В деревушке справляли свадьбу. Веселье началось с вечера, песни и смех продолжались до поздней ночи; а сейчас гости были разбужены музыкой. Вскоре на бледном небе стали вырисовываться голые ветви; звезды постепенно исчезали одна за другой, и музыка кончилась. Послышались крики, голоса детей и шумные ссоры около единственного в деревушке водопроводного крана. Солнце еще оставалось за горизонтом, но день начался.
Любить — значит все переживать, но переживать без любви — значит жить напрасно. Любовь беззащитна, но переживать без этой незащищенности — это означает усиливать желание. Желание — не любовь, и оно не может ее удерживать. Желание скоро иссякает, и с его утратой приходит печаль. Желание невозможно остановить; подавление его усилием воли или с помощью любых средств, придуманных умом, ведет к распаду и страданию. Только любовь способна смирить желание, а любовь — это не продукт ума. Чтобы проявилась любовь, ум как наблюдающий должен умолкнуть. Любовь невозможно планировать или культивировать; она не может быть куплена жертвой или поклонением. Не существует средств, с помощью которых можно достичь любви. Всякий поиск средств должен прекратиться, чтобы могла проявиться любовь. Спонтанность познает красоту любви, но стремление к ней ставит предел свободе. Только для свободного существует любовь, но свобода никогда не ставит условий, никогда не связывает. Любовь — это сама вечность.
Она говорила легко, и слова приходили к ней естественно. Несмотря на молодые годы, облик ее был печален; сдержанная улыбка говорила о тяжелых воспоминаниях. Она была замужем, детей не было, а недавно муж ее умер. Брак не принадлежал к числу заранее устроенных и не явился результатом взаимного желания. Она не хотела произносить слово «любовь», так как оно встречается в каждой книге и на всех языках, но взаимоотношения их имели совсем необычный характер. Со дня свадьбы и до дня его смерти они не произнесли ни одного резкого слова, не было ни одного жеста нетерпения, они никогда не разлучались, даже на один день. Между ними существовало полное единение, а все остальное — дети, деньги, работа, общество — имело второстепенное значение. Это слияние не было романтической сентиментальностыо; она не придумала его после смерти мужа, так в действительности было с самого начала. Радость их шла не от желания, но от того, что находится вне и над физическим миром. И вот неожиданно несколько месяцев назад он погиб от несчастного случая. Автобус развил слишком большую скорость на повороте, и в результате произошла катастрофа.
«Теперь я в отчаянии; пыталась покончить с собой, но как-то, не смогла. Я хотела забыться, стать немой, была готова броситься в реку, и в течение этих двух месяцев я ни разу не имела спокойного сна. Внутри меня полнейший мрак; это — кризис, который вне моего контроля, я не могу его понять, я потеряла себя».
Она закрыла лицо руками, потом продолжала:
«Это не такое отчаяние, которое можно излечить или стереть из памяти. С его смертью ушли все надежды на будущее. Мне говорили, что я все забуду, вновь выйду замуж или чем-нибудь займусь. Но если бы я могла забыться, все равно пламя уже исчезло, его заменить невозможно, да я и не хочу искать замены. Люди живут и умирают с надеждой на что-то, у меня же нет ничего, нет никаких надежд; я не ожесточилась, но я в отчаянии, во мраке, я не ищу света. Жизнь моя — это медленная смерть; я не жду симпатии, любви или сострадания. Я хочу остаться со своей тьмой, ничего не чувствуя и ни о чем не вспоминая».
— Разве вы пришли сюда для того, чтобы стать еще более оглушенной, чтобы еще более утвердиться в своем отчаянии? Разве этого вы хотите? Если да, то вы получите желаемое. Желание обладает такой же гибкостью и быстротой, как и ум. Оно готово приспособиться ко всему, приладить себя к той или иной обстановке, воздвигнуть стены, которые закроют свет. Само отчаяние превращается желанием в наслаждение. Желание создает образ, которому оно же будет поклоняться. Если вы хотите жить во мраке, вы легко можете в этом преуспеть. Разве вы пришли сюда для этого, разве вы хотите укрепиться в вашем желании?
«Видите ли, один из моих друзей рассказал мне о вас, и я пришла сюда, не отдавая себе отчета. Если бы я стала обдумывать, возможно, меня бы здесь не было. Я всегда действовала скорее безотчетно, и это никогда меня не обманывало. Если вы спрашиваете, почему я пришла, я могу сказать только одно — не знаю, почему. Мне кажется, все мы хотим на что-то надеяться; люди не могут всегда жить во мраке».
— Невозможно разорвать то, что слито воедино; то, что обладает целостностью, нельзя разрушить. Если есть слияние воедино, то его не разорвет и смерть. Единство, интеграция, — это слияние воедино не с другим, а с самим собой и в самом себе. Слияние различных сущностей в самом себе — это полнота с другим, но полнота с другим — это неполнота в самом себе. Слияние с другим — это все еще не полнота. Интегрированная сущность не становится целостной благодаря другому; ибо если она полна, то полнота проявляется во всех ее отношениях. То, что неполно, не может быть полно в отношении. Это иллюзия — думать, что нас делает полным другой.
«Благодаря ему я почувствовала полноту жизни. Я познала ее красоту и радость».
— Но все это окончилось. То, что не полно, всегда заканчивается. Слияние с другим всегда хрупко, оно всегда прекращается. Интеграция должна начаться внутри самого себя, и только тогда слияние будет нерушимым. Путь интеграции — это процесс негативного мышления, которое является высочайшей формой постижения. Стремитесь ли вы к интеграции?
«Я не знаю, чего я ищу; но мне хотелось бы понять, что такое надежда, так как надежда на будущее, по-видимому, играет важную роль в нашей жизни. Когда он был жив, я никогда не думала о будущем, никогда не думала о надежде на будущее, о счастье. Для меня не существовало завтрашнего дня. Я просто жила, не беспокоясь ни о чем».
— Так было потому, что вы были счастливы. А теперь несчастье, неудовлетворенность создают будущее, надежду или то, что им противоположно — отчаяние, безнадежность. Как странно, не правда ли? Когда ты счастлив, времени не существует, вчера и завтра совершенно отсутствуют, нет и мыслей о прошлом или будущем. Отсутствие же счастья рождает надежду и отчаяние.
«Мы рождаемся с надеждой на будущее и несем ее с собой до самой смерти».
— Да, это как раз то, что мы делаем; вернее, мы рождаемся в страданиях, а надежда на будущее ведет нас к смерти. Что вы понимаете под словом «надежда»?
«Надежда — это завтрашний день, это — будущее, это — жажда счастья, жажда лучших условий, чем нынешние, это — желание совершенствования. Надежда — это желание иметь лучший дом, лучшее фортепиано или радиоприемник, это мечта об улучшении социальных условий, о более счастливой жизни и прочее».
— Относится ли надежда только к будущему? Не относится ли она также к прошлому, когда мы стремимся удержать то, что уже прошло? Надежда — это движение мысли, направленное вперед и назад. Надежда есть процесс времени, не правда ли? Надежда есть желание продлить то, что было мило, что можно улучшить; a противоположное надежде состояние — это безнадежность, отчаяние. Мы говорим, что живем, потому что у нас есть надежда. Но эта надежда находится в прошлом, а еще чаще в будущем. Будущее есть надежда любого политика, любого реформатора и революционера, любого искателя добродетели или того, что мы называем Богом. Мы говорим, что живем благодаря надежде, но так ли это? Разве это жизнь, если будущее или прошлое довлеет над нами? Разве жизнь — это движение от прошлого к будущему? Когда вы захвачены тем, что будет завтра, разве вы живете? Именно потому, что завтрашний день сделался таким важным, появились и безнадежность, и отчаяние. Если наибольшее значение имеет будущее, и вы им и ради него живете, то прошлое — это путь к отчаянию. Во имя надежды на завтрашний день вы жертвуете настоящим; но счастье — всегда в настоящем. Именно лишенные счастья люди наполняют свою жизнь тем, что относится к завтрашнему дню, и это они называют надеждой. Счастливая жизни — это жизнь без всяких надежд. Человек, живущий надеждой, не принадлежит к счастливым, он знает отчаяние. Состояние безнадежности порождает надежду или протест, отчаяние или картины светлого будущего.
«Но неужели вы утверждаете, что мы должны жить без надежды?»
— А разве не существует состояние, в котором нет ни надежды, ни безнадежности, состояние блаженства? В самом деле, когда вы были счастливы, ведь у вас не было никаких надежд на будущее, не так ли?
«Я понимаю, о чем вы говорите. Раньше у меня не было никаких надежд, так как он находился рядом со мной, и я была счастлива жить изо дня в день. Но теперь его нет, и... Мы свободны от надежд лишь тогда, когда чувствуем себя счастливыми. Но когда мы несчастны, обессилены болезнями, угнетены, когда нас эксплуатируют, завтрашний день приобретает важность; а если этот завтрашний день невозможен, нас охватывает полный мрак, отчаяние. Но каким образом возможно оставаться в состоянии счастья?»
— Прежде всего, надо понять истину надежды и безнадежности. Понять то, каким образом вы были захвачены ложным состоянием — иллюзией надежды, а потом отчаянием. Пассивно наблюдайте этот процесс; он совсем не так прост, как может показаться. Вы спрашиваете, каким образом возможно оставаться в состоянии счастья. Разве корни вашего вопроса не лежат в чувстве надежды? Вы хотите вновь получить то, что потеряли, или же овладеть им вновь с помощью какого-либо средства. Ваш вопрос указывает на желание приобрести, получить, достичь, разве не так? Когда вы имеете в виду какой-то объект, какую-то цель, у вас появляется надежда; и тогда вы уловлены вашим несчастьем. Путь надежды — это путь, направленный к будущему, но счастье никогда не зависит от времени. Когда вы были счастливы, вы никогда не спрашивали, каким путем продлить счастье; если бы вы задали такой вопрос, вы бы уже пережили состояние несчастья.
«Итак, вы считаете, что вся проблема возникает лишь тогда, когда у человека конфликт, страдание? Но если человек несчастен, он жаждет выйти из этого состояния, ведь это так естественно...»
— Желание найти выход только порождает новую проблему. В силу того, что вы не поняли одну проблему, вы вводите другие. Ваша проблема — это состояние отчаяния; для того, чтобы понять ее, вы должны быть свободны от всех других проблем. Состояние отчаяния — это единственная проблема, которую вы имеете. Не вносите путаницы, вводя новую проблему о том, как выйти из вашего состояния. Наш ум ищет ответа на проблему, ищет выхода, надежды. Поймите сложность этого бегства от себя, и вы соприкоснетесь с проблемой непосредственно. Такое прямое соприкосновение с проблемой рождает кризис, которого мы все время избегаем; и лишь тогда, когда этот кризис достигает наибольшей полноты и интенсивности, проблема сама приходит к концу.
«С момента этой ужасной катастрофы я всегда чувствовала, что должна потерять себя в моем отчаянии, должна поддерживать свое состояние безнадежности; но это как-то было выше моих сил. Теперь я вижу, что должна взглянуть в лицо моему отчаянию прямо, без страха, без чувства неверности моему умершему другу. Понимаете, в глубине души мне казалось, что я проявлю неверность по отношению к нему, если буду оставаться счастливой. Теперь тяжесть бремени исчезает, и я ощущаю счастье, которое не от времени».
УМ И ИЗВЕСТНОЕ
Вокруг единственного в деревне водопроводного крана ежедневно повторялась одна и та же картина. Вода медленно вытекала из крана, и группа женщин ожидала своей очереди. Трое из них громко и ожесточенно ссорились друг с другом; они были целиком захвачены своим гневом и не обращали ни малейшего внимания на других, которые, в свою очередь, не обращали внимания на них. Это, по-видимому, входило в их повседневный ритуал. Подобно любому ритуалу, и этот имел возбуждающий характер, и женщины находили удовлетворение в своем возбужденном состоянии. Какая-то пожилая женщина помогла молодой поднять на голову начищенный до блеска медный кувшин. Под него молодая женщина подкладывала небольшой кусочек ткани и несла тяжелый кувшин, слегка поддерживая его одной рукой. У нее была величественная походка, и она держалась с большим достоинством. К крану подошла девочка, спокойно пододвинула свой кувшин к воде и унесла его, не говоря ни слова. Другие женщины подходили и уходили, но брань продолжалась, и казалось, ей не будет конца. Но вот все трое внезапно прекратили ругань, наполнили сосуды водой и разошлись, будто ничего не случилось. Солнце стало припекать, а над соломенными крышами деревни поднялся дым. Готовилась первая еда. Как неожиданно воцарился мир! За исключением ворон, все пребывало в тишине. Как только прекратилась шумная ссора, стал слышен рокот морских волн, доносившийся через сады и пальмовые рощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Любить — значит все переживать, но переживать без любви — значит жить напрасно. Любовь беззащитна, но переживать без этой незащищенности — это означает усиливать желание. Желание — не любовь, и оно не может ее удерживать. Желание скоро иссякает, и с его утратой приходит печаль. Желание невозможно остановить; подавление его усилием воли или с помощью любых средств, придуманных умом, ведет к распаду и страданию. Только любовь способна смирить желание, а любовь — это не продукт ума. Чтобы проявилась любовь, ум как наблюдающий должен умолкнуть. Любовь невозможно планировать или культивировать; она не может быть куплена жертвой или поклонением. Не существует средств, с помощью которых можно достичь любви. Всякий поиск средств должен прекратиться, чтобы могла проявиться любовь. Спонтанность познает красоту любви, но стремление к ней ставит предел свободе. Только для свободного существует любовь, но свобода никогда не ставит условий, никогда не связывает. Любовь — это сама вечность.
Она говорила легко, и слова приходили к ней естественно. Несмотря на молодые годы, облик ее был печален; сдержанная улыбка говорила о тяжелых воспоминаниях. Она была замужем, детей не было, а недавно муж ее умер. Брак не принадлежал к числу заранее устроенных и не явился результатом взаимного желания. Она не хотела произносить слово «любовь», так как оно встречается в каждой книге и на всех языках, но взаимоотношения их имели совсем необычный характер. Со дня свадьбы и до дня его смерти они не произнесли ни одного резкого слова, не было ни одного жеста нетерпения, они никогда не разлучались, даже на один день. Между ними существовало полное единение, а все остальное — дети, деньги, работа, общество — имело второстепенное значение. Это слияние не было романтической сентиментальностыо; она не придумала его после смерти мужа, так в действительности было с самого начала. Радость их шла не от желания, но от того, что находится вне и над физическим миром. И вот неожиданно несколько месяцев назад он погиб от несчастного случая. Автобус развил слишком большую скорость на повороте, и в результате произошла катастрофа.
«Теперь я в отчаянии; пыталась покончить с собой, но как-то, не смогла. Я хотела забыться, стать немой, была готова броситься в реку, и в течение этих двух месяцев я ни разу не имела спокойного сна. Внутри меня полнейший мрак; это — кризис, который вне моего контроля, я не могу его понять, я потеряла себя».
Она закрыла лицо руками, потом продолжала:
«Это не такое отчаяние, которое можно излечить или стереть из памяти. С его смертью ушли все надежды на будущее. Мне говорили, что я все забуду, вновь выйду замуж или чем-нибудь займусь. Но если бы я могла забыться, все равно пламя уже исчезло, его заменить невозможно, да я и не хочу искать замены. Люди живут и умирают с надеждой на что-то, у меня же нет ничего, нет никаких надежд; я не ожесточилась, но я в отчаянии, во мраке, я не ищу света. Жизнь моя — это медленная смерть; я не жду симпатии, любви или сострадания. Я хочу остаться со своей тьмой, ничего не чувствуя и ни о чем не вспоминая».
— Разве вы пришли сюда для того, чтобы стать еще более оглушенной, чтобы еще более утвердиться в своем отчаянии? Разве этого вы хотите? Если да, то вы получите желаемое. Желание обладает такой же гибкостью и быстротой, как и ум. Оно готово приспособиться ко всему, приладить себя к той или иной обстановке, воздвигнуть стены, которые закроют свет. Само отчаяние превращается желанием в наслаждение. Желание создает образ, которому оно же будет поклоняться. Если вы хотите жить во мраке, вы легко можете в этом преуспеть. Разве вы пришли сюда для этого, разве вы хотите укрепиться в вашем желании?
«Видите ли, один из моих друзей рассказал мне о вас, и я пришла сюда, не отдавая себе отчета. Если бы я стала обдумывать, возможно, меня бы здесь не было. Я всегда действовала скорее безотчетно, и это никогда меня не обманывало. Если вы спрашиваете, почему я пришла, я могу сказать только одно — не знаю, почему. Мне кажется, все мы хотим на что-то надеяться; люди не могут всегда жить во мраке».
— Невозможно разорвать то, что слито воедино; то, что обладает целостностью, нельзя разрушить. Если есть слияние воедино, то его не разорвет и смерть. Единство, интеграция, — это слияние воедино не с другим, а с самим собой и в самом себе. Слияние различных сущностей в самом себе — это полнота с другим, но полнота с другим — это неполнота в самом себе. Слияние с другим — это все еще не полнота. Интегрированная сущность не становится целостной благодаря другому; ибо если она полна, то полнота проявляется во всех ее отношениях. То, что неполно, не может быть полно в отношении. Это иллюзия — думать, что нас делает полным другой.
«Благодаря ему я почувствовала полноту жизни. Я познала ее красоту и радость».
— Но все это окончилось. То, что не полно, всегда заканчивается. Слияние с другим всегда хрупко, оно всегда прекращается. Интеграция должна начаться внутри самого себя, и только тогда слияние будет нерушимым. Путь интеграции — это процесс негативного мышления, которое является высочайшей формой постижения. Стремитесь ли вы к интеграции?
«Я не знаю, чего я ищу; но мне хотелось бы понять, что такое надежда, так как надежда на будущее, по-видимому, играет важную роль в нашей жизни. Когда он был жив, я никогда не думала о будущем, никогда не думала о надежде на будущее, о счастье. Для меня не существовало завтрашнего дня. Я просто жила, не беспокоясь ни о чем».
— Так было потому, что вы были счастливы. А теперь несчастье, неудовлетворенность создают будущее, надежду или то, что им противоположно — отчаяние, безнадежность. Как странно, не правда ли? Когда ты счастлив, времени не существует, вчера и завтра совершенно отсутствуют, нет и мыслей о прошлом или будущем. Отсутствие же счастья рождает надежду и отчаяние.
«Мы рождаемся с надеждой на будущее и несем ее с собой до самой смерти».
— Да, это как раз то, что мы делаем; вернее, мы рождаемся в страданиях, а надежда на будущее ведет нас к смерти. Что вы понимаете под словом «надежда»?
«Надежда — это завтрашний день, это — будущее, это — жажда счастья, жажда лучших условий, чем нынешние, это — желание совершенствования. Надежда — это желание иметь лучший дом, лучшее фортепиано или радиоприемник, это мечта об улучшении социальных условий, о более счастливой жизни и прочее».
— Относится ли надежда только к будущему? Не относится ли она также к прошлому, когда мы стремимся удержать то, что уже прошло? Надежда — это движение мысли, направленное вперед и назад. Надежда есть процесс времени, не правда ли? Надежда есть желание продлить то, что было мило, что можно улучшить; a противоположное надежде состояние — это безнадежность, отчаяние. Мы говорим, что живем, потому что у нас есть надежда. Но эта надежда находится в прошлом, а еще чаще в будущем. Будущее есть надежда любого политика, любого реформатора и революционера, любого искателя добродетели или того, что мы называем Богом. Мы говорим, что живем благодаря надежде, но так ли это? Разве это жизнь, если будущее или прошлое довлеет над нами? Разве жизнь — это движение от прошлого к будущему? Когда вы захвачены тем, что будет завтра, разве вы живете? Именно потому, что завтрашний день сделался таким важным, появились и безнадежность, и отчаяние. Если наибольшее значение имеет будущее, и вы им и ради него живете, то прошлое — это путь к отчаянию. Во имя надежды на завтрашний день вы жертвуете настоящим; но счастье — всегда в настоящем. Именно лишенные счастья люди наполняют свою жизнь тем, что относится к завтрашнему дню, и это они называют надеждой. Счастливая жизни — это жизнь без всяких надежд. Человек, живущий надеждой, не принадлежит к счастливым, он знает отчаяние. Состояние безнадежности порождает надежду или протест, отчаяние или картины светлого будущего.
«Но неужели вы утверждаете, что мы должны жить без надежды?»
— А разве не существует состояние, в котором нет ни надежды, ни безнадежности, состояние блаженства? В самом деле, когда вы были счастливы, ведь у вас не было никаких надежд на будущее, не так ли?
«Я понимаю, о чем вы говорите. Раньше у меня не было никаких надежд, так как он находился рядом со мной, и я была счастлива жить изо дня в день. Но теперь его нет, и... Мы свободны от надежд лишь тогда, когда чувствуем себя счастливыми. Но когда мы несчастны, обессилены болезнями, угнетены, когда нас эксплуатируют, завтрашний день приобретает важность; а если этот завтрашний день невозможен, нас охватывает полный мрак, отчаяние. Но каким образом возможно оставаться в состоянии счастья?»
— Прежде всего, надо понять истину надежды и безнадежности. Понять то, каким образом вы были захвачены ложным состоянием — иллюзией надежды, а потом отчаянием. Пассивно наблюдайте этот процесс; он совсем не так прост, как может показаться. Вы спрашиваете, каким образом возможно оставаться в состоянии счастья. Разве корни вашего вопроса не лежат в чувстве надежды? Вы хотите вновь получить то, что потеряли, или же овладеть им вновь с помощью какого-либо средства. Ваш вопрос указывает на желание приобрести, получить, достичь, разве не так? Когда вы имеете в виду какой-то объект, какую-то цель, у вас появляется надежда; и тогда вы уловлены вашим несчастьем. Путь надежды — это путь, направленный к будущему, но счастье никогда не зависит от времени. Когда вы были счастливы, вы никогда не спрашивали, каким путем продлить счастье; если бы вы задали такой вопрос, вы бы уже пережили состояние несчастья.
«Итак, вы считаете, что вся проблема возникает лишь тогда, когда у человека конфликт, страдание? Но если человек несчастен, он жаждет выйти из этого состояния, ведь это так естественно...»
— Желание найти выход только порождает новую проблему. В силу того, что вы не поняли одну проблему, вы вводите другие. Ваша проблема — это состояние отчаяния; для того, чтобы понять ее, вы должны быть свободны от всех других проблем. Состояние отчаяния — это единственная проблема, которую вы имеете. Не вносите путаницы, вводя новую проблему о том, как выйти из вашего состояния. Наш ум ищет ответа на проблему, ищет выхода, надежды. Поймите сложность этого бегства от себя, и вы соприкоснетесь с проблемой непосредственно. Такое прямое соприкосновение с проблемой рождает кризис, которого мы все время избегаем; и лишь тогда, когда этот кризис достигает наибольшей полноты и интенсивности, проблема сама приходит к концу.
«С момента этой ужасной катастрофы я всегда чувствовала, что должна потерять себя в моем отчаянии, должна поддерживать свое состояние безнадежности; но это как-то было выше моих сил. Теперь я вижу, что должна взглянуть в лицо моему отчаянию прямо, без страха, без чувства неверности моему умершему другу. Понимаете, в глубине души мне казалось, что я проявлю неверность по отношению к нему, если буду оставаться счастливой. Теперь тяжесть бремени исчезает, и я ощущаю счастье, которое не от времени».
УМ И ИЗВЕСТНОЕ
Вокруг единственного в деревне водопроводного крана ежедневно повторялась одна и та же картина. Вода медленно вытекала из крана, и группа женщин ожидала своей очереди. Трое из них громко и ожесточенно ссорились друг с другом; они были целиком захвачены своим гневом и не обращали ни малейшего внимания на других, которые, в свою очередь, не обращали внимания на них. Это, по-видимому, входило в их повседневный ритуал. Подобно любому ритуалу, и этот имел возбуждающий характер, и женщины находили удовлетворение в своем возбужденном состоянии. Какая-то пожилая женщина помогла молодой поднять на голову начищенный до блеска медный кувшин. Под него молодая женщина подкладывала небольшой кусочек ткани и несла тяжелый кувшин, слегка поддерживая его одной рукой. У нее была величественная походка, и она держалась с большим достоинством. К крану подошла девочка, спокойно пододвинула свой кувшин к воде и унесла его, не говоря ни слова. Другие женщины подходили и уходили, но брань продолжалась, и казалось, ей не будет конца. Но вот все трое внезапно прекратили ругань, наполнили сосуды водой и разошлись, будто ничего не случилось. Солнце стало припекать, а над соломенными крышами деревни поднялся дым. Готовилась первая еда. Как неожиданно воцарился мир! За исключением ворон, все пребывало в тишине. Как только прекратилась шумная ссора, стал слышен рокот морских волн, доносившийся через сады и пальмовые рощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89