– Если так, – сказала она, – мы приветствуем их в этих скалах.
– Они больше думали о Солнечной системе. – Равнина была плоской и безжизненной. Ярко, подобно лезвию ножа, сверкали кольца. – Ты готова к прогулке?
Они прошли по помосту на равнину. По одну сторону помоста видны следы ботинок астронавтов. Приблизительно в полутора километрах на запад появились ее следы.
Две цепочки следов, идущие в противоположных направлениях. У нее не было обуви. Длина как ступней, так и шагов, соотнесенных с анатомическим строением ледяной фигуры, говорила о том, что рост существа около трех метров. Можно различить шесть пальцев на каждой ступне – как и у статуи.
– Все выглядит так, будто она просто прилетела и пошла прогуляться, – сказала Хатч.
Леденящая душу мысль. Оба непроизвольно оглянулись. Одна цепочка следов тянулась на запад, к горным кряжам. Вторая – петляла по равнине, указывая направление на север от Монумента. Следы астронавтов тянулись за цепочкой следов существа, как в том, так и в другом направлении. Ричард и Хатч повернули на север.
– Голые ступни их шокировали, – сказал Ричард. – Теперь и мы можем повторить этот трюк, если захотим.
Примерно через четверть километра следы затерялись в толще снега. Обе цепочки, идущие туда и обратно.
– Очевидно, здесь находился корабль, – сказала Хатч.
– Видимо, да. – Дальше снег остался нетронутым.
Здесь помост описывал круг, отделяя пространство размером с бейсбольное поле. Ричард прошел по всему периметру, иногда останавливаясь и осматривая поверхность.
– Ты видишь отверстия? – спросил он, указывая на дыры в снегу. – Корабль, должно быть, стоял на высоких опорах. Следы указывают место, где существо появилось в первый раз. Оно, или она, прошло тем же путем, что и мы, и направилось в сторону холмов. Она вырезала глыбу льда и камня из стены там вверху. Мы пойдем взглянуть на это место. Затем она высекла статую, погрузила ее на корабль и перелетела с ней на нужную площадку. – Он взглянул в направлении ледяной фигуры. – Там сзади тоже есть отверстия.
– Зачем было тащить все это? Почему не оставить прямо там, на холмах?
– Кто знает? Почему мы кладем что-то именно здесь, а не там? Может, это было слишком просто. – Он постучал ногой по помосту. – Мы в долине. Ее плохо видно, потому что горы вокруг невысокие, а кривизна поверхности очень большая. Но ледяная статуя именно здесь. И расположена точно в центре.
Через некоторое время они вернулись назад и направились по следам в сторону холмов. Помост местами был проложен в глубоком снегу или парил над оврагами. Следы дважды подходили к отвесной стене и исчезали.
– Они снова продолжаются наверху, – сказал Ричард.
– Антигравитация?
– Считается, что она невозможна. Но как еще можно все это объяснить?
Хатч пожала плечами.
Они вошли в лощину, из которой брали камень и лед для статуи. Блок гладко вырезан в стене – там осталась ниша. Следы петляли поблизости, а потом шли вверх по склону и исчезали под толстым слоем льда. И вновь появились уже немного дальше – на вершине гряды.
Земля резко уходила вниз по обе стороны помоста. Ричард молча передвигался по помосту большими прыжками. Он погрузился в размышления. Хатч пыталась предупредить его, что энергетическое поле создает слишком слабое притяжение, а это опасно. – Можно легко оттолкнуться, и кажется, что медленно опускаешься, но стоит коснуться поверхности и последует сильный удар. – Ричард, что-то проворчав, сбавил скорость.
Они продвигались вдоль гребня хребта, пока следы не оборвались на небольшой площадке. Отсюда хорошо виден Сатурн и захватывающая панорама уходящего вниз близкого горизонта.
Судя по путанице следов, существо провело здесь какое-то время. Потом оно, разумеется, пошло назад.
Ричард склонился над следами.
Ночь была звездной.
– Она пришла сюда до того, как вырезала глыбу льда, – сказала Хатч.
– Замечательно. Но зачем она вообще сюда явилась?
Хатч перевела взгляд на равнину, светящуюся в бледных лучах Сатурна. Равнина уплывала, вызывая легкое головокружение.
Звезды казались тяжелыми и холодными, и черное пространство вокруг давило. Примерзшая к небу планета не сдвинулась с места с тех самых пор, когда «она» стояла здесь.
– Статуя на равнине, – произнесла Хатч, – внушает страх не потому, что у нее крылья и клюв, а потому, что она одинока.
Хатч начала мерзнуть, а путь до корабля не близкий. (В полях Фликингера со временем становится прохладно. Этого не должно быть, и существует множество тестов, доказывающих, что это не так. И тем не менее.) В небе светило полдюжины лун: Титан с его метановой атмосферой; Рея, Гиперон и другие, более мелкие, спутники; такие же замерзшие, вращающиеся нагромождения скал, как и та, где они находились – безжизненные, невероятно древние, способные поддержать жизнь мыслящего существа не лучше, чем та разреженная атмосфера, в которой они крутились.
Ричард проследил за ее взглядом.
– Должно быть, она была очень похожа на нас.
Вселенная – несовершенное и ненадежное место для всего, что может мыслить. Нас чертовски мало, а мир необозримо велик. Хатч думала о ней. Что занесло ее так далеко от дома? Почему она путешествовала одна? Конечно, она давно обратилась в прах. И все же, всего ей хорошего.
Часть первая.
Восход Луны
1

Куракуа.
28-й год Миссии. 211-й день, вторник,
29 апреля 2202 года, 06:30 по местному времени.
Все цивилизации, существовавшие на этой планете, погибли. По крайней мере, дважды это случалось внезапно: примерно около 9000 года до нашей эры и еще раз восемь тысяч лет спустя. В мире, наполненном странностями, именно этот факт не давал Генри спать спокойно.
Мучаясь бессонницей, он лежал, думая о том, как мало у них осталось времени и о том, что жители Куракуа все-таки узнали об аномалии, существовавшей на их луне. Они были в полном неведении о двух предыдущих катастрофах, и воспоминания о них остались лишь в мифах. Но они знали об Оз. Арт нашел монету, которая не оставляла никаких сомнений. На монете полумесяц и виден крошечный квадрат в районе Западного Моря. Как раз там, где находится Оз.
Интересно, правильно ли предположение Линды, что в эпоху Нижних Храмов уже существовали оптические приборы. А может, у древних просто было хорошее зрение.
Что они об этом думали? Генри зарылся головой в подушку. Стоило куракуанцам посмотреть на свою луну в телескоп – и они увидели бы город в центре обширной равнины. Увидели бы длинные авеню на планете, где нет воздуха, здания и широкие площади. И мощную оборонительную стену.
Он перевернулся на другой бок. Наверняка Оз упоминается в куракуанских мифах и литературе. Но, чтобы их прочитать, надо собрать достаточно первоисточников. И овладеть языками.
Впрочем, на это уже нет времени.
Аномалия – это всего лишь скала, но такая причудливая, что создается полная иллюзия города. Это действительно загадка. А разгадку Оз могла подсказать только раса, жившая на этой планете. Эта раса создала сложную культуру и сложные философские системы, просуществовавшие десятки тысяч лет. Но их гений не распространялся на технику, оставшуюся на уровне нашего девятнадцатого века.
В дверь позвонили.
– Генри? – Голос в интерфоне звенел от возбуждения. – Ты спишь?
– Нет. – Он открыл дверь. – Вы проникли внутрь?
– Да.
Генри поправил простыню.
– Подожди пару минут. Я не думал, что это случится так быстро.
В коридоре стоял Фрэнк Карсон.
– У тебя там внизу хорошая команда. – В тусклом освещении он казался довольным. – Кажется, все уцелело.
– Здорово! Это просто чертовски здорово! – Генри включил настольную лампу. За окном с поверхности едва просачивался солнечный свет. – Вы уже все рассмотрели?
– Только краешком глаза. Мы ждали вас.
– Да. Спасибо. – Эта традиционная ложь позабавила Генри. Он знал, что все они сунули туда нос. А сейчас будут делать вид, что предоставляют ему право первооткрывателя.
Среди археологов Академии вряд ли можно найти человека более некрасивого, чем Генри Якоби. Как сказала когда-то Линда Томас, он всегда выглядел так, будто на него случайно уронили кучу металлолома. Все лицо как-то измято и взъерошено, а фигура совершенно искривлена. Общую картину дополняют волосы неопределенного цвета и вечно косящие глаза. Причиной косоглазия, возможно, было стремление исследовать сразу слишком много древних надписей. Все же это не мешало ему оставаться вполне светским и общительным человеком. Все любили его, женщины выходили за него замуж (у него набралось уже четыре бывшие жены) и люди, которые его знали, пошли бы за ним в огонь и воду.
Он был настоящим профессионалом. Как палеонтологи, которые могут из коленной кости собрать бронтозавра, так и Генри мог восстановить из горсти пепла целое общество.
Он прошел за Карсоном через пустую кают-компанию, потом они спустились по лестнице в операторскую. Жанет Аллегри, дежурившая за главным пультом, подняла вверх большой палец – все в порядке.
На экране кругового обзора плавно колыхались водоросли и плавали ядовитые рыбки. Дальше морское дно усеивали огни маркерных ламп. Солнечный свет почти не проникал в воду, и контуры Храма расплывались во мраке. Они вошли в шлюзовой отсек и надели костюмы Фликингера с реактивными моторами. Генри потирал руки, предвкушая удовольствие.
Карсон по-военному расправил плечи. Он был крупным мужчиной с квадратным подбородком и живыми, зорко смотревшими на мир глазами. Глядя на его выправку, никто не удивился бы, узнав, что он полковник в отставке армии Северо-Американского Союза.
– Это только начало, Генри. Я по-прежнему считаю, что нам надо оставаться здесь. Что они сделают, если мы откажемся уйти?
Генри вздохнул. Карсон плохо разбирался в политике.
– Академии здорово достанется, Фрэнк. А когда мы с тобой вернемся домой, то опять станем школьными учителями. Хорошо еще если обойдется без судебного разбирательства.
– Надо уметь рисковать, когда борешься за свои убеждения, Генри.
На самом деле он тоже задумывался об этом. Кроме Земли они знали еще три планеты, на которых возникли цивилизации. Одна из них – цивилизация Ноки, продолжала свое существование на Инакадемире. Жители Пиннэкла вымерли три четверти миллиона лет назад.
И Куракуа.
Куракуа была, конечно, золотой жилой. Пиннэкл слишком давно отошел в прошлое, а у Ноков возможности исследования были ограничены наличием местных жителей. Но все равно редко можно встретить студента-дипломника, который бы не нашел остатков древнего города, не раскрыл загадки массовой миграции, не обнаружил бы неизвестную ранее цивилизацию. Это был золотой век археологии. Генри Якоби сознавал важность спасения этого мира. Но он не собирался рисковать жизнью людей. Для этого он слишком стар.
– Мэгги знает, что мы пробились?
– Ей сейчас сообщают об этом. Бедной женщине не дают отдохнуть.
– Отдохнет, когда мы уберемся отсюда. – Мэгги – его ведущий филолог. Точнее, она расшифровывала коды и надписи, прочитать которые было просто невозможно. Лампочка на запястье левой руки замигала зеленым светом. Он включил энергетическое поле.
Карсон нажал кнопку выхода, замок повернулся, и дверь открылась. В шлюз хлынула вода.
Видимость снаружи плохая. Они находились слишком близко от берега. Лампы всегда покрыты слоем осадков, а в воде слишком много песка и редко удавалось увидеть целиком весь Храм.
Храм Ветров.
Злая шутка. Он затонул во время землетрясения, случившегося примерно во времена Томаса Джефферсона, когда здесь образовалась новая береговая линия. Храм был одновременно военным форпостом и святым местом – путешественники совершали туда паломничества задолго до того, как были заложены Ур и Ниневея.
Рыба метнулась перед ним и поплыла рядом. Слева в воде двигалось что-то большое. Карсон направил туда фонарь. Свет прорезал воду. Это всего лишь медуза. Совершенно безобидная. Она покрылась рябью, сменила окраску и не спеша поплыла дальше.
Фасад Храма украшала колоннада. Они опустились на каменный пол рядом с круглой колонной. Одной из десяти, которая еще сохранилась. Всего их когда-то насчитывалось двенадцать. Неплохо для здания, пережившего землетрясение.
– Фрэнк, – прозвучал в наушниках голос Линды. Она, похоже, была довольна. И не без причины. Именно она планировала эту часть раскопок – правильно все рассчитала, и теперь они работают с опережением графика. При данных обстоятельствах выигрыш во времени очень важен.
– Генри со мной, – сказал Карсон. – Мы идем к вам.
– Генри, – сказала она, – в пределах видимости путь вперед свободен.
– Прекрасно, Линда. Мои поздравления.
Двери Храма широко распахнуты. Они заплыли в неф. Линии цветных огней уводили в темноту. Генри всегда казалось, что свет ламп увеличивает размеры помещений.
– Голубые, – произнес Карсон.
– Вижу. – Они поплыли в глубь Храма, ориентируясь по голубым огонькам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63