.. Вот уже стало
слышно хриплое, шипящее дыхание - огромным организмам требовалось
перерабатывать много воздуха. Я занялся подсчетом объема легких и
количества кислорода, необходимого на фунт веса, но бросил это занятие,
когда между нами осталось сто футов. С такого расстояния ясно доносилось
урчание огромных желудков, объем которых мне почему-то не захотелось
рассчитывать.
Гигант учуял меня первым. Он поднял голову. Холодный глаз,
напоминавший ведро с кровью, повернулся в моем направлении. Он фыркнул.
Затем вдохнул не меньше галлона воздуха. Пасть его открылась, и я увидел
ряды белоснежных зубов.
Он запыхтел, как паровоз, и бросился ко мне. Пришло время решать, и я
не раздумывал.
Вдохнув напоследок влажного океанского воздуха и окинув взглядом
пустое безразличное небо, песок и повеселевшее чудовище, уминавшее его на
ходу, я набрал аварийный код.
Пейзаж расплылся, скользнул в сторону... Последовал безболезненный
удар, отправивший меня путешествовать по свернувшейся в спираль Вселенной.
Сплошная темень и рев, словно спускаешься в бочке по Ниагарскому
водопаду.
8
Несколько секунд я лежал абсолютно неподвижно, оценивал результаты
скачка. Кажется, все на месте, вплоть до ушибов и синяков. Никуда не исчез
и шум моря, хотя вокруг сгустилась темнота. Видимо, старое место я все же
покинул, но трудно сказать, в какое новое попал.
Инструкция гласила: при срыве во время перехода нужно сохранять
неподвижность и ожидать второго скачка - что в данном случае могло
продолжаться довольно долго. Кроме того, еще не выжил ни один, кто бы мог
доложить о таких срывах, поэтому вполне возможно, что инструкция
ошибалась. Я осторожно вдохнул. Ничего не произошло. Тогда я решил
действовать.
Я поднялся, сделал шаг, словно сквозь занавес, и попал в тишину и
странную темноту, пронизанную маленькими ослепительными точками, какие
видишь за мгновение перед тем, как потерять сознание от потери крови. Но
прежде, чем я сообразил, что к чему, блеск исчез, и передо мной появилась
стандартная кабина темпорального скачка этапной некс-станции. И я мог
дышать.
Отдышавшись, я повернулся и посмотрел на занавес, сквозь который
прошел. Это была обыкновенная стена из железобетона, если мне не изменяет
память, метра в два толщиной.
Может быть, гул, который я слышал, издали молекулы метана,
смешавшиеся с моими собственными ста восемьюдесятью фунтами загрязненной
воды?
Я решил поразмышлять над этим феноменом позже. Сейчас меня ждали
более неотложные дела - отыскать руководителя станции и доложить о
разрушении моей станции в результате неожиданного нападения.
Комнаты на оперативном уровне я осматривал минут десять - никого. То
же самое меня ожидало в жилом комплексе. И в аппаратной, и в
энергетическом отсеке...
Приток энергии был в норме, пластины излучателя находились под
нагрузкой, по всему пульту горели зеленые лампочки, но на станцию не
поступал даже микроэрг.
Что было невозможно.
Связи, соединявшие этапную станцию с Центром Некса, при помощи
которых также осуществлялось управление персоналом, работавшим вне ее,
требовали хоть каплю энергии. Иначе и быть не могло. Пока существовала
система, нигде в нормальном пространстве-времени не могло возникнуть такое
положение вещей, с которым я здесь столкнулся.
Следовавший из всего этого вывод меня не обрадовал, но что поделаешь?
Либо система Чистки Времени больше не существовала, либо я находился
за пределами ее действия. И, поскольку сфера ее влияния распространялась
на все пространство-время, не понятно было, что же оставалось мне.
Все темпоральные станции одинаковы: здание, оборудование, электронные
характеристики. Некоторые ученые даже считали, что так как массовое
производство станций осуществлялось времядробильным процессом,
распределявшим их вверх и вниз по темпоральной кривой, они были
идентичными и представляли собой разные временные стороны одной и той же
физической матрицы. Но все это теоретически, а практика - совсем другое
дело. Так что сначала предстояло выяснить, куда же я попал.
Я пошел вдоль прохода к шлюзовой камере (некоторые площадки,
отведенные под станции, были окружены враждебной средой, враждебной по
отношению к тому, что Центр Некса считал обычной жизнью), открыл люк и
чуть было не шагнул наружу.
Но успел остановиться.
Где-то в десяти футах от входного крыла пол кончался. Дальше все
застилал жемчужно-серый туман, завихрявшийся у невидимой преграды, которая
удерживала его от рассеивания. Я дошел до края, лег плашмя и посмотрел
вниз. Дно станции терялось в тумане. Та часть, которая была видна, ровно и
гладко блестела, как зеленое стекло.
Как тот, покрытый стеклом край кратера, что остался на Береге
Динозавров...
Я отполз от края мира, вернулся на станцию, нашел хранилище и набрал
наугад вызов кассеты. На экране вспыхнула бегущая информация - обычные
данные о затратах энергии, о колебаниях темпоральной кривой, о прибытии и
отправлении агентов - листы обычных протоколов, и на каждом из них
повторялся номер станции.
Темпостанция девяносто девять.
Именно то, чего я боялся.
Круглая нижняя часть, висящая в нигде, совпала бы с покрытым стеклом
чашеобразным углублением на Береге Динозавров так же, как отливка
совпадает с литейной формой.
Станция не была разрушена артиллерийским обстрелом - ее выдернули с
корнем, как огромное дерево, и переместили сюда.
Я остался на приколе. На своей же станции. Так вот что пытался
сказать мне Нел Джард! Он подождал, пока я не окажусь в безопасности, и
нажал кнопку аварийного спасения, о котором ничего не знали рядовые
оперативники.
Несомненно, он все сделал правильно. Враг был у ворот. Через
несколько секунд экраны защиты рухнули бы под перегрузкой. Все секреты
Центра о передвижении во времени попали бы во вражеские руки. Джард обязан
был что-то предпринять и сделать то, что необходимо.
Тем фактом, что выполнение программы подразумевало технологию,
уровень которой был намного выше возможностей Центра Некса, о которых я
знал, я займусь позже.
Сейчас же нужно решить более насущные проблемы.
Перед самым выбросом Джард что-то кричал мне, что-то важное, что я
должен кому-то передать. Я не расслышал ни слова, однако в состоянии
возбуждения он не понял этого. Он выгнал меня, сосчитал до десяти и рванул
переключатель. Станция исчезла, но я был в безопасности.
И через некоторое время я свел на нет все его усилия,
воспользовавшись встроенной цепью, чтобы прыгнуть назад туда, где мне быть
вовсе не полагалось.
Нулевая фаза!
Эти слова вдруг всплыли у меня в голове. Теоретическое понятие,
которое встречается в технической литературе. Как выяснилось, это не
только теория.
Место вне времени и пространства. Точка с нулевой амплитудой на
кривой поля Айлема, которое мы называем пространственно-временным
континуумом.
Я прошелся по комнате, прислушиваясь к своим шагам, мирному шепоту
кондиционера и гулу работавшей вхолостую аппаратуры. Все, что я видел,
слышал, обонял, к чему мог прикоснуться, казалось абсолютно нормальным -
за исключением тумана снаружи.
Впрочем, если это станция с Берега Динозавров, то где же дыра в
стене, через которую я вошел несколько часов назад? Где обломки и дым, где
трупы и следы обстрела?
Станция была чистой, как в момент рождения. Я вытащил ящик с
пленками. Все в порядке. Никаких признаков поспешной эвакуации, вражеской
атаки и неразберихи.
Синдром "Марии Селесты", даже больше, за исключением того, что я все
еще был на борту.
Я вошел в столовую и увидел несколько подносов с остатками пищи,
довольно свежей - единственное, что нарушало всеобщий безликий порядок.
Нажав кнопку, я получил обед. Он выскочил из прорези, окутанный
паром: синто-это, псевдо-то. Вспомнились запеченная ветчина и кукурузные
початки... И Лайза, ожидающая меня в душистой темноте...
К черту все это, я так не договаривался!
Человек покинул станцию, сделал свою работу, привык к чему-то, затем
бросил все, следуя зову долга с условием, что мыслефон избавит его от
мучительных воспоминаний. Контрактом не предусмотрено, что я буду сидеть в
потемках на пустой станции, жевать опилки и тосковать по голосу, улыбке,
прикосновению...
Что за черт? Ведь она просто женщина, эфемерное создание рожденное
еще на заре времен и имевшее короткую, как всплеск пламени, жизнь, давно
уже обратившуюся в прах...
Лайза, Лайза!..
- Ну, хватит! - приказал я себе и вздрогнул от звука собственного
голоса, эхом пронесшегося по пустой станции.
"Всему есть простое объяснение, - на этот раз я говорил уже про себя.
- Ну, возможно, не простое, но все же объяснение!".
- Успокойся! - произнес я снова вслух, не обращая внимания на эхо. -
Выброс перенес станцию назад, в более раннюю временную точку. Да, станция
та же. Но время другое. А может быть, времени и вообще нет. Математики во
всем разберутся - потом. Я все равно не понял бы ничего, но это неважно.
Станция существует, а на ней существую я. Вопрос заключается в том, что же
мне теперь делать?
Воздух вокруг меня был густым и беззвучным, как на похоронах.
Казалось, все вокруг ждет чего-то, что должно вот-вот произойти. Но, если
я не постараюсь, не произойдет ничего.
"Ничего, Рэвел, - успокоил я сам себя. - Не вешай носа. Ты знаешь,
что делать. Ты можешь только одно. Единственный выход..."
Я встал и направился в операторскую, к кабинке перехода. Пластины
были горячими, показания шкал - нормальными. Все выглядело, как обычно.
Разве что не горели веселые зеленые огоньки, говорящие о том, что цепи
внешней связи замкнуты на Центре Некса.
Оставалось сделать шаг внутрь кабины и перенестись - неизвестно куда.
В голове у меня пронеслось несколько интересных вопросов, но не было
времени искать на них ответы. Я шагнул вперед. Дверь захлопнулась, оставив
меня наедине со своими мыслями. Я поторопился нажать кнопку, прежде чем
они полностью увлекли меня.
Беззвучный взрыв швырнул меня через пространство.
9
Головокружение медленно проходило, постепенно возвращались ощущения:
жара, что-то твердое под боком, тихое почти музыкальное поскрипывание и
завывания, слабый свет, проникающий сквозь веки...
Я открыл глаза. Вода искрилась под лучами солнца. Я почувствовал, как
доски палубы, на которой я лежал, давят мне на ребра, затем вдруг
исчезают...
Попробовав встать, я застонал от резкой боли, пронзившей тело. Но
сесть мне все-таки удалось.
Плоскость горизонта выровнялась, но продолжала подрагивать, размытая
горячим воздухом, и снова проваливалась вниз, когда фальшборт из
обтершейся, обожженной солнцем древесины вздымался, заслоняя море. На фоне
яркого синего неба раскачивались мачты, рангоуты и прочий такелаж
парусника. Мозг сфокусировался на полученных под гипнозом данных, и я
распознал типичную оснастку португальского галеона шестнадцатого столетия.
Но как-то подсознательно я ощутил, что это имитация, возможно, из
эпохи расцвета, около двух тысяч двухсот двадцатого года новой эры.
Великолепная подделка с искусно вырезанными фигурами и тщательно
подогнанными досками, хотя под деревянной палубой наверняка скрывалась
стальная обшивка и небольшой реактор, роскошные каюты со всеми удобствами
для оператора и десятка отдыхающих.
Постепенно ко мне вернулся слух, и я стал различать скрип канатов,
приглушенные голоса, чей-то крик...
Что-то тяжело грохнулось на палубу, над бортом взлетел веер соленых
брызг. Одежда моя сразу стала мокрой. Я обтер лицо, приподнялся и в
полумиле увидел другой корабль - тяжелый двухпалубник с тремя мачтами, на
одной из которых развевался длинный зеленый шкентель с серовато-белым
мальтийским крестом. Вдоль его борта появились облачка белого дыма с
яркими огоньками в центре. Секундой позже в море выросли водяные столбы.
"Бум!" - донеслось с той стороны, как отдаленный гром.
Мысли мои в корне переменились. Картинка группы отдыхающих,
путешествующих по Карибскому морю на своем стилизованном пиратском
корабле, испарилась - стреляли самые настоящие орудия, самыми настоящими
снарядами, которые могли запросто проделать дыру на том самом месте, где я
продолжал сидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
слышно хриплое, шипящее дыхание - огромным организмам требовалось
перерабатывать много воздуха. Я занялся подсчетом объема легких и
количества кислорода, необходимого на фунт веса, но бросил это занятие,
когда между нами осталось сто футов. С такого расстояния ясно доносилось
урчание огромных желудков, объем которых мне почему-то не захотелось
рассчитывать.
Гигант учуял меня первым. Он поднял голову. Холодный глаз,
напоминавший ведро с кровью, повернулся в моем направлении. Он фыркнул.
Затем вдохнул не меньше галлона воздуха. Пасть его открылась, и я увидел
ряды белоснежных зубов.
Он запыхтел, как паровоз, и бросился ко мне. Пришло время решать, и я
не раздумывал.
Вдохнув напоследок влажного океанского воздуха и окинув взглядом
пустое безразличное небо, песок и повеселевшее чудовище, уминавшее его на
ходу, я набрал аварийный код.
Пейзаж расплылся, скользнул в сторону... Последовал безболезненный
удар, отправивший меня путешествовать по свернувшейся в спираль Вселенной.
Сплошная темень и рев, словно спускаешься в бочке по Ниагарскому
водопаду.
8
Несколько секунд я лежал абсолютно неподвижно, оценивал результаты
скачка. Кажется, все на месте, вплоть до ушибов и синяков. Никуда не исчез
и шум моря, хотя вокруг сгустилась темнота. Видимо, старое место я все же
покинул, но трудно сказать, в какое новое попал.
Инструкция гласила: при срыве во время перехода нужно сохранять
неподвижность и ожидать второго скачка - что в данном случае могло
продолжаться довольно долго. Кроме того, еще не выжил ни один, кто бы мог
доложить о таких срывах, поэтому вполне возможно, что инструкция
ошибалась. Я осторожно вдохнул. Ничего не произошло. Тогда я решил
действовать.
Я поднялся, сделал шаг, словно сквозь занавес, и попал в тишину и
странную темноту, пронизанную маленькими ослепительными точками, какие
видишь за мгновение перед тем, как потерять сознание от потери крови. Но
прежде, чем я сообразил, что к чему, блеск исчез, и передо мной появилась
стандартная кабина темпорального скачка этапной некс-станции. И я мог
дышать.
Отдышавшись, я повернулся и посмотрел на занавес, сквозь который
прошел. Это была обыкновенная стена из железобетона, если мне не изменяет
память, метра в два толщиной.
Может быть, гул, который я слышал, издали молекулы метана,
смешавшиеся с моими собственными ста восемьюдесятью фунтами загрязненной
воды?
Я решил поразмышлять над этим феноменом позже. Сейчас меня ждали
более неотложные дела - отыскать руководителя станции и доложить о
разрушении моей станции в результате неожиданного нападения.
Комнаты на оперативном уровне я осматривал минут десять - никого. То
же самое меня ожидало в жилом комплексе. И в аппаратной, и в
энергетическом отсеке...
Приток энергии был в норме, пластины излучателя находились под
нагрузкой, по всему пульту горели зеленые лампочки, но на станцию не
поступал даже микроэрг.
Что было невозможно.
Связи, соединявшие этапную станцию с Центром Некса, при помощи
которых также осуществлялось управление персоналом, работавшим вне ее,
требовали хоть каплю энергии. Иначе и быть не могло. Пока существовала
система, нигде в нормальном пространстве-времени не могло возникнуть такое
положение вещей, с которым я здесь столкнулся.
Следовавший из всего этого вывод меня не обрадовал, но что поделаешь?
Либо система Чистки Времени больше не существовала, либо я находился
за пределами ее действия. И, поскольку сфера ее влияния распространялась
на все пространство-время, не понятно было, что же оставалось мне.
Все темпоральные станции одинаковы: здание, оборудование, электронные
характеристики. Некоторые ученые даже считали, что так как массовое
производство станций осуществлялось времядробильным процессом,
распределявшим их вверх и вниз по темпоральной кривой, они были
идентичными и представляли собой разные временные стороны одной и той же
физической матрицы. Но все это теоретически, а практика - совсем другое
дело. Так что сначала предстояло выяснить, куда же я попал.
Я пошел вдоль прохода к шлюзовой камере (некоторые площадки,
отведенные под станции, были окружены враждебной средой, враждебной по
отношению к тому, что Центр Некса считал обычной жизнью), открыл люк и
чуть было не шагнул наружу.
Но успел остановиться.
Где-то в десяти футах от входного крыла пол кончался. Дальше все
застилал жемчужно-серый туман, завихрявшийся у невидимой преграды, которая
удерживала его от рассеивания. Я дошел до края, лег плашмя и посмотрел
вниз. Дно станции терялось в тумане. Та часть, которая была видна, ровно и
гладко блестела, как зеленое стекло.
Как тот, покрытый стеклом край кратера, что остался на Береге
Динозавров...
Я отполз от края мира, вернулся на станцию, нашел хранилище и набрал
наугад вызов кассеты. На экране вспыхнула бегущая информация - обычные
данные о затратах энергии, о колебаниях темпоральной кривой, о прибытии и
отправлении агентов - листы обычных протоколов, и на каждом из них
повторялся номер станции.
Темпостанция девяносто девять.
Именно то, чего я боялся.
Круглая нижняя часть, висящая в нигде, совпала бы с покрытым стеклом
чашеобразным углублением на Береге Динозавров так же, как отливка
совпадает с литейной формой.
Станция не была разрушена артиллерийским обстрелом - ее выдернули с
корнем, как огромное дерево, и переместили сюда.
Я остался на приколе. На своей же станции. Так вот что пытался
сказать мне Нел Джард! Он подождал, пока я не окажусь в безопасности, и
нажал кнопку аварийного спасения, о котором ничего не знали рядовые
оперативники.
Несомненно, он все сделал правильно. Враг был у ворот. Через
несколько секунд экраны защиты рухнули бы под перегрузкой. Все секреты
Центра о передвижении во времени попали бы во вражеские руки. Джард обязан
был что-то предпринять и сделать то, что необходимо.
Тем фактом, что выполнение программы подразумевало технологию,
уровень которой был намного выше возможностей Центра Некса, о которых я
знал, я займусь позже.
Сейчас же нужно решить более насущные проблемы.
Перед самым выбросом Джард что-то кричал мне, что-то важное, что я
должен кому-то передать. Я не расслышал ни слова, однако в состоянии
возбуждения он не понял этого. Он выгнал меня, сосчитал до десяти и рванул
переключатель. Станция исчезла, но я был в безопасности.
И через некоторое время я свел на нет все его усилия,
воспользовавшись встроенной цепью, чтобы прыгнуть назад туда, где мне быть
вовсе не полагалось.
Нулевая фаза!
Эти слова вдруг всплыли у меня в голове. Теоретическое понятие,
которое встречается в технической литературе. Как выяснилось, это не
только теория.
Место вне времени и пространства. Точка с нулевой амплитудой на
кривой поля Айлема, которое мы называем пространственно-временным
континуумом.
Я прошелся по комнате, прислушиваясь к своим шагам, мирному шепоту
кондиционера и гулу работавшей вхолостую аппаратуры. Все, что я видел,
слышал, обонял, к чему мог прикоснуться, казалось абсолютно нормальным -
за исключением тумана снаружи.
Впрочем, если это станция с Берега Динозавров, то где же дыра в
стене, через которую я вошел несколько часов назад? Где обломки и дым, где
трупы и следы обстрела?
Станция была чистой, как в момент рождения. Я вытащил ящик с
пленками. Все в порядке. Никаких признаков поспешной эвакуации, вражеской
атаки и неразберихи.
Синдром "Марии Селесты", даже больше, за исключением того, что я все
еще был на борту.
Я вошел в столовую и увидел несколько подносов с остатками пищи,
довольно свежей - единственное, что нарушало всеобщий безликий порядок.
Нажав кнопку, я получил обед. Он выскочил из прорези, окутанный
паром: синто-это, псевдо-то. Вспомнились запеченная ветчина и кукурузные
початки... И Лайза, ожидающая меня в душистой темноте...
К черту все это, я так не договаривался!
Человек покинул станцию, сделал свою работу, привык к чему-то, затем
бросил все, следуя зову долга с условием, что мыслефон избавит его от
мучительных воспоминаний. Контрактом не предусмотрено, что я буду сидеть в
потемках на пустой станции, жевать опилки и тосковать по голосу, улыбке,
прикосновению...
Что за черт? Ведь она просто женщина, эфемерное создание рожденное
еще на заре времен и имевшее короткую, как всплеск пламени, жизнь, давно
уже обратившуюся в прах...
Лайза, Лайза!..
- Ну, хватит! - приказал я себе и вздрогнул от звука собственного
голоса, эхом пронесшегося по пустой станции.
"Всему есть простое объяснение, - на этот раз я говорил уже про себя.
- Ну, возможно, не простое, но все же объяснение!".
- Успокойся! - произнес я снова вслух, не обращая внимания на эхо. -
Выброс перенес станцию назад, в более раннюю временную точку. Да, станция
та же. Но время другое. А может быть, времени и вообще нет. Математики во
всем разберутся - потом. Я все равно не понял бы ничего, но это неважно.
Станция существует, а на ней существую я. Вопрос заключается в том, что же
мне теперь делать?
Воздух вокруг меня был густым и беззвучным, как на похоронах.
Казалось, все вокруг ждет чего-то, что должно вот-вот произойти. Но, если
я не постараюсь, не произойдет ничего.
"Ничего, Рэвел, - успокоил я сам себя. - Не вешай носа. Ты знаешь,
что делать. Ты можешь только одно. Единственный выход..."
Я встал и направился в операторскую, к кабинке перехода. Пластины
были горячими, показания шкал - нормальными. Все выглядело, как обычно.
Разве что не горели веселые зеленые огоньки, говорящие о том, что цепи
внешней связи замкнуты на Центре Некса.
Оставалось сделать шаг внутрь кабины и перенестись - неизвестно куда.
В голове у меня пронеслось несколько интересных вопросов, но не было
времени искать на них ответы. Я шагнул вперед. Дверь захлопнулась, оставив
меня наедине со своими мыслями. Я поторопился нажать кнопку, прежде чем
они полностью увлекли меня.
Беззвучный взрыв швырнул меня через пространство.
9
Головокружение медленно проходило, постепенно возвращались ощущения:
жара, что-то твердое под боком, тихое почти музыкальное поскрипывание и
завывания, слабый свет, проникающий сквозь веки...
Я открыл глаза. Вода искрилась под лучами солнца. Я почувствовал, как
доски палубы, на которой я лежал, давят мне на ребра, затем вдруг
исчезают...
Попробовав встать, я застонал от резкой боли, пронзившей тело. Но
сесть мне все-таки удалось.
Плоскость горизонта выровнялась, но продолжала подрагивать, размытая
горячим воздухом, и снова проваливалась вниз, когда фальшборт из
обтершейся, обожженной солнцем древесины вздымался, заслоняя море. На фоне
яркого синего неба раскачивались мачты, рангоуты и прочий такелаж
парусника. Мозг сфокусировался на полученных под гипнозом данных, и я
распознал типичную оснастку португальского галеона шестнадцатого столетия.
Но как-то подсознательно я ощутил, что это имитация, возможно, из
эпохи расцвета, около двух тысяч двухсот двадцатого года новой эры.
Великолепная подделка с искусно вырезанными фигурами и тщательно
подогнанными досками, хотя под деревянной палубой наверняка скрывалась
стальная обшивка и небольшой реактор, роскошные каюты со всеми удобствами
для оператора и десятка отдыхающих.
Постепенно ко мне вернулся слух, и я стал различать скрип канатов,
приглушенные голоса, чей-то крик...
Что-то тяжело грохнулось на палубу, над бортом взлетел веер соленых
брызг. Одежда моя сразу стала мокрой. Я обтер лицо, приподнялся и в
полумиле увидел другой корабль - тяжелый двухпалубник с тремя мачтами, на
одной из которых развевался длинный зеленый шкентель с серовато-белым
мальтийским крестом. Вдоль его борта появились облачка белого дыма с
яркими огоньками в центре. Секундой позже в море выросли водяные столбы.
"Бум!" - донеслось с той стороны, как отдаленный гром.
Мысли мои в корне переменились. Картинка группы отдыхающих,
путешествующих по Карибскому морю на своем стилизованном пиратском
корабле, испарилась - стреляли самые настоящие орудия, самыми настоящими
снарядами, которые могли запросто проделать дыру на том самом месте, где я
продолжал сидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22