесистыми холмами. Иногда по сторонам этой дороги
показывались приземистые каменные строения или заброшенные приусадебные
участки крошечного размера, но Кевин не замечал их. Только один раз его
приближение было отмечено хриплым лаем одинокой собаки, которая облаивала
проходящего мимо Кевина из безопасного укрытия под рухнувшей каменной
плитой.
- Это, должно быть, Великая Западная торговая дорога, - сказал себе
Кевин. - Мосты здесь сложены из камня или из толстых бревен. Навряд ли
такие мосты станут строить лишь для того, чтобы раз в году проехать из
Верхнего Грюнта в Нижнюю Падь и обратно.
Затем ему довелось исследовать свежие следы, появившиеся на дороге.
Тяжелая трехколесная повозка вывернула с бокового проселка и повернула на
запад в том направлении, куда двигался и Кевин.
- Тяжелый груз, - определил Кевин. - А в упряжке неподкованная лошадь
или мул. Скорее всего, мул. Два человека, мужчина и подросток.
- Эй, коняга, возрадуйся! - обратился он к своему коню. - Мы не
одиноки. Теперь я ясно вижу, что в этой Великой Западной пустыне есть-таки
какая-то жизнь!
И он запел песню времен академии, чтобы скоротать путь:
Закрыта вратами проклятий и чар,
К Семи Адам идет,
Истоптана воинами, кто бежал,
Кто ночь в своем сердце несет.
Проклятие тем, кто в праздности жил,
Кто жаден, покорен и зол.
Проклятие тем, кто выбрал свой ад -
Остался здесь, не ушел.
- Какая гримаса судьбы, коняга. Не мы ли сами выбрали себе этот ад? -
вопросил Кевин.
Конь захлюпал грязью и закивал. Кевин засвистел мотив и стал смотреть
вперед, где дорога переваливала через вершину холма.
Норли посмотрел вниз на дорогу, где Истен делал ему яростные знаки,
чтобы он исчез из вида. Теперь и он слышал приближающийся топот конских
копыт. Судя по звуку, лошадь была довольно тяжелой, так как земля слегка
тряслась; к тому же в промежутках между ударами копыт до слуха Норли
доносилось какое-то едва различимое позвякивание. Норли нахмурился и
отступил назад от края утеса, откуда он мог видеть дорогу внизу.
- Никогда не приходилось слышать, чтобы сбруя так позвякивала, -
пробормотал он себе под нос. - Не нравится мне это.
Истен шмыгнул за кучу камней, которая окаймляла дорогу прямо под
утесом.
Наконец, размеренно бредущий конь с низко опущенной головой показался
из-за поворота дороги. Рядом с ним никого не было, и Норли непроизвольно
вытянул шею, чтобы лучше видеть. Истен тоже выглянул из-за своего
каменного укрытия, тщетно вглядываясь в то место, где дорога поворачивала
и пропадала из вида. Затем он повернулся к Норли и пожал плечами. Норли
пожал плечами в ответ.
- Должно быть, хозяин присел облегчиться, - прошептал он хрипло. - А
лошадь просто...
Но Истен яростно замахал ему рукой, чтобы он замолчал и отошел от
края обрыва.
- Да, может быть, и так, - пробормотал Норли, делая шаг назад.
Внезапно он застыл на месте: - Что за...
- Не поворачиваться. Тихо.
Голос был тихим и спокойным, почти как во время беседы. Норли
осторожно шагнул назад, потом сделал еще один маленький шажок. У него не
вызвало не малейшего сомнения, что тонкое острие, внезапно упершееся ему в
спину, означает какое-то острое оружие. Он осмелился слегка глянуть через
плечо и тут же пожалел об этом: оружие оказалось длинным сверкающим мечом.
Рукоять меча держал в руке молодой человек с холодным взглядом
сине-зеленых спокойных глаз, который изучал Норли пристально, слегка хмуря
брови. Норли попытался улыбнуться, желая дать понять, что он никому не
собирается причинить вреда.
- Хорошо, хорошо, - повторял он.
Молодой человек прижал к губам указательный палец свободной руки,
затем указал им на лук Норли. Норли послушно протянул оружие незнакомцу, и
тот легким движением прикоснулся лезвием меча к тетиве. Тетива лопнула с
тихим хлопком. Норли снова заулыбался и принялся кивать, давая тем самым
понять, что он осознает, насколько остер меч. Молодой человек тем временем
указал ему на тропинку, по которой можно было спуститься вниз на дорогу.
Меч сделал нетерпеливое движение, заставившее Норли поторопиться. Норли
быстро-быстро затряс головой и пошел вперед. И хотя острие меча больше не
касалось его спины, Норли продолжало казаться, что он все еще чувствует
его холодное прикосновение.
Наконец, Норли обогнул последний куст и вышел на дорогу. Молодой
человек подтолкнул его по направлению к камням, среди которых укрылся
Истен. Огромный конь мирно пасся возле дороги, там, где пробивалась сочная
молодая трава. На мгновение он поднял задумчивую голову с выражением
величайшей скуки в своих огромных глазах. Когда Норли приблизился, Истен
осторожно выглянул из-за валуна. Указывая на коня и на снаряжение, он
нахмурился и завертел головой.
- У нас могут быть проблемы, дружище, - прошептал он. - Хотел бы я
знать, где его хозяин.
Норли жалобно улыбнулся в ответ и ткнул пальцем себе за плечо.
- Он здесь, - сказал он, невесело усмехнувшись.
Молодой человек указал на Истена кончиком меча:
- Выходи-ка на дорогу.
Истен облизал губы и попытался улыбнуться.
- Мы просто прятались, сэр, - объяснил он, выходя на открытое
пространство. Его меча с ним не было. - Вы могли оказаться не столь
любезны, сэр. Прошел слух, что на этой дороге можно встретиться со
страшными разбойниками.
Юноша кивнул:
- Разумеется. И если я убью вас двоих, то двумя разбойниками будет
меньше.
- Ни в коем случае, сэр... - Норли повернулся лицом к страшному
лезвию. - Мы не бандиты, сэр. Мы с Истеном просто...
- Бедные путешественники, - закончил за него Истен. - Присели у
дороги, чтобы дать отдохнуть нашим стертым ногам.
Казалось, что в глазах молодого человека промелькнула тень улыбки.
- В этом случае мне придется убить вас еще и за то, что вы лжете, -
лезвие меча совершило легкое движение. Оба воришки отшатнулись.
- Вы слишком круты с нами, сэр, - промолвил Истен, несмотря на то,
что у него как-то стиснуло горло. - Ну, мы, может быть, и подобрали
кое-что, так, разное барахло, которое было потеряно кем-то у дороги. Но мы
ни разу никому не причинили вреда. Вот Норли - он из своего лука и в слона
с трех шагов не попадет. А что до меня, то как раз в прошлом году какой-то
мальчишка наставил на меня нож, так что я бежал без оглядки до самого
Нижнего Переката... - тут он снова облизнул губы. - Мы вовсе не такие, как
все остальные разбойники в этих краях.
Норли быстро кивал, подтверждая эти слова.
- Да, сэр, это истинная правда. Как грабители мы совершенно
безвредны.
- Зато я не такой, - сказал молодой человек, наклонившись к ним с
жестокой улыбкой. Грабители обменялись удивленными взглядами.
- Раздевайтесь. Снимайте ботинки и все прочее.
- Но мы...
- К тому же мне придется отрубить вам правые руки.
При этих словах Истен и Норли посерели. Норли попытался сделать шаг
назад, но колени его подгибались от ужаса.
- Нет, нет, вы не сделаете этого... - воскликнул Истен. - Что бы мы
не натворили, но мы не заслуживаем такого наказания. Честное слово, вы не
должны поступать с нами таким образом.
- Должен. Королевские дороги буквально кишат грабителями и
разбойниками.
- Мы оставим это занятие, - в подтверждение своих слов Истен снова
принялся истово кивать головой. - Прямо сейчас, сэр. Сию же минуту.
Пойдем, Норли... - и Истен попытался повернуться.
- Стоять!
Оба замерли на месте. Молодой человек, казалось, раздумывал.
- Очень хорошо, - сказал он наконец. - Руки я вам оставлю. Но ваша
одежда и обувь... ну-ка, снимите их и положите внутрь побольше камней.
Потом мы пойдем к обрыву, и вы бросите все это в реку.
- Но это же... - попытался возмутиться Истен.
- Прекрасная идея, - поспешно перебил его Норли. - Это будет весьма
справедливо.
- Но нам придется очень долго возвращаться в Риверсайд, а погода
стоит холодная, - не сдавался Истен, хотя это возражение и прозвучало
очень слабо.
Молодой человек твердо кивнул:
- Да, дорога трудна и холодна, и вы устанете и продрогнете, но все же
вы будете благодарны за то, что остались живы и в состоянии ощущать
усталость и холод. А теперь принесите сюда этот жалкий меч и смешной лук и
сломайте и то и другое пополам. Я не желаю, чтобы вы, два олуха, пытались
пригрозить ими кому-то еще. И предупреждаю вас: я буду частенько проезжать
по этой дороге, я буду заезжать в окрестные деревни, и если я еще раз
застану вас, занятых делом, которое мне может не понравиться, или если я
хотя бы услышу об этом, я разыщу вас и отрежу вам и правые, и левые руки,
а заодно и ноги. Поэтому считайте, что вам крупно повезло, что вы
оказались такими безмозглыми дураками и доставили мне немного
удовольствия, в котором я нуждался, ибо путешествие по этой жалкой дороге
заставляет меня изрядно скучать. А теперь - пошевеливайтесь!
И им пришлось пошевеливаться. Снова начался дождь, серая холодная
морось; ежась под этим дождем, они разделись догола и сбросили одежду в
реку.
- Говорил я тебе, что мне это не нравится, - шепнул Норли. - Это же
была твоя грандиозная идея - стать разбойниками. А ты еще говорил, что
быть выпоротым - это для тебя жуткое оскорбление! Как же ты это-то
переживешь?
- Доберемся до Риверсайда и украдем какую-нибудь одежду... -
прошептал в ответ Истен.
- Тихо ты! - перебил его Норли, и оба испуганно оглянулись на
молодого человека.
На губах его появилась тонкая улыбка.
Дорога уходила все дальше, по горам и по долинам, через леса и через
поля, в точности повторяя все повороты реки. Кевин вспоминал слова,
высеченные на каменном парапете на главном плацу академии: "Мужество.
Милосердие. Сила духа. Самоуважение. Благородство. Мудрость. Честь".
Затем он припомнил этих горе-разбойников. Да, похоже, он действовал в
соответствии с двумя, пожалуй, даже с тремя из этих принципов.
- Ах, эта никогда не кончающаяся битва со Злом! - саркастически
хмыкнул Кевин. - Самая большая опасность на дороге, похоже, вот-вот заснет
и брякнется на землю, да еще что-нибудь себе сломает...
Тем временем облака снова разошлись, уползли в холмы мокрыми
клочьями, и Кевин увидел в крутом горном кряже впереди широкий разрыв,
словно часть горной цепи была вырублена гигантским топором какого-нибудь
из богов. Река неслась через этот разрыв, прыгая с порога на порог, а
дорога, для которой река не оставила никакого пространства, принялась
взбираться наверх по вертикальной стене, чтобы высоко вверху отыскать
узкий уступ, по которому только и можно было пройти между отвесными
скалами и бурлящей рекой. Эти утесы означали конец скалистой горной
страны, которая вздымалась все выше и выше по направлению к северу,
укутанная туманной дымкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50