Мой друг с умилением смотрит на мордашки Людмилы и Сусаны, теперь, когда их мальчиков можно уже обнять и поцеловать, хотя долго заниматься этим не пришлось, ибо Патрисио предпочел отдых на ковре и стакан вина, у Маркоса есть о чем поговорить с Люсьеном Вернеем и Эредиа, телефон звонит каждые три минуты, но с накинутым на него полотенцем, дабы обмануть бдительность окрестных пенсионеров, подтверждается появление Гадихи на Кэ-дез-Орфевр («полицейское управление», бросает Гладис Оскару), и, вероятно, письма уже в руках у обалдевших или взбешенных послов, Ролан возится с коротковолновым транзистором, который издает странное урчанье, пока, наконец в половине второго из него не выскакивают первые отклики, всеобщий переполох, пресс-агентства заполняют пробелы гипотезами, получение телеграмм из Рио-де-Жанейро не подтверждено, авторитетные источники в Лиме известили, что ожидается официальное сообщение аргентинской правительственной канцелярии, в Кито глубокое удивление вызвало известие о. До назначенного срока еще пять-шесть часов. Оскар сменяет Эредиа в комнате наверху, менады хлопочут насчет кофе, Люсьен Верней настроился вздремнуть часок, пока Ролан несет дежурство в шале, – удивительно, насколько эти двое не верят в серьезность латиноамериканцев, Маркос глядит на французов с нежностью и иронией, что ж, пусть играют вволю на своем поле, кривясь от боли, он устало потягивается и ищет себе подушку под голову, Людмила прислоняется к нему и постепенно сворачивается клубком, как прекрасное творение Кнолля или Альваро Аальто, заслуженный отдых воина, ласкающая рука на его голове. Я им сказала, что люблю тебя, шепчет Людмила, прокричала во весь голос то есть. Сусане на кухне, и, значит. А, замечает Маркос. Нет, конечно, не прокричала, не то Люсьен бы меня пристукнул, но все равно, мне было так страшно, я должна была это сказать. Ну, конечно, полечка. Блуп, Маркос, блуп. А Патрисио зевает, приканчивая четырехэтажный бутерброд, поглядывая на Сусану, которая строго сортирует материалы, самочинно предложенные ей в последние полчаса, нельзя ведь клеить в книгу Мануэля любую чепуху, первая премия вырезке Маркоса, она об удаче, и вдобавок случай тут подыграл, к заметке есть два приложения, которые когда-нибудь позабавят Мануэля, если он, упаси Бог, не отведал гриба за отсутствием чего-то повкусней, думает, хмурясь, Сусана, зеленая от страха и видя первые признаки смертельного поноса на каком-нибудь диване раввинчика.

– Я их наклею все подряд, – говорит Сусана, – они про удачу, а я в эти вещи верю, – и ipso facto , в одно мгновение струя клея «пеликан» и резкий взмах ножниц.
– А это еще что за чушь? – мрачно спрашивает Патрисио, который считает своим долгом надзирать за лихорадочно клеящей и вырезающей Сусаной, которая едва справляется с внезапными приношениями Эредиа, Гомеса и Маркоса, готовых последнюю рубашку снять, чтобы обогатить книгу Мануэля.
– Ты о чем? – говорит Сусана, не слишком довольная перерывом в ливне манны небесной.
– Да вот эта фигня, – говорит Патрисио, показывая

Новые спальные мешки предполагают размер, рассчитанный на двоих

Параллельно с усовершенствованием и обновлением ассортимента летних товаров осуществляется улучшение принадлежностей для кемпинга, предназначенных для любителей походов, все более популярной формы летнего отдыха.
Учитывая потребность в таких товарах, фирма «Ипанема», выпускающая спальные мешки, представила новый их «ид, весьма недорогой, изготовляемый из синтетических материалов.
Главное преимущество этих спальных мешков – их набивка из «агротопа», полиэстрового волокна особой обработки, которое обладает свойствами натурального пуха и не сбивается в комья при стирке. Чехол спального мешка изготовлен из ткани либо гладкой, либо в ярких узорах и может быть использован как практичный пододеяльник. Подкладка чехла – из лощеного нейлона, что обеспечивает мягкость и высокую прочность в местах застежек наиболее подверженной износу части спального мешка.
– Это предлагаю я, – говорит мой друг, до сих пор не блиставший устными дарами, – только ради того, чтобы вы знали, какую словесную дрянь глотают в этот самым момент премногие ваши соотечественники на брегах нашей неподвижной реки.
Следует довольно-таки бурный диалог, насилу прерванный призывами parlez plus bas, nom de chien Ролана, которому абсолютно непонятно, что происходит sub speciae bonaerensis , и ядовитый смех Маркоса и Патрисио, прочитавших заметку и sotto voce клянущих натуральный пух и прославление лощеного нейлона, не говоря уж о том, что, согласно заметке, и это особенно восхищает моего друга, размер, рассчитанный на двоих, предполагают сами спальные мешки, что вызывает тревожное подозрение, будто они способны рассуждать Одной лишь бедняжке Сусане непонятны резоны столь бесстыдной интерполяции, и она готова запустить этой вырезкой в физиономию моего друга, каковой с великолепным спокойствием замечает ей, что его лепта чисто семантического свойства, дабы на ней Мануэль с малолетства учился обороняться от рекламного сиропчика, который способствует другим, телевизионным приманкам и так далее, и они спорят, вклеить заметку или не вклеить, как вдруг Патрисио достает другую бумажку и, подмигнув моему другу, дает ее Сусане. Ах нет, говорит Сусана, преступление гомосексуалистов, сами посудите, разве можно это вставлять в книгу Мануэля. Именно так, старушка, говорит Патрисио, к величайшему удовольствию моего друга, который пробежал заметку по диагонали методом Джона Ф. Кеннеди, тридцать строк за сорок секунд, ah merde, mais qu'est-ce que vous foutez , шипит разъяренный Люсьен Верней, которому в каждом, окне мерещатся пенсионеры, мы толкуем о семантике, смеясь до слез, говорит мой друг, Сусана должна понять, что недостаточно совершать похищения заложников, если они не сопровождаются параллельными и дополняющими заметками, когда-нибудь Мануэль будет за это благодарен, как пить дать.
– Ты прав, – говорит Патрисио, – и вдобавок в этой заметке, которую я стибрил у Фернандо, когда он еще навещал нас, – а как запахло жареным, он послал нас к черту, – кроме лингвистического назидания, есть еще куча латиноамериканских нелепостей, старик, столько всего, что надо выкорчевать. Наклей это, Сусанита, наклей, обливаясь слезами, старушка, далеко нам еще до того дня, когда подобная заметка будет выглядеть как череп неандертальца или вроде того, а знаешь, это вино ударило мне в голову.
Покорно и уныло бедная Сусана берет тюбик с клеем, и таким образом

ОН БЫЛ ОФИЦИАНТОМ, ЗВАЛИ ЕГО МАНОЛО ГОНСАЛЕС
Преступление гомосексуалистов
Мотив – ревность

Вчера в полдень карабинер лейтенант Карлос Вальдовинос зарегистрировал новое убийство в среде гомосексуалистов, когда в доме на улице Сан-Мануэль, 2699, был найден труп официанта, «голубого», Мануэля Гонсало Руиса, 29 лет, который был задушен на рассвете другим «гомиком».
Обнаружил труп «сожитель» покойного, официант 30 лет Хосе Рейнальдо Нуньес Фернандес, который вчера в 9 ч. 30 м. пришел к своему «полюбовнику» сильно навеселе, так как всю ночь выпивал.
По словам соседей, Хосе Рейнальдо явился, шатаясь из стороны в сторону и распевая песню со следующими словами:
Любовью запретной, любовью незваной
томится душа, сжимаясь и ноя,
измученный страстью, безумной и странной,
лишился я сна, я лишился покоя.
Пройдя через калитку, он поплелся в дом.
Что произошло в доме и о чем сам Хосе Рейнальдо Нуньес Фернандес поведал репортеру «Пуро Чиле», выглядело так:
«Правду сказать, мой друг – гомосексуалист, а я всю ночь провел, «закладывая» в разных местах… ик! И когда вошел в квартиру, то увидел, что он лежит на полу, рот полон крови и вокруг шеи синяя полоса… ик!»
Он был гомик, но человек порядочный
Покойный (или покойная, sic!) более шести лет работал в баре «Сити», находящемся на углу улиц Бланко-Эскалада и Баскуньян.
Молодая симпатичная кассирша, заявившая, что ее зовут Росита, сообщила «Пуро Чиле», что Мануэль Гонсалес был человек не очень общительный и часто впадал в нервное состояние из-за ревности, которой ему досаждали его поклонники.
«В субботу, – сказала Росита, – Маноло попросил у меня разрешения отлучиться на час, мол, у него срочное дело, но на работу не вернулся, а потом я узнала, что его видели в «Франклине» с молодым парнем, тоже «педиком», у которого бакенбарды и красивая шевелюра, золотистая, как мед. Потом мне рассказали, что в субботу вечером Маноло избили в заведении некоего «педика Херардо», расположенном в районе, который называют «Пунта».
Также говорят, что ревновали его два типа: у одного кличка Негр, у другого Энрике, и предполагают, что они могут кое-что знать о дружках Маноло.
Но полиция должна также допросить Хосе Рейнальдо Нуньеса Фернандеса, близкого друга Маноло, он жил с ним в одной квартире, чтобы им обоим скрасить одиночество».
Отвечая на наш вопрос, Росита подтвердила, что «Маноло был «педик», но человек порядочный: очень работящий и вежливый; напивался он только один раз в месяц и тогда пропадал на четыре-пять дней… не больше».
Арестован сожитель
Согласно информации, полученной из неофициальных источников, убийство, вероятно, произошло около четырех часов утра в дощатом сарае близ дома, расположенного во дворе в нескольких метрах от железной ограды.
Там убийца, видимо, и задушил гомосексуалиста с помощью полоски ткани, тонкой, но достаточно прочной, которую он, обкрутив шею жертвы, затягивал до момента ее смерти.
Затем убийца, вероятно, потащил тело Маноло Гонсалеса внутрь сарая, где попытался его повесить на балке, дабы инсценировать самоубийство, но, убедившись, что это ему не удастся, убежал, оставив на месте преступления пирожок.
Некоторые соседи из числа тех, кто любит жуткие происшествия, обвиняют в преступлении Хосе Рейнальдо Нуньеса Фернандеса – он, мол, совершив убийство, убежал, а затем вернулся в 9 ч. 30 м., чтобы все его видели, – так он создавал себе алиби с целью запутать полицию.
С другой стороны, соседи указали, что мать и другие родственники Хосе Рейнальдо Нуньеса живут рядом с сараем, где обитает он, и, мол, очень странно, что никто не слышал криков о помощи или какого-либо шума, хотя оба строения практически соединяются.
Во всяком случае, дабы не попасться на удочку убийцы, карабинеры задержали Хосе Рейнальдо Нуньеса и посадили под арест, чтобы сегодня пораньше передать его судье по особо важным делам Педро Агирре Серде.
Район «гомиков»
«Район между улицами Санхон-де-ла-Агуада и Сан-Хоакин и улицей Сан-Альфонсо плюс три квартала к востоку кишит «гомиками», и, как вы сами видите, сеньор журналист, на всякую старуху бывает проруха».
Так сказал вчера корреспонденту «Hypo Чиле» житель этого района Мигель Анхель Дельгадо Ромеро, который поселился там недавно, но достаточно хорошо знает своих соседей.
– Уверяю вас, что убийца Маноло из здешних…
Он смотрит на улицу и указывает пальцем на двух странного вида типов направляющихся к жилищу убитого:
– Глядите! Эти два «гомика», что там идут, это Энрике и Негр, друзья покойного.
«Гомики» подходят к дому и, увидев, что там полно карабинеров и детективов, обмениваются следующими комментариями:
– Боже мой! Я, кажется, сейчас сойду с ума, да, да, сойду… Могла ли я подумать, что беднягу Маноло отправят на тот свет!
– И я тоже, и, если бы здесь не собралось столько настоящих мужчин, я бы ни за что не подошла сюда.
Затем, сообразив, что, если они слишком приблизятся к месту преступления, их могут задержать, оба повернули обратно, отчаянно вихляя бедрами… Ну и ну!
– Забавно, – сказал Маркосу Патрисио, – эта ночь получается совсем не такая, как я себе представлял, даже похищение Гада не такое. Всегда все происходит иначе, и очень хорошо, Сусанита, что ты вклеиваешь в книгу Мануэля сообщения, совершенно не связанные с тем, что ты думала, когда покупала этот синий альбом на улице Севр.
– Ты романтик, – сказал Эредиа, – но, говоря откровенно, я тоже воображал это похищение как цветной фильм со шпионами и драками, а тут, гляди, сидим при свече и вырезаем фигурки из бумаги, хотя, конечно, фильм еще не закончился. И покамест, чтобы дать Мануэлю кое-что посерьезней, дарю тебе, Сусана, вот эту заметку, не скрою, если ты прочтешь ее нашим блуждающим французикам, ты доставишь мне большое удовольствие в такой день, ох, долго я его ждал.

URUGUAY

– Но ведь две колонки мелким шрифтом, – возроптала Сусана, – да еще при таком ужасном освещении, че. Ну ладно, освобождение бразильского консула, похищенного тупамаро, обращение его жены по радио и телевидению, безутешный хор лягушек-гуманистов, негодующих, что политические организации прибегают к похищениям, чтобы вызволить политзаключенных, – сказала Сусана железным тоном учительницы, подводящей к самому трудному пункту теоремы, тут еще напечатано письмо, полученное женой бразильского консула перед тем, как тупамаро возвратили ей мужа, вот оно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50