И он увидел отвратительный силуэт раздутого
крысиного тела, скользнувший в открытое окно. Среди камней слышались
звуки, словно какое-то существо - или существа - следовало за ними.
Уши Люры были плотно прижаты к голове, а глаза превратились в щелки
на ее коричневой морде. Она стояла, упираясь передними лапами в упавшую
колонну и уставясь назад, на дорогу, по которой они шли. Кончик ее хвоста
трепетал.
Эрскин уловил беспокойство человека и кошки.
- Что там?..
Сперва Форс подумал, что визг, раздавшийся в ответ на этот
полувопрос, вырвался из горла какой-то птицы. А затем кобыла вскинула
голову и издала второй дикий вопль.
Эрскин бросился на землю как раз в тот момент, когда она встала на
дыбы, чтобы рухнуть спиной на камни. Тогда-то Форс и заметил в ране на
горле поднимающийся и опускающийся дротик.
- Туда! - Сомкнувшаяся вокруг его запястья рука Эрскина рванула его в
похожее на пещеру отверстие в фасаде самой высокой башни. Пока они мчались
туда, в воздухе раздался боевой клич Люры, от которого кровь стыла в
жилах. Но секунду спустя она тоже пробиралась вместе с ними в темный центр
здания.
Они остановились на скате, шедшем в мрачную темноту. Под землей тоже
были этажи, Форс немного видел их. Но Эрскин указал на пол. В пыли и
засохшей грязи была проложена утоптанная тропинка со множеством следов -
следов слишком узких ступней с когтями!
Люра, фыркая и шипя, отступила от тропинки. Так значит, они не
убежали, а попали в самое логово врага! Чтобы это подтвердилось, не нужно
было победоносного крика с визгливой нечеловеческой интонацией.
Но тропа вела вниз, и они могли еще подняться наверх! Люра и Эрскин
разделяли намерения Форса, потому что оба они побежали налево по коридору,
шедшему параллельно улице. Вдоль по коридору были расположены тяжелые
двери и, как бы сильно они их не толкали, ни одна из них не поддавалась.
Только одна дверь в самом конце коридора была открыта, и они столпились
около нее, глядя в шахту вниз, в полную темноту. Но Форс заметил еще
что-то.
- Держи меня за пояс! - приказал он Эрскину. - Там, слева, что-то
есть...
Пальцы южанина вцепились в пояс Форса, и тот осмелился нагнуться над
краем отверстия. Он был прав, из стены выступала лестница, сделанная из
полос металла. Когда он посмотрел вверх, то увидел в вышине квадрат
тусклого света, который означал, что там была еще одна открытая дверь,
может быть, двумя-тремя этажами выше. Но могут ли Эрскин с Люрой забраться
по этой лестнице? Форс объяснил, что он собирается делать, Эрскин поиграл
в ответ мускулами рук. Юноша испытывал свое плечо.
- Где расположено это отверстие? - спросил он.
- Наверное, этажа на два выше...
Пока они колебались, Люра подобралась к краю шахты, измерила на глаз
расстояние до лестницы, а затем исчезла, прежде чем Форс смог ее
остановить. Они услышали скрежет когтей по металлу - звук, поглощенный
другим - шаркающими звуками множества ног. Обитатели нижних этажей
выходили на охоту. Эрскин испытал темляк, которым была привязана к поясу
его боевая палица. Затем он улыбнулся, хотя и немного кривовато.
- На два этажа сил у меня должно хватить. Мы можем попробовать,
дружище.
Он прикинул расстояние так же, как это сделала кошка, затем прыгнул
на лестницу. С бьющимся сердцем Форс стоял на месте и ждал, не смея
посмотреть, как Эрскин карабкается наверх. Но звука, которого он больше
всего боялся услышать - звука падающего тела - не последовало. Горец
вставил стрелу в лук и стал ждать.
Ожидание его было недолгим. Сероватая тень в дальнем углу коридора
послужила ему хорошей мишенью. Он выстрелил, пришпилив серую тварь к стене
стрелой со стальным наконечником. Что-то завизжало и попыталось
освободиться. Но прежде, чем это ему удалось, Форс перебросил лук через
плечо и метнулся к лестнице. Полосы металла не поддались - он опасался,
что они начнут отваливаться после того, как они примут на себя тяжести тел
кошки и Эрскина. Он бешено начал карабкаться наверх. Дыхание со свистом
вырывалось из его легких, в ушах шумело. Он быстро поднялся сквозь эту
темноту и нашел с беспокойством поджидавших его Люру и Эрскина.
Они находились во втором коридоре. В него тоже выходили ряды дверей,
а некоторые из них были уже открыты. Эрскин исчез в ближайшей, а тем
временем Форс лег на живот, свесив голову в отверстие шахты, и прислушался
к звукам внизу. Вой раненного им существа прекратился, но шаркающие шаги
стали громче и послышалось ворчание, которое могло быть, но могло и не
быть речью. Пока что твари внизу не понимали, как ускользнула их дичь.
Форс поднялся на ноги и ухватился за дверь, закрывавшую вход в шахту,
- теперь она выступала из стены на несколько дюймов. Под его напором дверь
со слабым скрежетом немного поддалась. Горец напряг все свои силы и
выиграл еще фут.
Но этот скрежет, видно, и выдал их. Снизу раздался крик, из шахты
вылетел дротик и, закружившись, упал обратно вниз. Подошел Эрскин, толкая
перед собой ворох поломанной мебели.
Из шахты доносились странные звуки, но Форс и не подумал еще раз
заглянуть через край. Он продолжал свою молчаливую борьбу с дверью. Эрскин
начал помогать ему. Они вместе сражались с упрямым металлом, соленый пот
ел им глаза и капал с подбородков.
Звуки в шахте стали громче. Еще несколько дротиков мелькнули в луче
света и упали обратно. Один, нацеленный с большим умением или с большей
удачей, поцарапал пол между ногами Форса. Эрскин повернулся к мебели,
которую он приволок, и сильно толкнул ее, опрокинув всю кучу вниз.
Раздался ужасающий вопль и отдаленный треск. Эрскин обтер тыльной стороной
ладони свой подбородок, с которого капал пот.
- Клянусь Рогатой Ящерицей, один из них никогда больше не полезет
сюда!
Теперь они закрыли дверь в шахту уже наполовину. Вдруг раздался
щелчок, сопротивление двери исчезло, и они чуть не свалились в шахту. Форс
торжествующе закричал, но слишком рано. Фут, вот все, что им удалось
выиграть. Места осталось еще вполне достаточно, чтобы пролезть.
Эрскин отступил и некоторое время рассматривал дверь, прикидывая.
Затем он ударил по ней ладонью, вкладывая в этот удар всю свою силу. Дверь
снова поддалась и продвинулась еще на несколько дюймов. Но в шахте снова
послышались звуки. Охотников не испугала судьба их сородича.
Что-то появилось из темноты, опустившись у самой ноги Форса. Это была
рука, но тонкая, как кость скелета, и покрытая сероватой морщинистой
кожей. Рука скребла кривыми когтями, ища, за что бы ей зацепиться. Она
скорее походила на большую крысиную лапу, чем на человеческую руку. Форс
поднял ногу и ударил, вдавив каблук сапога, подкованный гвоздями, чтобы
лазать по скалам, точно в ладонь этого урода. В ответ из проема шахты
донесся визг. Они бросились в последнюю яростную атаку на дверь, ломая
ногти и обдирая кожу о металл, - и дверь поддалась. Она с щелчком зашла в
паз на противоположной стене.
Некоторое время они стояли, прислонясь к стене коридора, тяжело дыша
и держа перед собой израненные, кровоточившие руки. Кулаки нападавших
колотились по двери с той стороны, но она не поддавалась.
- Эта дверь останется закрытой, - наконец смог выдохнуть Эрскин. -
Они не могут висеть на лестнице в шахте и давить на нее. Если наверх нет
никакого другого пути, мы в безопасности - по крайней мере, на некоторое
время.
Люра двинулась направо по коридору, попутно заглядывая в комнаты
вдоль него. Там им тоже ничто не угрожало. Они могли передохнуть. А может,
теперь они попали в такую же жестокую ловушку, в какую попал Эрскин в лесу
около музея?
Южанин повернул к фасаду здания. Форс последовал за ним к одному из
высоких окон, давным-давно лишенному стекла, откуда им была видна улица
внизу. Они видели тело кобылы, но тюк, который был навьючен на нее, был
сорван, и было что-то странное в том, как она лежала.
- Так, значит, они всеядные...
При этих словах Эрскина Форс разинул рот. Кобыла была мясом и, может
быть, они тоже были мясом! Он поднял взгляд, его мутило. Он увидел, что та
же мысль пришла в голову и рослому южанину. Но рука Эрскина лежала на
палице, взятой им из музея.
- Прежде, чем это мясо попадет в их котел, его еще придется добыть. А
охота за ним потребует от них много усилий. Это именно те Чудища, о
которых ты говорил, товарищ?
- Я думаю, что это они. И они считаются очень хитрыми...
- Тогда и нам тоже надо быть хитрыми. Ну, раз мы не можем спуститься
вниз - давай посмотрим, что находится вверху над нами.
Форс следил за голубями, которые кружились среди развалин. Пол у них
под ногами был белым от птичьего помета.
- У нас нет крыльев...
- Нет - но мои предки некогда летали, - ответил Эрскин со своим
особым юмором. - Мы найдем отсюда выход, по которому эта падаль внизу не
сможет последовать. Теперь давай поищем его.
Они переходили из одного коридора в другой, заглядывая по пути во все
комнаты. Здесь были только жалкие остатки мебели и костей. В третий
коридор выходили двери другой шахты, но все они были закрыты. Потом, в
дальнем конце одного из коридоров Эрскин толкнул крайнюю дверь, и они
вышли на лестницу, которая вела и вверх и вниз.
Люра прошмыгнула мимо них и бросилась вниз, бесшумно исчезнув, как
она умела это делать. Они присели в тени и стали ждать результатов ее
разведки.
Лицо Эрскина было сероватого цвета, и это было не из-за темноты.
Сражение на лестнице и борьба с дверью повлияли на его состояние. Эрскин
крякнул и очень осторожно прислонил свое раненое плечо к стене. Форс
нагнулся вперед. Теперь, когда стало тихо, уши могли ему пригодиться. Он
слышал слабый топот - шаги Люры, шорох щебенки, потревоженный ее лапами.
Не было никаких признаков того, что Чудища пользовались этой
лестницей. Но вот Люра остановилась! Форс закрыл глаза, уйдя в свои мысли,
как никогда раньше стараясь уловить мысли большой кошки. Ей не грозила
опасность, но она была сбита с толку. Путь перед ней был закрыт таким
образом, что она не могла пробраться. Когда ее коричневая голова снова
появилась над верхней ступенькой, Форс уже знал, что по этой дороге уйти
они не могут. Он объяснил все это Эрскину.
Высокий южанин, слабо вздохнув, поднялся на ноги.
- Так. Тогда, давай, поднимемся выше, но не будем спешить, приятель.
Эти лестницы Древних вышибают из человека дух.
Форс перекинул руку Эрскина через свое плечо, взяв на себя часть веса
более рослого южанина.
- Не будем спешить. У нас впереди еще целый день...
- И наверное, ночь тоже, и еще несколько дней. Ну, пошли, друг.
Пятью этажами выше Эрскин осел, потащив за собой Форса. А горец и сам
рад был отдохнуть. Они поднимались не спеша, но теперь его нога болела,
дыхание вырывалось со свистом, и ком боли засел под нижними ребрами.
Некоторое время они просто сидели там, глубоко дыша и переводя дух.
Форс с тревогой заметил, что пятна солнечного света на полу тают. Он
доплелся до окна и выглянул наружу. Сквозь неровные зубцы разрушенных
зданий он видел воды озера и, далеко на западе, заходящее солнце. Должно
быть, уже наступал вечер.
Эрскин немного встряхнулся при этом известии.
- Теперь нам нужно поесть, - заметил он. - И, наверное, мы слишком
часто освежались из твоей фляги.
Вода! Форс забыл об этом. А где они в этом лабиринте найдут пищу и
воду? Но Эрскин был уже на ногах и шел через дверь, которая, видимо, вела
в остальные помещения, расположенные на этом этаже. Птицы! Форс вспомнил,
что они гнездятся здесь. Это и было ответом - птицы!
Они вошли в длинную комнату. Под их ногами лежала какая-то ткань. Они
увидели множество столов, расставленных рядами по всей длине помещения,
вокруг каждого стола стояли стулья. Форс уловил блеск металла, в полном
порядке разложенного на ближайшем из столов. Значит, это было место, где
ели Древние. Но любая пища должна была уже давно исчезнуть...
Он произнес это вслух только для того, чтобы Эрскин отрицательно
покачал головой.
- Это не так, друг. Я бы скорее сказал, что нам выпала такая удача,
которая выпадает очень и очень редко. Когда я путешествовал на север, мне
повезло наткнуться именно на такое место, как это. И позади него, в
комнатах поменьше, я нашел множество банок с пищей, оставленной Древними,
но еще хорошей. Тем вечером я попировал как не пировал вождь, когда
начинаются Осенние Танцы...
- Есть пищу, найденную в древних городах, значит подвергать себя
смертельной опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31