Все они были на гребне большой волны, когда воздух прорезал ужасный крик Ровены. Выражение сильной боли, почти агонии, так исказило её лицо, что Лузена сразу вообразила себе ужасную рану. Но это была душевная боль.
Неистово пронзив волну, Ровена выскочила на пляж и понеслась к дому, мысленно крича и почти оглушив Лузену.
«Не надо! Ты не можешь! Ты не должна! Ты убиваешь её!» Теперь воплями разразился и другой источник – Мойра.
«Ровена! Ты не можешь, ты не должна опускаться до её уровня!» Лузена пыталась высвободиться из волн, она падала и вновь поднималась, судорожно хватая воздух. Она не была кинетиком, но как-то, не помня себя, оказалась бегущей по тропинке к дому. Она увидела Ровену на балконе в её комнате, и затем последний крик… Лузена не смогла сразу определить его источник – боль изливалась из раненой души.
Покраснев от напряжения, она наконец добралась до комнаты Ровены.
Мойра, сжавшись, сидела в углу, обняв притянутые к голове колени и рыдая взахлеб. Ровена стояла в центре комнаты с лицом, окаменевшим от горя и невообразимой тоски, прижимая к груди голову пухи. Вокруг были разбросаны куски её меха и конечности.
Какая-то сила не позволила Лузене войти, и она бессильно опустилась на порог, пытаясь найти способ успокоить Ровену, прекрасно сознавая, что не видит ни одного. Отдышавшись, она потерла глаза, решив, что это пот застилает их. Однако кусочки пухи действительно начали сползаться в единое целое с помощью невероятно сильного кинетического усилия, на которое, Лузена была уверена в этом, способен только потенциальный Прайм.
Ровена бережно уложила голову пухи, чтобы остальным частям её тела было с чем соединиться. Она стояла на коленях, гладила лежащее существо и вполголоса вопрошала:
– Пурза! Пурза! Пожалуйста, поговори со мной. Скажи, что ты в порядке!
Пурза! Пурза! Пожалуйста, это Ровена. Ты мне нужна! Поговори со мной!
Лузена склонила голову, слезы катились по покрытым солью щекам – она знала, что детство Ровены и вера её в чудеса ушли.
***
– Предполагалось, что эти каникулы пойдут ребёнку на пользу, – ворчала Сиглен, нетерпеливо теребя своё ожерелье из крупных голубых бусин. Её тяжелое лицо прорезали морщины раздражения. Ей совсем не понравилось, что её великодушное разрешение Ровене поехать на каникулы завершилось таким провалом.
– К сожалению, – неуверенно начала Лузена, – я ошиблась в выборе подруг. Между Ровеной и одной из девочек произошла серьезная ссора. До этого момента Ровена наслаждалась отдыхом. Моя племянница находится в очень трудном возрасте… – Она виновато смолкла.
– Детская ссора? Которая уже четвертый день держит её в полной прострации? – с отвращением бросила Сиглен.
– Девочки на пороге половой зрелости так ранимы, так легко расстраиваются… – Лузена быстро продолжила, поскольку лицо Сиглен ханжески вытянулось:
– И незначительные вещи могут иногда разрастись до действительно серьезных. Ровена, как вы знаете, в основном разумная и уравновешенная девушка. Но… – Здесь Лузена снова запнулась. Сиглен, которая всегда весьма подозрительно относилась к привязанности Ровены к пухе, с нетерпением ритмично постукивала полыми бусинками. Лузена глубоко вздохнула и выпалила:
– Бессмысленное разрушение пухи опустошило душу Ровены.
Глаза Сиглен выпятились от возмущения, она так схватилась за ожерелье, что Лузена испугалась, как бы не лопнула застежка.
– Я говорила вам, что пуху нужно было отобрать ещё много лет назад.
Теперь вы видите, что происходит, когда не принимают во внимание мои советы. Я не потерплю никаких капризов от Ровены. Она должна быть на уроках в Башне завтра утром, как обычно. В дальнейшем я не позволю никаких нарушений. Особенно под столь благовидными предлогами. В любом случае я сообщу Рейдингеру об её проступке. Праймы всегда должны помнить об ответственности. Долг прежде всего! Личные мотивы в самом конце списка.
Теперь займитесь своими делами. Или, – и Сиглен зловеще пригрозила пальцем Лузене, – вы будете смещены.
Возмущаясь бесчувственностью этой женщины, Лузена спустилась из Башни Сиглен. Она была так расстроена, что почти не заметила Джероламана.
Управляющий подмигивал ей с самым заговорщическим видом, в глазах его горел озорной огонек. Заинтригованная Лузена последовала за Джероламаном в маленькую туалетную.
– Посмотри, Лузена, это не пуха, но при удаче может помочь Ровене, – предложил ей управляющий станцией и сорвал упаковку с дорожной клетки.
Лузена даже вскрикнула от удивления и внезапно появившейся надежды.
– Корабельный кот? Кого ты обаял, чтобы достать его? Они же так редки!
Она с любопытством разглядывала пушистого кудрявого детеныша и еле успела отдернуть руку, когда он приготовился царапнуть её.
– Какой красивый… – Она повосхищалась оттенком рыжевато-коричневых кончиков шерстинок и глубоким кремовым цветом подшерстка, подчеркивавшим основной окрас. – Как вам удалось найти такого котенка? Его мех совсем как у пухи! О Боже! – И Лузена снова забеспокоилась. – Может, и не вовремя сейчас?
– Я и сам думал об этом, но у них оставался один-единственный котенок, и только потому, что я заявил, что он нужен Ровене, они пошли мне навстречу. Конечно, я должен буду вернуть котенка, если он её не примет.
– Он адаптирован к жизни на планете? – спросила Лузена, скрестив руки, чтобы сдержать всеохватывающее желание погладить зверушку. Это было самое обычное воздействие корабельных котов на людей.
– Не бойся. Это крейсерная порода, поэтому он больше привык к гравитации, чем большинство из его вида, но его нужно держать изолированно в квартире Ровены. Первое – мутантов никогда не разрешалось привозить на Альтаир, и второе – их строго-настрого запрещается скрещивать. Я был вынужден дать клятву, что его кастрируют, когда ему исполнится полгода, на тот случай, если он убежит. У него есть медицинский сертификат; остальные его собратья с корабля «Майотт» все ещё находятся в карантине, ожидая хозяев, их только что отняли от матери.
– Ты настоящее чудо, Джерри! Я была в отчаянии. Она просто сидит, смотрит на куски пухи, а лицо заливают слезы. Она не сказала ни слова с тех пор, как мы вернулись. Я пыталась давать ей довольно сильные метаморфики, обычно восстанавливающие настроение, но и они не смогли убрать её депрессию.
– А эта? – Джероламан большим пальцем указал в направлении Башни Сиглен.
– Сиглен не признает эмоций, если они против неё. Она быстро заткнула меня, поскольку каникулы были моей идеей.
– Не вини себя, Лузена.
– Да нет. Это я виновата. Я думала, что умею разбираться в характерах и совместимости. И это мои племянницы!
– Беда в том, что Ровена не часто общается с ровесниками.
– Ровена вела себя с большим достоинством и здравым смыслом. Мои племянницы – испорченные, эгоистичные, самонадеянные, завистливые девчонки, привыкшие настаивать на своем. В случившемся нет вины Ровены.
Джероламан потрепал Лузену по плечу.
– Конечно нет.
Лузена вздохнула, опуская голову:
– А ещё Сиглен сообщила Рейдингеру, что Ровена нарушила свой долг.
Джероламан поднял брови и удивленно фыркнул:
– Возможно, это только к лучшему. Знаешь ли, у Рейдингера куда больше здравого смысла, чем у Сиглен. Именно поэтому он Прайм Земли. Ты же знаешь, что Сиглен сама хотела этот пост. Но она его не получила, что смертельно ранило её душу. Не беспокойся, если она выложила все Рейдингеру.
В конце разговора он дружески похлопал Лузену по спине и протянул ей завернутую в ткань коробку с корабельным котом.
– Передай его Ровене и посмотри, что получится. Ты сразу поймешь, примет ли её это существо. – Он ободряюще подмигнул. – Не думаю, что мне понадобится относить его назад на «Майотт».
Осторожно держа коробку, Лузена поспешила по коридорам к комнатам Ровены. Оставалось только надеяться, что Ровена оценит честь, которую ей оказывали таким подарком.
Корабельные коты были такой же редкостью, как и пухи, только живые и потрясающе независимые, как и рыси, от которых они произошли в результате мутаций в век космических исследований и путешествий. Некоторые утверждали, что они ведут свой род от древних кошачьих, как человек от обезьяны, с тем же прогрессом в разумности. Существовало распространенное мнение, что корабельные коты владеют телепатией, но ни один из Талантов, даже те, кто очень любил животных, никогда не устанавливал с ними связи.
Корабельные коты прекрасно чувствовали себя и в невесомости, и под действием гравитации. Особенно отмечалась их способность быстро приспосабливаться к изменениям окружающей среды. Были случаи, когда корабельные коты одни выживали во время космических крушений.
Патрульные эскадрильи и небольшие экипажи зачастую настаивали на том, чтобы в их состав включали корабельных котов при полетах за радиус действия станций Праймов. Другие сравнивали их с канарейками древних углекопов, бравших с собой в шахты этих птиц; корабельные коты мгновенно улавливали малейшие изменения в атмосферном давлении, незаметные для человека и приборов. Говорили, что они спасли тысячи жизней благодаря этой своей способности, что они могут безошибочно указать ремонтникам источник утечки, разрывы или трещины в оболочках. Традиционно считалось, что они ловят грызунов, которыми кишмя кишат космолеты, но на самом деле первый кусок на камбузе всегда предназначался им. Члены экипажа тщательно следили за их разведением, потомство скрупулезно регистрировалось. Кому отдать детеныша корабельного кота – было делом столь же длительных и всесторонних обсуждений, как в древности требовали брачные союзы между королевскими фамилиями.
Помимо прочего, подросшие корабельные котики были вещью в себе, даря свою любовь и благосклонность самым причудливым образом. Признание с их стороны почиталось за честь.
Спеша к Ровене, Лузена мучительно обдумывала последствия такого подарка. Будет ужасно, если корабельный кот не примет Ровену. Это только усилит её страдания после недавнего поступка Мойры. Но нужно же хоть что-то сделать, чтобы вывести её из депрессии. К тому же девочка знает все об особенностях корабельных котов.
– Стоит рискнуть, – прошептала Лузена и толкнула дверь.
Дверь распахнулась, и Лузена заморгала, привыкая к темноте. Ровена уменьшила освещение до минимума, как на похоронах. Лузена решительно повернула ручку реостата до отметки «солнечный день».
– Ровена? Выйди на минутку из спальни! Я хочу показать тебе кое-что.
Лузена постаралась придать мыслям и голосу нотки удивления и предвкушения чего-то приятного. Ведь Ровена была ещё достаточно молода, чтобы сохранить ненасытное любопытство юности. Она поставила коробку на низкий столик в центре гостиной и опустилась в одно из кресел, лицом к комнате Ровены. В ожидании девочки она позволила своему удовольствию от сюрприза распространиться по всей комнате. Частично Лузена была согласна с Сиглен, что эта печаль не проходит слишком долго. Люди по-разному воспринимают свои потери, но для Ровены потеря пухи обернулась настоящим горем.
Лузене пришлось ждать дольше, чем она ожидала. Наконец дверь открылась, и появилась бледная Ровена.
– Джероламан продал душу за тебя, – сообщила Лузена свою весть самым беспечным тоном. – Это тебе. – Она указала на коробку. – Подойдет тебе или нет? Особенно сейчас, когда тебе не по себе. Так что я не знаю, на пользу тебе это или нет.
Лузена облегченно вздохнула, увидев, что сумела разжечь интерес.
Девочка медленно вошла в комнату, слегка вытягивая шею, пытаясь из-за кушетки рассмотреть, что там такое на столе. Лузена подождала, пока Ровена подойдет, и жестом велела ей сесть. Все ещё двигаясь, как плохо смазанный андроид, Ровена опустилась в кресло. Она смотрела то на коробку, то на Лузену, которая наконец-то ощутила первые признаки ментальной активности.
Лузена отбросила упаковку, и Ровена отреагировала именно так, как больше всего хотелось наставнице: восторг и неверие одновременно.
– Это настоящий корабельный кот? – И глаза девочки, поднявшиеся к лицу Лузены, ярко заблестели – впервые с того злополучного утра в Приятной Бухте. Она вскочила, но тут же спохватилась и сцепила руки в замок, не желая разбудить дремавшего кота.
– Самый настоящий корабельный котенок. Даже если ты ему не понравишься, помни: ты должна быть благодарна Джероламану за предоставленную возможность.
– Он такой хорошенький! Никогда не видела такого эффектного окраса и такого блеска. Рыжевато-коричневые кончики шерстинок и кремовая основа – и такая необычная структура меха. В каталоге животных галактики не было ничего подобного. Никогда не видела ничего более чудесного. – Ровена обвела рукой клетку. – Лузена, когда он проснется? Чем мы будем кормить его? Как мы спрячем его от неё?
– Я не знаю, он всеядный, а она никогда не вторгается на твою половину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43