Мало-помалу граница между газоном и хищной порослью стала напоминать глинистую скользкую хлябь.
– Ну вот, я сделал все, что мог, – заявил мистер Уэллс, стоя перед хитроумной штуковиной, которая совсем недавно называлась простой кроватью. – Надо бы еще побольше кристаллов, но я израсходовал все до последнего.
Ни в заметках, ни в чертежах сэра Уильяма не содержалось и намека на состав кристаллов. Поэтому мистер Уэллс, лишенный возможности изготовить новые, поневоле ограничился теми, что остались после изобретателя. Мы опустошили лабораторию, разобрали по винтику велосипеды, по сию пору стоявшие в беседке, но хрусталевидного вещества, по словам мистера Уэллса, все равно оказалось чуть не вдвое меньше необходимого. А ведь от мощности, развиваемой кристаллами, зависела скорость машины.
– Настал критический момент, – продолжал мистер Уэллс. – Сейчас машина представляет собой всего-навсего путаницу электропроводки и груду металла. Но, будучи однажды приводила в действие, она уже ни при каких обстоятельствах не должна прорывать связи с четвертым измерением. Поэтому пришлось встроить сюда временной маховик сэра Уильяма, вернее, эквивалент его маховика. Как только я пущу машину в ход, этот маховик должен будет вращаться безостановочно, иначе мы с вами останемся без машины.
Он показал на довольно неказистое устройство – сорванное взрывом колесо от орудийного лафета; незадолго до того мы сами помогали мистеру Уэллсу прикрепить это колесо в горизонтальном положении к одной из спинок кровати. Из кармана сюртука философ вынул записную книжечку в кожаном переплете и сверился с перечнем рукописных инструкций, каковой сам же и составил. Потом он передал книжечку Амелии, чтобы та зачитывала пункты инструкции один за другим, а он тем временем придирчиво осматривал различные детали своей машины; наконец мистер Уэллс объявил, что всем доволен.
– Остается одно – вверить ей себя, – произнес он вполголоса, пряча записную книжечку в карман.
И с самым будничным видом протянул к металлическому остову кровати толстую проволоку, зацепил ее за шпенек, а потом привернул гайкой. Не успел он отпустить руку, как орудийное колесо пришло в движение и стало тихо поворачиваться вокруг своей оси. Мы даже попятились, не смея и надеяться на то, что наш труд увенчался успехом.
– Будьте так любезны, Тернбулл, дотроньтесь до рамы.
– Меня не ударит током? – спросил я, недоумевая, отчего бы мистеру Уэллсу не дотронуться до рамы самому.
– Не думаю. Во всяком случае, бояться нечего.
Я осторожно протянул руку к кровати, но перехватил взгляд Амелии и, приметив ее затаенную улыбку, решительно сжал пальцами железную стойку. И тут произошло неожиданное: едва я дотронулся до железа, как вел конструкция осязаемо содрогнулась, точь-в-точь как машина времени сэра Уильяма. Металл стал гибким как молоденькое деревцо.
Амелия подала мне руку, мистер Уэллс – тоже, и мы дружно расхохотались.
– Вы своего добились, мистер Уэллс! – воскликнул я. – Машина пространства создана!
– Да, но еще не испытана. Предстоит выяснить, послушна ли она в управлении.
– Тогда не будем медлить!
6
Мистер Уэллс забрался в машину и, удобно устроившись на подушках, взялся за рычаги. Передвинув их в определенном порядке, он умудрился стронуть машину с места – сперва вперед, потом назад и наконец вправо и влево. Затем он провел неуклюжее сооружение по всей лаборатории.
Но ничего этого мы с Амелией не видели. Пришлось поверить мистеру Уэллсу на слово, ибо, едва он коснулся рычагов, машина стала невидимой и он вместе с нею, и появились они перед нами снова лишь после того, как машина была отключена.
– Вы не слышали меня, когда я к вам обращался? – спросил мистер Уэллс, завершив полный круг по лаборатории.
– Не слышали и не видели, – ответила Амелия. – А вы к нам обращались?
– Разок-другой, – с улыбкой сказал мистер Уэллс. – Между прочим, Тернбулл, у вас не болит нога?
– Нога, сэр?
– К сожалению, во время рейса я ее ненароком задел. Я вас предостерегал, но вы так и не посторонились.
Я пошевелил пальцами в сапогах, которые позаимствовал в гардеробной сэра Уильяма, но никаких неприятных ощущений не испытал.
– Присоединяйтесь ко мне, Тернбулл, дальнейшие испытания проведем вместе. Мисс Фицгиббон, попрошу вас подняться на второй этаж. А мы попытаемся проследовать за вами в машине. Вас не затруднит подождать в той комнате, которую я занимаю?..
Амелия согласно кивнула и вышла из лаборатории. Вскоре мы услышали, как она поднимается по лестнице.
– Прошу на борт, мистер Тернбулл. Посмотрим, на что способна эта машина!
Не успел я опуститься на подушки рядом с мистером Уэллсом, как тот коснулся одного из рычагов, и мы тронулись в путь. Вокруг нас сомкнулась внезапная тишина, прекратился даже неумолчный шорох красных зарослей.
– А сейчас проверим, умеет ли она летать, – предложил мистер Уэллс.
В тиши четвертого измерения голос философа звучал глухо и монотонно. Он потянул на себя другой рычаг – и мы тут же плавно взмыли к потолку.
Я невольно прикрыл голову руками, пытаясь защититься от, казалось бы, неизбежного удара… но, достигнув деревянных переплетов и иззубренных осколков стекла на крыше, мы проскочили сквозь них, словно их и не существовало. На какой-то миг меня охватило довольно жуткое чувство – вне дома оказалась лишь моя голова! – однако затем машина пространства вынесла меня в воздух целиком, и мы как бы воспарили над лабораторной пристройкой, смахивающей на оранжерею. Мистер Уэллс нажал на третий рычаг, и тогда мы с непостижимой легкостью и быстротой пронеслись сквозь кирпичную стену верхнего этажа в центральную часть здания. Еще мгновение – и мы повисли над лестничной площадкой. Удовлетворенно хмыкнув, мистер Уэллс направил машину к своей комнате и вломился туда прямо через запертую дверь.
Амелия поджидала нас, стоя у окна.
– Вот и мы! – крикнул я, как только увидел ее. – Оказывается, машина еще и летает!
На Амелию мой крик не произвел ни малейшего впечатления.
– Она же не слышит нас, – напомнил мне мистер Уэллс. – Ну что ж, остается удостовериться, сумею ли я совершить посадку на пол.
Мы зависли в каких-нибудь двух десятках дюймов над ковром, и мистер Уэллс занялся регулировкой механизма управления. Тем временем Амелия отошла от окна и с любопытством стала озираться по сторонам, явно догадываясь, что мы вот-вот появимся. Я развлекался тем, что сперва послал ей воздушный поцелуй, потом скорчил гримасу, но Амелия никак не отреагировала ни на то, ни на другое.
Внезапно мистер Уэллс выпустил рычаги из рук, и мы с грохотом вернулись в привычный мир. Амелия испуганно вздрогнула.
– Прибыли! – произнесла она. – А я-то ломаю себе голову, как вы сюда доберетесь.
– Позвольте отвезти вас вниз, – галантно предложил мистер Уэллс. – Залезайте сюда к нам, и мы с вами совершим круг почета по всему дому.
Последующие полчаса прошли в разнообразных экспериментах с машиной пространства, и мистер Уэллс все увереннее заставлял ее подчиняться своей воле. Вскоре он приноровился разворачивать машину на месте, круто поднимать вверх, останавливать на полном ходу, словно провел у ее рычагов всю жизнь. Поначалу мы с Амелией нервозно держались за раму, потому что машина, по нашему мнению, делала повороты с бесшабашной быстротой, но постепенно прониклись убеждением: невзирая на свой неказистый вид – сущая самоделка – машина работает столь же уверенно, как и ее давний прототип.
Лишь один раз покинули мы пределы дома, чтобы совершить прогулку по саду. Там мистер Уэллс попытался нарастить скорость до предела, но, к нашему разочарованию, выяснилось, что при всех своих очевидных достоинствах машина пространства не способна передвигаться быстрее бегущего человека.
– А все нехватка кристаллов, – пожаловался мистер Уэллс, проводя машину сквозь верхние ветви орехового дерева. – Будь их у нас вдоволь, скорость машины можно было бы повышать беспредельно.
– Это не так важно, – отозвалась Амелия. – Слишком высокая скорость нам здесь и не нужна. Главное наше преимущество – невидимость.
Я всматривался вниз, в пылающую багрянцем долину. Буйство красной травы служило мне беспрестанным напоминанием о том, какой неотложный характер имеет задуманное нами предприятие.
– Мистер Уэллс, – сказал я как мог спокойнее. – Теперь у нас есть машина пространства. Пришла пора обратить ее на всеобщее благо.
Глава XXIII. Мстители-невидимки
1
Мы посадили машину пространства, я загрузил ее гранатами. И тут мистер Уэллс встревожился: а хватит ли нам времени?
– Через два часа зайдет солнце, – сказал он. – Мне не хотелось бы вести машину в темноте.
– Но, сэр, что может с нами случиться в четвертом измерении?
– Ничего, однако рано или поздно нам придется вернуться домой и лишиться неуязвимости. На это можно пойти только при том условии, что поблизости нет ни одного чудовища. Представляете себе, каково нам будет, если, вернувшись сюда под покровом ночи, мы наткнемся на поджидающих нас марсиан!
– Мы живем здесь уже более двух недель, – возразил я, – и ни один марсианин пока что не удосужился даже мельком взглянуть в нашу сторону.
С этим мистер Уэллс вынужден был согласиться, но тут же продолжил свою мысль:
– Никоим образом, Тернбулл, нельзя упускать из виду, какое огромное значение имеет стоящая перед нами задача. Протомившись столько времени в Ричмонде, в четырех стонах, мы не представляем себе истинных масштабов власти марсиан. Не вызывает сомнения, что они захватили все земли окрест. Более чем вероятно – стали властителями всей страны, а возможно, и всего мира. Если мы не заблуждаемся и в нашем распоряжении оказалось действительно единственное оружие, против которого они бессильны, – мы просто не вправе лишаться такого преимущества, идя на ненужный риск. Слишком велика ответственность, возложенная на наши плечи!
– Мистер Уэллс прав, Эдуард, – вмешалась Амелия. – Жаль, что отмщение марсианам откладывается на завтра, но лучше поздно, чем никогда.
– Согласен, – сказал я, – но одну-то вылазку мы успеем предпринять и сегодня! Мы же пока не знаем самого главного: реальна ли наша затея.
Итак, мы, с трудом сдерживая возбуждение, вновь забрались в машину пространства, и мистер Уэллс вывел ее за пределы дома, поднял над омерзительными карминовыми джунглями и повел вдоль Темзы. Едва мы пустились в путь, как я воздал должное прозорливости нашего друга-философа. Марсиан придется выискивать наугад: мы ведь и понятия не имеем, где скрываются теперь эти кровожадные существа. Можно потратить целый день, высматривая хотя бы одинокий треножник, но из-за необъятности района поисков так и остаться ни с чем.
В течение получаса, не меньше, мы описывали круги над рекой, смотрели то в одну, то в другую сторону, пытались уловить хоть какой-нибудь намек на пришельцев – все без толку. В конце концов Амелия предложила план действий, которому нельзя было отказать в логичности и простоте. Пусть мы не осведомлены о передвижениях марсиан, но мы по крайней мере знаем, в каких местах упали их снаряды; более того, нам известно, что воронки, образовавшиеся при падении этих снарядов, служат чудовищам чем-то вроде штаб-квартир. Так не разумно ли, если мы жаждем встречи с марсианами, в первую очередь осмотреть воронки?
Мистер Уэллс согласился с таким предложением, и мы взяли курс на ближайшую из ям. Ближайшей к нам оказалась яма в Буши-парке, где приземлился четвертый снаряд. При мысли о том, что мы наконец-то на верпом пути, у меня от волнения гулко забилось сердце.
Долина Темзы являла собой ужасающее зрелище: инопланетная растительность заполонила каждую мало-мальскую возвышенность, не исключая крыши домов. С высоты нашего полета долина напоминала бескрайнее красное поле: местами хищная поросль колыхалась, местами полегла, словно под проливным дождем. Кое-где ей удалось даже изменить течение реки; в низинах образовались озерца стоячей воды.
Яма находилась в северо-восточном углу Буши-парка, но найти ее оказалось нелегко, ибо над нею, как и повсюду, буйно переплелись багровые стебли. Но вскоре мы заметили разверстый, зияющий, как пещера, торец снаряда, и мистер Уэллс, снизив машину пространства, сумел зависнуть в нескольких футах над ним. Внутри снаряда царила кромешная тьма, ни самих чудовищ, ни их машин не было и в помине.
Мы уже собирались в дальнейший путь, как вдруг Амелия показала в глубь кормового отсека:
– Смотри, Эдуард! Там кто-то есть!..
Признаться, я немного испугался, но все же взглянул в нужном направлении и, действительно, различил в глубине отсека человеческую фигуру. На мгновение мне померещилось, что это один из несчастных, захваченных марсианами в плен, – но нет, труп принадлежал высоченному мужчине более шести футов ростом, одетому в черную форменную тунику. Красноватая кожа покрылась пятнами, обращенное к нам некрасивое лицо было искажено судорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Ну вот, я сделал все, что мог, – заявил мистер Уэллс, стоя перед хитроумной штуковиной, которая совсем недавно называлась простой кроватью. – Надо бы еще побольше кристаллов, но я израсходовал все до последнего.
Ни в заметках, ни в чертежах сэра Уильяма не содержалось и намека на состав кристаллов. Поэтому мистер Уэллс, лишенный возможности изготовить новые, поневоле ограничился теми, что остались после изобретателя. Мы опустошили лабораторию, разобрали по винтику велосипеды, по сию пору стоявшие в беседке, но хрусталевидного вещества, по словам мистера Уэллса, все равно оказалось чуть не вдвое меньше необходимого. А ведь от мощности, развиваемой кристаллами, зависела скорость машины.
– Настал критический момент, – продолжал мистер Уэллс. – Сейчас машина представляет собой всего-навсего путаницу электропроводки и груду металла. Но, будучи однажды приводила в действие, она уже ни при каких обстоятельствах не должна прорывать связи с четвертым измерением. Поэтому пришлось встроить сюда временной маховик сэра Уильяма, вернее, эквивалент его маховика. Как только я пущу машину в ход, этот маховик должен будет вращаться безостановочно, иначе мы с вами останемся без машины.
Он показал на довольно неказистое устройство – сорванное взрывом колесо от орудийного лафета; незадолго до того мы сами помогали мистеру Уэллсу прикрепить это колесо в горизонтальном положении к одной из спинок кровати. Из кармана сюртука философ вынул записную книжечку в кожаном переплете и сверился с перечнем рукописных инструкций, каковой сам же и составил. Потом он передал книжечку Амелии, чтобы та зачитывала пункты инструкции один за другим, а он тем временем придирчиво осматривал различные детали своей машины; наконец мистер Уэллс объявил, что всем доволен.
– Остается одно – вверить ей себя, – произнес он вполголоса, пряча записную книжечку в карман.
И с самым будничным видом протянул к металлическому остову кровати толстую проволоку, зацепил ее за шпенек, а потом привернул гайкой. Не успел он отпустить руку, как орудийное колесо пришло в движение и стало тихо поворачиваться вокруг своей оси. Мы даже попятились, не смея и надеяться на то, что наш труд увенчался успехом.
– Будьте так любезны, Тернбулл, дотроньтесь до рамы.
– Меня не ударит током? – спросил я, недоумевая, отчего бы мистеру Уэллсу не дотронуться до рамы самому.
– Не думаю. Во всяком случае, бояться нечего.
Я осторожно протянул руку к кровати, но перехватил взгляд Амелии и, приметив ее затаенную улыбку, решительно сжал пальцами железную стойку. И тут произошло неожиданное: едва я дотронулся до железа, как вел конструкция осязаемо содрогнулась, точь-в-точь как машина времени сэра Уильяма. Металл стал гибким как молоденькое деревцо.
Амелия подала мне руку, мистер Уэллс – тоже, и мы дружно расхохотались.
– Вы своего добились, мистер Уэллс! – воскликнул я. – Машина пространства создана!
– Да, но еще не испытана. Предстоит выяснить, послушна ли она в управлении.
– Тогда не будем медлить!
6
Мистер Уэллс забрался в машину и, удобно устроившись на подушках, взялся за рычаги. Передвинув их в определенном порядке, он умудрился стронуть машину с места – сперва вперед, потом назад и наконец вправо и влево. Затем он провел неуклюжее сооружение по всей лаборатории.
Но ничего этого мы с Амелией не видели. Пришлось поверить мистеру Уэллсу на слово, ибо, едва он коснулся рычагов, машина стала невидимой и он вместе с нею, и появились они перед нами снова лишь после того, как машина была отключена.
– Вы не слышали меня, когда я к вам обращался? – спросил мистер Уэллс, завершив полный круг по лаборатории.
– Не слышали и не видели, – ответила Амелия. – А вы к нам обращались?
– Разок-другой, – с улыбкой сказал мистер Уэллс. – Между прочим, Тернбулл, у вас не болит нога?
– Нога, сэр?
– К сожалению, во время рейса я ее ненароком задел. Я вас предостерегал, но вы так и не посторонились.
Я пошевелил пальцами в сапогах, которые позаимствовал в гардеробной сэра Уильяма, но никаких неприятных ощущений не испытал.
– Присоединяйтесь ко мне, Тернбулл, дальнейшие испытания проведем вместе. Мисс Фицгиббон, попрошу вас подняться на второй этаж. А мы попытаемся проследовать за вами в машине. Вас не затруднит подождать в той комнате, которую я занимаю?..
Амелия согласно кивнула и вышла из лаборатории. Вскоре мы услышали, как она поднимается по лестнице.
– Прошу на борт, мистер Тернбулл. Посмотрим, на что способна эта машина!
Не успел я опуститься на подушки рядом с мистером Уэллсом, как тот коснулся одного из рычагов, и мы тронулись в путь. Вокруг нас сомкнулась внезапная тишина, прекратился даже неумолчный шорох красных зарослей.
– А сейчас проверим, умеет ли она летать, – предложил мистер Уэллс.
В тиши четвертого измерения голос философа звучал глухо и монотонно. Он потянул на себя другой рычаг – и мы тут же плавно взмыли к потолку.
Я невольно прикрыл голову руками, пытаясь защититься от, казалось бы, неизбежного удара… но, достигнув деревянных переплетов и иззубренных осколков стекла на крыше, мы проскочили сквозь них, словно их и не существовало. На какой-то миг меня охватило довольно жуткое чувство – вне дома оказалась лишь моя голова! – однако затем машина пространства вынесла меня в воздух целиком, и мы как бы воспарили над лабораторной пристройкой, смахивающей на оранжерею. Мистер Уэллс нажал на третий рычаг, и тогда мы с непостижимой легкостью и быстротой пронеслись сквозь кирпичную стену верхнего этажа в центральную часть здания. Еще мгновение – и мы повисли над лестничной площадкой. Удовлетворенно хмыкнув, мистер Уэллс направил машину к своей комнате и вломился туда прямо через запертую дверь.
Амелия поджидала нас, стоя у окна.
– Вот и мы! – крикнул я, как только увидел ее. – Оказывается, машина еще и летает!
На Амелию мой крик не произвел ни малейшего впечатления.
– Она же не слышит нас, – напомнил мне мистер Уэллс. – Ну что ж, остается удостовериться, сумею ли я совершить посадку на пол.
Мы зависли в каких-нибудь двух десятках дюймов над ковром, и мистер Уэллс занялся регулировкой механизма управления. Тем временем Амелия отошла от окна и с любопытством стала озираться по сторонам, явно догадываясь, что мы вот-вот появимся. Я развлекался тем, что сперва послал ей воздушный поцелуй, потом скорчил гримасу, но Амелия никак не отреагировала ни на то, ни на другое.
Внезапно мистер Уэллс выпустил рычаги из рук, и мы с грохотом вернулись в привычный мир. Амелия испуганно вздрогнула.
– Прибыли! – произнесла она. – А я-то ломаю себе голову, как вы сюда доберетесь.
– Позвольте отвезти вас вниз, – галантно предложил мистер Уэллс. – Залезайте сюда к нам, и мы с вами совершим круг почета по всему дому.
Последующие полчаса прошли в разнообразных экспериментах с машиной пространства, и мистер Уэллс все увереннее заставлял ее подчиняться своей воле. Вскоре он приноровился разворачивать машину на месте, круто поднимать вверх, останавливать на полном ходу, словно провел у ее рычагов всю жизнь. Поначалу мы с Амелией нервозно держались за раму, потому что машина, по нашему мнению, делала повороты с бесшабашной быстротой, но постепенно прониклись убеждением: невзирая на свой неказистый вид – сущая самоделка – машина работает столь же уверенно, как и ее давний прототип.
Лишь один раз покинули мы пределы дома, чтобы совершить прогулку по саду. Там мистер Уэллс попытался нарастить скорость до предела, но, к нашему разочарованию, выяснилось, что при всех своих очевидных достоинствах машина пространства не способна передвигаться быстрее бегущего человека.
– А все нехватка кристаллов, – пожаловался мистер Уэллс, проводя машину сквозь верхние ветви орехового дерева. – Будь их у нас вдоволь, скорость машины можно было бы повышать беспредельно.
– Это не так важно, – отозвалась Амелия. – Слишком высокая скорость нам здесь и не нужна. Главное наше преимущество – невидимость.
Я всматривался вниз, в пылающую багрянцем долину. Буйство красной травы служило мне беспрестанным напоминанием о том, какой неотложный характер имеет задуманное нами предприятие.
– Мистер Уэллс, – сказал я как мог спокойнее. – Теперь у нас есть машина пространства. Пришла пора обратить ее на всеобщее благо.
Глава XXIII. Мстители-невидимки
1
Мы посадили машину пространства, я загрузил ее гранатами. И тут мистер Уэллс встревожился: а хватит ли нам времени?
– Через два часа зайдет солнце, – сказал он. – Мне не хотелось бы вести машину в темноте.
– Но, сэр, что может с нами случиться в четвертом измерении?
– Ничего, однако рано или поздно нам придется вернуться домой и лишиться неуязвимости. На это можно пойти только при том условии, что поблизости нет ни одного чудовища. Представляете себе, каково нам будет, если, вернувшись сюда под покровом ночи, мы наткнемся на поджидающих нас марсиан!
– Мы живем здесь уже более двух недель, – возразил я, – и ни один марсианин пока что не удосужился даже мельком взглянуть в нашу сторону.
С этим мистер Уэллс вынужден был согласиться, но тут же продолжил свою мысль:
– Никоим образом, Тернбулл, нельзя упускать из виду, какое огромное значение имеет стоящая перед нами задача. Протомившись столько времени в Ричмонде, в четырех стонах, мы не представляем себе истинных масштабов власти марсиан. Не вызывает сомнения, что они захватили все земли окрест. Более чем вероятно – стали властителями всей страны, а возможно, и всего мира. Если мы не заблуждаемся и в нашем распоряжении оказалось действительно единственное оружие, против которого они бессильны, – мы просто не вправе лишаться такого преимущества, идя на ненужный риск. Слишком велика ответственность, возложенная на наши плечи!
– Мистер Уэллс прав, Эдуард, – вмешалась Амелия. – Жаль, что отмщение марсианам откладывается на завтра, но лучше поздно, чем никогда.
– Согласен, – сказал я, – но одну-то вылазку мы успеем предпринять и сегодня! Мы же пока не знаем самого главного: реальна ли наша затея.
Итак, мы, с трудом сдерживая возбуждение, вновь забрались в машину пространства, и мистер Уэллс вывел ее за пределы дома, поднял над омерзительными карминовыми джунглями и повел вдоль Темзы. Едва мы пустились в путь, как я воздал должное прозорливости нашего друга-философа. Марсиан придется выискивать наугад: мы ведь и понятия не имеем, где скрываются теперь эти кровожадные существа. Можно потратить целый день, высматривая хотя бы одинокий треножник, но из-за необъятности района поисков так и остаться ни с чем.
В течение получаса, не меньше, мы описывали круги над рекой, смотрели то в одну, то в другую сторону, пытались уловить хоть какой-нибудь намек на пришельцев – все без толку. В конце концов Амелия предложила план действий, которому нельзя было отказать в логичности и простоте. Пусть мы не осведомлены о передвижениях марсиан, но мы по крайней мере знаем, в каких местах упали их снаряды; более того, нам известно, что воронки, образовавшиеся при падении этих снарядов, служат чудовищам чем-то вроде штаб-квартир. Так не разумно ли, если мы жаждем встречи с марсианами, в первую очередь осмотреть воронки?
Мистер Уэллс согласился с таким предложением, и мы взяли курс на ближайшую из ям. Ближайшей к нам оказалась яма в Буши-парке, где приземлился четвертый снаряд. При мысли о том, что мы наконец-то на верпом пути, у меня от волнения гулко забилось сердце.
Долина Темзы являла собой ужасающее зрелище: инопланетная растительность заполонила каждую мало-мальскую возвышенность, не исключая крыши домов. С высоты нашего полета долина напоминала бескрайнее красное поле: местами хищная поросль колыхалась, местами полегла, словно под проливным дождем. Кое-где ей удалось даже изменить течение реки; в низинах образовались озерца стоячей воды.
Яма находилась в северо-восточном углу Буши-парка, но найти ее оказалось нелегко, ибо над нею, как и повсюду, буйно переплелись багровые стебли. Но вскоре мы заметили разверстый, зияющий, как пещера, торец снаряда, и мистер Уэллс, снизив машину пространства, сумел зависнуть в нескольких футах над ним. Внутри снаряда царила кромешная тьма, ни самих чудовищ, ни их машин не было и в помине.
Мы уже собирались в дальнейший путь, как вдруг Амелия показала в глубь кормового отсека:
– Смотри, Эдуард! Там кто-то есть!..
Признаться, я немного испугался, но все же взглянул в нужном направлении и, действительно, различил в глубине отсека человеческую фигуру. На мгновение мне померещилось, что это один из несчастных, захваченных марсианами в плен, – но нет, труп принадлежал высоченному мужчине более шести футов ростом, одетому в черную форменную тунику. Красноватая кожа покрылась пятнами, обращенное к нам некрасивое лицо было искажено судорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55