А истина состоит в том, что так называемая постройка пирамиды была в действительности ее реставрацией. Пирамиды гораздо древнее, чем мы думаем.
Сфинкс, который построен, по-видимому, одновременно с пирамидами или еще раньше, справедливо считается доисторическим памятником. Что это значит? Это значит, что за несколько тысяч лет до нашей эры народ или народы, известные нам под именем «древних египтян», обнаружили в долине Нила пирамиды и сфинкса, наполовину погребенные песком; их смысл и значение казались египтянам непостижимыми. Сфинкс глядел на восток; поэтому его назвали «Хармакути», или «солнце на горизонте». Гораздо позже царь, которому приписывается имя Хеопса (у египтологов есть для него совершенно другое имя), восстановил одну из пирамид и сделал из нее для себя усыпальницу, или мавзолей. Более того, надписи, высеченные на поверхности этой пирамиды, описывают деяния царя в хвалебных и преувеличенных тонах; при этом «восстановление» было названо, разумеется, «строительством». Эти надписи и ввели в заблуждение Геродота, который принял их за точные исторические данные.
Однако реставрация пирамид не была их строительством. Брат Хеопса Хефрен (написание и произношение обоих имен весьма неточны и сомнительны) восстановил вторую пирамиду. Постепенно это вошло в обычай; случалось и так, что одни фараоны строили для себя новые пирамиды (обычно меньших размеров), а другие восстанавливали старые, более крупные пирамиды; вероятно, первыми были реставрированы пирамиды Дахшура и ступенчатая пирамида в Сахаре. И вот мало-помалу все пирамиды превратились в гробницы, поскольку гробницы – важнейшая вещь в жизни египтян того времени. Но в существовании пирамид все это – лишь случайный эпизод, который ни в коей мере не объясняет их происхождения.
В настоящее время открыто много интересных фактов, касающихся Великой пирамиды, но эти открытия принадлежат либо астрономам, либо математикам. Если и случается, что о них упоминают египтологи, такое бывает очень редко, и на их мнения обычно не обращают внимания.
Нетрудно понять причину этого обстоятельства, ибо с исследованием астрономического и математического аспектов пирамид связано немало шарлатанства. Например, существуют теории и издаются книги, которые доказывают, что измерения разных частей коридоров и стен Великой пирамиды представляет собой летопись истории человечества от Адама до «конца всеобщей истории». Если верить автору одной из таких книг, пророчества, запечатленные в этой пирамиде, относятся главным образом, к Англии – и даже дают сведения о длительности правления послевоенных кабинетов министров.
Конечно, существование подобных «теорий» объясняет недоверие науки к новым открытиям, касающимся пирамид. Но это никоим образом не умаляет ценности попыток установить астрономическое и математическое значение пирамид – в большинстве случаев относящихся к Великой пирамиде.
Р.Э. Проктор в книге «Великая пирамида» (Лондон, 1883) видит в пирамиде своего рода телескоп или передаточный аппарат. Он обращает особое внимание на узкие отверстия на парапетах большой галереи и находит, что они сделаны для передвижения вверх и вниз инструментов для проведения наблюдений. Далее, он указывает на возможное существование водяного зеркала в местах соединения восходящего и нисходящего проходов и утверждает, что пирамида была часами египетских жрецов, преимущественно астрономическими часами.
Аббат Моро в книге «Загадки науки» собрал почти весь материал, относящийся к Великой пирамиде как к «хранилищу мер», или «математическому компендиуму». Удвоенная сумма сторон основания пирамиды, деленная на высоту, дает отношение окружности к диаметру – число «пи», играющее очень важную роль в истории математики. Высота пирамиды равняется одной тысячемиллионной части расстояния от Земли до Солнца (что, кстати, было установлено наукой с достаточной точностью лишь во второй половине XIX века) и т.д. и т.п. Это и многое другое доказывает поразительную узость современных ученых, отсутствие элементарной любознательности у египтологов, которые сами погрузились в застой теории гробниц и рассказов Геродота. На деле пирамиды скрывают великую тайну. Они, как ничто иное в мире, свидетельствуют, что мы глубоко заблуждаемся, считая наших предков «волосатыми, хвостатыми четвероногими, обитавшими, судя по их привычкам, на деревьях и жившими в Старом Свете». В действительности наша генеалогия гораздо более интересна. Наши предки были выдающимся народом; они оставили нам огромное наследие, которое мы совершенно забыли, особенно с тех пор, как стали считать себя потомками обезьян.
1914-1925
3. Сфинкс
Желтовато-серый песок, синее небо. Вдали виднеется треугольник пирамиды Хефрена, а прямо передо мной – странное, огромное лицо с устремленным в пространство взглядом.
Я часто приезжал из Каира в Гизу, садился на песок перед сфинксом и глядел на него, стараясь понять его и замысел создавших его художников. И каждый раз я испытывал один и тот же страх: страх перед уничтожением. Я как бы чувствовал себя поглощенным этим взглядом, который говорит о тайнах, превосходящих нашу способность к пониманию.
Сфинкс лежит на плато Гизы, где стоят большие пирамиды и находятся другие памятники, уже открытые и еще не открытые, множество гробниц разных эпох. Сфинкс пребывает в углублении, над которым вырисовываются лишь его голова, шея и часть спины.
Кем возведена статуя сфинкса, когда и зачем – об этом ничего не известно. Нынешняя археология считает сфинкса доисторическим памятником. Это значит, что даже для древнейших египтян первых династий, существовавших в шестом-седьмом тысячелетии до Рождества Христова, сфинкс был такой же загадкой, какой он сегодня является для нас.
На основании каменной таблицы между лапами сфинкса, испещренной рисунками и иероглифами, было высказано однажды предположение, что эта фигура представляет собой изображение египетского божества Хармакути, «солнца на горизонте». Но уже давно все согласны с тем, что это объяснение неудовлетворительно и что надпись, по всей вероятности, относится ко временам реставрации, произведенной сравнительно недавно.
На самом деле, сфинкс старше исторического Египта, старше, чем его божества, старше пирамид, которые, в свою очередь, намного старше, чем это принято считать.
Бесспорно, сфинкс – одно из самых замечательных мировых произведений искусства, если не самое замечательное. Я не знаю ни одного, которое можно поставить рядом с ним. Он принадлежит к совершенно иному искусству, не к тому, которое нам известно. Такие существа, как мы, не могли бы создать сфинкса, наша культура не в состоянии создать ничего подобного. Без сомнения, сфинкс являет собой реликвию другой, очень древней культуры, которая обладала знанием гораздо большим, чем наше.
Существует мнение, или теория, что сфинкс – это огромный сложный иероглиф, каменная книга, которая содержит полный объем древнего знания и открыта лишь для человека, способного прочесть необычный шифр, который воплощен в формах, соотношениях и мерах разных частей сфинкса. Это и есть знаменитая загадка сфинкса, которую с древних времен пытались разгадать многие мудрецы. Раньше, когда я читал о сфинксе, мне казалось, что к нему нужно подойти в полном вооружении знания, отличного от нашего, с новым типом восприятия, с особой математической подготовкой, что без этих вспомогательных средств открыть в нем что-нибудь невозможно.
Но когда я сам увидел сфинкса, я ощутил в нем нечто такое, о чем никогда не читал, никогда не слышал, такое, что немедленно поставило его среди самых загадочных и одновременно самых фундаментальных проблем жизни и мира.
Лицо сфинкса с первого взгляда поражает своей необычностью. Начать с того, что это вполне современное лицо. За исключением орнамента головы в нем нет ничего из «древней истории». По некоторым причинам я как раз боялся «древней истории»; опасался, что у сфинкса будет весьма «чуждое» лицо. Но все оказалось иным. Его лицо просто и понятно. Странным было только то, как оно глядит. И лицо это значительно обезображено. Но если отойти в сторону и долго смотреть на сфинкса, с его лица как бы спадет завеса, станет невидимым треугольный орнамент за ушами и перед вами явственно возникнет полное и неповрежденное лицо с глазами, которые устремлены куда-то в неизвестную даль.
Помню, как я сидел на песке перед сфинксом – на том месте, откуда стоящая за ним в отдалении вторая пирамида кажется правильным треугольником. Я старался понять, прочесть его взгляд. Сначала видел лишь одно: что сфинкс глядит куда-то далеко, поверх меня. Но вскоре почувствовал неясную тревогу; она постепенно возрастала. Еще мгновение – и я осознал, что сфинкс меня не видит, и не только не видит, но и не может видеть; но вовсе не потому, что я слишком мал по сравнению с ним или глуп для той мудрости, которую он вмещает и хранит. Вовсе нет. Это было бы естественно и понятно. Чувство уничтожения, страх перед исчезновением возникли во мне, когда я почувствовал себя слишком преходящим явлением, чтобы сфинкс мог меня заметить. Я понял, что для него не существуют не только эти мимолетные часы, которые я провел перед ним, но что, если бы я стоял перед его взором от своего рождения и до смерти, вся моя жизнь промелькнула бы перед ним так быстро, что он не успел бы меня заметить. Его взор устремлен на что-то другое; это взор существа, которое мыслит веками и тысячелетиями. Я для него не существую и не могу существовать. И я не был способен ответить на собственный вопрос: существую ли я для самого себя? Действительно ли я существую в каком-либо смысле, в каком-либо отношении? И эта мысль, это чувство под странным взглядом сфинкса овеяли меня ледяным холодом. Мы так привыкли думать, что мы есть, что мы существуем. И вдруг я почувствовал, что я не существую, что меня нет, что я не настолько велик, чтобы меня можно было заметить.
А сфинкс передо мной продолжал смотреть вдаль, поверх меня; казалось, его лицо отражает нечто такое, что он видит, но чего я не в состоянии ни увидеть, ни понять.
Вечность! Слово это вспыхнуло в моем сознании и пронзило меня, вызвав холодную дрожь. Все идеи времени, вещей, жизни смешались. Я чувствовал, что в те минуты, когда я стоял перед сфинксом, он жил во всех событиях и происшествиях тысячелетий; а с другой стороны, столетия мелькают для него подобно мгновениям. Я не понял, как это могло быть. Но я чувствовал, что мое сознание улавливает тень возвышенного воображения или ясновидения художников, создавших сфинкса. Я прикоснулся к тайне, но не смог ни определить, ни сформулировать ее.
И только впоследствии, когда эти впечатления начали наслаиваться на те, которые я знал и чувствовал раньше, завеса как будто шевельнулась; я почувствовал, что медленно, очень медленно начинаю понимать.
* * *
Проблема вечности, о которой говорит лицо сфинкса, вводит нас в область невозможного. Даже проблема времени проста по сравнению с проблемой вечности.
Некоторые намеки на решение проблемы вечности можно найти в различных символах и аллегориях древних религий, а также в некоторых современных и древних философских системах.
Круг есть образ вечности – линия, уходящая в пространство и возвращающаяся к исходной точке. В символизме – это змея, которая кусает собственный хвост. Но где же начало замкнутого круга? И наша мысль, охваченная кругом, так и не в состоянии выйти из него.
Героическое усилие воображения, полный разрыв со всем, что логически понятно, естественно и возможно, – вот что необходимо для разгадки тайны круга, для того чтобы найти точку, где конец соединяется с началом, где голова змеи кусает свой собственный хвост.
Идея вечного возвращения, которая связана для нас с именем Пифагора, а в новейшее время – с именем Ницше, как раз и есть взмах меча над узлом Гордия.
Только в идее возвращения, бесконечного повторения мы способны понять и вообразить вечность. Но необходимо помнить, что в этом случае перед нами будет не узел, а лишь несколько его частей. Поняв природу узла в аспекте разделения, мы должны затем мысленно соединить его отдельные обрывки и создать из них целое.
1908-1914
4. Будда с сапфировыми глазами
Зеленый Цейлон. Кружева кокосовых пальм вдоль песчаного побережья океана. Рыбацкие деревушки среди зелени. Панорамы долин и горные ландшафты. Остроконечный Адамов пик. Развалины древних городов. Гигантские статуи Будды под зелеными ветвями деревьев, с которых наблюдают за вами обезьяны. Среди листвы и цветов – белые буддийские храмы. Монахи в желтых одеяниях. Сингалезы с черепаховыми гребнями в волосах, в облегающих тело белых одеждах до самой земли. Смеющиеся черноглазые девушки в легких повозках, которых уносят буйволы, бегущие быстрой рысью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Сфинкс, который построен, по-видимому, одновременно с пирамидами или еще раньше, справедливо считается доисторическим памятником. Что это значит? Это значит, что за несколько тысяч лет до нашей эры народ или народы, известные нам под именем «древних египтян», обнаружили в долине Нила пирамиды и сфинкса, наполовину погребенные песком; их смысл и значение казались египтянам непостижимыми. Сфинкс глядел на восток; поэтому его назвали «Хармакути», или «солнце на горизонте». Гораздо позже царь, которому приписывается имя Хеопса (у египтологов есть для него совершенно другое имя), восстановил одну из пирамид и сделал из нее для себя усыпальницу, или мавзолей. Более того, надписи, высеченные на поверхности этой пирамиды, описывают деяния царя в хвалебных и преувеличенных тонах; при этом «восстановление» было названо, разумеется, «строительством». Эти надписи и ввели в заблуждение Геродота, который принял их за точные исторические данные.
Однако реставрация пирамид не была их строительством. Брат Хеопса Хефрен (написание и произношение обоих имен весьма неточны и сомнительны) восстановил вторую пирамиду. Постепенно это вошло в обычай; случалось и так, что одни фараоны строили для себя новые пирамиды (обычно меньших размеров), а другие восстанавливали старые, более крупные пирамиды; вероятно, первыми были реставрированы пирамиды Дахшура и ступенчатая пирамида в Сахаре. И вот мало-помалу все пирамиды превратились в гробницы, поскольку гробницы – важнейшая вещь в жизни египтян того времени. Но в существовании пирамид все это – лишь случайный эпизод, который ни в коей мере не объясняет их происхождения.
В настоящее время открыто много интересных фактов, касающихся Великой пирамиды, но эти открытия принадлежат либо астрономам, либо математикам. Если и случается, что о них упоминают египтологи, такое бывает очень редко, и на их мнения обычно не обращают внимания.
Нетрудно понять причину этого обстоятельства, ибо с исследованием астрономического и математического аспектов пирамид связано немало шарлатанства. Например, существуют теории и издаются книги, которые доказывают, что измерения разных частей коридоров и стен Великой пирамиды представляет собой летопись истории человечества от Адама до «конца всеобщей истории». Если верить автору одной из таких книг, пророчества, запечатленные в этой пирамиде, относятся главным образом, к Англии – и даже дают сведения о длительности правления послевоенных кабинетов министров.
Конечно, существование подобных «теорий» объясняет недоверие науки к новым открытиям, касающимся пирамид. Но это никоим образом не умаляет ценности попыток установить астрономическое и математическое значение пирамид – в большинстве случаев относящихся к Великой пирамиде.
Р.Э. Проктор в книге «Великая пирамида» (Лондон, 1883) видит в пирамиде своего рода телескоп или передаточный аппарат. Он обращает особое внимание на узкие отверстия на парапетах большой галереи и находит, что они сделаны для передвижения вверх и вниз инструментов для проведения наблюдений. Далее, он указывает на возможное существование водяного зеркала в местах соединения восходящего и нисходящего проходов и утверждает, что пирамида была часами египетских жрецов, преимущественно астрономическими часами.
Аббат Моро в книге «Загадки науки» собрал почти весь материал, относящийся к Великой пирамиде как к «хранилищу мер», или «математическому компендиуму». Удвоенная сумма сторон основания пирамиды, деленная на высоту, дает отношение окружности к диаметру – число «пи», играющее очень важную роль в истории математики. Высота пирамиды равняется одной тысячемиллионной части расстояния от Земли до Солнца (что, кстати, было установлено наукой с достаточной точностью лишь во второй половине XIX века) и т.д. и т.п. Это и многое другое доказывает поразительную узость современных ученых, отсутствие элементарной любознательности у египтологов, которые сами погрузились в застой теории гробниц и рассказов Геродота. На деле пирамиды скрывают великую тайну. Они, как ничто иное в мире, свидетельствуют, что мы глубоко заблуждаемся, считая наших предков «волосатыми, хвостатыми четвероногими, обитавшими, судя по их привычкам, на деревьях и жившими в Старом Свете». В действительности наша генеалогия гораздо более интересна. Наши предки были выдающимся народом; они оставили нам огромное наследие, которое мы совершенно забыли, особенно с тех пор, как стали считать себя потомками обезьян.
1914-1925
3. Сфинкс
Желтовато-серый песок, синее небо. Вдали виднеется треугольник пирамиды Хефрена, а прямо передо мной – странное, огромное лицо с устремленным в пространство взглядом.
Я часто приезжал из Каира в Гизу, садился на песок перед сфинксом и глядел на него, стараясь понять его и замысел создавших его художников. И каждый раз я испытывал один и тот же страх: страх перед уничтожением. Я как бы чувствовал себя поглощенным этим взглядом, который говорит о тайнах, превосходящих нашу способность к пониманию.
Сфинкс лежит на плато Гизы, где стоят большие пирамиды и находятся другие памятники, уже открытые и еще не открытые, множество гробниц разных эпох. Сфинкс пребывает в углублении, над которым вырисовываются лишь его голова, шея и часть спины.
Кем возведена статуя сфинкса, когда и зачем – об этом ничего не известно. Нынешняя археология считает сфинкса доисторическим памятником. Это значит, что даже для древнейших египтян первых династий, существовавших в шестом-седьмом тысячелетии до Рождества Христова, сфинкс был такой же загадкой, какой он сегодня является для нас.
На основании каменной таблицы между лапами сфинкса, испещренной рисунками и иероглифами, было высказано однажды предположение, что эта фигура представляет собой изображение египетского божества Хармакути, «солнца на горизонте». Но уже давно все согласны с тем, что это объяснение неудовлетворительно и что надпись, по всей вероятности, относится ко временам реставрации, произведенной сравнительно недавно.
На самом деле, сфинкс старше исторического Египта, старше, чем его божества, старше пирамид, которые, в свою очередь, намного старше, чем это принято считать.
Бесспорно, сфинкс – одно из самых замечательных мировых произведений искусства, если не самое замечательное. Я не знаю ни одного, которое можно поставить рядом с ним. Он принадлежит к совершенно иному искусству, не к тому, которое нам известно. Такие существа, как мы, не могли бы создать сфинкса, наша культура не в состоянии создать ничего подобного. Без сомнения, сфинкс являет собой реликвию другой, очень древней культуры, которая обладала знанием гораздо большим, чем наше.
Существует мнение, или теория, что сфинкс – это огромный сложный иероглиф, каменная книга, которая содержит полный объем древнего знания и открыта лишь для человека, способного прочесть необычный шифр, который воплощен в формах, соотношениях и мерах разных частей сфинкса. Это и есть знаменитая загадка сфинкса, которую с древних времен пытались разгадать многие мудрецы. Раньше, когда я читал о сфинксе, мне казалось, что к нему нужно подойти в полном вооружении знания, отличного от нашего, с новым типом восприятия, с особой математической подготовкой, что без этих вспомогательных средств открыть в нем что-нибудь невозможно.
Но когда я сам увидел сфинкса, я ощутил в нем нечто такое, о чем никогда не читал, никогда не слышал, такое, что немедленно поставило его среди самых загадочных и одновременно самых фундаментальных проблем жизни и мира.
Лицо сфинкса с первого взгляда поражает своей необычностью. Начать с того, что это вполне современное лицо. За исключением орнамента головы в нем нет ничего из «древней истории». По некоторым причинам я как раз боялся «древней истории»; опасался, что у сфинкса будет весьма «чуждое» лицо. Но все оказалось иным. Его лицо просто и понятно. Странным было только то, как оно глядит. И лицо это значительно обезображено. Но если отойти в сторону и долго смотреть на сфинкса, с его лица как бы спадет завеса, станет невидимым треугольный орнамент за ушами и перед вами явственно возникнет полное и неповрежденное лицо с глазами, которые устремлены куда-то в неизвестную даль.
Помню, как я сидел на песке перед сфинксом – на том месте, откуда стоящая за ним в отдалении вторая пирамида кажется правильным треугольником. Я старался понять, прочесть его взгляд. Сначала видел лишь одно: что сфинкс глядит куда-то далеко, поверх меня. Но вскоре почувствовал неясную тревогу; она постепенно возрастала. Еще мгновение – и я осознал, что сфинкс меня не видит, и не только не видит, но и не может видеть; но вовсе не потому, что я слишком мал по сравнению с ним или глуп для той мудрости, которую он вмещает и хранит. Вовсе нет. Это было бы естественно и понятно. Чувство уничтожения, страх перед исчезновением возникли во мне, когда я почувствовал себя слишком преходящим явлением, чтобы сфинкс мог меня заметить. Я понял, что для него не существуют не только эти мимолетные часы, которые я провел перед ним, но что, если бы я стоял перед его взором от своего рождения и до смерти, вся моя жизнь промелькнула бы перед ним так быстро, что он не успел бы меня заметить. Его взор устремлен на что-то другое; это взор существа, которое мыслит веками и тысячелетиями. Я для него не существую и не могу существовать. И я не был способен ответить на собственный вопрос: существую ли я для самого себя? Действительно ли я существую в каком-либо смысле, в каком-либо отношении? И эта мысль, это чувство под странным взглядом сфинкса овеяли меня ледяным холодом. Мы так привыкли думать, что мы есть, что мы существуем. И вдруг я почувствовал, что я не существую, что меня нет, что я не настолько велик, чтобы меня можно было заметить.
А сфинкс передо мной продолжал смотреть вдаль, поверх меня; казалось, его лицо отражает нечто такое, что он видит, но чего я не в состоянии ни увидеть, ни понять.
Вечность! Слово это вспыхнуло в моем сознании и пронзило меня, вызвав холодную дрожь. Все идеи времени, вещей, жизни смешались. Я чувствовал, что в те минуты, когда я стоял перед сфинксом, он жил во всех событиях и происшествиях тысячелетий; а с другой стороны, столетия мелькают для него подобно мгновениям. Я не понял, как это могло быть. Но я чувствовал, что мое сознание улавливает тень возвышенного воображения или ясновидения художников, создавших сфинкса. Я прикоснулся к тайне, но не смог ни определить, ни сформулировать ее.
И только впоследствии, когда эти впечатления начали наслаиваться на те, которые я знал и чувствовал раньше, завеса как будто шевельнулась; я почувствовал, что медленно, очень медленно начинаю понимать.
* * *
Проблема вечности, о которой говорит лицо сфинкса, вводит нас в область невозможного. Даже проблема времени проста по сравнению с проблемой вечности.
Некоторые намеки на решение проблемы вечности можно найти в различных символах и аллегориях древних религий, а также в некоторых современных и древних философских системах.
Круг есть образ вечности – линия, уходящая в пространство и возвращающаяся к исходной точке. В символизме – это змея, которая кусает собственный хвост. Но где же начало замкнутого круга? И наша мысль, охваченная кругом, так и не в состоянии выйти из него.
Героическое усилие воображения, полный разрыв со всем, что логически понятно, естественно и возможно, – вот что необходимо для разгадки тайны круга, для того чтобы найти точку, где конец соединяется с началом, где голова змеи кусает свой собственный хвост.
Идея вечного возвращения, которая связана для нас с именем Пифагора, а в новейшее время – с именем Ницше, как раз и есть взмах меча над узлом Гордия.
Только в идее возвращения, бесконечного повторения мы способны понять и вообразить вечность. Но необходимо помнить, что в этом случае перед нами будет не узел, а лишь несколько его частей. Поняв природу узла в аспекте разделения, мы должны затем мысленно соединить его отдельные обрывки и создать из них целое.
1908-1914
4. Будда с сапфировыми глазами
Зеленый Цейлон. Кружева кокосовых пальм вдоль песчаного побережья океана. Рыбацкие деревушки среди зелени. Панорамы долин и горные ландшафты. Остроконечный Адамов пик. Развалины древних городов. Гигантские статуи Будды под зелеными ветвями деревьев, с которых наблюдают за вами обезьяны. Среди листвы и цветов – белые буддийские храмы. Монахи в желтых одеяниях. Сингалезы с черепаховыми гребнями в волосах, в облегающих тело белых одеждах до самой земли. Смеющиеся черноглазые девушки в легких повозках, которых уносят буйволы, бегущие быстрой рысью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92