— Хочешь взглянуть на них до того, как мы приедем в Оквуд?
— Не стоит, — ответил Маклеод, — эксперимент должен быть чистым. Кстати, как вы думаете, чем закончились поиски Анри Жерара?
— Сдается мне, что ничем. — Синклер бросил косой взгляд на напарника. — Я угадал?
— Да, — кисло ответил Маклеод. — Как сквозь землю провалился. Хотя чует мое сердце, что он где-то неподалеку, причем скорее всего в Шотландии.
Разговор плавно перешел в обсуждение способов контакта с Данди, если визит в Оквуд окажется успешным. Затем в машине установилась тишина, время от времени нарушаемая лишь репликами Адама, который сверял маршрут с картой.
Вскоре поля сменились живописными сельскими пейзажами графства Кент. Дорога пролегала по северным окраинам Вилда, в свое время густо покрытого лесами; сейчас большая часть лесов была вырублена, а на их месте появились сады и фермы. Вид за окнами настолько отличался от унылых вересковых пустошей на границе Шотландии, что Перегрин, удобно устроившись на заднем сиденье с альбомом на коленях, не мог наглядеться. Иногда над полем вырастали домики с высокими дымовыми трубами — в них сушили и оставляли на хранение хмель. В Шотландии на границе поля обычно возводили невысокую стену из серого песчаника, здесь же поля окружали ряды розовых кустов и жимолости, которая к этому времени уже покрылась крупными темными ягодами. Глядя на пейзаж, юноша вспоминал о «зеленой и прекрасной стране» из знаменитой поэмы Блейка «Иерусалим», которая обессмертила имя поэта и стала фактически вторым национальным гимном Англии. В этих местах существовала легенда, будто в далекие времена здесь любил гулять маленький Иисус со святым Иосифом, и при взгляде на изумрудно-зеленые склоны древних холмов хотелось верить в это. Становилось понятным, откуда такие прославленные английские художники, как Джон Констебль и Самюэль Палмер, черпали вдохновение для своих картин. Только легкие облака, изредка пробегавшие по небу, нарушали безмятежное спокойствие ухоженных домиков, полей и перелесков. Завороженный постоянной игрой светотени, Перегрин не заметил, как заснул.
Проснувшись, он обнаружил, что машина едет по узкой проселочной дороге; слева раскинулся широкий холмистый выгон, а по правую сторону высился древний лес. Вдоль обочины росла густая живая изгородь, достаточно низкая, чтобы не закрывать великолепный вид. Юноша украдкой поглядел на часы и смущенно потянулся.
— Доброе утро, соня, — добродушно проворчал Маклеод, поглядывая на товарища в зеркало заднего вида.
— Хорошо поспал? — поинтересовался Синклер. Перегрин скорчил страдальческую гримасу.
— Жаль, что мало. Где это мы?
— Почти на месте, — ответил Адам. — Так что поправь галстук, не пугай хозяина.
Въезд в поместье, массивные кованые ворота, охраняли два каменных сфинкса. Створки были распахнуты настежь и выглядели так, словно их вообще редко закрывали. Величественные дубы возвышались по обеим сторонам аллеи, образуя над ней замысловатый балдахин из переплетенных ветвей и листьев. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался тенистый парк, где среди вековых дубов иногда мелькали березки и рябины. За ними виднелись зубчатая крыша и трубы дома в строгом стиле эпохи Тюдоров.
Как только они миновали каменные изваяния, у Синклера возникло чувство, что воздух наполнен незримой энергией. Она слышалась в шелесте листвы и щебетании птиц и по мере приближения к дому становилась все более интенсивной. Припоминая слова Линдси об эзотерических способностях сэра Джона, Адам ожидал обнаружить нечто подобное: Оквуд был словно окутан силовым полем, защищавшим поместье и его обитателей.
— Ну и местечко! — пробормотал Маклеод, настороженно озираясь, словно охотник, попавший на неизведанную территорию.
Перегрин ссутулился, стараясь сдержать непроизвольную дрожь.
— Я рад, что мы пришли как друзья, — заметил он. Молодой человек хотел было добавить что-то еще, но в этот момент дорога сделала последний поворот, и вместо слов из уст Перегрина вырвался возглас восторга. Перед ними во всей своей красе предстал дом Джона Грэхэма, волшебника из Оквуда. Нижняя часть здания была сложена из камня и из резного дерева. Взглянув на крышу, художник насчитал восемь дымовых труб из местного песчаника цвета дикого меда; каждую трубу украшала искусная резьба, отличная от всех прочих. Розовые завитки плюща взбирались по углам дома, оплетая его тонкой сеткой из нежных цветов.
Шелестя шинами по гравию, машина проехала под аркой двухэтажной сторожки к открытому дворику в елизаветинском стиле и остановилась неподалеку от элегантного «фиата-панда». Из дома выбежал мохнатый королевский спаниель, приветствуя прибывших громким радостным лаем. Пес остался лаять во дворе, когда, поднявшись на крыльцо, Адам дернул за веревку дверного колокольчика. На пороге появился седой дворецкий в традиционной полосатой ливрее и с достоинством старого семейного слуги принял визитку Синклера.
— Добрый день, — произнес Адам, после того как дворецкий оторвал взгляд от карточки. — Полагаю, сэр Джон ждет нас?
— Да, сэр, — с легким поклоном, адресованным также Перегрину и Маклеоду, ответил слуга, — следуйте за мной.
Дворецкий провел посетителей под высокими сводами прихожей и широкого вестибюля и свернул в галерею, стены которой были украшены великолепными работами знаменитых английских художников: Ромни, Гейнсборо, Рейхолдса. Многие из них Перегрин видел на страницах художественных альбомов и журналов, но сейчас не отрываясь глядел на полотно неизвестного автора, где был изображен коленопреклоненный дворянин; человек в короне сжимал в ладонях его почтительно сложенные руки. Внизу крошечная бронзовая пластинка сообщала, что на картине представлены король Генрих IV и Дэвид, второй граф Селвин. Юноше нечасто доводилось встречать изображения, передающие почти сакральный характер отношений между монархом и подданным, в которых, собственно, и заключалась вся мистическая сущность королевской власти. Перегрин замер, но в этот момент тяжелая рука Маклеода опустилась на его плечо.
— Идем, малыш, — прошептал ему в ухо инспектор, — не стоит заставлять хозяина ждать.
Тем временем Синклер продумывал возможные варианты развития беседы. Перстень Данди лежал у него в кармане, однако в данный момент Адама влекла перспектива увидеть крест и его грозного владельца. Глядя вперед, поверх плеча дворецкого, Синклер различил в конце галереи дубовую дверь, украшенную узором из дубовых листьев и желудей. Сразу за дверью оказался еще один коридор, ведущий к точно такой же двери. Перед ней слуга остановился и, прежде чем войти, вежливо постучал.
— Сэр Адам Синклер, — торжественно объявил он. — С ним его друзья.
— Спасибо, Линтон. Пригласите их, — раздалось из-за двери мелодичное контральто.
Соблюдая все нюансы старинной церемонии, дворецкий проводил Адама и его товарищей в комнату. Им навстречу с кресла эпохи Тюдоров поднялась тоненькая девушка на вид лет двадцати, с каштановыми волосами до плеч и нежно-розовой, почти прозрачной кожей. Широкая, открытая у ворота блузка и длинная, до щиколоток, юбка были одного темно-синего цвета. Шею девушки украшала скромная нитка жемчуга, а на руке, которую она приветливо протянула Синклеру, отсутствовали кольца.
— Добро пожаловать в Оквуд, сэр Адам. Я Кэтлин Джордан. Сэр Джон — мой прадед. Рада видеть вас в Оквуде.
— Счастлив быть вашем гостем, — галантно ответил Синклер, улыбнувшись в ответ. — Это мои друзья, инспектор Ноэль Маклеод из шотландской полиции и мистер Перегрин Ловэт. Надеюсь, мы не заставили вас долго ждать?
— Нет, что вы, — живо откликнулась девушка. — Удивительно, что вы добрались так быстро. Ведь Оквуд расположен вдали от проезжих дорог, поэтому мы с пониманием относимся к нашим гостям, особенно когда они приезжают впервые. Добрый день, инспектор Маклеод, как вы себя чувствуете? Готова поспорить, что это вы сидели за рулем, — непринужденно продолжала Кэтлин. — Мистер Ловэт, надеюсь, у вас было приятное путешествие?
Девушка приветливо протянула Перегрину руку, и в этот момент он погрузился, словно в глубь лесного озера, в омуты ее ясных глаз, за прозрачной поверхностью которых скрывались неизмеримые глубины. Его закружило и бросило на поляну девственного леса, среди вековых дубов. На месте Кэтлин возникла другая женщина, чуть старше, но не менее прекрасная. На ней было простое белое платье, а голову украшал венок из омелы. Перегрин глубоко вздохнул, на мгновение прикрыл глаза и взял себя в руки. Понимая, что Кэтлин ждет ответа, он попытался вспомнить ее вопрос. В этот момент Синклер обеспокоенно взглянул на товарища и, видимо, понимая, что произошло, поспешил ему на помощь.
— Спасибо, поездка был просто замечательной, — непринужденно ответил Адам, — в это время года пейзажи Кента особенно красивы.
— Люди, живущие здесь постоянно, считают так же, — улыбнулась Кэтлин. — Позвольте предложить вам напитки или чай?
— Если не возражаете, я бы предпочел сначала встретиться с генералом, — вежливо отклонил предложение Синклер. — Не хочу показаться невоспитанным, но…
Девушка подняла руку и с улыбкой склонила голову.
— Не надо, не объясняйте, я вовсе не обижена, — доброжелательно сказала она. — Следуйте за мной, возможно, мне удастся уговорить вас на чай после того, как вы повидаетесь с прадедушкой. Он ждет вас в беседке.
Кэтлин распахнула французское окно, и все четверо оказались на широкой, залитой солнцем террасе. Отсюда открывался вид на прекрасно ухоженный сад. Кусты сирени и роз вносили некоторое разнообразие в геометрически правильные, аккуратно подстриженные газоны. За ними виднелись смутные очертания самшитовых зарослей, в самом центре которых возвышался белоснежный купол беседки.
Изредка оглядываясь, чтобы убедиться, что мужчины не отстают, Кэтлин сбежала по каменным ступеням и стремительно направилась к темнеющим зарослям. Без труда следуя за девушкой, Адам вежливо заметил:
— Сэр Джон был так любезен, согласившись встретиться с нами.
— Вы дали понять, что дело не терпит отлагательств, — просто ответила девушка. — К счастью, сегодня полнолуние, поэтому, если вы собираетесь проделать с крестом серьезную работу, лучшего времени не найти.
Синклер сумел совладать с изумлением, вызванным этими словами, и тут же ощутил, как насторожился Маклеод, а Перегрин едва слышно, но испуганно вздохнул.
— Не удивляйтесь и не пугайтесь, — продолжила девушка с легкой улыбкой, — мы знаем, кто вы, а вы вскоре узнаете, кто мы. Прадедушка редко встречается с незнакомцами, предварительно не проверив их. Ему уже девяносто два.
Она остановилась у калитки, за которой виднелось хитросплетение уходящих в самшитовую чащу тропинок Адам ободряюще глянул на друзей. Замечание девушки подтвердило его подозрение: прелестная Кэтлин Джордан была посвященной, и за ее плечами лежал опыт множества прошлых жизней.
Грядущая встреча теперь представлялась Синклеру совсем в ином свете. Некоторое раздражение, правда, вызывала мысль, что их «проверили». Адам Синклер мог быть Магистром Охоты у себя в Шотландии, но здесь Магистром был сэр Джон Грэхэм. Неизвестность держала Адама в легком напряжении, хотя в целом он не ощущал опасности.
— Это вход в наш лабиринт, — лукаво улыбаясь, сказала Кэтлин и распахнула калитку, жестом приглашая гостей войти. — Держитесь правой тропки, и вы не собьетесь с пути.
Последняя фраза могла быть просто дружеским напутствием, но, принимая во внимание предыдущие высказывания девушки, Адам понял, что в этих словах звучал скрытый намек. В эзотерике понятие «Правой Тропы» означало следование путем Света и противопоставлялось пути Тьмы. Таким образом, невинное замечание могло иметь целью подбодрить их. И все же, ступив на петляющую дорожку, Адам ощущал смутное беспокойство и нервно теребил сапфир на своем перстне. За его спиной беззвучно ступал Маклеод Отряд замыкал Перегрин, и Синклер поймал себя на мысли, как воспримет лабиринт самый младший и наименее опытный из них.
В то же самое время Перегрин размышлял, почему хозяин решил принять их здесь, на открытом воздухе, когда в доме это было сделать значительно проще. Странным казалось и то, что очаровательная Кэтлин оставила их одних. Лабиринт, конечно, был совсем детским по сравнению с теми, которые ему доводилось видеть, например, знаменитый лабиринт Тюдоров в Хэмтон-Курте. Однако по мере того, как они продвигались к центру, художник отчетливо ощутил скрытую подземную энергию, словно поверхность лабиринта представляла собой часть сложного замка, и нужно только подобрать подходящий ключ, чтобы освободить таящиеся в нем силы. Вокруг стояла неестественная тишина. Здесь почти не пели птицы, и ветер чуть шевелил на деревьях листья. Воздух едва ощутимо вибрировал, словно вдалеке работала динамо-машина Чем дальше они углублялись, тем сложнее становилось сосредоточиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Не стоит, — ответил Маклеод, — эксперимент должен быть чистым. Кстати, как вы думаете, чем закончились поиски Анри Жерара?
— Сдается мне, что ничем. — Синклер бросил косой взгляд на напарника. — Я угадал?
— Да, — кисло ответил Маклеод. — Как сквозь землю провалился. Хотя чует мое сердце, что он где-то неподалеку, причем скорее всего в Шотландии.
Разговор плавно перешел в обсуждение способов контакта с Данди, если визит в Оквуд окажется успешным. Затем в машине установилась тишина, время от времени нарушаемая лишь репликами Адама, который сверял маршрут с картой.
Вскоре поля сменились живописными сельскими пейзажами графства Кент. Дорога пролегала по северным окраинам Вилда, в свое время густо покрытого лесами; сейчас большая часть лесов была вырублена, а на их месте появились сады и фермы. Вид за окнами настолько отличался от унылых вересковых пустошей на границе Шотландии, что Перегрин, удобно устроившись на заднем сиденье с альбомом на коленях, не мог наглядеться. Иногда над полем вырастали домики с высокими дымовыми трубами — в них сушили и оставляли на хранение хмель. В Шотландии на границе поля обычно возводили невысокую стену из серого песчаника, здесь же поля окружали ряды розовых кустов и жимолости, которая к этому времени уже покрылась крупными темными ягодами. Глядя на пейзаж, юноша вспоминал о «зеленой и прекрасной стране» из знаменитой поэмы Блейка «Иерусалим», которая обессмертила имя поэта и стала фактически вторым национальным гимном Англии. В этих местах существовала легенда, будто в далекие времена здесь любил гулять маленький Иисус со святым Иосифом, и при взгляде на изумрудно-зеленые склоны древних холмов хотелось верить в это. Становилось понятным, откуда такие прославленные английские художники, как Джон Констебль и Самюэль Палмер, черпали вдохновение для своих картин. Только легкие облака, изредка пробегавшие по небу, нарушали безмятежное спокойствие ухоженных домиков, полей и перелесков. Завороженный постоянной игрой светотени, Перегрин не заметил, как заснул.
Проснувшись, он обнаружил, что машина едет по узкой проселочной дороге; слева раскинулся широкий холмистый выгон, а по правую сторону высился древний лес. Вдоль обочины росла густая живая изгородь, достаточно низкая, чтобы не закрывать великолепный вид. Юноша украдкой поглядел на часы и смущенно потянулся.
— Доброе утро, соня, — добродушно проворчал Маклеод, поглядывая на товарища в зеркало заднего вида.
— Хорошо поспал? — поинтересовался Синклер. Перегрин скорчил страдальческую гримасу.
— Жаль, что мало. Где это мы?
— Почти на месте, — ответил Адам. — Так что поправь галстук, не пугай хозяина.
Въезд в поместье, массивные кованые ворота, охраняли два каменных сфинкса. Створки были распахнуты настежь и выглядели так, словно их вообще редко закрывали. Величественные дубы возвышались по обеим сторонам аллеи, образуя над ней замысловатый балдахин из переплетенных ветвей и листьев. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался тенистый парк, где среди вековых дубов иногда мелькали березки и рябины. За ними виднелись зубчатая крыша и трубы дома в строгом стиле эпохи Тюдоров.
Как только они миновали каменные изваяния, у Синклера возникло чувство, что воздух наполнен незримой энергией. Она слышалась в шелесте листвы и щебетании птиц и по мере приближения к дому становилась все более интенсивной. Припоминая слова Линдси об эзотерических способностях сэра Джона, Адам ожидал обнаружить нечто подобное: Оквуд был словно окутан силовым полем, защищавшим поместье и его обитателей.
— Ну и местечко! — пробормотал Маклеод, настороженно озираясь, словно охотник, попавший на неизведанную территорию.
Перегрин ссутулился, стараясь сдержать непроизвольную дрожь.
— Я рад, что мы пришли как друзья, — заметил он. Молодой человек хотел было добавить что-то еще, но в этот момент дорога сделала последний поворот, и вместо слов из уст Перегрина вырвался возглас восторга. Перед ними во всей своей красе предстал дом Джона Грэхэма, волшебника из Оквуда. Нижняя часть здания была сложена из камня и из резного дерева. Взглянув на крышу, художник насчитал восемь дымовых труб из местного песчаника цвета дикого меда; каждую трубу украшала искусная резьба, отличная от всех прочих. Розовые завитки плюща взбирались по углам дома, оплетая его тонкой сеткой из нежных цветов.
Шелестя шинами по гравию, машина проехала под аркой двухэтажной сторожки к открытому дворику в елизаветинском стиле и остановилась неподалеку от элегантного «фиата-панда». Из дома выбежал мохнатый королевский спаниель, приветствуя прибывших громким радостным лаем. Пес остался лаять во дворе, когда, поднявшись на крыльцо, Адам дернул за веревку дверного колокольчика. На пороге появился седой дворецкий в традиционной полосатой ливрее и с достоинством старого семейного слуги принял визитку Синклера.
— Добрый день, — произнес Адам, после того как дворецкий оторвал взгляд от карточки. — Полагаю, сэр Джон ждет нас?
— Да, сэр, — с легким поклоном, адресованным также Перегрину и Маклеоду, ответил слуга, — следуйте за мной.
Дворецкий провел посетителей под высокими сводами прихожей и широкого вестибюля и свернул в галерею, стены которой были украшены великолепными работами знаменитых английских художников: Ромни, Гейнсборо, Рейхолдса. Многие из них Перегрин видел на страницах художественных альбомов и журналов, но сейчас не отрываясь глядел на полотно неизвестного автора, где был изображен коленопреклоненный дворянин; человек в короне сжимал в ладонях его почтительно сложенные руки. Внизу крошечная бронзовая пластинка сообщала, что на картине представлены король Генрих IV и Дэвид, второй граф Селвин. Юноше нечасто доводилось встречать изображения, передающие почти сакральный характер отношений между монархом и подданным, в которых, собственно, и заключалась вся мистическая сущность королевской власти. Перегрин замер, но в этот момент тяжелая рука Маклеода опустилась на его плечо.
— Идем, малыш, — прошептал ему в ухо инспектор, — не стоит заставлять хозяина ждать.
Тем временем Синклер продумывал возможные варианты развития беседы. Перстень Данди лежал у него в кармане, однако в данный момент Адама влекла перспектива увидеть крест и его грозного владельца. Глядя вперед, поверх плеча дворецкого, Синклер различил в конце галереи дубовую дверь, украшенную узором из дубовых листьев и желудей. Сразу за дверью оказался еще один коридор, ведущий к точно такой же двери. Перед ней слуга остановился и, прежде чем войти, вежливо постучал.
— Сэр Адам Синклер, — торжественно объявил он. — С ним его друзья.
— Спасибо, Линтон. Пригласите их, — раздалось из-за двери мелодичное контральто.
Соблюдая все нюансы старинной церемонии, дворецкий проводил Адама и его товарищей в комнату. Им навстречу с кресла эпохи Тюдоров поднялась тоненькая девушка на вид лет двадцати, с каштановыми волосами до плеч и нежно-розовой, почти прозрачной кожей. Широкая, открытая у ворота блузка и длинная, до щиколоток, юбка были одного темно-синего цвета. Шею девушки украшала скромная нитка жемчуга, а на руке, которую она приветливо протянула Синклеру, отсутствовали кольца.
— Добро пожаловать в Оквуд, сэр Адам. Я Кэтлин Джордан. Сэр Джон — мой прадед. Рада видеть вас в Оквуде.
— Счастлив быть вашем гостем, — галантно ответил Синклер, улыбнувшись в ответ. — Это мои друзья, инспектор Ноэль Маклеод из шотландской полиции и мистер Перегрин Ловэт. Надеюсь, мы не заставили вас долго ждать?
— Нет, что вы, — живо откликнулась девушка. — Удивительно, что вы добрались так быстро. Ведь Оквуд расположен вдали от проезжих дорог, поэтому мы с пониманием относимся к нашим гостям, особенно когда они приезжают впервые. Добрый день, инспектор Маклеод, как вы себя чувствуете? Готова поспорить, что это вы сидели за рулем, — непринужденно продолжала Кэтлин. — Мистер Ловэт, надеюсь, у вас было приятное путешествие?
Девушка приветливо протянула Перегрину руку, и в этот момент он погрузился, словно в глубь лесного озера, в омуты ее ясных глаз, за прозрачной поверхностью которых скрывались неизмеримые глубины. Его закружило и бросило на поляну девственного леса, среди вековых дубов. На месте Кэтлин возникла другая женщина, чуть старше, но не менее прекрасная. На ней было простое белое платье, а голову украшал венок из омелы. Перегрин глубоко вздохнул, на мгновение прикрыл глаза и взял себя в руки. Понимая, что Кэтлин ждет ответа, он попытался вспомнить ее вопрос. В этот момент Синклер обеспокоенно взглянул на товарища и, видимо, понимая, что произошло, поспешил ему на помощь.
— Спасибо, поездка был просто замечательной, — непринужденно ответил Адам, — в это время года пейзажи Кента особенно красивы.
— Люди, живущие здесь постоянно, считают так же, — улыбнулась Кэтлин. — Позвольте предложить вам напитки или чай?
— Если не возражаете, я бы предпочел сначала встретиться с генералом, — вежливо отклонил предложение Синклер. — Не хочу показаться невоспитанным, но…
Девушка подняла руку и с улыбкой склонила голову.
— Не надо, не объясняйте, я вовсе не обижена, — доброжелательно сказала она. — Следуйте за мной, возможно, мне удастся уговорить вас на чай после того, как вы повидаетесь с прадедушкой. Он ждет вас в беседке.
Кэтлин распахнула французское окно, и все четверо оказались на широкой, залитой солнцем террасе. Отсюда открывался вид на прекрасно ухоженный сад. Кусты сирени и роз вносили некоторое разнообразие в геометрически правильные, аккуратно подстриженные газоны. За ними виднелись смутные очертания самшитовых зарослей, в самом центре которых возвышался белоснежный купол беседки.
Изредка оглядываясь, чтобы убедиться, что мужчины не отстают, Кэтлин сбежала по каменным ступеням и стремительно направилась к темнеющим зарослям. Без труда следуя за девушкой, Адам вежливо заметил:
— Сэр Джон был так любезен, согласившись встретиться с нами.
— Вы дали понять, что дело не терпит отлагательств, — просто ответила девушка. — К счастью, сегодня полнолуние, поэтому, если вы собираетесь проделать с крестом серьезную работу, лучшего времени не найти.
Синклер сумел совладать с изумлением, вызванным этими словами, и тут же ощутил, как насторожился Маклеод, а Перегрин едва слышно, но испуганно вздохнул.
— Не удивляйтесь и не пугайтесь, — продолжила девушка с легкой улыбкой, — мы знаем, кто вы, а вы вскоре узнаете, кто мы. Прадедушка редко встречается с незнакомцами, предварительно не проверив их. Ему уже девяносто два.
Она остановилась у калитки, за которой виднелось хитросплетение уходящих в самшитовую чащу тропинок Адам ободряюще глянул на друзей. Замечание девушки подтвердило его подозрение: прелестная Кэтлин Джордан была посвященной, и за ее плечами лежал опыт множества прошлых жизней.
Грядущая встреча теперь представлялась Синклеру совсем в ином свете. Некоторое раздражение, правда, вызывала мысль, что их «проверили». Адам Синклер мог быть Магистром Охоты у себя в Шотландии, но здесь Магистром был сэр Джон Грэхэм. Неизвестность держала Адама в легком напряжении, хотя в целом он не ощущал опасности.
— Это вход в наш лабиринт, — лукаво улыбаясь, сказала Кэтлин и распахнула калитку, жестом приглашая гостей войти. — Держитесь правой тропки, и вы не собьетесь с пути.
Последняя фраза могла быть просто дружеским напутствием, но, принимая во внимание предыдущие высказывания девушки, Адам понял, что в этих словах звучал скрытый намек. В эзотерике понятие «Правой Тропы» означало следование путем Света и противопоставлялось пути Тьмы. Таким образом, невинное замечание могло иметь целью подбодрить их. И все же, ступив на петляющую дорожку, Адам ощущал смутное беспокойство и нервно теребил сапфир на своем перстне. За его спиной беззвучно ступал Маклеод Отряд замыкал Перегрин, и Синклер поймал себя на мысли, как воспримет лабиринт самый младший и наименее опытный из них.
В то же самое время Перегрин размышлял, почему хозяин решил принять их здесь, на открытом воздухе, когда в доме это было сделать значительно проще. Странным казалось и то, что очаровательная Кэтлин оставила их одних. Лабиринт, конечно, был совсем детским по сравнению с теми, которые ему доводилось видеть, например, знаменитый лабиринт Тюдоров в Хэмтон-Курте. Однако по мере того, как они продвигались к центру, художник отчетливо ощутил скрытую подземную энергию, словно поверхность лабиринта представляла собой часть сложного замка, и нужно только подобрать подходящий ключ, чтобы освободить таящиеся в нем силы. Вокруг стояла неестественная тишина. Здесь почти не пели птицы, и ветер чуть шевелил на деревьях листья. Воздух едва ощутимо вибрировал, словно вдалеке работала динамо-машина Чем дальше они углублялись, тем сложнее становилось сосредоточиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38