Мысли стали вялыми, и почему-то клонило в сон.
— Адам, куда мы попали? — прошептал Перегрин, хватая друга за рукав.
Синклер остановился. Его лицо выражало невозмутимое спокойствие.
— Я думал, ты догадаешься, — обронил Магистр. — Это магический лабиринт, типичная модель для сохранения и управления психической энергией. Конкретно этот предназначен не для работы — скорее для создания защитного экрана. Он тебя беспокоит?
Перегрин судорожно кивнул головой. Его сознание затуманилось, словно под воздействием наркотика.
— Да, — наконец выдавил молодой человек. — Мы в опасности?
— Вовсе нет, — уверил его Синклер. — Здесь обитает добрая сила. Хотя и она может угнетающе воздействовать на новичков. Ты бы надел кольцо, будет легче сохранить ясность мысли, пока мы находимся в зоне действия лабиринта. Думаю, этот эффект пропадет, как только мы доберемся до середины.
Только теперь Перегрин заметил, что на пальцах старших товарищей уже мерцали сапфиры. Юноша слабо кивнул и достал из кармана свой перстень. Его камень крепился на ободке в форме китайского дракона. Кольцо скользнуло на палец, и в тот же момент Перегрин ощутил, что окружающий мир изменился, словно из глаза вынули соринку.
— Лучше? — коротко осведомился Синклер.
— Да, намного, — кивнул Перегрин.
Туман, застилавший взор художника, исчез, однако присутствие скрытой силы сохранялось. Тропинка сделала последний поворот и закончилась у открытой площадки, вымощенной плитами из привычного песчаника. В центре возвышалась сама беседка — ажурная белоснежная конструкция, увитая розами. У входа в арку темнела фигура величественного седовласого старца.
Друзьям было известно, что бригадный генерал сэр Джон Грэхэм достиг почтенного возраста девяноста двух лет, но в его облике не было ничего, говорившего о духовной или физической слабости. Напротив, стройность фигуры отставного генерала и горделивая посадка головы свидетельствовали о том, что он сохранил силу и задор молодости. Его чуть восточные глаза смотрели спокойно и проницательно. Все еще красивое лицо покрывала сетка тонких морщин, которые прочертили не годы, как решил Адам, а тревоги и заботы. Старик был облачен во все черное, начиная от пуловера и широких брюк, и заканчивая эбонитовой прогулочной тростью с серебряным набалдашником, на котором величественно покоились его руки. На плечи отставного генерала было накинуто легкое летнее пальто, в тон всему костюму. Ощущение спокойной власти, исходившей от темной неподвижной фигуры, немедленно сообщило Синклеру, что перед ним стоит представитель одной из самых древних эзотерических традиций.
Согласно древней английской вере, существовавшей задолго до того, как христианство достигло берегов Альбиона, Человек в Черном олицетворял фигуру Бога Месяца, царственного супруга Королевы Луны. Вместе они воплощали могущественное Божество, которое оберегало туманный остров от всяческих напастей — болезней, мора и иноземных вторжений. Последний раз его действие проявилось во времена Второй мировой войны, когда вражеская нога так и не ступила на землю Британии. Скорее всего это было дело рук сэра Джона, подумал Синклер, поскольку он был самым старшим Человеком в Черном, возможно, самым могущественным на территории Англии. От старика исходила невероятная сила. Адам с легким удивлением осознал, что встретил личность равную, если не превосходящую его самого. Однако с каждым шагом Синклер убеждался, что сэр Джон, представ перед гостями в своем истинном облике, выказывал им наивысшую степень уважения. Он признавал их ровней, своими соратниками на службе Свету и Истине. Такое признание невозможно завоевать двумя телефонными разговорами, в одном из которых Адама представляла холодная, всегда сдержанная Линдси. Кэтлин прямо сказала, что их «проверили». Сэр Джон был отставным офицером разведки, но в случае с Охотниками это еще ничего не значило. Следовательно, Джон Грэхэм обладал иными источниками информации, неподконтрольными самому Синклеру, так как это был единственный способ узнать, кем и чем являлись его гости.
— Выходит, ты и есть сын Филиппы, — с улыбкой произнес сэр Джон. — Рад, наконец, познакомиться с тобой. Проходи, добро пожаловать.
Глава 15
Упоминание имени матери произвело на Адама эффект холодного душа. Ни на кого не глядя, он склонил темноволосую голову в грациозном поклоне и, взойдя по каменным ступеням, остановился у входа в беседку. В этот момент его правая рука сделала неуловимый жест, устанавливающий защитный экран.
— Гость всегда чтит традиции хозяина дома, — спокойно проговорил Адам, не сводя глаз с лица сэра Джона.
Последовало крепкое рукопожатие, и старик жестом пригласил гостей войти.
— Сэр Джон, позвольте представить вам моего Второго, Ноэля Маклеода.
Такая откровенность учителя поразила Перегрина до глубины души.
— А это мистер Ловэт, — непринужденно продолжал Синклер, — художник редкого таланта, не говоря уж о прочих достоинствах.
Старик загадочно улыбнулся и, протянув руку, бесцеремонно втащил Перегрина на верхнюю ступеньку.
В глубине беседки смутно вырисовывались очертания ажурного кованого стола с тяжелой стеклянной крышкой. Его окружали четыре таких же кованых стула, на сиденьях которых лежали элегантные подушечки, обтянутые веселым ситцем в цветочек. Солнечные лучи пробивались сквозь розовые заросли, образуя на полу замысловатую мозаику из пятен света и тени. В беседке пребывала та же атмосфера защищенности, что и в лесу. Грохот динамо-машины, преследовавший Перегрина на протяжении всего путешествия через лабиринт, исчез, как только художник переступил порог.
— Охотники! Великолепная команда, — с улыбкой обронил сэр Джон. — Присаживайтесь, джентльмены.
Последнее замечание сэра Джона повергло Перегрина в состояние шока. Он покосился на старших товарищей, но Адам и Ноэль, казалось, отнеслись к словам старика совершенно спокойно. Сэр Джон широким жестом указал им на стулья и сел сам. Синклер выбрал место по правую руку хозяина и едва заметно кивнул Маклеоду на стул справа от себя. Перегрину осталось единственное свободное место по левую руку хозяина.
— Итак, — произнес сэр Джон, опираясь руками на трость, — каждый из нас хотя бы в общих чертах представляет, зачем мы собрались здесь. Не будем терять времени. — Старик ненадолго замолчал. — Адам, если мне позволено называть тебя по имени, — обратился он к Синклеру, — ты, вероятно, хочешь спросить, откуда я знаю твою мать?
— Признаюсь, меня удивило, что вы знакомы, — осторожно подбирая слова, ответил Синклер.
— Не беспокойся, мой мальчик, — грустно улыбнулся старик, — я не открою тебе ничего, что могло бы опорочить ее доброе имя. Достаточно сказать, что в годы Второй мировой Филиппа и я вместе участвовали в одном проекте, от успеха которого во многом зависел исход войны Ее отвага и другие качества, которые, я надеюсь, ты унаследовал в полной мере, восхищали меня до глубины души. Хотя она в те дни была еще совсем девочкой, моложе нашего мистера Ловэта, я думаю.
— Вы очень добры, — обескураженно пробормотал Синклер.
— Это чистая правда, — вздохнул сэр Джон, слегка склонив седую голову. — В мои годы уже не хочется растрачивать силы на пустые комплименты. Если бы не самопожертвование Филиппы, история могла пойти совсем иначе. В следующий раз, когда тебе случится говорить с Филиппой, передай ей от меня самый горячий привет.
Сэр Джон не стал уточнять, отметил Перегрин, жива ли еще мать Адама. Вероятно, о многом старик осведомлен лучше, чем можно было ожидать даже от Магистра. Синклер молча кивнул.
— Хорошо, тогда к делу. Во время нашего разговора по телефону ты благоразумно скрыл истинную подоплеку своего интереса к находящемуся в моих руках артефакту. Теперь, когда мы убедились во взаимной честности, надеюсь, ты откроешься мне. Ведь в том, что наши пути в конце концов пересеклись, нет ничего удивительного. Я хотел бы помочь тебе.
— Думаю, никто из нас не может винить другого в излишней осторожности, — ответил Адам, не скрывая облегчения. — И я очень рад, что вы согласны помочь нам, сэр Джон. Все наши надежды связаны с вашим крестом, иначе нам придется устранять последствия уже свершившегося зла, а не принимать меры по его предотвращению.
В следующие несколько минут Адам коротко рассказал сэру Джону о похищении Печати царя Соломона и все, что Охотники знали на данный момент.
— Теперь я не сомневаюсь, что Печать является могущественным артефактом, — сказал он в завершение своего повествования. — Мой друг Натан Финнс был убежден, что неверное использование Печати может разбудить страшную силу. Но мы понятия не имеем, ни что это за сила, ни принцип действия Печати. Я даже подозреваю, что Соломон сам сотворил то, что ныне она охраняет.
Синклер пересказал содержание сна, который приснился ему в ночь после смерти Натана, и видение Перегрина, подтвердившее существование магического Венца, который таинственным образом был связан с Джоном Грэхэмом Клаверхаусом.
— Полагаю, Венец является вторым элементом цепи, связывающей неизвестное зло, — заключил Адам. — Видение Перегрина также подтверждает мое предположение, что тайна Печати и ее охрана была доверена Магистрам Ордена Храма. Во времена гонений, когда флот Ордена бежал из Франции, Печать попала в Шотландию. Преемственность в передаче тайны сохранялась на протяжении столетий, пока виконт Данди не унес ее с собой в могилу.
— Понятно, — сказал сэр Джон. — И ты надеешься посредством креста войти в контакт с духом Клаверхауса?
Адам согласно кивнул.
— У нас есть некоторый опыт в таких делах. Ноэль является первоклассным медиумом. Вся наша надежда на то, что Клаверхаус согласится помочь нам, и мы узнаем, чего именно следует опасаться и какие меры предпринять.
Задумчиво кивнув, старик обратил взор на Перегрина.
— Ты уверен, что локон волос настоящий?
— Да, сэр, — ответил художник. — Я уверен, что увиденное на могиле виконта не было ложным. Безусловно, нет никаких материальных доказательств того, что локон в кольце и локон, срезанный с головы Клаверхауса, идентичны, но, судя по моим видениям, это так.
— Тогда почему ты считаешь, что при работе с кольцом связь оказалась нарушенной? — спросил Адама сэр Джон.
— Я сам задаю себе этот вопрос, — ответил Синклер. — Возможно, кольцо резонирует сильнее, чем локон волос, который скрыт куском горного хрусталя. Если бы кольцо принадлежало мне, я бы снял камень, чтобы получить прямой доступ к локону. Но я рискую потерять доверие владельца кольца, если в результате этой операции с ним что-то случится.
— Понимаю, — ответил сэр Джон. — Могу я взглянуть на него?
Не говоря ни слова, Адам опустил руку в карман, извлек перстень Данди и положил его на стол перед Джоном Грэхэмом. Старик отставил в сторону трость, нацепил на нос очки в серебряной оправе и склонился над кольцом, осматривая его с разных сторон. Мгновение спустя он взял перстень в руки, покатал на ладони, пристально глядя на локон, плотно прижатый к металлу, затем накрыл перстень правой рукой и закрыл глаза.
— Интересно, — пробормотал отставной генерал, снимая очки и убирая их обратно в карман. — Посмотрим, что с ним можно сделать…
Сказав это, старик опустил руку в другой карман, достал плоскую черную коробочку длиной около четырех дюймов, поставил ее на стол перед Синклером и жестом предложил открыть ее. Адам взял коробочку в руки и откинул крышку. Внутри на подушечке из черного бархата лежал старинный золотой, покрытый алой эмалью крест. Верхний кончик креста был увенчан маленьким ушком для цепочки или шнурка.
— Ручаюсь, что в момент смерти на шее Данди был именно этот крест, — сказал сэр Джон. — Мой прапрадед получил его от французского священника по имени Дом Кальме, которому, в свою очередь, его доверил брат Клаверхауса. Прапрадед был представителем младшей ветви семьи. Ни сам Данди, ни его брат Дэвид не оставили наследников. Семейное предание гласит, что в 1745 году Великий Магистр Ордена Храма надел этот крест, принимая в Орден Чарльза Эдварда Стюарта в монастыре Святого Креста. Зная историческую ценность артефакта, перед тем как отправиться в очередной военный поход, Великий Магистр передал его на хранение сэру Малькому Грэхэму. — Старик замолчал. — Впрочем, я готов ответить на любые твои вопросы.
— Благодарю вас, — учтиво произнес Синклер. Повертев коробочку в пальцах, он протянул ее Перегрину. — Твое мнение?
Художник пристально посмотрел на крест, однако в руки не взял.
— Внешне не отличается от того, что я видел, — констатировал он, передавая коробочку Маклеоду.
— Ноэль? — Синклер перевел взгляд на Второго. Инспектор поправил очки и поднес коробочку ближе к глазам, но к кресту также не прикоснулся.
— Похоже, старый, — уклончиво ответил Маклеод. — Но я предпочту воздержаться от непосредственного контакта с ним до того, как мы приступим к работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Адам, куда мы попали? — прошептал Перегрин, хватая друга за рукав.
Синклер остановился. Его лицо выражало невозмутимое спокойствие.
— Я думал, ты догадаешься, — обронил Магистр. — Это магический лабиринт, типичная модель для сохранения и управления психической энергией. Конкретно этот предназначен не для работы — скорее для создания защитного экрана. Он тебя беспокоит?
Перегрин судорожно кивнул головой. Его сознание затуманилось, словно под воздействием наркотика.
— Да, — наконец выдавил молодой человек. — Мы в опасности?
— Вовсе нет, — уверил его Синклер. — Здесь обитает добрая сила. Хотя и она может угнетающе воздействовать на новичков. Ты бы надел кольцо, будет легче сохранить ясность мысли, пока мы находимся в зоне действия лабиринта. Думаю, этот эффект пропадет, как только мы доберемся до середины.
Только теперь Перегрин заметил, что на пальцах старших товарищей уже мерцали сапфиры. Юноша слабо кивнул и достал из кармана свой перстень. Его камень крепился на ободке в форме китайского дракона. Кольцо скользнуло на палец, и в тот же момент Перегрин ощутил, что окружающий мир изменился, словно из глаза вынули соринку.
— Лучше? — коротко осведомился Синклер.
— Да, намного, — кивнул Перегрин.
Туман, застилавший взор художника, исчез, однако присутствие скрытой силы сохранялось. Тропинка сделала последний поворот и закончилась у открытой площадки, вымощенной плитами из привычного песчаника. В центре возвышалась сама беседка — ажурная белоснежная конструкция, увитая розами. У входа в арку темнела фигура величественного седовласого старца.
Друзьям было известно, что бригадный генерал сэр Джон Грэхэм достиг почтенного возраста девяноста двух лет, но в его облике не было ничего, говорившего о духовной или физической слабости. Напротив, стройность фигуры отставного генерала и горделивая посадка головы свидетельствовали о том, что он сохранил силу и задор молодости. Его чуть восточные глаза смотрели спокойно и проницательно. Все еще красивое лицо покрывала сетка тонких морщин, которые прочертили не годы, как решил Адам, а тревоги и заботы. Старик был облачен во все черное, начиная от пуловера и широких брюк, и заканчивая эбонитовой прогулочной тростью с серебряным набалдашником, на котором величественно покоились его руки. На плечи отставного генерала было накинуто легкое летнее пальто, в тон всему костюму. Ощущение спокойной власти, исходившей от темной неподвижной фигуры, немедленно сообщило Синклеру, что перед ним стоит представитель одной из самых древних эзотерических традиций.
Согласно древней английской вере, существовавшей задолго до того, как христианство достигло берегов Альбиона, Человек в Черном олицетворял фигуру Бога Месяца, царственного супруга Королевы Луны. Вместе они воплощали могущественное Божество, которое оберегало туманный остров от всяческих напастей — болезней, мора и иноземных вторжений. Последний раз его действие проявилось во времена Второй мировой войны, когда вражеская нога так и не ступила на землю Британии. Скорее всего это было дело рук сэра Джона, подумал Синклер, поскольку он был самым старшим Человеком в Черном, возможно, самым могущественным на территории Англии. От старика исходила невероятная сила. Адам с легким удивлением осознал, что встретил личность равную, если не превосходящую его самого. Однако с каждым шагом Синклер убеждался, что сэр Джон, представ перед гостями в своем истинном облике, выказывал им наивысшую степень уважения. Он признавал их ровней, своими соратниками на службе Свету и Истине. Такое признание невозможно завоевать двумя телефонными разговорами, в одном из которых Адама представляла холодная, всегда сдержанная Линдси. Кэтлин прямо сказала, что их «проверили». Сэр Джон был отставным офицером разведки, но в случае с Охотниками это еще ничего не значило. Следовательно, Джон Грэхэм обладал иными источниками информации, неподконтрольными самому Синклеру, так как это был единственный способ узнать, кем и чем являлись его гости.
— Выходит, ты и есть сын Филиппы, — с улыбкой произнес сэр Джон. — Рад, наконец, познакомиться с тобой. Проходи, добро пожаловать.
Глава 15
Упоминание имени матери произвело на Адама эффект холодного душа. Ни на кого не глядя, он склонил темноволосую голову в грациозном поклоне и, взойдя по каменным ступеням, остановился у входа в беседку. В этот момент его правая рука сделала неуловимый жест, устанавливающий защитный экран.
— Гость всегда чтит традиции хозяина дома, — спокойно проговорил Адам, не сводя глаз с лица сэра Джона.
Последовало крепкое рукопожатие, и старик жестом пригласил гостей войти.
— Сэр Джон, позвольте представить вам моего Второго, Ноэля Маклеода.
Такая откровенность учителя поразила Перегрина до глубины души.
— А это мистер Ловэт, — непринужденно продолжал Синклер, — художник редкого таланта, не говоря уж о прочих достоинствах.
Старик загадочно улыбнулся и, протянув руку, бесцеремонно втащил Перегрина на верхнюю ступеньку.
В глубине беседки смутно вырисовывались очертания ажурного кованого стола с тяжелой стеклянной крышкой. Его окружали четыре таких же кованых стула, на сиденьях которых лежали элегантные подушечки, обтянутые веселым ситцем в цветочек. Солнечные лучи пробивались сквозь розовые заросли, образуя на полу замысловатую мозаику из пятен света и тени. В беседке пребывала та же атмосфера защищенности, что и в лесу. Грохот динамо-машины, преследовавший Перегрина на протяжении всего путешествия через лабиринт, исчез, как только художник переступил порог.
— Охотники! Великолепная команда, — с улыбкой обронил сэр Джон. — Присаживайтесь, джентльмены.
Последнее замечание сэра Джона повергло Перегрина в состояние шока. Он покосился на старших товарищей, но Адам и Ноэль, казалось, отнеслись к словам старика совершенно спокойно. Сэр Джон широким жестом указал им на стулья и сел сам. Синклер выбрал место по правую руку хозяина и едва заметно кивнул Маклеоду на стул справа от себя. Перегрину осталось единственное свободное место по левую руку хозяина.
— Итак, — произнес сэр Джон, опираясь руками на трость, — каждый из нас хотя бы в общих чертах представляет, зачем мы собрались здесь. Не будем терять времени. — Старик ненадолго замолчал. — Адам, если мне позволено называть тебя по имени, — обратился он к Синклеру, — ты, вероятно, хочешь спросить, откуда я знаю твою мать?
— Признаюсь, меня удивило, что вы знакомы, — осторожно подбирая слова, ответил Синклер.
— Не беспокойся, мой мальчик, — грустно улыбнулся старик, — я не открою тебе ничего, что могло бы опорочить ее доброе имя. Достаточно сказать, что в годы Второй мировой Филиппа и я вместе участвовали в одном проекте, от успеха которого во многом зависел исход войны Ее отвага и другие качества, которые, я надеюсь, ты унаследовал в полной мере, восхищали меня до глубины души. Хотя она в те дни была еще совсем девочкой, моложе нашего мистера Ловэта, я думаю.
— Вы очень добры, — обескураженно пробормотал Синклер.
— Это чистая правда, — вздохнул сэр Джон, слегка склонив седую голову. — В мои годы уже не хочется растрачивать силы на пустые комплименты. Если бы не самопожертвование Филиппы, история могла пойти совсем иначе. В следующий раз, когда тебе случится говорить с Филиппой, передай ей от меня самый горячий привет.
Сэр Джон не стал уточнять, отметил Перегрин, жива ли еще мать Адама. Вероятно, о многом старик осведомлен лучше, чем можно было ожидать даже от Магистра. Синклер молча кивнул.
— Хорошо, тогда к делу. Во время нашего разговора по телефону ты благоразумно скрыл истинную подоплеку своего интереса к находящемуся в моих руках артефакту. Теперь, когда мы убедились во взаимной честности, надеюсь, ты откроешься мне. Ведь в том, что наши пути в конце концов пересеклись, нет ничего удивительного. Я хотел бы помочь тебе.
— Думаю, никто из нас не может винить другого в излишней осторожности, — ответил Адам, не скрывая облегчения. — И я очень рад, что вы согласны помочь нам, сэр Джон. Все наши надежды связаны с вашим крестом, иначе нам придется устранять последствия уже свершившегося зла, а не принимать меры по его предотвращению.
В следующие несколько минут Адам коротко рассказал сэру Джону о похищении Печати царя Соломона и все, что Охотники знали на данный момент.
— Теперь я не сомневаюсь, что Печать является могущественным артефактом, — сказал он в завершение своего повествования. — Мой друг Натан Финнс был убежден, что неверное использование Печати может разбудить страшную силу. Но мы понятия не имеем, ни что это за сила, ни принцип действия Печати. Я даже подозреваю, что Соломон сам сотворил то, что ныне она охраняет.
Синклер пересказал содержание сна, который приснился ему в ночь после смерти Натана, и видение Перегрина, подтвердившее существование магического Венца, который таинственным образом был связан с Джоном Грэхэмом Клаверхаусом.
— Полагаю, Венец является вторым элементом цепи, связывающей неизвестное зло, — заключил Адам. — Видение Перегрина также подтверждает мое предположение, что тайна Печати и ее охрана была доверена Магистрам Ордена Храма. Во времена гонений, когда флот Ордена бежал из Франции, Печать попала в Шотландию. Преемственность в передаче тайны сохранялась на протяжении столетий, пока виконт Данди не унес ее с собой в могилу.
— Понятно, — сказал сэр Джон. — И ты надеешься посредством креста войти в контакт с духом Клаверхауса?
Адам согласно кивнул.
— У нас есть некоторый опыт в таких делах. Ноэль является первоклассным медиумом. Вся наша надежда на то, что Клаверхаус согласится помочь нам, и мы узнаем, чего именно следует опасаться и какие меры предпринять.
Задумчиво кивнув, старик обратил взор на Перегрина.
— Ты уверен, что локон волос настоящий?
— Да, сэр, — ответил художник. — Я уверен, что увиденное на могиле виконта не было ложным. Безусловно, нет никаких материальных доказательств того, что локон в кольце и локон, срезанный с головы Клаверхауса, идентичны, но, судя по моим видениям, это так.
— Тогда почему ты считаешь, что при работе с кольцом связь оказалась нарушенной? — спросил Адама сэр Джон.
— Я сам задаю себе этот вопрос, — ответил Синклер. — Возможно, кольцо резонирует сильнее, чем локон волос, который скрыт куском горного хрусталя. Если бы кольцо принадлежало мне, я бы снял камень, чтобы получить прямой доступ к локону. Но я рискую потерять доверие владельца кольца, если в результате этой операции с ним что-то случится.
— Понимаю, — ответил сэр Джон. — Могу я взглянуть на него?
Не говоря ни слова, Адам опустил руку в карман, извлек перстень Данди и положил его на стол перед Джоном Грэхэмом. Старик отставил в сторону трость, нацепил на нос очки в серебряной оправе и склонился над кольцом, осматривая его с разных сторон. Мгновение спустя он взял перстень в руки, покатал на ладони, пристально глядя на локон, плотно прижатый к металлу, затем накрыл перстень правой рукой и закрыл глаза.
— Интересно, — пробормотал отставной генерал, снимая очки и убирая их обратно в карман. — Посмотрим, что с ним можно сделать…
Сказав это, старик опустил руку в другой карман, достал плоскую черную коробочку длиной около четырех дюймов, поставил ее на стол перед Синклером и жестом предложил открыть ее. Адам взял коробочку в руки и откинул крышку. Внутри на подушечке из черного бархата лежал старинный золотой, покрытый алой эмалью крест. Верхний кончик креста был увенчан маленьким ушком для цепочки или шнурка.
— Ручаюсь, что в момент смерти на шее Данди был именно этот крест, — сказал сэр Джон. — Мой прапрадед получил его от французского священника по имени Дом Кальме, которому, в свою очередь, его доверил брат Клаверхауса. Прапрадед был представителем младшей ветви семьи. Ни сам Данди, ни его брат Дэвид не оставили наследников. Семейное предание гласит, что в 1745 году Великий Магистр Ордена Храма надел этот крест, принимая в Орден Чарльза Эдварда Стюарта в монастыре Святого Креста. Зная историческую ценность артефакта, перед тем как отправиться в очередной военный поход, Великий Магистр передал его на хранение сэру Малькому Грэхэму. — Старик замолчал. — Впрочем, я готов ответить на любые твои вопросы.
— Благодарю вас, — учтиво произнес Синклер. Повертев коробочку в пальцах, он протянул ее Перегрину. — Твое мнение?
Художник пристально посмотрел на крест, однако в руки не взял.
— Внешне не отличается от того, что я видел, — констатировал он, передавая коробочку Маклеоду.
— Ноэль? — Синклер перевел взгляд на Второго. Инспектор поправил очки и поднес коробочку ближе к глазам, но к кресту также не прикоснулся.
— Похоже, старый, — уклончиво ответил Маклеод. — Но я предпочту воздержаться от непосредственного контакта с ним до того, как мы приступим к работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38