— приказал Марк. — Если бы я мог, то давным-давно так бы и поступил. Но там, в твоей дурной голове, возник какой-то новый барьер! Снять его мне не под силу. И сейчас завеса на месте? Пора бы освободить мозги, дядя Роджи.
«Ну и дела! Уж не Фурии ли это работа? Или, может, кто другой постарался? Надо же, Марк не может проникнуть в мое сознание!.. Ого-го! А головка-то болит!.. » Некоторое время я сидел, бездумно глядя в окно.
Наконец Бум-Бум спросил:
— А мне ты позволишь просветить твои мозги?
Слава Богу, мне хватило соображения, чтобы сдержаться и не рассмеяться ему прямо в лицо. В моем нынешнем положении эта ошибка могла бы мне дорого обойтись. Одно дело — выполнить просьбу Поля, другое — иметь личную заинтересованность. Будить в полицейском зверя не следует. Я опять решил сыграть под дурачка. Умненького такого, благоразумненького…
— Что ж, попробуй, — опять захныкал я. — Но лучше сразу арестуй меня. Тогда у тебя появится легальный повод провести ментальное сканирование.
Оба, и Марк и Буб-Бум Ларош, с интересом уставились на меня.
— Только, — добавил я, — вот в чем закавыка. Оснований нет! Разве что вчерашняя болтовня. Но между нами, Ги: мало ли что может наболтать пьяный старикашка? Нет ни тела, ни орудия убийства — ничего нет.
Бум-Бум выдал одну из своих дежурных, ослепительных и обаятельных улыбок. Но меня, старого воробья, на мякине не проведешь. Вон у него зубы какие — каждый с кусок рафинада. Только дай ему пальчик — руку отхватит.
— Пойми, дядя Роджи, — в прежнем доверительном тоне продолжал объяснять Ги Ларош. — Ты же признался в убийстве Марку, Джеку и Доротее.
Я перепугался не на шутку — значит, вот куда он клонит! Теперь, после того как он употребил слово «убийство», я вообще ни слова не скажу.
— Знаешь, — сказал я, глядя ему прямо в глаза, — вчера я здорово перебрал. Подобная болтовня не имеет никакой ценности. Теперь я протрезвел и напрочь отказываюсь от этого. — Для поддержания храбрости я отхлебнул «Кровавой Мери». — Можешь ты доказать, что этот пепел принадлежит Парнеллу Ремиларду?
— Правильно, не могу, — согласился галактический коп. — Тут еще половинка табурета… C'est une situation bizzare al'extreme. К тому же и на самоубийство это не похоже.
Он тяжело вздохнул, затем вдруг, как кинжалом, пронзил меня испытующим взглядом.
— Хочешь, я поделюсь с тобой тем, что мы знаем? Один из официантов, постоянно работающих в отеле, сегодня явился на работу и заявил, что сегодня — это вчера! Очевидно, он был подвергнут амнезии и «выключен» на двадцать четыре часа. Кто-то подменил его на этот срок. Конечно, чужак вполне может оказаться пронырой — журналистом. Если бы мы знали, что фальшивый официант являлся Гидрой и что ты расправился с ним, мы могли бы дать основание Первому Магнату вновь начать расследование по делу Фурии. Как ты думаешь, почему Парнелл хотел убить тебя?
Отлично! Но я не поддамся на эту уловку. Не на того напал. Я сжал губы, завесился плотным защитным экраном, потом на мысленном коде сказал Бум-Буму: Ищите и обрящете.
Но он был парень упорный и продолжил свою тактику — решил до конца обольстить меня. В конце концов я клюну на лесть.
Ну-ну…
— Ты ничего не потеряешь, если расскажешь все, как было, Роджи. По приказу Верховного лилмика все файлы, относящиеся к этому делу, запечатаны, о них известно только высшему кругу Магистрата. Никаких отягчающих последствий, если ты расскажешь всю правду и признаешься, что убил Парнелла Ремиларда. Послушай, черт тебя побери, ты даже можешь получить медаль. Заслужил — верь моему слову, заслужил!.. С другой стороны, если ты имеешь какие-то сведения, подтверждающие, что Фурия и Гидра вновь взялись за старое, то будет разумней поделиться со мной и Марком.
Я отрицательно покачал головой, поудобнее устроился в кресле и налил себе еще кофе.
Марк в отместку с помощью метасокрушительной силы так вдавил меня в сиденье и спинку, что я охнуть не мог. У меня из глаз искры посыпались.
— Не стоит, дядя Роджи, поступать, как старый, выживший из ума осел, — сказал он. — Повторяю, никто не собирается обвинять тебя в убийстве.
— Все, что мы хотим от тебя, — это только подтверждения, что ты имел дело с Гидрой, — добавил Бум-Бум Ларош. Его метасокрушительная сила облепила меня, подобно сиропу. Это была древняя как мир игра в доброго копа и злого копа. Так они играли, пока череп мой не затрещал, как скорлупка.
— Хорошо, хорошо! — закричал я. — Я убил Парнелла Ремиларда. В целях самообороны.
— Молодец. — Ларош подарил меня улыбкой. — Рассказывай дальше.
Я со страхом глянул на Марка, однако тот больше не пред принимал попыток пробить мою защиту или применить метасокрушительную силу.
— Это была его вторая попытка совершить на меня покушение. Почему, я не знаю. В первый раз он напал на меня на озере возле нашего охотничьего домика. Едва не утопил меня… Марк — свидетель, но в тот день он мне не поверил. Он и здесь не придал значения моим словам, когда я заявил ему, что видел этого подонка среди обслуживающего персонала.
— Марк проверил этого человека. В нем не было ничего подозрительного, — ответил Бум-Бум Ларош.
— Гидру составляют исключительно талантливые ребята. Марк даже форель больше метра длиной в озере не заметил, а должен был. — Я закрыл глаза и принялся за булку — голова у меня буквально раскалывалась, даже зубы ныли. Было ощущение, что на меня надели огненную корону — Эй, ребята, у вас не завалялось таблетки алдетокса?
Марк, ни слова не говоря, направился в ванную и вернулся с лекарством. Кроме того, он мысленно помассировал мне виски. Боль как рукой сняло.
— Почему же ты не использовал ментальный лазер в тот момент, когда на тебя напала рыба? — спросил Ларош.
— Я был ошеломлен, понимаешь? Я никак не ожидал, что какая-то поганая рыба способна утащить меня на дно. Подобный разряд я не могу организовать мгновенно, тем более осознанно. Чтобы выдать столько энергии, я должен перепугаться до смерти, но и не потерять голову.
— Ты уверен, что человек, атаковавший тебя, является Парнеллом Ремилардом? Я имею в виду оба случая: на озере и в баре. Как ты смог идентифицировать его?
— Зачем мне было его идентифицировать, если он сам заявил об этом? Я знал его во-от с такого возраста. К тому же он сам хотел, чтобы я знал, кто он. Этот грязный ублюдок!..
— Применял ли ты раньше подобное средство и каков был результат?
— Нет. Хотя был еще один случай… Когда Вик Ремилард в ночь на Великое Вторжение попытался взорвать охотничий домик на вершине Белой горы. Там собрались делегаты Метапсихического конгресса… Хуже не придумаешь — я нанес удар, но не убил его, и тот впал в кому почти на двадцать шесть лет.
Ларош изумленно глянул на меня, потом перевел взгляд на Марка. Тот кивнул.
Бум-Бум продолжал допрашивать меня еще с полчаса — старался выяснить каждую деталь. Я честно отвечал на его вопросы, исключая причину: почему это Гидра напала на меня. Не знаю — и все тут! Затем Марк мысленно связался с Первым Магнатом и передал ему все сведения, которые им удалось выудить. Потом поинтересовался, должен ли Ларош забрать меня и подвергнуть официальному просвечиванию. К счастью, Поль решил, что ничего нового им добыть не удастся. Удивительно! Они поверили моей истории!..
Наконец Поль заявил, что должен сообщить Адриену о гибели блудного сына. Бум-Бум обещал, что после лабораторного анализа отошлет остатки пепла несчастным родителям — пусть похоронят.
Затем по прибытию к месту службы Ги Ларош занялся делом Фурии и внес туда несколько существенных дополнений. Таким образом, у Фурии осталась только одна подручная — Мадлен Ремилард.
Сестра Марка.
Во второй половине июля, после окончания медового месяца, как раз перед отъездом на сессию на Консилиум Орб, Джек и Доротея навестили меня в Хановере. Явились они, прикрывшись ментальными завесами и изменив внешность. Они неделю прожили у меня в квартире, расположенной над книжным магазином. За это время я несколько раз пытался создать ментальный лазер, но у меня ничего не получалось. Тем не менее моя оригинальная трактовка упражнений йоги их очень заинтересовала. Разгон энергетического жгута по спи рали от чакры к чакре — это было что-то новенькое в исполь зовании метасокрушительной силы. Они решили как-нибудь проверить этот способ.
Затем Доротея с помощью Джека провела метацелительное сканирование моей памяти. Это только называется «целительное», на самом деле операция оказалась очень болезненной. Хорошо, что меня заранее предупредили, иначе я бы не выдержал. После просвечивания я неделю не мог двигаться — так и лежал на кровати с онемевшей шеей и тупой болью в затылке. Слова выговорить не мог… Кот даже приблизиться ко мне боялся: я был точь-в-точь мертвец.
Единственным утешением мне служило то, что Доротея уверила: они добрались до того, что им требовалось. Отыскали что-то в моем бессознательном… На эту тему они особенно не распространялись, обмолвились только, что получили в руки ключ к ментальному профилю Фурии. Я, наученный горьким опытом, не стал их расспрашивать. Меньше знаешь — дольше проживешь.
Когда я окончательно поправился и начал выходить на улицу, Джек и Доротея покинули Землю. Копаясь в моей голове, девчонка заодно попыталась обнаружить источник моей удивительной метасокрушительной силы, но ничего не нашла. Моя способность рождать ментальный лазер, по-видимому, лежала где-то глубоко в бессознательном. Выудить ее оттуда не было никакой возможности.
На прощанье Джек и Доротея прописали мне отдых, не меньше двух месяцев, пока мои нейронные цепи полностью не восстановятся. Алкоголь исключался полностью — иначе, предупредили они, дело может дойти до инсульта. Кроме того, Ти-Жан замкнул в моей голове какие-то связи, чтобы я не очень-то трепал языком по поводу проведенного сканирования и его результатов. Я, собственно, был не против, но другое обстоятельство смутило меня. Эти ребята особо подчеркивали, чтобы я ни в коем случае не делился с Марком. Ни под каким видом!..
Завязывалась прямо-таки сногсшибательная интрига! Я тут же вспомнил, как Бум-Бум Ларош и Марк поджаривали меня в моем номере в отеле у Белой горы. Вспомнил, как был растерян Марк, когда обнаружил, что не в силах влезть в мои мозги.
Этот вопрос я решил обсудить детально.
— Что же случилось с моей головой, если сам Марк не смог проникнуть внутрь сознания? — пытал я молодоженов. — Раньше для него проблем здесь не было.
Джек долго молчал, потом, в свою очередь, спросил:
— Когда Марк был маленький, он очень был привязан к тебе, дядя Роджи?
— Не то слово. Ребенком он не вылезал из моего магазина. Мы особо не разговаривали, разве что иногда он меня о таком спрашивал, что у меня глаза на лоб лезли. Он уже в ту пору страдал дьявольской гордыней. Слова в упрек Терезе не скажет, если у нее руки не доходили поиграть с ним. Только губы подожмет и топает ко мне. Мы рядом жили — Саут-стрит как раз за углом.
— Возможно, в этом и кроется разгадка, — заметила Доро тея, — почему он не смог пробить твою завесу. Скорее всего, в его сознании закрепился запрет причинять тебе боль. Он, по-видимому, считал тебя кем-то вроде отца. Есть такое понятие в психологии — квазиотец…
— Но раньше он не очень-то стеснялся, — возразил я.
— Запрет может появляться и исчезать в зависимости от разных факторов, — объяснил Джек. — Таких, например, как соотношение сознательного и бессознательного в тот или иной момент времени или текущее состояние метапсихического комплекса. И конечно, изменение эмоциональной ориентации Марка по отношению к тебе.
— Эмоциональной ориентации?
— Ну, как он к тебе настроен, — сказала Доротея. — Любовь может смениться равнодушием, а то и ненавистью, привязанность — отчуждением, и наоборот. Марк мог не осознавать, что в зрелом возрасте он любит тебя больше, чем в юности, когда ему приходилось отстаивать свое право быть таким, каким он хочет. Когда ты утонул, эта истина, придавленная самолюбием и иными страстями, вдруг вспыхнула у него в мозгу.
— Как? — только и мог выговорить я. Марк, холодный, как лед, равнодушный как рыба, способен кого-то любить?! Вот это новость так новость! Да, далеко шагнула наука!..
— Подобные непредсказуемые факторы, — сказал Джек, — очень усложняют нашу работу. Неизвестно, как поведут себя члены семьи, когда окажется, что им необходимо влезть в сознание отца. В этом смысле нам здорово могут помочь данные, которые мы извлекли из твоей головы.
— Анн тоже что-то говорила об этом, — буркнул я, потом, поколебавшись, спросил: — Когда вы собираетесь приступить к этому? Ну, к изгнанию нечистой силы?..
— В течение сентября мы должны закончить формирование метаконцерта, — ответил Джек. — Этим мы займемся в свободное время на Консилиуме. К октябрю я окончательно доведу до ума ЦГ-шлемы. Тоже на Орбе… Затем я вернусь на Землю, соберу их, и мы устроим генеральную репетицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
«Ну и дела! Уж не Фурии ли это работа? Или, может, кто другой постарался? Надо же, Марк не может проникнуть в мое сознание!.. Ого-го! А головка-то болит!.. » Некоторое время я сидел, бездумно глядя в окно.
Наконец Бум-Бум спросил:
— А мне ты позволишь просветить твои мозги?
Слава Богу, мне хватило соображения, чтобы сдержаться и не рассмеяться ему прямо в лицо. В моем нынешнем положении эта ошибка могла бы мне дорого обойтись. Одно дело — выполнить просьбу Поля, другое — иметь личную заинтересованность. Будить в полицейском зверя не следует. Я опять решил сыграть под дурачка. Умненького такого, благоразумненького…
— Что ж, попробуй, — опять захныкал я. — Но лучше сразу арестуй меня. Тогда у тебя появится легальный повод провести ментальное сканирование.
Оба, и Марк и Буб-Бум Ларош, с интересом уставились на меня.
— Только, — добавил я, — вот в чем закавыка. Оснований нет! Разве что вчерашняя болтовня. Но между нами, Ги: мало ли что может наболтать пьяный старикашка? Нет ни тела, ни орудия убийства — ничего нет.
Бум-Бум выдал одну из своих дежурных, ослепительных и обаятельных улыбок. Но меня, старого воробья, на мякине не проведешь. Вон у него зубы какие — каждый с кусок рафинада. Только дай ему пальчик — руку отхватит.
— Пойми, дядя Роджи, — в прежнем доверительном тоне продолжал объяснять Ги Ларош. — Ты же признался в убийстве Марку, Джеку и Доротее.
Я перепугался не на шутку — значит, вот куда он клонит! Теперь, после того как он употребил слово «убийство», я вообще ни слова не скажу.
— Знаешь, — сказал я, глядя ему прямо в глаза, — вчера я здорово перебрал. Подобная болтовня не имеет никакой ценности. Теперь я протрезвел и напрочь отказываюсь от этого. — Для поддержания храбрости я отхлебнул «Кровавой Мери». — Можешь ты доказать, что этот пепел принадлежит Парнеллу Ремиларду?
— Правильно, не могу, — согласился галактический коп. — Тут еще половинка табурета… C'est une situation bizzare al'extreme. К тому же и на самоубийство это не похоже.
Он тяжело вздохнул, затем вдруг, как кинжалом, пронзил меня испытующим взглядом.
— Хочешь, я поделюсь с тобой тем, что мы знаем? Один из официантов, постоянно работающих в отеле, сегодня явился на работу и заявил, что сегодня — это вчера! Очевидно, он был подвергнут амнезии и «выключен» на двадцать четыре часа. Кто-то подменил его на этот срок. Конечно, чужак вполне может оказаться пронырой — журналистом. Если бы мы знали, что фальшивый официант являлся Гидрой и что ты расправился с ним, мы могли бы дать основание Первому Магнату вновь начать расследование по делу Фурии. Как ты думаешь, почему Парнелл хотел убить тебя?
Отлично! Но я не поддамся на эту уловку. Не на того напал. Я сжал губы, завесился плотным защитным экраном, потом на мысленном коде сказал Бум-Буму: Ищите и обрящете.
Но он был парень упорный и продолжил свою тактику — решил до конца обольстить меня. В конце концов я клюну на лесть.
Ну-ну…
— Ты ничего не потеряешь, если расскажешь все, как было, Роджи. По приказу Верховного лилмика все файлы, относящиеся к этому делу, запечатаны, о них известно только высшему кругу Магистрата. Никаких отягчающих последствий, если ты расскажешь всю правду и признаешься, что убил Парнелла Ремиларда. Послушай, черт тебя побери, ты даже можешь получить медаль. Заслужил — верь моему слову, заслужил!.. С другой стороны, если ты имеешь какие-то сведения, подтверждающие, что Фурия и Гидра вновь взялись за старое, то будет разумней поделиться со мной и Марком.
Я отрицательно покачал головой, поудобнее устроился в кресле и налил себе еще кофе.
Марк в отместку с помощью метасокрушительной силы так вдавил меня в сиденье и спинку, что я охнуть не мог. У меня из глаз искры посыпались.
— Не стоит, дядя Роджи, поступать, как старый, выживший из ума осел, — сказал он. — Повторяю, никто не собирается обвинять тебя в убийстве.
— Все, что мы хотим от тебя, — это только подтверждения, что ты имел дело с Гидрой, — добавил Бум-Бум Ларош. Его метасокрушительная сила облепила меня, подобно сиропу. Это была древняя как мир игра в доброго копа и злого копа. Так они играли, пока череп мой не затрещал, как скорлупка.
— Хорошо, хорошо! — закричал я. — Я убил Парнелла Ремиларда. В целях самообороны.
— Молодец. — Ларош подарил меня улыбкой. — Рассказывай дальше.
Я со страхом глянул на Марка, однако тот больше не пред принимал попыток пробить мою защиту или применить метасокрушительную силу.
— Это была его вторая попытка совершить на меня покушение. Почему, я не знаю. В первый раз он напал на меня на озере возле нашего охотничьего домика. Едва не утопил меня… Марк — свидетель, но в тот день он мне не поверил. Он и здесь не придал значения моим словам, когда я заявил ему, что видел этого подонка среди обслуживающего персонала.
— Марк проверил этого человека. В нем не было ничего подозрительного, — ответил Бум-Бум Ларош.
— Гидру составляют исключительно талантливые ребята. Марк даже форель больше метра длиной в озере не заметил, а должен был. — Я закрыл глаза и принялся за булку — голова у меня буквально раскалывалась, даже зубы ныли. Было ощущение, что на меня надели огненную корону — Эй, ребята, у вас не завалялось таблетки алдетокса?
Марк, ни слова не говоря, направился в ванную и вернулся с лекарством. Кроме того, он мысленно помассировал мне виски. Боль как рукой сняло.
— Почему же ты не использовал ментальный лазер в тот момент, когда на тебя напала рыба? — спросил Ларош.
— Я был ошеломлен, понимаешь? Я никак не ожидал, что какая-то поганая рыба способна утащить меня на дно. Подобный разряд я не могу организовать мгновенно, тем более осознанно. Чтобы выдать столько энергии, я должен перепугаться до смерти, но и не потерять голову.
— Ты уверен, что человек, атаковавший тебя, является Парнеллом Ремилардом? Я имею в виду оба случая: на озере и в баре. Как ты смог идентифицировать его?
— Зачем мне было его идентифицировать, если он сам заявил об этом? Я знал его во-от с такого возраста. К тому же он сам хотел, чтобы я знал, кто он. Этот грязный ублюдок!..
— Применял ли ты раньше подобное средство и каков был результат?
— Нет. Хотя был еще один случай… Когда Вик Ремилард в ночь на Великое Вторжение попытался взорвать охотничий домик на вершине Белой горы. Там собрались делегаты Метапсихического конгресса… Хуже не придумаешь — я нанес удар, но не убил его, и тот впал в кому почти на двадцать шесть лет.
Ларош изумленно глянул на меня, потом перевел взгляд на Марка. Тот кивнул.
Бум-Бум продолжал допрашивать меня еще с полчаса — старался выяснить каждую деталь. Я честно отвечал на его вопросы, исключая причину: почему это Гидра напала на меня. Не знаю — и все тут! Затем Марк мысленно связался с Первым Магнатом и передал ему все сведения, которые им удалось выудить. Потом поинтересовался, должен ли Ларош забрать меня и подвергнуть официальному просвечиванию. К счастью, Поль решил, что ничего нового им добыть не удастся. Удивительно! Они поверили моей истории!..
Наконец Поль заявил, что должен сообщить Адриену о гибели блудного сына. Бум-Бум обещал, что после лабораторного анализа отошлет остатки пепла несчастным родителям — пусть похоронят.
Затем по прибытию к месту службы Ги Ларош занялся делом Фурии и внес туда несколько существенных дополнений. Таким образом, у Фурии осталась только одна подручная — Мадлен Ремилард.
Сестра Марка.
Во второй половине июля, после окончания медового месяца, как раз перед отъездом на сессию на Консилиум Орб, Джек и Доротея навестили меня в Хановере. Явились они, прикрывшись ментальными завесами и изменив внешность. Они неделю прожили у меня в квартире, расположенной над книжным магазином. За это время я несколько раз пытался создать ментальный лазер, но у меня ничего не получалось. Тем не менее моя оригинальная трактовка упражнений йоги их очень заинтересовала. Разгон энергетического жгута по спи рали от чакры к чакре — это было что-то новенькое в исполь зовании метасокрушительной силы. Они решили как-нибудь проверить этот способ.
Затем Доротея с помощью Джека провела метацелительное сканирование моей памяти. Это только называется «целительное», на самом деле операция оказалась очень болезненной. Хорошо, что меня заранее предупредили, иначе я бы не выдержал. После просвечивания я неделю не мог двигаться — так и лежал на кровати с онемевшей шеей и тупой болью в затылке. Слова выговорить не мог… Кот даже приблизиться ко мне боялся: я был точь-в-точь мертвец.
Единственным утешением мне служило то, что Доротея уверила: они добрались до того, что им требовалось. Отыскали что-то в моем бессознательном… На эту тему они особенно не распространялись, обмолвились только, что получили в руки ключ к ментальному профилю Фурии. Я, наученный горьким опытом, не стал их расспрашивать. Меньше знаешь — дольше проживешь.
Когда я окончательно поправился и начал выходить на улицу, Джек и Доротея покинули Землю. Копаясь в моей голове, девчонка заодно попыталась обнаружить источник моей удивительной метасокрушительной силы, но ничего не нашла. Моя способность рождать ментальный лазер, по-видимому, лежала где-то глубоко в бессознательном. Выудить ее оттуда не было никакой возможности.
На прощанье Джек и Доротея прописали мне отдых, не меньше двух месяцев, пока мои нейронные цепи полностью не восстановятся. Алкоголь исключался полностью — иначе, предупредили они, дело может дойти до инсульта. Кроме того, Ти-Жан замкнул в моей голове какие-то связи, чтобы я не очень-то трепал языком по поводу проведенного сканирования и его результатов. Я, собственно, был не против, но другое обстоятельство смутило меня. Эти ребята особо подчеркивали, чтобы я ни в коем случае не делился с Марком. Ни под каким видом!..
Завязывалась прямо-таки сногсшибательная интрига! Я тут же вспомнил, как Бум-Бум Ларош и Марк поджаривали меня в моем номере в отеле у Белой горы. Вспомнил, как был растерян Марк, когда обнаружил, что не в силах влезть в мои мозги.
Этот вопрос я решил обсудить детально.
— Что же случилось с моей головой, если сам Марк не смог проникнуть внутрь сознания? — пытал я молодоженов. — Раньше для него проблем здесь не было.
Джек долго молчал, потом, в свою очередь, спросил:
— Когда Марк был маленький, он очень был привязан к тебе, дядя Роджи?
— Не то слово. Ребенком он не вылезал из моего магазина. Мы особо не разговаривали, разве что иногда он меня о таком спрашивал, что у меня глаза на лоб лезли. Он уже в ту пору страдал дьявольской гордыней. Слова в упрек Терезе не скажет, если у нее руки не доходили поиграть с ним. Только губы подожмет и топает ко мне. Мы рядом жили — Саут-стрит как раз за углом.
— Возможно, в этом и кроется разгадка, — заметила Доро тея, — почему он не смог пробить твою завесу. Скорее всего, в его сознании закрепился запрет причинять тебе боль. Он, по-видимому, считал тебя кем-то вроде отца. Есть такое понятие в психологии — квазиотец…
— Но раньше он не очень-то стеснялся, — возразил я.
— Запрет может появляться и исчезать в зависимости от разных факторов, — объяснил Джек. — Таких, например, как соотношение сознательного и бессознательного в тот или иной момент времени или текущее состояние метапсихического комплекса. И конечно, изменение эмоциональной ориентации Марка по отношению к тебе.
— Эмоциональной ориентации?
— Ну, как он к тебе настроен, — сказала Доротея. — Любовь может смениться равнодушием, а то и ненавистью, привязанность — отчуждением, и наоборот. Марк мог не осознавать, что в зрелом возрасте он любит тебя больше, чем в юности, когда ему приходилось отстаивать свое право быть таким, каким он хочет. Когда ты утонул, эта истина, придавленная самолюбием и иными страстями, вдруг вспыхнула у него в мозгу.
— Как? — только и мог выговорить я. Марк, холодный, как лед, равнодушный как рыба, способен кого-то любить?! Вот это новость так новость! Да, далеко шагнула наука!..
— Подобные непредсказуемые факторы, — сказал Джек, — очень усложняют нашу работу. Неизвестно, как поведут себя члены семьи, когда окажется, что им необходимо влезть в сознание отца. В этом смысле нам здорово могут помочь данные, которые мы извлекли из твоей головы.
— Анн тоже что-то говорила об этом, — буркнул я, потом, поколебавшись, спросил: — Когда вы собираетесь приступить к этому? Ну, к изгнанию нечистой силы?..
— В течение сентября мы должны закончить формирование метаконцерта, — ответил Джек. — Этим мы займемся в свободное время на Консилиуме. К октябрю я окончательно доведу до ума ЦГ-шлемы. Тоже на Орбе… Затем я вернусь на Землю, соберу их, и мы устроим генеральную репетицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83