Мы в молчании воззрились на мертвого марсианского пилота. Пожалуй, эта встреча с одним из наших былых союзников поразила нас гораздо сильнее, чем если бы мы столкнулись с самым злобным чудовищем. Пришлось разъяснить мистеру Уэллсу, что перед нами – представитель той привилегированной группы марсиан, которых выучили управлять снарядами, и наш друг посмотрел на мертвеца с большим интересом.
– Вероятно, земное притяжение оказалось непомерной нагрузкой для его сердца, – предположил мистер Уэллс.
– Не помешало же оно замыслам чудовищ! – заметила Амелия.
– Эта нечисть лишена сердца, – ответил ей мистер Уэллс.
Надо полагать, его слова следовало понимать фигурально.
Припомнив, что шестой снаряд приземлился вблизи Уимблдона, мы повернули машину пространства прочь от обладателя черной туники и устремились на восток. От Буши-парка до Уимблдона около пяти миль, а потому при максимальной скорости наш полет продолжался без малого час. Этот час не доставил нам удовольствия, напротив, вид с высоты доказал, что красная поросль заползла даже на лужайки Ричмонд-парка.
Мистер Уэллс то и дело оглядывался через плечо на заходящее солнце: очевидно, его по-прежнему очень тревожило, что наша экспедиция началась незадолго до сумерек. Я со своей стороны твердо решил, что, если марсиане покинули и воронку в Уимблдоне, буду настаивать на безотлагательном возвращении в дом сэра Рейнольдса. При всем том я радовался, что мы наконец-то предпринимаем активные действия; эта мысль будоражила меня, и мне было бы жаль, если бы нам не удалось сегодня же расправиться хоть с одним из лютых врагов.
И вот нам выпала удача. Внезапно вскрикнув, Амелия показала рукой на юг. Там, откуда-то со стороны Молдена, медленно и размеренно шагала боевая машина.
В этот момент наш полет проходил примерно в ста футах от Земли – на высоте платформы, – и мы инстинктивно испугались, что укрывшийся внутри марсианин заметил нас: уж очень целенаправленно треножник вышагивал нам наперерез. Произнеся две-три успокоительные фразы, мистер Уэллс поднял машину пространства повыше, на уровень, который обеспечивал бы нам преимущество.
Трясущимися руками я выхватил из ящика гранату.
– Тебе когда-нибудь приходилось метать гранаты? – спросила Амелия.
– Нет, – признался я, – но я знаю, что делать.
– Пожалуйста, будь осторожен.
Мы находились сейчас менее чем в полумиле от колосса и сближались с ним под острым углом.
– Как прикажете вести машину? – осведомился мистер Уэллс, сосредоточенно склонившись над рычагами.
– Чуть повыше платформы. Подойдем сбоку, мне не хотелось бы сталкиваться с ним лоб в лоб.
– Так ведь чудовищу нас не видно, – напомнила Амелия.
– Да, конечно, – сказал я, и перед глазами у меня возник отвратительный облик монстра. – Зато нам его будет видно слишком хорошо.
По мере приближения к треножнику меня вновь охватила нервная дрожь. При одной лишь мысли о сероватой округлой туше, возлежащей внутри металлической громады, во мне заново вспыхнули пережитые на Марсе страх и ярость, и пришлось сделать усилие, чтобы взять себя в руки.
– Вы сумеете удерживать машину на постоянной скорости над платформой? – спросил я у мистера Уэллса.
– Сделаю все от меня зависящее, Тернбулл.
Обещание звучало сдержанно, зато с какой легкостью мистер Уэллс подвел неуклюжую конструкцию к точке, находящейся почти над самым центром платформы! Я перегнулся через «борт» машины пространства – Амелия придерживала меня за левую руку – и окинул пристальным взглядом многочисленные проемы и отдушины колпака. Иные из них достигали изрядной ширины и позволяли увидеть лоснящуюся тушу чудовища; если угодить гранатой в такой проем, то результат, пожалуй, будет вполне удовлетворительным. По зрелом размышлении я выбрал для своей цели амбразуру, откуда выдвигается тепловое орудие, рассудив, что где-нибудь неподалеку прячется и сердце установки – таинственная печь, вырабатывающая тепло. Стоит лишь задеть ее хотя бы осколком – и то, чего не доделала граната, довершит вырвавшаяся на волю фантастическая энергия.
– Цель выбрана, – доложил я мистеру Уэллсу. – В момент броска я вам крикну, а вы немедля отведете машину как можно дальше.
Мистер Уэллс подтвердил, что задача ему понятна; тогда я на миг выпрямился и выдернул чеку из детонатора. Амелия опять придержала меня за руку, я свесился вниз и занес гранату над платформой.
– Вы готовы, мистер Уэллс? – спросил я. – Давайте!..
Я выпустил гранату из пальцев – и в то же мгновение мистер Уэллс стал отводить машину пространства по крутой дуге вверх от треножника. Я чуть не свихнул шею, оглядываясь назад в нетерпении узнать, чем кончилась моя атака.
Прошло секунд пять – и на земле, даже не под треножником, а позади него, раздался взрыв.
Я не мог поверить своим глазам. Выходит, граната пролетела сквозь толщу металлической платформы и разорвалась на поверхности земли, не причинив марсианину ни малейшего вреда.
– Это еще что такое?!
– Мой дорогой, – откликнулась Амелия, – а не кажется ли тебе, что граната не успела выйти из четвертого измерения?
Внизу, под нами, шагал своей дорогой марсианин, так и не узнавший, какой смертельной опасности он только что избежал.
2
Когда мы тихо и мирно вернулись домой, я буквально сгорал от стыда и разочарования. Солнце давно зашло, над преобразившейся долиной сгустился долгий жаркий вечер. Амелия и мистер Уэллс разошлись по своим комнатам переодеваться к ужину, я же мерил шагами лабораторию, внушая себе одно: так или иначе, а отмщения марсианам не миновать.
На протяжении всего ужина я хранил молчание. Заметив мое мрачное настроение, Амелия с мистером Уэллсом перекинулись несколькими фразами о том, какой послушной показала себя машина пространства в полете, но при этом старательно избегали даже намека на бесплодность нашей первой попытки.
После ужина Амелия сказала, что пойдет на кухню испечь на завтра хлеб, мы же с мистером Уэллсом перебрались в курительную. Тщательно задернув шторы, сидя при свете одной-единственной свечи, мы толковали на нейтральные темы, покуда мистер Уэллс не счел уместным перейти к обсуждению нашей дальнейшей тактики.
– Тут возникает двоякая трудность, – заявил он. – Совершение ясно, что нельзя оставаться в четвертом измерении в момент, когда сбрасываешь гранату, иначе атака теряет всякий смысл. В то же время надо вернуться в четвертое измерение к моменту взрыва, иначе взрыв обрушится на нас самих.
– Но достаточно выключить машину пространства на самый короткий срок – и марсианин тут же заметит нас!
– Потому-то я и заговорил о трудностях. Ведь нам обоим случалось видеть, как мгновенно реагируют эти твари на любую угрозу.
– А если посадить машину прямо на крышу платформы?
Мистер Уэллс задумчиво покачал головой.
– Меня восхищает ваша изобретательность, Тернбулл, но эта затея, увы, неосуществима. Мне и так стоило немалых трудов держаться наравне с треножником. А посадка на движущийся предмет связана с непозволительным риском.
Мы оба понимали, что необходимо прийти к какому-то решению, притом как можно скорее. Битый час, если не дольше, перебирали мы всевозможные варианты, подходили к делу и так, и эдак, но ни до чего путного не додумались. Кончилось тем, что мы отправились в гостиную, где сидела Амелия, и изложили нашей верной спутнице суть проблемы.
– А я не вижу тут особых трудностей, – произнесла она, поразмыслив. – Гранат у нас хоть отбавляй, так что мы спокойно можем позволить себе два-три промаха. От нас требуется зависнуть над мишенью на высоте, пожалуй, чуть побольше сегодняшней. Потом мистер Уэллс отключит поле четвертого измерения, мы начнем падать, и тут Эдуард сможет запустить в марсианина гранатой. К моменту, когда она взорвется, мы успеем вернуться в четвертое измерение, а тогда уже неважно, произойдет взрыв далеко или совсем рядом…
Я уставился на мистера Уэллса, потом перевел взгляд на Амелию: от подобного предложения просто полосы становились дыбом!
– Смертельно опасный план, – вымолвил я наконец.
– А мы привяжем себя к машине, – хладнокровно заявила Амелия. – Тогда уж наверняка не свалимся.
– И все-таки…
– У тебя есть какие-нибудь другие предложения? – перебила она.
3
Мы быстро покончили с приготовлениями и были готовы выступить в поход едва рассвело.
Должен признаться, я изрядно сомневался в успехе нашего грандиозного предприятия, да и мистер Уэллс, мне кажется, отчасти разделял мои опасения. По-видимому, одна лишь Амелия не ведала сомнений, напротив, она даже вызвалась метать гранаты. Надо ли говорить, что об этом я не пожелал и слышать, но факт остается фактом: в то утро из нас троих одна Амелия излучала оптимизм и веру в победу. Встала она раньше всех и наготовила впрок сандвичей, чтобы можно было не возвращаться к обеду, и вдобавок оборудовала машину пространства пристежными поясами, которые смастерила из брючных ремней.
Мы уже собирались тронуться в путь, когда Амелия неожиданно вышла из лаборатории, предоставив нам с мистером Уэллсом недоуменно взирать друг на друга. Впрочем, она тут же вернулась с саквояжем в руке.
Я не без интереса взглянул на саквояж, но не сразу признал в нем свою собственность. Амелия поставила саквояж на пол и расстегнула замок. Внутри, бережно завернутые в упаковочную бумагу, лежали три пары автомобильных очков – те самые, что я привез сюда в день, когда приехал по приглашению сэра Уильяма!
С едва приметной улыбкой Амелия протянула мне одну пару. Мистер Уэллс тоже не заставил себя просить.
– Превосходная мысль, мисс Фицгиббон, – произнес он. – В полете следует защитить глаза от ветра и пыли.
Я помог Амелии экипироваться, проследив, чтобы застежка не запуталась в волосах, как когда-то. Амелия залихватски вздернула очки на лоб.
– Ну вот, сегодня мы оснащены для прогулки получше, – сказала она и направилась к машине пространства.
Я последовал за Амелией, держа очки в руке и стараясь не предаваться воспоминаниям.
4
В тот день рейс удался на славу. Не провели мы над Темзой и нескольких минут, как Амелия в волнении указала на запад. Там, по улицам Твикенхэма, не торопясь вышагивала марсианская боевая машина. Свесив металлические щупальца, она переходила от дома к дому и, очевидно, выискивала уцелевших жителей. Если судить по пустой сети, притороченной позади платформы, «улов» у марсианина был небогатый. Представлялось просто невероятным, чтобы в этих городах, разоренных дотла, уцелела хоть одна живая душа. С другой стороны, мы-то сами в добром здравии, и точно так же, вполне возможно, какая-то горстка людей цепляется за жизнь, прячась по подвалам и погребам…
Соблюдая всемерную осторожность, мы сделали несколько кругов над зловредной машиной; нами вновь овладело то же самое чувство беспокойства, что и накануне.
– Пожалуйста, поднимите машину повыше, – обратилась Амелия к мистеру Уэллсу. – Надо выбрать самый выгодный курс сближения.
Я извлек из ящика очередную гранату и держал ее наготове. Треножник остановился у какого-то дома и полез одним из длинных членистых щупалец в окно на верхнем этаже.
Мистер Уэллс затормозил машину пространства футах в пятидесяти над платформой. Амелия надвинула очки на глаза и посоветовала нам сделать то же. Мы послушались. Марсианин по-прежнему не шевелился, лишь слегка подрагивали щупальца.
– Все готово, сэр, – сказал я и выдернул чеку.
– Хорошо, – отозвался мистер Уэллс. – Отключаю поле… Огонь!
Не успел он договорить, как мы испытали пренеприятное ощущение, будто рама под нами опрокинулась, а желудок вывернулся наизнанку. В ушах засвистел воздух – под действием силы тяжести мы пикировали на треножник. И тут я – была не была – метнул в марсианина гранатой.
– Отбомбились! – прокричал я, и в то же мгновение нас тряхнуло снова, и падение прекратилось.
Мистер Уэллс поколдовал над рычагами – и мы взмыли вверх, одновременно погружаясь в сверхъестественную тишину. Обернувшись и затаив дыхание, мы ждали взрыва – и дождались. Гранату я бросил метко: на крыше платформы в безмолвии расцвел пышный огненный цветок.
Чудовище, хоть и было застигнуто врасплох, отреагировало на нападение с поразительной резвостью. Башня отшатнулась от окна, и из недр платформы в мгновении ока вынырнул ствол теплового орудия. Колпак над платформой описал полный круг – чудовище искало своего обидчика. Когда рассеялась окутавшая крышу в момент взрыва мглистая пелена, мы увидели рваную дыру. Вероятно, взрывом повредило и находящийся внутри двигатель: боевая машина утратила былую плавность и быстроту хода, откуда-то повалил плотный зеленый дым.
Вспыхнул и беспорядочно заметался из стороны в сторону тепловой луч. Треножник сделал три шага вперед, помедлил и качнулся, словно пьяный. Луч скользнул по близлежащим домам, отчего они сразу же превратились в горящие факелы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55