А потом, чаще всего, когда
информация уже никому не нужна, она вдруг попадает в центр управления
личности, вызывая совершеннейшее замешательство среди ровнехонько уложенных
и каталогизированных данных. Именно это и случилось с Ханной. Совершенно
неожиданно он понял, что мучало его в течение нескольких дней, и до него
дошло, что из-за него операция "Атлантис" провалилась.
Это самое "хип-хап", весьма редкое в обычном языке, было ему известно.
Чем реже выражение, тем сильнее оно запоминается. Оно попало и в память
Ханны, но затем эта информация побрела туда, откуда он не мог ее извлечь,
несмотря на всяческие старания.
Ему вспомнилась кассета с записью совещания Синдиката. "Да, да, летит
только двое. Второй ни о чем знать не будет, а уже на орбите наш человек
заставит его слушаться. Так что ничего на хип-хап, все уже подготовлено", -
эти слова он помнил прекрасно. Женский, приглушенный голос, но в то же
время теперь вроде бы и знакомый; та же самая интонация, характерное
заглатывание окончаний... Он вспомнил их посещение Мыса Канаверал и
разговор перед встречей с Джоном Налти: "Знаешь, с ним надо спокойно, не на
хип-хап". Это уже второй раз.
Джон Налти не понравился ей сразу, как будто она заранее установила,
что первый экипаж "Атлантиса" полететь не может. Ханна поддался ее
внушению, и в кабине очутился экипаж дублеров. Потом ей в голову пришла
идея проверить досье калифорнийцев в ЦРУ. И снова Ханна согласился с этим,
вместо того, чтобы отправиться в Ленгли самому. Мало того, он поверил ей,
не позаботившись даже о том, чтобы перепроверить данные. И теперь никому не
нужны аргументы, что было мало времени. Результат? Старт вновь перенесен на
Мыс Канаверал.
Ханна побледнел. Раз она сделала возможной дисквалификацию первого,
основного экипажа и завела в шаттл дублеров, раз обманула его, теперь он
мог дать голову на отсечение, фальшивыми доказательствами и байками про
отца Робинсона, чтобы отменить старт из Калифорнии, и понятно было, что
теперь старт произойдет на Мысе Канаверал, она не сделала этого просто так.
Шейла Пикард, девушка, которую он любил, работала на Коза Ностру. И она
выиграла - один из астронавтов экипажа, готового ко взлету на Мысе
Канаверал, это человек, которого Ханна разыскивает. Даск или Скотт. В этот
миг они находились в кабине оба.
Он глянул на часы. 11.55. У него осталось всего пять минут.
- Жми на газ! На полную катушку! - подогнал он водителя.
Перед воротами здания на Пенсильвания Авеню, 1600 их остановил
охранник. К счастью, он узнал Ханну и пропустил машину к подъезду Белого
Дома.
Когда несколькими секундами спустя Ханна ворвался в Западное Крыло,
путь ему заступили два человека из личной охраны президента. Не помогли ни
просьбы, ни металлический значок ФБР. Охранник обменялся парой слов с
Майком Дивером, шефом тайной полиции Белого Дома, и только после этого
позволил Ханне пройти дальше.
Тот мчался будто сумасшедший, все время путая дорогу. Он пробежал мимо
Зеленого Салона, потом сбежал вниз, забывая в спешке, что Овальный кабинет
находится на первом этаже. Все новые и новые комнаты, холлы, коридоры, но
вот наконец он под американским орлом, держащим в когтях пучок стрел и
оливковые веточки мира. Ханна нажал на ручку и без стука вошел вовнутрь.
Президент Норберт Диллон сидел в кресле и всматривался в монитор,
поставленный на старинном столике возле камина. Потом он повернул голову.
Видимо, лицо Ханны было ужасным, поскольку Диллон тут же вскочил с
места и, не говоря ни слова, сделал шаг к неожиданному посетителю.
- Вы должны... - начал было Ханна, но, запыхавшись, не смог больше
издать ни звука.
- Господи, да что случилось? - спросил Диллон.
- Отмените, задержите старт, - еле выдавил из себя полицейский,
опираясь на дверную фрамугу. - Немедленно! Он там! На Мысе Канаверал, -
указал он на экран.
Голос Сильвестра Сталлоне, начальника флоридской Стартовой Группы,
звучал из динамика будто вестник неумолимой смерти: 12, 11, 10, 9,...
- Немедленно! Сейчас же! - заорал Ханна, бросаясь к четырем телефонам
на столе Диллона.
Он даже схватил какую-то трубку, но президент оттолкнул его. Он поднял
другую трубку и дрожащими пальцами стал набирать номер. Ошибся и начал
сначала...
17
"Нью Йорк, 14 июля, 11.59
Вильям Лоуренс Росс потянулся на грязной постели и отбросил в сторону
"Право" Брирли. В последнее время он много читал. Вспомнил книжки, которые
буквально глотал, будучи студентом, просмотрел кипы заметок из старых
газет, подшивки "International Law". Времени у него было сколько угодно.
Целая куча времени.
Потом он включил телевизор. Приемник не хотел работать. Тогда Росс
ударил кулаком по деревянному корпусу, и экран нехотя засветился, показывая
панораму Мыса Канаверал, залитого полуденным солнцем. Фоном служили волны
Атлантического океана. Росс предался мечтаниям.
От того самого налета у него еще осталось две тысячи долларов. Целых
две тысячи, - поправил он сам себя. Росс был доволен. Он вернул долг
Ларсену, ублажил других кредиторов, помельче, и спрятался здесь, в Бронксе.
Тогда, когда Пульверино лежал на тротуаре, а Пуэрти палил в
полицейских, сам он притаился на полу мерседеса. Среди замешательства и
толкотни случайных зевак, он тихонечко выбрался наружу и смешался с толпой.
Папка была под рукой. Все остальное же оказалось по-детски простым - деньги
затыкали людям рты, а окружавшее его общество никогда не отличалось
излишней болтливостью. В Бронксе он жил уже несколько месяцев и редко
выходил на улицу, чтобы не спугнуть удачу.
Две тысячи баксов... Он глядел на волны далекой Атлантики и думал, что
вот теперь он может себе позволить многое. Можно поехать во Флориду, но не
на работу, как это бывало раньше. Нет, в качестве туриста. Опять же, можно
махнуть и в Калифорнию, почему бы и нет... Солнце, пляжи... Только лучше
будет немножечко переждать. И вообще, зачем спешить? Успеть можно всегда, а
деньги никуда не убегут. Вот они, тут, под подушкой.
Вильям Лоуренс Росс сконцентрировал внимание на экране телевизора. Он
не предполагал, как не предполагали и миллионы людей, что "Атлантис" в
опасности, и что опасность эта вскоре коснется всей Америки. Не знал Росс и
о том, что именно он из-за случайнейшего пересечения с Пульверино в
какой-то мере и стал косвенной причиной будущего несчастья.
До старта оставалось всего десять секунд...
18
"Мыс Канаверал, 14 июля, 11.59.55
Телефонный звонок раздался за пять секунд до включения зажигания.
Заместитель Сталлоне взял трубку, не отрывая глаз от монитора.
- Центр Управления Кен... - ответил он и вдруг побледнел. - Господи
Иисусе... - только и успел он прошептать.
Он глядел на экран и чувствовал, как ноги отказывают ему. Он еще
попытался побежать к Сталлоне, уже открыл рот, чтобы закричать, но из его
гортани не вышло ни звука. Будто сквозь туман слышал он спокойный,
уверенный голос, отсчитывающий последнюю секунду: 1, 0, Пошел!!!
Зажигание. Все, обратного пути уже не было. Ровно в 12.00 по
восточноамериканскому времени включились три двигателя ракеты-носителя,
питаемые сорокасемиметровой высоты основным топливным баком, поглощая
719112 килограмм жидкого водорода и кислорода. Практически моментально они
набрали полную тягу и тогда, уничтожая 8,5 тонны топлива в секунду, к ним
присоединились два ускорителя, заполненные двумя с половиной миллионами
фунтов алюминиевой пудры, смешанной с нитратами аммония.
В платформу 39 ударил чудовищный залп огня. Среди оглушительного
грохота с вершины башни, возле которой все еще находилась ракета-носитель с
"Атлантисом" на шаттл со скоростью 3 206 500 литров в минуту обрушилось
масса воды, чтобы уменьшить нарастающую вибрацию всего комплекса. На
седьмой секунде после времени 00.00, когда все пять двигателей уже достигли
90% своей тяговой мощности, ракета сорвала восемь крепящих ее винтов,
отклонился на метр от вертикали и с тягой 20 041 200 килограммов, срывая
чудовищным вихрем барьеры, пережигая кабеля, отбрасывая какую-то плохо
прикрученную камеру метров на двести, со скоростью семидесяти пяти миль в
час отправилась в небо.
Корпус ракеты уже поднялся выше башни, а затем стал вздыматься все
выше, поворачиваясь вокруг собственной оси и занимая необычную, как бы
перевернутую вверх ногами позицию. Через две минуты и десять секунд
ускорители отделились и упали в Атлантический океан в восемнадцати милях от
ожидающих их кораблей. Через шесть минут и тринадцать секунд от момента
зажигания три главных двигателя замолчали, и громадный, теперь уже пустой
топливный бак был отделен. Космический челнок, обращенный к земле закрытыми
створками багажного отсека, выходил на орбиту. Сейчас он находился ровно в
ста пятидесяти милях над земной поверхностью.
Судьба "Атлантиса" с двухмегатонным ядерным спутником на борту
зависела теперь от мафии.
Ч А С Т Ь I I I
1
"Вашингтон, 14 июля, 13.00
Ричард Ханна вернулся домой после более чем получасовой беседы с
Прайсом и разлегся на диване.
Да, он отрапортовал, но вовсе не так, как хотелось. Пришлось
рассказать всю правду о Шейле Пикард и про "Атлантис", пообещал, что будет
на специальном заседании, которое президент Диллон назначил в Белом Доме на
15.20, после чего откланялся и с трудом добрался до собственной квартиры.
Он даже побоялся спросить, какие же шаги предпримет ФБР в отношении
девушки.
Ханна просто чертовски устал. Впервые он очутился в ситуации, когда
любимая им женщина так резко переметнулась на другую сторону баррикады. И
вот теперь он чувствовал себя обманутым и раздавленным. К тому же он
подозревал самое худшее - Шейла отправилась с ним в постель только лишь для
того, чтобы установить самый близкий контакт, необходимый для ловкой
подготовки и проведения всей операции. Ханна пытался отгонять подобные
мысли, но они возвращались будто настырные мухи.
Он закурил и направился в ванную; глянул в зеркало и выругался. Со
стеклянной поверхности на него глядело бледное, небритое лицо с мешками под
глазами и растрепанной прической; он постарел на добрый десяток лет. Тогда
он разделся и включил душ.
Смывая мыло со щек, он услыхал звонок. Короткий, прерывистый, какой-то
робкий. С перекинутым через плечо полотенцем и бутылкой Олд Спайс в руке
Ханна нажал на ригель замка.
На пороге стояла Шейла Пикард.
- Можно войти, - тихо сказала она. - Я сама.
Ханна отвернулся от нее и вновь отправился в ванную. По пути он
услыхал щелчок входного замка: девушка-таки вошла.
Через минуту он уже был готов. Ханна поправил новый галстук, надел
бежевый пиджак и храбро отправился на встречу.
Шейла остановилась на средине комнаты, робко осматриваясь по сторонам.
- Значит, ты уже знаешь, Ричард...
Он уселся в кресло, ожидая, что будет дальше.
- Не надо думать обо мне плохо, Ричард. Все не так, как ты думаешь.
- А откуда ты знаешь, как я думаю?
- Ты не предложишь мне чего-нибудь покрепче?
Ханна налил ей порцию дешевого "максима". Ничего лучшего в доме он не
держал.
- Послушай, Шейла, - сказал он. - Давай не будем обманывать друг друга
и не отбросим все личные излияния. Было, скрылось и прошло стороной.
- Нет, Ричард, все не так, - перебила она его.
- Я должен тебя предупредить, что, скорее всего, тебя разыскивает ФБР.
Уже сейчас, в этот момент. Но предполагаю, раз уж ты так шикарно разыграла
эту партию, то явно держишь что-то в заначке. Вы же не любите рисковать не
по делу. Ну? Так чем ты подстраховалась? Ведь без страховки ты бы сюда не
пришла.
Шейла выпила коньяк одним глотком и отставила пустую рюмку на пол. Она
молчала.
- В таком случае, хоть скажи мне, кто же из них ваш человек. Или это
тайна? Скотт?
- Нет, Даск, - сухо ответила она на вопрос. - Херберт Даск.
- Ты хоть понимаешь, что этому человеку уже не жить? Как бы там не
закончилось это ваше предприятие, ему хана. Его усадят на электрический
стул еще до того, как он поймет, что, собственно говоря, случилось. В
лучшем же случае: просто сгниет в тюряге. Неужели у вас совершенно
отсутствуют человеческие инстинкты?
- Он сбежит, Ричард, и не попадет в ваши руки. На свете есть страны,
где за деньги можно купить все. Даже свободу.
- Да как это он сможет сбежать?! - выкрикнул Ханна. - Что ты несешь,
дура?! Думаешь, что наши будут сидеть, сложа руки до тех пор, пока
"Атлантис" приземлится, а Даск спрыгнет на посадочную полосу в поджидающий
его автомобиль и скроется в сиреневую даль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
информация уже никому не нужна, она вдруг попадает в центр управления
личности, вызывая совершеннейшее замешательство среди ровнехонько уложенных
и каталогизированных данных. Именно это и случилось с Ханной. Совершенно
неожиданно он понял, что мучало его в течение нескольких дней, и до него
дошло, что из-за него операция "Атлантис" провалилась.
Это самое "хип-хап", весьма редкое в обычном языке, было ему известно.
Чем реже выражение, тем сильнее оно запоминается. Оно попало и в память
Ханны, но затем эта информация побрела туда, откуда он не мог ее извлечь,
несмотря на всяческие старания.
Ему вспомнилась кассета с записью совещания Синдиката. "Да, да, летит
только двое. Второй ни о чем знать не будет, а уже на орбите наш человек
заставит его слушаться. Так что ничего на хип-хап, все уже подготовлено", -
эти слова он помнил прекрасно. Женский, приглушенный голос, но в то же
время теперь вроде бы и знакомый; та же самая интонация, характерное
заглатывание окончаний... Он вспомнил их посещение Мыса Канаверал и
разговор перед встречей с Джоном Налти: "Знаешь, с ним надо спокойно, не на
хип-хап". Это уже второй раз.
Джон Налти не понравился ей сразу, как будто она заранее установила,
что первый экипаж "Атлантиса" полететь не может. Ханна поддался ее
внушению, и в кабине очутился экипаж дублеров. Потом ей в голову пришла
идея проверить досье калифорнийцев в ЦРУ. И снова Ханна согласился с этим,
вместо того, чтобы отправиться в Ленгли самому. Мало того, он поверил ей,
не позаботившись даже о том, чтобы перепроверить данные. И теперь никому не
нужны аргументы, что было мало времени. Результат? Старт вновь перенесен на
Мыс Канаверал.
Ханна побледнел. Раз она сделала возможной дисквалификацию первого,
основного экипажа и завела в шаттл дублеров, раз обманула его, теперь он
мог дать голову на отсечение, фальшивыми доказательствами и байками про
отца Робинсона, чтобы отменить старт из Калифорнии, и понятно было, что
теперь старт произойдет на Мысе Канаверал, она не сделала этого просто так.
Шейла Пикард, девушка, которую он любил, работала на Коза Ностру. И она
выиграла - один из астронавтов экипажа, готового ко взлету на Мысе
Канаверал, это человек, которого Ханна разыскивает. Даск или Скотт. В этот
миг они находились в кабине оба.
Он глянул на часы. 11.55. У него осталось всего пять минут.
- Жми на газ! На полную катушку! - подогнал он водителя.
Перед воротами здания на Пенсильвания Авеню, 1600 их остановил
охранник. К счастью, он узнал Ханну и пропустил машину к подъезду Белого
Дома.
Когда несколькими секундами спустя Ханна ворвался в Западное Крыло,
путь ему заступили два человека из личной охраны президента. Не помогли ни
просьбы, ни металлический значок ФБР. Охранник обменялся парой слов с
Майком Дивером, шефом тайной полиции Белого Дома, и только после этого
позволил Ханне пройти дальше.
Тот мчался будто сумасшедший, все время путая дорогу. Он пробежал мимо
Зеленого Салона, потом сбежал вниз, забывая в спешке, что Овальный кабинет
находится на первом этаже. Все новые и новые комнаты, холлы, коридоры, но
вот наконец он под американским орлом, держащим в когтях пучок стрел и
оливковые веточки мира. Ханна нажал на ручку и без стука вошел вовнутрь.
Президент Норберт Диллон сидел в кресле и всматривался в монитор,
поставленный на старинном столике возле камина. Потом он повернул голову.
Видимо, лицо Ханны было ужасным, поскольку Диллон тут же вскочил с
места и, не говоря ни слова, сделал шаг к неожиданному посетителю.
- Вы должны... - начал было Ханна, но, запыхавшись, не смог больше
издать ни звука.
- Господи, да что случилось? - спросил Диллон.
- Отмените, задержите старт, - еле выдавил из себя полицейский,
опираясь на дверную фрамугу. - Немедленно! Он там! На Мысе Канаверал, -
указал он на экран.
Голос Сильвестра Сталлоне, начальника флоридской Стартовой Группы,
звучал из динамика будто вестник неумолимой смерти: 12, 11, 10, 9,...
- Немедленно! Сейчас же! - заорал Ханна, бросаясь к четырем телефонам
на столе Диллона.
Он даже схватил какую-то трубку, но президент оттолкнул его. Он поднял
другую трубку и дрожащими пальцами стал набирать номер. Ошибся и начал
сначала...
17
"Нью Йорк, 14 июля, 11.59
Вильям Лоуренс Росс потянулся на грязной постели и отбросил в сторону
"Право" Брирли. В последнее время он много читал. Вспомнил книжки, которые
буквально глотал, будучи студентом, просмотрел кипы заметок из старых
газет, подшивки "International Law". Времени у него было сколько угодно.
Целая куча времени.
Потом он включил телевизор. Приемник не хотел работать. Тогда Росс
ударил кулаком по деревянному корпусу, и экран нехотя засветился, показывая
панораму Мыса Канаверал, залитого полуденным солнцем. Фоном служили волны
Атлантического океана. Росс предался мечтаниям.
От того самого налета у него еще осталось две тысячи долларов. Целых
две тысячи, - поправил он сам себя. Росс был доволен. Он вернул долг
Ларсену, ублажил других кредиторов, помельче, и спрятался здесь, в Бронксе.
Тогда, когда Пульверино лежал на тротуаре, а Пуэрти палил в
полицейских, сам он притаился на полу мерседеса. Среди замешательства и
толкотни случайных зевак, он тихонечко выбрался наружу и смешался с толпой.
Папка была под рукой. Все остальное же оказалось по-детски простым - деньги
затыкали людям рты, а окружавшее его общество никогда не отличалось
излишней болтливостью. В Бронксе он жил уже несколько месяцев и редко
выходил на улицу, чтобы не спугнуть удачу.
Две тысячи баксов... Он глядел на волны далекой Атлантики и думал, что
вот теперь он может себе позволить многое. Можно поехать во Флориду, но не
на работу, как это бывало раньше. Нет, в качестве туриста. Опять же, можно
махнуть и в Калифорнию, почему бы и нет... Солнце, пляжи... Только лучше
будет немножечко переждать. И вообще, зачем спешить? Успеть можно всегда, а
деньги никуда не убегут. Вот они, тут, под подушкой.
Вильям Лоуренс Росс сконцентрировал внимание на экране телевизора. Он
не предполагал, как не предполагали и миллионы людей, что "Атлантис" в
опасности, и что опасность эта вскоре коснется всей Америки. Не знал Росс и
о том, что именно он из-за случайнейшего пересечения с Пульверино в
какой-то мере и стал косвенной причиной будущего несчастья.
До старта оставалось всего десять секунд...
18
"Мыс Канаверал, 14 июля, 11.59.55
Телефонный звонок раздался за пять секунд до включения зажигания.
Заместитель Сталлоне взял трубку, не отрывая глаз от монитора.
- Центр Управления Кен... - ответил он и вдруг побледнел. - Господи
Иисусе... - только и успел он прошептать.
Он глядел на экран и чувствовал, как ноги отказывают ему. Он еще
попытался побежать к Сталлоне, уже открыл рот, чтобы закричать, но из его
гортани не вышло ни звука. Будто сквозь туман слышал он спокойный,
уверенный голос, отсчитывающий последнюю секунду: 1, 0, Пошел!!!
Зажигание. Все, обратного пути уже не было. Ровно в 12.00 по
восточноамериканскому времени включились три двигателя ракеты-носителя,
питаемые сорокасемиметровой высоты основным топливным баком, поглощая
719112 килограмм жидкого водорода и кислорода. Практически моментально они
набрали полную тягу и тогда, уничтожая 8,5 тонны топлива в секунду, к ним
присоединились два ускорителя, заполненные двумя с половиной миллионами
фунтов алюминиевой пудры, смешанной с нитратами аммония.
В платформу 39 ударил чудовищный залп огня. Среди оглушительного
грохота с вершины башни, возле которой все еще находилась ракета-носитель с
"Атлантисом" на шаттл со скоростью 3 206 500 литров в минуту обрушилось
масса воды, чтобы уменьшить нарастающую вибрацию всего комплекса. На
седьмой секунде после времени 00.00, когда все пять двигателей уже достигли
90% своей тяговой мощности, ракета сорвала восемь крепящих ее винтов,
отклонился на метр от вертикали и с тягой 20 041 200 килограммов, срывая
чудовищным вихрем барьеры, пережигая кабеля, отбрасывая какую-то плохо
прикрученную камеру метров на двести, со скоростью семидесяти пяти миль в
час отправилась в небо.
Корпус ракеты уже поднялся выше башни, а затем стал вздыматься все
выше, поворачиваясь вокруг собственной оси и занимая необычную, как бы
перевернутую вверх ногами позицию. Через две минуты и десять секунд
ускорители отделились и упали в Атлантический океан в восемнадцати милях от
ожидающих их кораблей. Через шесть минут и тринадцать секунд от момента
зажигания три главных двигателя замолчали, и громадный, теперь уже пустой
топливный бак был отделен. Космический челнок, обращенный к земле закрытыми
створками багажного отсека, выходил на орбиту. Сейчас он находился ровно в
ста пятидесяти милях над земной поверхностью.
Судьба "Атлантиса" с двухмегатонным ядерным спутником на борту
зависела теперь от мафии.
Ч А С Т Ь I I I
1
"Вашингтон, 14 июля, 13.00
Ричард Ханна вернулся домой после более чем получасовой беседы с
Прайсом и разлегся на диване.
Да, он отрапортовал, но вовсе не так, как хотелось. Пришлось
рассказать всю правду о Шейле Пикард и про "Атлантис", пообещал, что будет
на специальном заседании, которое президент Диллон назначил в Белом Доме на
15.20, после чего откланялся и с трудом добрался до собственной квартиры.
Он даже побоялся спросить, какие же шаги предпримет ФБР в отношении
девушки.
Ханна просто чертовски устал. Впервые он очутился в ситуации, когда
любимая им женщина так резко переметнулась на другую сторону баррикады. И
вот теперь он чувствовал себя обманутым и раздавленным. К тому же он
подозревал самое худшее - Шейла отправилась с ним в постель только лишь для
того, чтобы установить самый близкий контакт, необходимый для ловкой
подготовки и проведения всей операции. Ханна пытался отгонять подобные
мысли, но они возвращались будто настырные мухи.
Он закурил и направился в ванную; глянул в зеркало и выругался. Со
стеклянной поверхности на него глядело бледное, небритое лицо с мешками под
глазами и растрепанной прической; он постарел на добрый десяток лет. Тогда
он разделся и включил душ.
Смывая мыло со щек, он услыхал звонок. Короткий, прерывистый, какой-то
робкий. С перекинутым через плечо полотенцем и бутылкой Олд Спайс в руке
Ханна нажал на ригель замка.
На пороге стояла Шейла Пикард.
- Можно войти, - тихо сказала она. - Я сама.
Ханна отвернулся от нее и вновь отправился в ванную. По пути он
услыхал щелчок входного замка: девушка-таки вошла.
Через минуту он уже был готов. Ханна поправил новый галстук, надел
бежевый пиджак и храбро отправился на встречу.
Шейла остановилась на средине комнаты, робко осматриваясь по сторонам.
- Значит, ты уже знаешь, Ричард...
Он уселся в кресло, ожидая, что будет дальше.
- Не надо думать обо мне плохо, Ричард. Все не так, как ты думаешь.
- А откуда ты знаешь, как я думаю?
- Ты не предложишь мне чего-нибудь покрепче?
Ханна налил ей порцию дешевого "максима". Ничего лучшего в доме он не
держал.
- Послушай, Шейла, - сказал он. - Давай не будем обманывать друг друга
и не отбросим все личные излияния. Было, скрылось и прошло стороной.
- Нет, Ричард, все не так, - перебила она его.
- Я должен тебя предупредить, что, скорее всего, тебя разыскивает ФБР.
Уже сейчас, в этот момент. Но предполагаю, раз уж ты так шикарно разыграла
эту партию, то явно держишь что-то в заначке. Вы же не любите рисковать не
по делу. Ну? Так чем ты подстраховалась? Ведь без страховки ты бы сюда не
пришла.
Шейла выпила коньяк одним глотком и отставила пустую рюмку на пол. Она
молчала.
- В таком случае, хоть скажи мне, кто же из них ваш человек. Или это
тайна? Скотт?
- Нет, Даск, - сухо ответила она на вопрос. - Херберт Даск.
- Ты хоть понимаешь, что этому человеку уже не жить? Как бы там не
закончилось это ваше предприятие, ему хана. Его усадят на электрический
стул еще до того, как он поймет, что, собственно говоря, случилось. В
лучшем же случае: просто сгниет в тюряге. Неужели у вас совершенно
отсутствуют человеческие инстинкты?
- Он сбежит, Ричард, и не попадет в ваши руки. На свете есть страны,
где за деньги можно купить все. Даже свободу.
- Да как это он сможет сбежать?! - выкрикнул Ханна. - Что ты несешь,
дура?! Думаешь, что наши будут сидеть, сложа руки до тех пор, пока
"Атлантис" приземлится, а Даск спрыгнет на посадочную полосу в поджидающий
его автомобиль и скроется в сиреневую даль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28