После ужина охотники начали, как это у
них принято, рассказывать разные истории. Пол слушал, слушал, почти
засыпая, одурманенный тяжелыми запахами ночных джунглей и испарениями
Канала Жизни... а через мгновение уже наступило утро, и улыбающийся Зу Шан
пытался прельстить его горстью каппы и полоской вяленого мяса, по вкусу
напоминавшего жженую резину.
- Ты очень крепко спал, Пол, - сказал он по-английски, гордясь своим
преимуществом перед охотниками. - Мы не думали, что ты так хорошо будешь
себя чувствовать в лесу. Как твои кости, не болят?
Пол попытался потянуться и застонал.
- Я чувствую себя, словно разбитый параличом старик, - пожаловался
он. - Словно сок плачущих деревьев пропитал мои суставы.
- Это все испарения Канала Жизни, - пояснил Зу Шан. - От них всегда
болят кости. Если двигаться, боль проходит. Бедняга Немо, ему хуже всех.
Наверно, потому, что его ноги так страшно изуродованы.
Маленький Немо плакал, словно ребенок. Впрочем, он же и был ребенком.
Пол подхватил его на руки, начал мягко массировать искалеченные ноги.
- Господин, - выдохнул Немо, - мне стыдно. Молю вас, отпустите меня.
Нежно потрепав мальчика по голове, Пол посадил его на палубу.
- Пусть будет так, как хочет мой сын, - серьезно сказал он, - ибо я
перед всеми сейчас признаю тебя своим сыном.
- Господин, - подошел к ним Шон Ху. - Мы готовы отчалить.
Пол поднял взор к зеленой крыше листвы над головой. Судя по тяжелому,
густому, словно сироп, воздуху, день опять будет жарким.
- Отправляемся, - приказал он. - Да благословит нас Орури.

28
Следующей ночью произошло несчастье.
Влага Орури оказалась широкой спокойной рекой, довольно мелкой, но
вполне судоходной. Если бы не течение, то подниматься по ней было бы даже
легче, чем спускаться по Каналу Жизни.
Полу казалось, что путешествие в прошлое продолжается. Казалось, ему
нет конца... по крайней мере, пока они не доберутся до момента сотворения
всего сущего. Они покинули Байа Нор всего два дня тому назад, и уже ничто
вокруг не напоминало о существовании в этом мире человека.
Странно чувствовать себя путешественником в прошлое. Такое же
ощущение Пол испытал в подземельях Байа Нор и в храме, когда Энка Нэ,
даровав ему жизнь, приказал отрубить мизинцы.
В некотором смысле, возможно, он и правда перенесся в прошлое:
покинув двадцать первый век на Земле, он летел много световых лет и под
конец оказался в средневековье, в стране, если смотреть с Земли, "по ту
сторону неба". Но теперь, когда подгоняемая шестами баржа медленно плыла
между зеленых стен джунглей по огромной мутной реке, даже Байа Нор казался
Полу сверхсовременным.
Мир, в котором он сейчас находился, словно еще не знал человека.
Путешественники на утлом суденышке казались только зыбкой мечтой о
призрачном будущем. Мечтой, скользящей, словно туман, сквозь долгое утро
предыстории.
На ночевку они остановились рядом с небольшой мшистой прогалиной. На
фоне джунглей она выглядела неуместной и одновременно удивительно мирной.
Повсюду жизнь текла в таком безумном, яростном темпе, что порой Полу
казалось - он видит, как растут деревья и кустарники. Как ни странно, но
несмотря на то, что и деревья, и папоротники были здесь куда выше, чем
возле Канала Жизни, сумрак под ними не казался таким уж мрачным. Тут и там
золотые солнечные лучи пронизывали зеленый свод леса, словно диковинный
витраж в бескрайнем зеленом соборе.
Пока Пол оглядывался по сторонам, цветы начали закрываться. Они
словно стремились спрятаться под землей, будто не желая видеть долгую
лесную ночь.
Путешественники снова расположились в барже. Как и в прошлую ночь,
охотники обменивались историями, сильно напоминающими, по мнению Пола,
традиционные охотничьи байки далекой Земли. На сей раз он не так сильно
устал, и еще не уснул, когда беседа понемногу затихла, и один из охотников
встал на вахту. Тогда, крепко сжав в руке ружье, Пол блаженно погрузился в
мрачное пространство снов, странным и непонятным образом переплетенных с
доисторическим миром...
Поначалу и крики, и река, и удушающая вонь казались всего лишь частью
кошмарного сна. Потом баржа задрожала от могучего удара и чуть не
перевернулась. Приходя в себя, Пол потратил несколько драгоценных минут,
пока понял, что этот кошмар - не сон, а реальность.
Он судорожно шарил вокруг в поисках куда-то запропастившегося ружья.
Он помнил, что на его стволе есть мощный, хотя и узконаправленный, фонарь,
питаемый атомной батареей. Его луч параллелен оси разряда. Другого
источника света на барже не было. Пол чувствовал, что пока он не найдет
фонарь, ему не понять, что же, собственно, происходит. Вонь была ужасной,
а крики... крики описать невозможно.
Он искал ружье. Прошло, наверно, сто лет, прежде чем его пальцы
наткнулись на него. Он включил фонарь и направил его луч в сторону, откуда
раздавались крики.
Узкий, ослепительно белый, луч выхватил из темноты лишь крошечную
часть общего кошмара. Но и этого хватило, чтобы у Пола все внутри
превратилось в трясущееся желе.
Перед ним на берегу реки стояло самое большое и возможно самое
ужасное животное, какое он когда-либо видел. Размером с могучего
Tyrannosaurus Rex, обитавшего когда-то на Земле, и ничуть не менее
свирепое.
Пол перевел луч на массивную, словно в страшном сне увиденную голову
чудовища и чуть не выронил ружье из рук от ужаса. Из огромной, похожей на
кроваво-красную пещеру пасти торчали руки, плечи и голова одного из
охотников.
Пол мгновенно перенес луч ниже, туда, где, как ему казалось, должен
находиться живот чудовища. Он нажал на курок. Параллельно белому лучу
фонаря вспыхнул голубой луч разряда.
К вони самого чудовища теперь добавился удушливый запах горелого
мяса. Небрежным и удивительно изящным движением доисторическая тварь
подняла огромную когтистую лапу и, подцепив тело охотника у себя в пасти,
отшвырнула его прочь, в воду Влаги Орури.
Затем со спокойствием, показавшимся бы в любом другом случае смешным,
она принялась разглядывать, что творится у нее на животе. К этому времени
ее уже охватило пламя. Чадящее, желтое, оно рвалось вверх по чешуе, на
землю валились куски расплавленного жира. А чудовище, похоже, все еще не
понимало, что происходит.
"Эта тварь, - думал Пол с истерическим смехом, - уже мертва, только
вот еще не знает об этом. Она стоит и смотрит, как огонь сжирает ее плоть,
и... и ничего. Интересно, конечно, но не очень-то и важно... Да кровь
давно должна была закипеть у нее в мозгу"!
Все напоминало ночной кошмар. Словно загипнотизированный, Пол не мог
даже оторвать глаз от чудовища, чтобы посмотреть, какова судьба его
спутников. Ружье в его руках дрожало.
Наконец пережженное почти пополам животное начало понимать, что дни
его сочтены. Оно содрогнулось, и земля задрожала у него под ногами.
Пронзительно закричав, выдохнув остатки горящих легких, животное
повалилось на бок, ломая деревья. Мертвая туша рухнула на берег, и все
кругом затряслось - и сам берег, и баржа, и даже река.
Пол, собравшись с силами, отпустил курок. Фонарь погас, но темнее от
этого не стало: тело чудовища превратилось в клокочущий огненный вулкан.
Запах становился невыносимым.
- Извините, господин, - прошептал рядом с ним Шон Ху, - но меня
сейчас вырвет.
Он перевесился за борт, и секунду спустя к нему присоединились все
остальные, кроме Немо, без сознания лежащего на палубе.
- Кто погиб? - прошептал Пол, когда снова смог говорить.
- Мин Ши, господин. Он стоял на вахте. Возможно, он пошевелился, и
чудовище его заметило.
- А почему он сам не заметил его? И не услышал? Такая громадная тварь
вряд ли могла подкрасться незаметно.
- Господин, я не могу ответить. Я не знаю. Мин Ши мертв. Не будем
сейчас говорить, что он был недостаточно внимателен. На его долю выпали
страшные мучения. Узнав, что мы сомневаемся в нем, его дух может
опечалиться.
Пол снова взглянул на горящее тело доисторической бестии, и его
вырвало.
- Как называется эта тварь? - спросил он, немного придя в себя.
- Господин, - ответил Шон Ху, - у нее нет имени. Мы никогда не
встречали ей подобных. И больше не хотим встречать.
- Давайте уплывем отсюда, - пробормотал Пол, опять перевешиваясь за
борт, - и подальше, пока не умерли от рвоты. Впредь вахту будут нести
двое, ибо ясно, что один может и задремать. Теперь уплываем.
- Господин, еще темно, а мы не знаем эту реку.
- И тем не менее мы отчаливаем, - Пол показал на все еще горящий
труп. - Здесь слишком много света... и кое-чего другого. Пошли. Я возьму
шест Мин Ши.

29
В воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Кругом
стояла какая-то необыкновенная тишина. Даже из джунглей не раздавалось ни
звука. Если бы не аромат ночного леса, можно было подумать, что они
перестали существовать. Только река сонно мурлыкала, словно и ей очень
хотелось кануть в небытие.
Закончился тяжелый и мрачный день. Тяжелый, ибо Влага Орури стала
уже, а ее течение быстрее; мрачный - ибо никто не мог забыть недавнюю
смерть Мин Ши.
Хуже всего приходилось Немо. И не только потому, что он был ребенком,
но потому, что он телепатически пережил быструю и страшную смерть охотника
в пасти доисторического чудовища. Весь день несчастный калека пролежал,
свернувшись клубком, на корме. Он отказывался от еды и питья. Только путем
долгих терпеливых уговоров Полу к вечеру удалось заставить его выпить пару
глотков воды.
После ужина не обменивались, как обычно, байками. Охотники большей
частью угрюмо молчали.
Пол и Шон Ху несли первую вахту. На их же долю выпала и последняя.
Скоро, очень скоро первые лучи солнца просочатся сквозь крышу листвы. Они
уже вступили на земли локхали и сегодня покинут баржу. Теперь опасность
усилится. Но после ужаса прошлой ночи, - думал Пол, - стычка с локхали
будет даже облегчением.
Они сидели с Шон Ху спиной к спине. Он мучительно напрягал память.
Ему не давало покоя нечто, связанное с этими самыми локхали, но что
именно... Какое-то ускользающее воспоминание. Что-то важное. Что-то им
увиденное, но в тот момент не понятое...
Единственная его встреча с лесными дикарями состоялась в Байа Нор, во
время казни. Пол мысленно вернулся в тот день: он вновь увидел умирающих в
муках локхали, и среди них одного, бормочущего в смертный час бессвязные
слова на немецком, английском, французском.
И тут Пол вспомнил, что он тогда увидел и чему не придал значения. На
руках у локхали было по пять пальцев. Дикари значительно превосходили
байани в росте... Пять пальцев на каждой руке! Он вспомнил женщину у холма
возле полей каппы, ее ребенка, Мюлай Туи, так рассерженную его
вопросами...
И вот он здесь, среди доисторического леса, ищет истоки древней
легенды, и голова его полна вопросов, на которые нет ответа. Ему стало
смешно; смешно от абсурдности сложившейся ситуации, от ее нелепости.
И Пол засмеялся.
Шон Ху так и подскочил на месте.
- Вам смешно, господин? - укоризненно спросил он.
- Честно говоря, не очень. Извини, Шон Ху. Мне просто вспомнились
некоторые вопросы, на которые Поулу Мер Ло, учителю, било никак не найти
ответа.
- Какие вопросы, господин?
- Шон Ху, - помня реакцию Мюлай Туи, осторожно начал Пол, - мы с
тобой знакомы совсем недавно. Это путешествие сблизило нас. Ты стал моим
другом и братом.
- Я горд что Поул Мер Ло называет меня своим другом. О том, чтобы
стать его братом, я не смел даже и мечтать.
- И однако, мой друг и брат, это именно так. Я не хочу тебя обидеть
своими вопросами.
- Как вы можете обидеть меня, господин, - удивился охотник. - Вы,
который возвысил меня в моих собственных глазах?
- Вопросами, Шон Ху. Всего лишь вопросами.
- Господин, я вижу, вы хотите меня о чем-то спросить. Спрашивайте. Не
может быть обиды там, где не желают обидеть.
- Мой вопрос связан с количеством пальцев на руках у людей.
Пол почувствовал, как напрягся охотник.
- Господин, - сказал Шон Ху, помолчав, - разве в вашей стране нет
тем, обсуждать которые неприлично?
- Да, мой друг, - подумав ответил Пол, - наверное есть.
- У нас тоже так. Я говорю это вам, господин, для того, чтобы вы
поняли, почему мне так непросто обсуждать количество пальцев на руках у
людей. У нас есть выражение - слова, которые надо один раз услышать и один
раз рассказать. Теперь спрашивайте...
- Шон Ху, когда ты родился, сколько пальцев было у тебя на руках,
четыре или пять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24