- Мои собратья по мицелию никогда этого не оценят. Какую любопытную
форму приняли наши игры. Насколько все же более приятно наблюдать за
действиями со стороны.
- Я хочу предложить использовать правила Теннесси, - сказал Ретиф. -
Они очень либеральны: допускается кусаться, бить по голове, ударять
ногами, и, конечно, душить, так же как толкаться, пинаться и лягаться.
- Гммм... Все это хорошо для формы, обладающей твердым видо-скелетом,
но, боюсь, что мне это будет невыгодно.
- Ну, - сказал Ретиф, - если вы предпочитаете более плебейский тип
состязаний...
- Нет-нет. Но возможно, мы можем включить в эти правила выкручивание
щупалец, чтобы как-то уравнять шансы.
- Прекрасно. Так начнем?
В ту же секунду Хошик бросился на Ретифа, который, пригнувшись,
отпрыгнул в сторону, резко повернулся и бросился на спину хлопотуна - и
тут же почувствовал, как изогнувшееся назад гибкое тело откинуло его в
сторону. Ретиф покатился по песку, увертываясь, вскочил на ноги и нанес
удар примерно в центр тела Хошика. Хлопотун завернул свой левый край
дугой, ударившей Ретифу прямо в челюсть, откидывая его назад. Тяжелое тело
Хошика ударило Ретифа, как обвалившаяся кирпичная стена. Ретиф извернулся
всем телом, пытаясь откатиться в сторону. Он высвободил одну руку и
принялся наносить удары по толстокожей спине. Хошик сжал его еще сильнее.
Ретиф начал задыхаться. Он попытался высвободиться из-под
навалившейся на него тяжести, но хлопотун даже не дрогнул. Это было лишь
напрасной тратой сил.
Он вспомнил особь, которую раньше захватил в плен. Чувствительное
отверстие у него находилось центрально, примерно в грудной области...
Он с трудом стал перемещать свою руку, ощупывая твердое тело с
роговыми чешуйками. Завтра рука у него будет сильно саднить от содранной
кожи - если завтра, конечно, для него наступит. Его большой палец нащупал
отверстие и скользнул в него.
Хлопотун вздрогнул. Ретиф ухватился за него изо всех сил и нажал
сильнее, шаря по чешуйчатому телу второй рукой. Если у этого существа была
хоть какая-то симметрия, то отверстия должны быть расположены и на другой
стороне его груди...
Они были там. Ретиф нажал посильнее, и хлопотун дернулся и отпустил
его. Не вынимая пальцев, Ретиф поднялся на ноги, и в свою очередь,
бросился на Хошика, упав на него сверху, продолжая давить. Хошик дико
замахал краями, дернулся всем телом, затем обмяк. Ретиф расслабился,
отпустил его и поднялся на ноги, тяжело дыша. Хошик перекатился по земле,
поднялся и, странно перекатываясь, пошел в сторону. Подбежали слуги,
помогая ему облачиться в одежду и прикрепить диск-переводчик. Он тяжело
вздохнул, регулируя громкость.
- Все-таки старая система обладает своими достоинствами, - сказал он.
- Какое бремя приходится иногда брать на себя истинному спортсмену.
- Зато мы здорово повеселились, верно? - сказал Ретиф. - И я уверен,
что теперь-то вы уж наверняка не откажитесь от продолжения таких
соревнований. Подождите только немного, а я сейчас сбегаю к своим и пришлю
сюда несколько наших долбо-особей...
- Пусть паразиты пожрут твоих долбо-особей! - взвыл Хошик. - Ты мне
устроил такую спронго-боль, что я буду вспоминать об этом каждый раз,
когда придется выводить свой мицелий!
- Вот, кстати говоря о паразитах, - сказал Ретиф. - Мы тут недавно
вывели чудную грызо-особь...
- Достаточно!
Хошик вскричал так громко, что диск-переводчик на его спине даже
подпрыгнул.
- Внезапно я стал испытывать сильную тоску по густонаселенным желтым
пескам Джага. Я надеялся...
Он замолчал, глубоко вздохнув.
- Я надеялся, Ретиф, - продолжал он теперь уже печальным голосом, -
найти здесь новые земли, где я смог бы расположить свою собственную
Мозаику, обрабатывать эти чужеродные пески и выращивать такие урожаи
райского лишайника, с помощью которых удалось бы наводнить рынки сотен
планет. Но, когда ты сказал о ваших долбо- и грызо-особях, мой дух был
сломлен. Мне стыдно перед тобой, Ретиф.
- Честно говоря, я сам несколько старомоден, - сказал Ретиф. - И тоже
предпочитаю наблюдать за военными действиями со стороны.
- Да, но ведь твои собратья по мицелию не одобрят такой образ
действий никогда.
- Моих собратьев по мицелию здесь нет. И кроме того, разве я тебе не
говорил? Ни один из нас не опустится до какого-то состязания друг с
другом, если есть другие пути. Вот только что ты говорил о возделывании
песка, выращивании лишайника...
- Того, которым мы пообедали, - сказал Хошик. - И из которого
приготавливается вино.
- Соревнование в области земледелия - это наша самая последняя
дипломатическая мода. Итак, если тебе захочется, можешь забирать все эти
пустыни и разводить на них лишайник, а мы обещаем оставаться в оазисах и
выращивать овощи.
Хошик вздрогнул и в изумлении изогнул спину.
- Ретиф, ты это серьезно? Ты отдаешь нам все эти прекрасные пески?
- До последней песчинки, Хошик. Я возьму оазисы.
Хошик в экстазе замахал своими краями.
- И вновь ты победил меня, Ретиф, - вскричал он. - На этот раз в
благородстве.
- Детали мы обсудим позже. Не сомневаюсь, что мы сможем установить
правила, которые удовлетворяют обе стороны. А сейчас, думаю, мои бое-особи
заждались меня.

Уже разгоралась заря, когда Ретиф, свистом подал сигнал, заранее
обговоренный с Поттером, затем поднялся и вошел в лагерь. Свази встал.
- Вот и вы, - сказал он. - А мы уже начали было подумывать, не
отправиться ли за вами.
Лемюэль вышел вперед: под глазом у него был фонарь до самой скулы. Он
протянул свою мускулистую руку.
- Прости, что накинулся на тебя, приятель. По правде говоря, я решил,
что ты какой-нибудь стукач из ДКЗ.
Сзади к Лемюэлю подошел Берт.
- А с чего ты взял, что это не так, Лемюэль? - сказал он. - Может,
он...
Лемюэль сбил Берта одним небрежным движением руки.
- Если еще какой-нибудь болван скажет, что хлюпик-дипломат смог меня
вырубить одним ударом, то я и не так с ним посчитаюсь.
- Скажите мне, ребята, - перебил его Ретиф. - Как у вас обстоит дело
с выпивкой?
- С выпивкой? Да мы уже целый год глотаем только воду. На этой
планете почему-то не развиваются бактерии, ферментирующие вино.
Ретиф протянул квадратную бутылку.
Свази вытащил пробку, понюхал, сделал глоток, протянул бутылку
Лемюэлю.
- Послушай, приятель, где ты раздобыл это?
- Вино изготовили хлопотуны. И еще один вопрос: согласитесь ли вы
разделить эту планету с хлопотунами, если получите мирные гарантии?
Примерно через полчаса горячих споров и обсуждений Лемюэль повернулся
к Ретифу.
- Мы согласны заключить любую разумную сделку, - сказал он. -
Вообще-то, у них столько же прав находиться здесь, что и у нас. Я считаю,
что мы можем поделиться поровну. Это примерно по сто пятьдесят оазисов для
них и для нас.
- А что скажите насчет того, чтобы оставить себе все оазисы, а им
отдать пустыни?
Не отрывая взгляда от Ретифа, Лемюэль потянулся к бутыли с вином.
- Что ж ты замолчал, приятель, - сказал он. - По-моему, речь шла о
договоре?

Консул Пассвин поднял глаза на Ретифа, входившего к нему в кабинет.
- Садитесь, Ретиф, - рассеянно сказал он. - А я думал, вы все еще на
Пуэбло или Адобле - как они там называют эту пустыню?
- Я вернулся.
Пассвин подозрительно посмотрел на него.
- Вот как? Ну-ну. Так что же вам нужно, молодой человек? Говорите.
Только не ждите, чтобы я обратился за военной помощью.
Ретиф передал ему через стол пачку документов.
- Вот договор. И Пакт о Взаимопомощи. И Торговое Соглашение.
- А?
Пассвин взял бумаги и быстро пролистал их. Потом, сияя, он откинулся
на спинку кресла.
- Ну что ж, Ретиф, быстрая работа.
Он замолчал и, заморгав глазами, уставился на Вице-Консула.
- А что это у вас на щеке, шрам? Я надеюсь, вы вели себя с
достоинством, как и подобает члену нашего Дипломатического Корпуса?
- Я принимал участие в спортивном состязании. Один из игроков слишком
волновался.
- Ну... таковы перипетии нашей работы. Надо уметь подлаживаться к
обстоятельствам.
Пассвин поднялся и протянул руку.
- Я доволен вами, мой мальчик. И пусть это научит вас всегда
следовать инструкциям с неукоснительной строгостью, не отклоняясь от них
ни на йоту.
Выйдя из кабинета и остановившись рядом с мусоропроводом,
расположенным в зале, Ретиф задержался достаточно долго для того, чтобы
вынуть из своей папки большой пухлый конверт, все еще запечатанный, и
бережно опустить его вниз.


ГИГАНТСКИЙ УБИЙЦА
1
Когда Ретиф расплатился с перевозчиком и поднялся на причал, второй
секретарь посольства Маньян с трудом протолкался через толпу, собравшуюся
у входа в ограду королевской резиденции. Его узкое лицо пылало от
внутреннего напряжения.
- Вот вы где! - закричал он, заметив своего подчиненного. - Я
разыскиваю вас повсюду! Посланник Пинчботтл будет вне себя от ярости!..
- Что это у вас на голове? - Ретиф разглядывал дряблый воздушный
шарик унылого желтого цвета, свисавший над левым ухом Маньяна.
Маньян скосил глаза на разноцветный помпон, подпрыгивающий при каждом
движении, пучок развевающихся замызганных перьев и болтающуюся связку
длинных грязных шнурков - все это крепилось к его голове при помощи
розовой ленты сомнительной чистоты, завязанной под подбородком.
- Это же церемониальный головной убор на Рокаморре, вот, возьмите, -
он порылся в своей форменной фиолетовой визитке, вытащил связку резиновых
шариков и перьев и протянул их Ретифу. - Это для вас, напяльте их сейчас
же. Боюсь, несколько перьев помялось...
- Где Посланник? - прервал его Ретиф. - Я должен ему кое-что
сообщить.
- Вы должны будете много кое-чего сообщить ему, - перебил Маньян. -
Включая и то, почему вы на полчаса опоздали на церемонию вручения
верительных грамот!
- Ага! Вот он с членами миссии направляется ко дворцу. Извините,
мистер Маньян... - Ретиф, расталкивая толпу, бросился к широкой входной
арке в высоком кубическом строении в дальнем конце двора. Длинноногий, с
коротким туловищем, без всяких признаков шеи и с огромными плоскими
ступнями абориген, одетый в изысканный костюм из кружев и оборочек, с
пикой в руке, величественным жестом разрешил ему пройти.
В нескольких ярдах отсюда Посланник и члены его миссии стояли в
тусклом полумраке перед аляповатой картиной из светящегося пластика,
раскрашенной в слизисто-зеленый, диспептически-розовый и цирротически -
желтый цвета.
- ...классический дипломатический ход, - говорил Пинчботтл. - Хотел
бы я посмотреть на физиономии наших коллег с планеты Гроуси, когда они
узнают, что мы их обскакали!
- Мистер Посланник... - начал Ретиф.
Пинчботтл резко обернулся, с минуту стоял уставившись в точку над
поясной пряжкой Ретифа, затем дернул шарообразной лысой головой и окинул
холодным взглядом своего подчиненного.
- Сколько раз я предупреждал вас, чтобы вы оставили свою привычку
бесшумно подкрадываться сзади! - взвизгнул он. - В моем присутствии
топайте ногами, когда входите!
- Мистер Посланник, я бы хотел...
- Избавьте меня от перечисления всего того, чего вы хотите или не
хотите, мистер Ретиф! Церемония вот-вот начнется... - он повернулся,
обращаясь к более широкой аудитории. - Джентльмены! Я надеюсь, вы все
можете засвидетельствовать, как умело я выдерживал протокол с момента
нашего прибытия на Рокаморру сегодня утром. Прошло не более шести часов, а
мы уже почти добились статуса первой дипломатической миссии, когда-либо
аккредитованной на этой планете! Планете - не мне напоминать вам об этом -
которая славится наиболее энергичной коммерческой активностью и
неослабевающей враждебностью к дипломатам. И все-таки я...
- Прежде чем продолжить все это дальше, мистер Посланник, - вмешался
Ретиф, - я думаю...
- Позвольте напомнить вам, сэр! - повысил голос Пинчботтл. - Сейчас
говорю я! О предмете чрезвычайной важности, а именно - о себе! То есть о
моем... э-э вкладе в историю дипломатии.
Пара одетых в широкие мантии рокаморранцев засуетились вокруг землян,
размахивая вычурными канделябрами, из которых валили клубы едкого красного
и зеленого дыма. Туземцы принимали различные причудливые позы, громкими
голосами нараспев произносили непонятные ритуальные заклинания, затем
отступили назад. Один из них указал тонким многосуставчатым пальцем на
Ретифа и издал звук, похожий на звук пилы, проведенной по натянутой
басовой струне виолончели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30