К тому же, бластер сжег слишком много кислорода. Так что выбирать им в сущности не приходилось – или двигаться вперед, или умирать здесь от удушья и безнадежности.
Вот так, погрузив все снаряжение на лошадей, с Суррой, неуверенно жмущейся к Сторму, они без всякой охоты вошли в тоннель. Землянин поставил фонарик на минимальный расход энергии, и в его тусклом свете они хорошо видели тщательно отделанные стены. Они были выложены натуральным местным красным камнем, скрепленным уже знакомым им черным веществом.
– Хорошо, что эта ваша вибрация сюда не добралась, – заметил Логан, – а то бы нас и с этой стороны замуровало.
Как и при нападении хиксов, время для Сторма пропало, и он, как в бесконечном кошмаре, брел по этому тоннелю. Они шли не быстро, и все-таки землянину казалось, будто он словно идет вброд в каком-то вязком потоке. Казалось, сам неподвижный застывший воздух неохотно расступается перед ними. Никто из них не смог бы сказать, как давно они покинули пещеру. Обычные человеческие мерки словно исчезли в этой бесконечной, абсолютно одинаковой на всем протяжении трубе, в ее душном полумраке.
И тут Сурра вдруг обогнала Сторма и устремилась вперед. Ее шкура мелькнула в свете фонарика и растворилась во мраке. Землянин остановился, собираясь подогнать свой растянувшийся отряд, и тут его подтолкнул Рейн. Он заметил, что все лошади нетерпеливо рвутся вперед, туда, где исчезла кошка.
– Свежий воздух! – воскликнул Логан. Теперь и Сторм уловил легчайшее дуновение свежего воздуха, вторгшееся в это мертвое царство. Словно далекий взмах невидимых крыльев донес до них свежесть и незнакомый, но очень приятный запах.
Сторм замер, поводя фонариком, пока тот не уткнулся в черное пятно на одной из стен.
Это оказался боковой проход, единственный, на который они наткнулись. И в глубине его сиял большой квадрат нормального дневного света.
Сторм погасил фонарик и двинулся прямо к этому сиянию. Ему пришлось отогнать в сторону Рейна и кобыл, опередивших его, и он чуть не споткнулся о замершую от восторга Сурру. Проход был перегорожен металлической решеткой, и Сурра, поднявшись на задние лапы и опираясь передними на переплетения прутьев, пристально вглядывалась внутрь. Сторм пристроился рядом и тоже заглянул за решетку.
Проход вел не на открытое пространство, как сначала показалось Сторму. Вместо привычных уже горных пейзажей он увидел какой-то странный сад – среди растений, в первую очередь попавшихся ему на глаза, не было ни одного знакомого. Он вгляделся попристальнее и остолбенел.
Нет! Никогда в жизни не переживал он такого потрясения, даже когда получил посылку от своего погибшего деда. Невольно он еще крепче вцепился в решетку. Там, за первой грядой незнакомых растений, виднелся холмик, покрытый настоящей зеленой – Зеленой! – травой, и над ним возвышалась обычная земная – Земная! – сосна.
– Сосна! – выдохнул он, и сам звук этого слова словно возвратил ему земное бытие, словно перенес через пустоту космоса дыхание Далеких Богов. Он всем телом ударился в эту решетку, словно надеясь проломить ее и поскорее встать под этой сосной.
– Сторм, посмотри, тут замок с внутренней стороны, – с трудом вошли в его сознание слова Логана.
Теперь и он увидел, что решетка была заперта на механический замок какой-то неведомой конструкции. Но ведь любой замок можно открыть!
Землянин просунул руки сквозь решетку и постучал по замку. Проклятая железяка держала их в поганом тоннеле, когда перед ними открылся свежий невероятный мир! Но он уже достаточно овладел собой, чтобы не броситься на механизм с голыми руками. Он внимательно осмотрел и ощупал его, а потом отстегнул от пояса свой длинный нож.
Сторм распластался на решетке, просунув руку как можно дальше на ту сторону, и осторожно начал кончиком ножа проверять все отверстия замочного круга. Пока он работал, Горгол и Логан сдерживали возбужденных животных. Он успел весь покрыться потом, прежде чем признал бесполезность своих усилий и с трудом вытащил руку из решетки. Если бы был какой-нибудь инструмент! Но в его распоряжении был только нож Горгола, точно такой же, как у него, а у Логана после плена вообще ничего не осталось. А применить бластер и выжечь замок рука не поднималась.
Сторм снова заколотил по упрямой решетке, и вдруг до него донесся знакомый визг. И визг этот доносился с другой стороны решетки! Сторм мысленно обругал себя идиотом. Ну конечно: эта решетка непроходима для них, а вот Хинг прекрасно пролез в одно из отверстий и теперь уже карабкался на прутья с другой стороны.
«Хинг! – подумал Сторм, – да, Хинг может здесь помочь. Но прежде всего надо взять себя в руки и полностью успокоиться. Учитель зверей не сможет управлять своей командой, если он не в состоянии справиться с самим собой». Это был основной принцип его профессии, и впервые со времени начала своей работы он нарушил его. Это напугало его не меньше, чем жуткое оружие хиксов. В конце концов, там была просто механическая мощь, а здесь его собственная ошибка, потеря квалификации.
Он проделал несколько дыхательных упражнений, возвращая себе обычный самоконтроль и избавляясь от нетерпения и паники. Сейчас надо было полностью сосредоточиться на Хинге, на его неуемном любопытстве, на его всепроникающих когтях. Сторм добрал все свои силы в жесткий мысленный приказ, совсем как тогда, когда он звал Баку.
Хинг замер, сложив лапки перед грудью и задрав мордочку, прислушался, потом быстро полез вверх по решетке, пока не ткнулся носом в лицо Сторма. Он был готов действовать и вопросительно щебетал.
Когда-то Хингу уже приходилось делать подобную работу. Он тогда откопал спрятанную машинку, сумел вскрыть футляр и поработал с нею так, что она превратилась в бесполезную груду деталей. Но тогда Сторм мог помогать ему, мысленно направлять его, а кроме того, у них был макет, и они хорошо потренировались на нем. А сейчас землянин и сам не знал устройства механизма и ничем не мог помочь. Он мог только поощрить любопытство Хинга, заставляющее его совать нос и коготь в любую дырку. К сожалению, у Хинга не было ни быстроты и сообразительности Сурры, ни безошибочного инстинкта Баку, и он хуже всех воспринимал мысленные приказы.
Сторм достиг предельной концентрации своих сил. Даже со стороны было видно, что он прилагает колоссальные усилия и вот-вот сорвется. Ни Горгол, ни Логан не могли понять, чем он сейчас занят, но оба видели его напряжение и хранили уважительное молчание.
Хинг перебрался по решетке к самому замку. Он держался за переплет прутьев задними лапами, а передними с любопытством охлопывал этот металлический круг. Сторм, всем телом прижавшийся к решетке, кожей чувствовал каждый удар когтей по металлу.
Хинг еще раз поскреб лапой замок и недовольно взвизгнул, то ли рассердившись на неподатливый замок, то ли недовольный звучащим в мозгу настойчивым приказом. Но он не отступил. Шипя не хуже, чем рассерженная Сурра, он попробовал упрямую штуковину на зуб, а потом снова застучал по ней когтями. Сторм так никогда и не узнал, смог ли Хинг действительно разгадать это устройство или же случайно ткнул в нужное место, но из замка вдруг вырвался тоненький лучик света. Перепуганный Хинг, визжа, отскочил в сторону, а решетка вдруг дрогнула и поехала внутрь вместе со вцепившимся в нее землянином.
Он совсем обессилел и как во сне позволил Горголу отвести себя в сторону, чтобы пропустить лошадей. Там, поддерживаемый норби, он опустился на землю, бездумно уставившись на витающие в воздухе легкие облачка тумана.
– Ну и местечко! – негромко сказал Логан, и вместо обычной насмешки в голосе его прозвучал какой-то благоговейный страх.
Воздух был удивительно свежий, а кроме того – пахучий, пряный, словно здесь одновременно благоухали все цветы всех известных миров.
Собственно, так оно и было, но это выяснилось потом. Горгол помог Сторму подняться на ноги, и тот увидел Сурру, присевшую перед шаровидным кустом, усыпанным пурпурными цветочными венчиками. Блаженно жмурясь, принюхивалась она к его терпкому аромату. Лошади давно умчались пастись на пригорок, заросший свежей зеленой травой, явно происходившей из родного мира Сторма.
Землянин освободился от поддержки Горгола, пошатываясь, подошел к сосне и обнял ее ствол. Осторожно оглаживал он пальцами ее красноватую кору, ощущая запах смолы и нагретой хвои, сейчас для него более необычный, чем любые экзотические ароматы. Да, это был не сон и не мираж – настоящая земная сосна стояла на вершине пригорка среди другой земной растительности. Оперевшись спиной об ее ствол, Сторм огляделся. Взгляд выхватил чудесные кусты роз, тяжелые гроздья сирени и еще множество знакомых и незнакомых, но таких родных растений. И все пышные, все цветущие, все ЖИВЫЕ!
– Что это? – спросил, подойдя к нему, Логан. Он повернул свое разбитое лицо к этой цветущей зелени, словно подставляя его исходящим оттуда живительным токам.
– Это земные виды! – воскликнул Сторм, обводя рукой пригорок. – Все эти растения с моего родного мира! Но как они попали сюда?
– И где находится это «здесь»? – добавил Логан, – Посмотри, вот это уж, конечно, не с Земли.
Он схватил Сторма за руку и повернул его к другой части сада, отделенной от земного участка дорожкой из знакомого черного вещества. Разумеется, арцорец был прав. Эти странные кусты с голубоватыми закрученными листьями и гладкими, плоскими тарелками цветов никакого отношения к Земле не имели. Да и на тех мирах, где Сторм успел побывать, он не встречал ничего подобного.
С поляны, на которой паслись лошади, к ним подошел Горгол. Его обычно бесстрастное лицо выражало сейчас глубокое изумление.
– Столько растений – и все разные, – просигналил он.
Сторм снова повернулся, держась за сосну не столько от усталости, сколько из боязни выпустить из рук этот реальный предмет и остаться без опоры в этом странном мире нечеловеческих грез.
Он видел перед собой несколько участков с разной растительностью, они были разделены черными дорожками. Все они начинались прямо у входной дорожки и, постепенно расширяясь, уходили в глубину сада. Растения встречались и прекрасные, и странные, и даже жутковатые, но, как заметил Сторм, все их объединяло одно свойство – аромат. Растения, собранные из разных миров, наполняли воздух такими запахами, что начинала кружиться голова.
Логан потер лицо забинтованными руками и зажмурился.
– Я, кажется, понял, что это такое, – сказал он, сонно покачиваясь.
В это время с куста с изящно свисающими ветками цвета слоновой кости вдруг сорвалось пестрое облачко, и то, что казалось землянину листьями, перекочевало на соседний куст. Насекомые? Птицы? А может быть, и то и другое.
– Так вот, – продолжал Логан, – мне кажется, что это своеобразный ботанический сад. Видишь, в каждом секторе – растительность другой планеты. Они собрали все, что смогли, и устроили эту оранжерею. Думаю, это единственно разумное объяснение. Наверное, где-нибудь на другой планете они устроили такую же выставку диких животных. Знаешь, как в зоопарке.
«Наверное, он прав», – мысленно согласился Сторм. Горгол осторожно потрогал ветку куста, с которого только что вспорхнула пестрая стайка, и с удовольствием понюхал свои пальцы. Он забавно напоминал Сурру перед кустом с пурпурными цветами.
Сурра? Землянин огляделся, но кошка пропала где-то в цветущих зарослях. Он опустился на плотную хвойную подстилку, прислонился спиной к стволу и бездумно сидел, поглаживая влажную прохладную землю, так похожую на землю его родного дома. Закрыв глаза, чтобы не видеть буйства цветов на соседних участках, он представил, что вернулся на Землю.
Горгол и Логан куда-то ушли, и Сторм был рад своему одиночеству. Он улегся на землю и блаженно вытянулся во весь рост. И заснул, на этот раз безо всяких сновидений, расслабленный и успокоенный…
– Никогда не видел такой путаницы, – ворвался в его сознание голос Логана, и он приоткрыл глаза.
Горгол сидел рядом с ним и с интересом ковырял пальцами слой прошлогодней хвои. Логан разглагольствовал, растянувшись на хвойном ковре. И было по-прежнему светло, хотя они, наверное, провели в глубине горы уже много времени, и должна была наступить ночь.
– Вот, посмотри, – продолжал Логан, поворачиваясь на бок, – они выдолбили целую гору, чтобы устроить этот цветочник. Мы тут походили немного и увидели шесть абсолютно разных участков и даже два сада водных растений. А теперь попробуй здешние фрукты и виноград. Мы уже поели, – он указал на маленькую кучку кожуры и косточек. – Нет, это просто обалденно!
– И нет никаких животных?
– Кроме твоей кошки. Мы видели несколько мелких пичуг и разных насекомых. Кстати, наша кисонька, похоже, решила поиграть в дикую. Мы наблюдали, как она кувыркалась на плотной серой моховине. А от нас она удрала, словно мы хиксы и крадемся к ней с каким-нибудь дьявольским орудием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29